ПЁТР ИЛЬИЧ ЧАЙКОВСКИЙ. КАКИМ ОН БЫЛ?

   

                                         Чайковский и Фон Мекк 
  Марк Шехтман

Радио  "Голос музыки" довольно часто передает произведения русских композиторов. Одних диктор называет просто: Римский-Корсаков, Мусоргский, Глинка. Голос диктора слегка теплеет и перед фамилией композитора добавляется имя: это Сергей Прокофьев, Дмитрий Шостакович. Но  одного композитора называют еще и по отчеству. Кажется будто во рту у диктора конфета, когда он произносит "Петр Ильич Чайковский".

 Каким он был?  Что волновало его? Чем заслужил он у нас такую любовь?

 Литература  о  Чайковском обширна.  Передо мной  трехтомник  "Переписка Чайковского с фон Мекк". Надежда Филаретовна фон Мекк (1831-1894),  меценатствующая вдова российского железнодорожного магната Карла фон Мекк.  Много лет оказывала массивную финансовую поддержку П. И. Чайковскому, с которым по взаимному соглашению никогда не встречалась.  Переписка Чайковского с фон Мекк  продолжалась все эти годы и составила три объемистых тома, вышедших в 1934 году в издательстве ACADEMIA. По этому изданию и с сохранением их орфографии и  цитируются  интересующие нас  отрывки из писем.

 Все, что приведено ниже - цитаты из писем, которые написал он, Петр Ильич Чайковский. Их дополняют цитаты из ответов фон Мекк, свидетельствующие о полной душевной гармонии двух корреспондентов.

Чайковский - фон Мекк: "...Как бесчестны итальянцы"...

 Чайковский - фон Мекк: "...На всех площадях поставлены палатки, столики с самыми разнообразными товарами. Большинство этих товаров имеет общее всей Венеции и всему венецианскому свойство издавать зловоние"... 

             Фон Мекк - Чайковскому.  Москва. Январь 1878 г.  

 "Вашу оперу (Евгений Онегин)  разучивают в консерватории для представления великому князю. Исполнители трех ролей будут: Евгений - Гилев; Татьяна - Клементьева и Ленский - Зильберштейн Я очень с нетерпением жду этого представления, чтобы услышать вашу музыку. Дорогой мой друг, но эти исполнители меня шокируют. Какое сопоставление: Ленский и Зильберштейн с шкатулкою колец и серег подмышкой?

Первый исполнитель на Петербургской сцене  партий Ленского и княжича Юрия в опере "Чародейка", Моисей Иоакимович Зильберштейн,  1855-1923. Тенор. С 1898 г., после крещения, принял имя Михаила Ивановича Михайлова.. 

В другом письме  фон Мекк пишет: "...Я не позволю себе никакой критики либретто, избранного Вами, но скажу с уверенностью, что музыка будет гораздо выше сюжета"....

 Фон Мекк – Чайковскому: "...Вообразите, мы до сих пор не знаем, на каких условиях мир заключен!... Конечно, на каких бто ни было, он не особенно радостен, потому что это мир на кануне войны. Но Англию с ее жидком  во  главе  как  бы  хотелось поколотить,..  

Речь идет и мире между Россией и Турцией после  войны 1877-78 гг. "Жидок" - на этот раз Бенджамен Дизраэли, граф Биконсфильд, премьер-министр Великобритании.

            Фон Мекк -   Чайковскому:"...Поступки жидка (Зильберштейна)  с Н. Г.  отвратительны"...  

Н. Г. - дирижер Николай Рубинштейн кстати, тоже "жидок", брат композитора Антона Рубинштейна.

Чайковский  - фон Мекк. Каменка. 12.4.1878 г.- описывает вокзал в Жмеринке.

"... масса грязных жидов с сопровождающей их всюду отвратительной атмосферой...

... встреча громадного санитарного поезда, наполненного тифозными больными, масса молоденьких солдат, ехавших в одном поезде с нами, причем на каждой станции происходили сцены прощания их с матерями и женами - все это отравляло мне удовольствие видеть родную и страстно любимую страну мою".

 Чайковский - фон Мекк.  Каменка. 23.4.1878 г.

"... К сожалению, Каменка как местность представляет очень мало прелестей. До леса очень далеко. Сад хотя большой, но не живописный. Воздух отравлен близостью завода и в особенности жидовским местечком... Впрочем, я очень доволен своей хаткой. Она в сторонке: местечка и жидов невидно, вид на село довольно красивый... Теперь я заканчиваю фортепианную сонату".

            Чайковский - фон Мекк. Каменка. 17.6.1878 г.

"...Каменка, которую я никогда не любил, теперь, после Браилова, кажется мне такой непривлекательной, жалкой, безотрадной... непосредственное соседство с жидами, отсутствие вблизи леса, жалкий сад"...

            Чайковский - фон Мекк. Вербовка. 29.6.1878 г.

"... Я очень доволен, что не вижу, не слышу, не обоняю жидов"...

 Какое, однако,  у Петра Ильича  тонкое обоняние! Так и кажется, что он  чувствовал сначала запах, а потом уже, не глядя,  определял по нему национальность. 

            Чайковский - фон Мекк. Ворожба. 8.8.1878 г.

"...Какая ужасная вещь убийство Мезенцева! ...воображаю как злорадствует иностранная пресса по поводу этого трагического происшествия!"

Оказывается, всемирный заговор против Росси существовал уже и тогда!

            Фон Мекк - Чайковскому. Интерлакен. 14.8.1878 г.

"...Засулич  на руках вынесли из окружного суда, и теперь, как убили Гейкинга  и зарезали Мезенцева, так принялись адресы писать, а ни того, ни другого не надо, а просто общество должно презирать и уничтожать всяких Засулич"...

 Вера Засулич стреляла в губернатора Санкт-Петербурга Трепова, распорядившегося публично высечь политзаключенного. Суд присяжных оправдал ее. Жандармского полковника Гейкинга убил в Киеве революционер Попко. Жандармского полковника Мезенцева  ударом кинжала убил  в Санкт-Петербурге писатель-революционер С. Степняк-Кравчинский.

            Чайковский -  фон Мекк. СПб. 10.1878 г.

"Сегодня брат Анатолий нездоров, и мне немножко грустно. Ему нужно было вчера присутствовать при обыске в квартире лиц, заподозренных в политическом преступлении и при его болезненной впечатлительности это так подействовало на него, что он заболел".

Брат Чайковского Анатолий - исполнял должность товарища прокурора.

            Чайковский - фон Мекк. Флоренция. 24.11.1878 г.

          "Я с большим удовольствием прочел сатиру на Биконсфильда. Как я рад, что назло этому ненавистному еврею англичанам порядочно достается в Афганистане. К сожалению, сегодня в "Gazzetta d’Italia" имеется благоприятное для англичан известие с театра войны".  

     Фон Мекк - Чайковскому. Флоренция. 13-25.12.1878 г.      

     "...И, сверх того насчитали мне за разбитую посуду двести lires, потому что ставили за все жидовские цены и делают это люди, которые стоят на первом плане в г. Флоренции. Вы, вероятно, имеете понятие о Фензи, здешнем банкире и сенаторе, которому поклоняются и которым гордится вся Флоренция, - патриций нынешнего времени, так как настоящие вывелись. Так вот мой хозяин Оппенгейм, тоже банкир и жид, женат на дочери  Фензи...

         Так вот какие люди делают какие дела!...

         Если вздумается там издать нашу сонату, то  и на этот предмет я прилагаю здесь две тысячи francs французскими бумажками"...

          Чайковский - брату Модесту. 29.8.1878 г.

          "...В Фастове я взял газету ("Новое время") и нашел в ней "Московский фельетон", посвященный грязной, подлой, мерзкой и полной клеветы филиппике против консерватории. Лично про меня там почти   ничего нет и даже упоминается, что я занимаюсь одной музыкой, не принимая участия в интригах и дрязгах. Но в одном месте статьи толкуется про амурыпрофессоров с девицами и в конце ее прибавляется: "есть в консерватории еще амуры другого рода, но о них, по весьма понятной причине, я говорить не буду" и т. д. Понятно, на что намек. Итак, тот Дамоклов меч в виде газетной инсинуации, которого я боюсь больше всего, опять хватил меня по шее. Положим, что лично до меня инсинуация на сей раз не касается. Но тем хуже. Моя репутация падает на всю консерваторию, и от этого мне еще стыднее, еще тяжелее. Я геройски и фолософски выдержал этот неожиданный пассаж, продолжал до Киева толковать с Левой о черноземе и т. п., но в душе у меня скребли кошки".

 Чайковский - брату Модесту. 1878 г.  

"...Я так заматерел в своих привычках и вкусах, что сразу отбросить их, как  старую перчатку нельзя. Да притом я далеко   не обладаю железным характером и после моих писем к тебе уже раза три отдавался  силе природных влечений"...

Чайковский - брату Модесту. 26.10.1877 г.

"...Последнее письмо (жены) замечательно тем, что из овцы, умилившей тебя ... она вдруг явилась весьма лютой, коварной и хитрой кошкой. Я оказался обманщиком, женившимся на ней, чтоб замаскироваться. Я ежедневно оскорблял ее, она много от меня претерпела, она ужасается моему позорному пороку и т. д. и т. д".

     Чайковский - брату Анатолию. 24.12. 1877 г.

"...Кстати о фон Мекк. Она мне давно не писала, и, конечно, по свойственной мне подозрительности,  я уже вообразил, что она меня разлюбила, что она узнала про то  и хочет прекратить всякие сношения"...

 Чайковский - брату Анатолию.

"... Вообще я иногда удивляюсь своему сребролюбию и жадности к деньгам".

  Чайковский - фон Мекк. Ноябрь 1877 г.

"...Знаете, что меня бесит в Венеции? - это продавцы вечерних газет. Со всех сторон слышишь: "Il Tempo","Il Tempo", "Signori! La gazzetta di Venezia"! "Vittoria di Turchi!" Эта виттория di Turchi повторяется каждый вечер. Почему они не кричат о наших действительных победах, а стараются приманить покупателей вымышленными турецкими? Неужели и мирная и красивая Венеция, потерявшая некогда в борьбе с теми же турками свое могущество, дышит все-таки общею всем западным европейцам ненавистью к России? "

 Бедная Россия - опять  против тебя всемирный заговор!         

 Фон Мекк - Чайковскому. Ноябрь 1877 г.

"...P.S. Знаете ли Вы, что Карс взят? Я так рада!"

            Чайковский - фон Мекк. Вена. Декабрь 1877 г.

"...Грусть разлуки с братом значительно легче переносится вследствии взятия Плевны"...

              Чайковский - фон Мекк. Декабрь 1877 г.

"... Если бы знали с каким оскорбительно покровительственным тоном они относятся к русскому музыканту! Так и читаешь в их глазах: "Хоть ты и русский, но я так добр и снисходителен, что удостаиваю тебя своим вниманием.

В прошлом году был у Листа. Он был учтив до тошноты, но с уст  его не сходила улыбка, которая с величайшей ясностью говорила мне вышеподчеркнутую фразу"...

Франц Лист, как и Рихард Вагнер - автор множества злобныхантисемитских высказываний. Чайковскому бы процитировать Листу свои письма из Каменки, а тому, в свою очередь, известные места из переписки с Вагнером - глядишь, и открылись  бы друг другу две родственные души.                            

 Фон Мекк - Чайковскому. Москва. 10.1.1878 г.

"... а наши за Балканами все идут вперед... Как мне хочется, чтобы наши войска вошли и туда и туда! (Константинополь и Галлиполи). А эта гадкая Англия подстрекает против нас и других".

 Чайковский - фон Мекк. 18.1.1878 г. Сан-Ремо.                   

"...Очень меня  беспокоит перемирие... Неужели нам не дадут дойти до Андрианополя? Неужели после этого торжественного шествия наши полководцы согласятся на перемирие?"

 Чайковский - фон Мекк. 15.1.1883 г.   

           "...  Каменка   - это     лишенное всякой прелести      жидовское   гнездо".             

            За столько лет  пора бы уже и привыкнуть!

           Фон Мекк  -   Чайковскому.     2.2.    1883 г.

          "... Из   всей      французской   нации     я   обожаю    двух  людей:    Альфонса  Доде и Жоржа  Бизе".

            Как же так, Надежда Филаретовна? Нехорошо-с... Неужели не знаете, что и Жорж Бизе    "жидок"? 

            Фон Мекк  -   Чайковскому.   18.3.1883 г.  На этот раз Надежда Филаретовна недовольна суммой гонорара (500 рублей) за коронационный марш.

            "...Какой торгашеский узкий масштаб у нашей Москвы...  Вот уж наша Москва, и сама она рабская и воззрения у нее рабские"...

             Но не все в этой переписке так мрачно, не все пропитано слащавой верноподданностью,  тупым, твердокаменным патриотизмом, алчностью,  параноидальной ксенофобией и ненавистью к жидам.  Вот,  наконец, и отрывок, с которым нельзя не согласиться:

              Чайковский - фон Мекк. 16.4.1883 г.

"...То, что Вы говорите о коммунизме, совершенно верно. Более бессмысленной утопии, чего-нибудь более несогласного с естественными свойствами человеческой натуры нельзя выдумать. И как, должно быть, скучна и невыносимо бесцветна будет жизнь, когда воцарится (если только воцарится) это имущественное равенство".                

 Чайковский - брату Модесту. 7.5.1883 г

 "...Прости, что письмо арифметическое, но пишу то, что занимает меня. Даже по ночам вижу какие-то счета, деньги, и все это вместе с музыкой"...                  

 Чайковский - фон Мекк. 17.6.1883 г.

"...Недавно я получил официальное уведомление, что государь пожаловал мне из кабинета драгоценный подарок за коронационную кантату".

 Но вскоре Петр Ильич  будет этим подарком   разочарован:                 

 Чайковский - фон Мекк. 27.6.1883 г.

"... Вместо денег мне прислали кольцо с бриллиантом".

            Фон Мекк  -   Чайковскому.  24.5.1883 г.   

"... Если бы я могла только подумать, что Вас может огорчить   мнение какого-нибудь Левенсона о Вашей неспособности к опере(???!!!) ... Он говорит это только для того, чтобы показаться ученым, а он просто дрянной жидок и больше ничего".

    Но не только "дрянной жидок" Левенсон считал так. Вот, что говорит композитор Цезарь Кюи:

    "В музыке "Евгения Онегина" нет ни одного нового слова; вся она вращается в тесном кругу жиденьких мыслей, общеизвестных, много раз повторяемых идеек... А как опера "Е.О". - произведение мертворожденное, безусловно несостоятельное и слабое"...

    Музыкальный критик Кандид Коломенский:

    "...(Чайковский)  не только не развил ее благородных мотивов, но как-то неумело скомкал их и оборвал... Бедность фантазии композитора выразилась, между прочим, в обилии танцев... Его Онегин деревянен...

     "Чародейка" - неудачная опера, и не в этой области ждут от г. Чайковского новых произведений. Едва ли кто будет спорить, что талант г. Чайковского, сильный и неистощимый в творениях симфонической музыки, гораздо слабее и уже в музыке оперной...   (Чайковский) намного менее знаком с голосами... далеко не большой знаток в сцене, что он доказал своими первыми шестью операми"...

  Но Надежда Филаретовна знает лучше и своему протеже деньги зря платить не станет. Вот, что   думает  она по этому поводу:

 Фон Мекк  -   Чайковскому.  24.9.1883 г.

 "... У Пушкина стих так же прелестен, как Ваша музыка, но нравственное содержание ничтожно и пусто... Ваша музыка всегда неизмеримо выше сюжета"...

             Бедный Пушкин! Конечно, куда там ему до Петра Ильича!  Да и кто он  вообще такой, этот  курчавый и толстогубый Пушкин? Уж, случайно, тоже  не "жидок" ли?

             Чайковский - фон Мекк. 8.3.1884 г.

"...Вчера ездил в Гатчину представлялся государю и государыне... Государь говорил со мной очень долго, несколько раз повторял, что очень любит мою музыку, и всячески обласкал меня вполне"...

             Чайковский - фон Мекк. 28.12.1887 г.

 "...В Берлине, где я оставался на 2 дня, мной овладела такая безумная тоска по отчизне, такой страх и отчаяние, что я колебался, не вернуться ли мне... В довершение ужаса, ко мне приставал и как тень ходил за мной некий г. Дмитрий Фридрих, выдающий себя за русского, а в сущности какой-то еврейский проходимец, концертный агент".

            Чайковский - фон Мекк. 2.1.1888 г.

"... Сегодня, милый друг мой, я получил очень важное и радостное известие.  Государь назначил мне пожизненную пенсию в три тысячи рублей серебром. Меня это не столько еще обрадовало, сколько глубоко тронуло. В самом деле, нельзя не быть бесконечно благодарным царю, который придает значение не только военной и чиновничей деятельности, но и артистической".

            Чайковский - фон Мекк. 21.2.1889 г.

"...Концерт этот устраивал известный концертный устроитель Герман Вольф. Когда-нибудь я расскажу Вам, как этот еврей бесцеремонно эксплоатировал меня и в прошлом и в этом году. Только еврей может так беззастенчиво злоупотреблять безхарактерностью и наивностью людей вроде меня".

                                                         ******

 Ну, вот и познакомились. Теперь остается  только решить - исполнять  ли в Израиле  музыку Чайковского? И Франца Листа - антисемит был пламенный. С ним рядом Петр Ильич кажется сионистом. И Шопена - он, говорят,  когда-то отказался играть в зале, где среди публики  были евреи.  И Россини  -  хоть и написал оперу "Моисей", но тоже  не очень был к евреям благорасположен.  Хотя г. Баренбойм все упирается, мы уже почти  решили и с Вагнером.

 Но если следовать такому принципу, придется запретить   еще многое. В литературе, например. Не издавать у нас   Гамсуна и  Келлермана - сотрудничали с нацистами. Достоевского, Вольтера, Тургенева - антисемиты. Шекспира - "Шейлока" написал.  Изъять альбомы Эдгара Дега - в деле Дрейфуса он был на стороне обвинения. И Роден тоже тогда, говорят,  колебался. А как выглядят евреи на картине Босха "Несение креста", видели?  Запретить и его. И Дюрера. И еще, и еще... Перечень этот можно продолжить до бесконечности. Во всем мире, за всю его историю - творцов чистых, незапятнанных антисемитизмом (как, впрочем, и простых смертных) - буквально единицы.

 Но в кого  же мы  тогда превратимся? Стране, которая отказывается поставить в своей столице подарок из Флоренции -  всемирный символ борьбы за свободу,  творение Микельанджело - Давида - только из-за того, что он обнажен  и не обрезан,  и так предстоит  пройти  еще   очень долгий путь к  вершинам  (если не к основам!) мировой культуры.

  Выйдя из-под пера или кисти художника-творца, произведения искусства живут своей  самостоятельной жизнью.  И единственный  критерий нашего к ним отношения - художественная    ценность. А через то неприятное, что нам о личности  творца известно,  нужно просто перешагнуть.

  Гете принадлежит мудрое выражение:  "Порядочный немец ненавидит французов, но с удовольствием пьет французское вино". Его стоит запомнить.                     

- Но как же все-таки с Чайковским? - спросит принципиальный читатель. 

- Очень просто:  не нравится - не идите на концерт. Я, например, не хожу.