Вот с такой защитой права столкнулся. Не действующей квазиправовой системы, а именно права во имя приведения системы в соответствие с ним. Или, по крайней мере, дабы этому не мешать. Мол, если известного режиссера привлекают к уголовной ответственности за мошенничество, а вы, ничего толком об этом не зная, заступаетесь за него только по причине его известности и сочувствия его оппозиционным либо полуоппозиционным политическим убеждениям, то вы не способствуете, а препятствуете превращению системы в правовую.
По этому поводу имею сообщить, что система эта выстроена на избирательном правоприменении в условиях вынуждаемых ею правонарушений. Или, что то же самое, на фактическом неравенстве перед законом. Или, говоря по ученому, на партикулярном, а не универсальном его применении. Или, в моей терминологии, на принципе «диктатуры закона», хотя он проявляет себя не только в этом. И если эта неправовая система наезжает на человека, известного своей недостаточной политической и эстетической лояльностью к официальной генеральной линии, для меня, с точки зрения продвижения к праву, имеет значение, прежде всего, то, что нелояльного или недостаточно лояльного намереваются судить и осудить за действия, которые для лояльных считаются неписанной нормой. В противном случае мне придется поверить, что среди людей, ускоренно превратившихся в 90-е в долларовых миллионеров и миллиардеров, не в ладах с уголовным кодексом был один Ходорковский.
А позиция, смещающая критические акценты с избирательного правоприменения на что-то другое («пусть суд разберется» или нечто в этом духе), в отношении неправовой системы заведомо адвокатская. Если что и может привести к ее изживанию, то исходное полное к ней недоверие.
Я просто обязан о Шнурове написать. Ну, буду иметь в виду его «Экспонат», например (см. тут, только опечатка там: не «мне нужны твои деньги», а наоборот – «НЕ нужны»). Потому обязан, что в этой (и не только) вещи есть скрытый смысл. И он не совсем такой, как кратко и хлёстко своё творчество озвучил сходу на интервью у Познера Шнуров: «“Ленинград” [так называется группа Шнурова] здесь выполняет функцию… ту энергию бесконечно, там, русского самоедства какого-то, самоуничижения мы перерабатываем с каким-то… со знаком плюс, да. Это, собственно говоря, такой… эсхатологический восторг, да… Вот ядерный гриб перед вами разворачивается, а вам не страшно – вы восхищены этим зрелищем».
Попутно – немного о теории искусства:
«Познер: Вы подчас предпочитаете не отвечать на вопрос, который вам задают и уходите довольно интересным способом. Ну, например. Вас спросили, как вы относитесь к троллингу. Ну, намёк был понятен, потому что имелось в виду, что вы сами этим занимаетесь со своей группой и даже без группы. Вы отвечаете так: «Что такое троллинг? Про любую вещь можно сказать, что это троллинг, точно так же, как и про пиар. Когда ты что-то называешь троллингом, пиаром, этими совершенно непонятными словами, ты как бы делаешь сложное простым. Но на самом деле не отвечаешь ни на один вопрос. С таким подходом можно сказать, что Эйнштейн и теория относительности это тоже троллинг». Теперь смотрите: вы же прекрасно понимаете, что цель у троллинга – это как раз дразнить, доставать. Цель Эйнштейна совершенно не такая. У него такой цели нету.
Шнуров: Давайте возьмём Микеланждело и Давида. У него ж была цель достать людей, наверняка, великаном произвести впечатление. Это как?
Познер: Нет. Это разные веши.
Шнуров: Задачи искусства…
Познер: Минуточку. Произвести впечатление – это, может быть, очень позитивная вещь. Троллинг – это всегда негатив.
Шнуров: Почему?
Познер: Ну как? Достать, рассердить, дразнить.
Шнуров: Хорошо. Тогда весь футуризм – это, собственно говоря, такой троллинг, который… Негативная пощёчина общественному вкусу… Что такое троллинг? Это просто задеть человека, чтобы его задеть. Без какой-либо другой цели. Чтобы вызвать у него негативную реакцию. В этом смысле троллингом, конечно же, я не занимаюсь» (Там же).
Оба не знают теории художественности по Выготскому. Она одним словом такова: дразнение. Двумя: дразнение противочувствиями. А ещё несколькими: ради возбуждения третьего, нецитируемого, возвышения чувств. Катарсисом его предложил назвать Выготский. И катарсис неосознаваем. Озарение (словами), что он выражает, возможно, только после акта восприятия – в последействии искусства. Которое ещё хорошо, если случится. Чаще не случается. И нужна помощь специалиста – критика. А иногда и века проходят без интерпретации.
Не мудрено, когда всё это не доходит до сознания, и Познер (для себя и многих не позорно) не различает дразнение в троллинге и дразнение в искусстве.
Это плохо доходит до сознания, тем более что теория Выготского категорически никем в науке об искусстве не применятся. Хоть стихийно она применятся всеми художниками. Тем же Шнуровым. Без ясного осознавания этого. (А Познер – журналист – вообще далёк от этих сфер, с него и спрашивать грех.)
Насколько Шнуров идеалист – настолько он и матерщинник. Как и Высоцкий – хрипун. Оба – спасатели страны. Высоцкий – от впадания её в капитализм. Шнуров – от безнадёжности погрязания её в капитализме.
Капитализм – это обращение в человеке к тому, что ниже пояса (почему он и силён).
Иные подобное лечат подобным. Вот у одного – хрип, у другого мат. И «постельные тона». И – заросшая щетиной рожа Шнурова.
И ограниченность героини, особенно выделяющаяся на фоне Абсолюта (кого в первую очередь называют из художников? – Леонардо и Ван Гога): «На выставке Ван Гога, я – главный экспонат!» И вся эта изнанка женской жизни, которую не показывают, а Шнуров – наоборот. – От ненависти к глубине падения России в маразм Потребления. И к мизерности остатков генетической памяти об антипотреблении.
Казалось, когда город назывался Ленинград, у Высоцкого ещё был какой-то шанс встряхнуть нас от обывательского сна приспособленцев для настоящей жизни. Но какой шанс остался для этого же у Шнурова через 40 лет после Высоцкого? Через четверть века после реставрации капитализма?
Или как раз от безнадёжности и рождается надежда? Безумная.
Понятно, что Шнуров считает своими врагами и патриотов, и либералов. И те и те видят будущее России капиталистическим. Только одни – с независимостью от США, другие – с зависимостью, раз уж мир такой застали, однополярный. И оба – в комфорте.
А Шнурову не столько возвращение в прошлое нужно (раз группу назвал «Ленинград»), сколько вообще в коммунизм (по пути к которому не шли в бытность города Ленинградом, в бытность, лживо почитавшую Ленина). Вообще невероятица Шнурову нужна (рай на земле, отголосок которого – в виде мечты-свадьбы – ослепительно мелькает и в самом клипе). Невероятица! И оттого он так парадоксально творит.
Но он политического тона не осознаёт в себе. Что и обеспечивает ему художественность его клипов.
Согласитесь, что здорово – быть аполитичным в эстетике: считать художественным только то, что идёт от подсознательного идеала, то есть выражено не прямо, не образно, а противоречиями «текста».
Не зря теория Выготского никем не применяется для выявления художественности. – Слишком политизированным стал мир, чтоб допустить к себе такую аполитичность. И кто ж из критиков, зарабатывающих вокруг искусства, захочет лишить сам себя заработка…
На днях суд обязал всемирно известную компанию Johnson&Johnson выплатить рекордные 417 миллионов долларов жительнице Калифорнии Еве Ечеверрии. Ей удалось доказать, что в 2007-м году она заболела раком яичников из-за ежедневного использования детской присыпки компании, которая содержала минерал тальк. Ечеверрия наносила присыпку на половые органы в течение 66 лет.
– В суде мы оперировали исследованиями, которые доказывали прямую связь между использованием присыпки и развитием рака яичников, – рассказал Metro адвокат Эчеверрии Марак Робинсон. – В 1982-м году гинеколог Даниэль Крамер сообщил о связи между генитальным тальком и раком яичников. Он писал о том, что если женщина в ежедневном режиме пользуется средствами личной гигиены, в которых содержится тальк, риск заболеть раком яичников увеличивается на 33 процента. И уже тогда Крамер попросил компанию Johnson&Johnson повесить на свою продукцию предупреждающий знак. Но этого сделано не было. И теперь мы хотим предупредить всех женщин, которые пользуются продукцией компании. Потому что если бы Ечеверрия услышала об опасности продукта, она бы сразу прекратила его использовать.
Представители Johnson&Johnson с решением суда не соглашаются. Они считают, что их продукция абсолютно безопасна.
– Мы начинаем апелляционный процесс по решению суда, потому что наша позиция основана на научных данных, которые подтверждают безопасность присыпки Johnson’s Baby, – рассказал Metro представителем Johnson & Johnson Карол Гудрич. – В апреле этого года научно-редакционный Совет Национального Института Онкологии США написал: «Совокупность доказательств не подтверждает связь между перинеальным воздействием талька и повышенным риском рака яичников. Мы продолжим отстаивать безопасность присыпки Johnson’s Baby в рамках предстоящих разбирательств в США».
По сведениям газеты Los Angeles Times, на суде юристы Johnson & Johnson утверждали, что различные федеральные агентства, в том числе Администрация США по контролю за продуктами и лекарствами, не обнаружили, что продукты с наличием талька являются канцерогенными. Также они приводили в пример исследование Гарвардского университета 2000-го года. Тогда учёные в рамках Национального исследования здоровья опросили 121 тысячу женщин. И чуть больше 78 тысяч признались, что использовали тальк.
В итоге рак яичников поразил только 307 из них. Был сделан вывод об отсутствии точной связи талька с раком яичников. С английскими коллегами согласны российские онкологи. По их мнению, доказать такую связь практически невозможно.
– Если посмотреть на контингент, который обращается по такой проблеме в суды, то это люди преклонного возраста. Скорей всего, у них уже развивался рак и активное использование разных порошков и кремов стала лишь дополнительным раздражителем для уже больной кожи, – сказал Metro Заслуженный врач РФ, онколог Андрей Коржиков. – Но в конечном итоге любой, совершенно любой агент, даже сметана, вполне может стать причиной онкологического заболевания если его постоянно, подчёркиваю, постоянно в течение многих лет втирать в одно и тоже место. В этом месте может возникнуть, например, рак кожи.
Отметим, что это уже не первый скандал вокруг Johnson&Johnson. В феврале 2016 года суд США обязал компанию выплатить 72 миллиона долларов семье женщине, которая скончалась от рака яичников в возрасте 62 лет. Потерпевшие утверждали, что болезнь начала прогрессировать из-за использовании косметических средств компании.
В мае 2017 года отсудить 110 миллионов у J&J удалось жительнице штата Вирджиния, у которой также развился рак яичников. Представители компании получили аналогичные претензии.
Израильтяне народ малопьющий — потребление алкоголя на душу населения составляет всего около 2,8 литра в год — меньше только в некоторых мусульманских странах. Несмотря на это, израильские вина получают золотые медали на самых престижных международных смотрах — от Vinexpo в Бордо до лондонской International Wine and Spirit Fair.
Но это вина, а дорогой алкоголь покрепче всегда был в Израиле гостем из дальних стран. До самого последнего времени, пока тель-авивская винокурня M&H не презентовала первый израильский виски собственного производства. История началась в 2013-м, когда репатриант из Швеции Симон Фрид с партнерами открыл предприятие Milk & Honey, пригласив в качестве консультанта опытного винокура из Шотландии Джима Свона. «Уровень наглости, необходимый для производства виски в Израиле, превосходит все разумные пределы», — признавался тогда Фрид в интервью. На поиски медного котла для перегонки браги потребовалось несколько недель, причем, ближайший подходящий экземпляр нашли …в Румынии.
Открывали Milk & Honey вскладчину, часть средств удалось собрать благодаря краудфандингу — компаньоны пообещали каждому, кто пожертвует не менее 50 долларов, пронумерованную и подписанную бутылку виски Milk & Honey. Рецепт успеха был прост: предполагалось, что теплый климат ускорит процесс созревания в бочках, поэтому 3-4-летний израильский виски по вкусу не будет уступать шотландскому 10-летнему.
Проверить это удалось совсем недавно — перед презентацией была открыта одна бочка с виски трехлетней выдержки, из которой получилась 391 бутылка. Три года для этого напитка — не срок, тем не менее, продукт Milk & Honey официально имеет право именоваться односолодовым виски. Выполнили ли компаньоны обещание перед «миноритарными инвесторами», не сообщается, но в июле прошел аукцион, на котором были проданы 100 пронумерованных бутылок в оригинальных упаковках и с сертификатами.
Сейчас на складе M&H хранится 100 бочек с будущим виски (так называемый new make), но компания планирует выйти на производство 700 бочек в год. Найдут ли они своего потребителя — покажет время, во всяком случае, крупнейший мастер купажа шотландец Дэвид Стюарт высоко оценил продукцию израильской винокурни. Цена обещает быть соответствующей — порядка $125 за бутылку. Экзотика, однако.
Недавно американская транснациональная компания Visa объявила о начале масштабного наступления в своей войне против наличных денег. Visa предлагает некоторым продавцам вознаграждение в 10 тысяч долларов США, если они откажутся в будущем принимать наличные деньги.
Нет ничего удивительного в том, что главный конкурент Visa также ведет аналогичную войну против наличных. Компания Mastercard постоянно наращивает свои усилия, чтобы побудить торговцев отказаться от операций с наличными деньгами.
Агентство Bloomberg не раз сообщало о том, что генеральный директор Mastercard Аджай Банга является одним из самых активных сторонников полного отказа от операций с наличными деньгами в Соединенных Штатах. Этот 57-летний бизнесмен первым объявил о начале войны против наличных еще в 2010 году.
Эти самостоятельные меры, предпринимаемые компаниями Visa и MasterCard соседствуют бок о бок с государственной политикой, направленной на устранение или сдерживание использования наличных денег, которую все более активно проводят правительства Индии, Австралии, Швеции, а также Соединенных Штатов.
Эти усилия всегда изображаются в средствах массовой информации в максимально благоприятном свете. Частные игроки говорят об удобстве и снижении издержек, в то время как правительства делают акцент на усиление возможностей мирового сообщества в борьбе против уклонения от налогов, организованной преступности и терроризма.
Правительства всегда используют отмывание незаконных доходов, торговлю наркотиками и финансирование терроризма в качестве предлогов, чтобы следить за частными гражданами и лишать их возможности использовать альтернативные формы денег, такие как, например, наличные деньги и золото.
Однако, так называемое «безналичное общество» — это просто троянский конь для системы, в которой все финансовые богатства являются электронными и представлены в цифровой форме в отчетах небольшого количества мега-банков и управляющих активами.
Как только это будет достигнуто, государство легко сможет арестовать или заморозить любые активы, а также подвергнуть их постоянному наблюдению, налогообложению или другим формам цифровой конфискации.
У войны против наличных денег есть две главные цели
Во-первых, речь идет о создании трудностей для вкладчиков при получении наличных денег. Американские банки будут сообщать о любых клиентах, снимающих со своих счетов более 3 тысяч долларов наличными, как об участниках «подозрительных операций», используя формуляр Министерства финансов США SAR (сообщение о подозрительной деятельности).
Вторая задача – ликвидировать банкноты с большими номиналами. В 1969 году Соединенные Штаты избавились от банкноты в 500 долларов, а 100-долларовая банкнота с тех пор потеряла 85 процентов своей покупательной способности. Если инфляция хоть немного возрастет, скоро наступит время, когда 100-долларовая купюра превратится в жалкую мелочь.
В прошлом году Европейский центральный банк сделал заявление о прекращении выпуска новых банкнот номиналом в 500 евро. Существующие банкноты в 500 евро по-прежнему будут являться законным платежным средством, однако новые купюры печататься не будут.
Это означает, что со временем крупные банкноты окажутся в дефиците, а люди, нуждающиеся в таких купюрах, фактически могут поднять цену наличных выше номинала, скажем, предложить 502 евро в мелких купюрах за одну номиналом в 500 евро. Премия в размере 2 евро в этом случае представляет собой отрицательную процентную ставку, действующую в отношении крупных банкнот.
Впрочем, реальное бремя войны против наличных денег в любом случае ложится на честных налогоплательщиков, которые становятся уязвимыми перед конфискацией сбережений посредством отрицательных процентных ставок, потери конфиденциальности, замораживания счетов, а также количественных ограничений на снятие наличных средств и денежные переводы.
В целом идея войны против наличных денег заключается в том, чтобы вынудить людей хранить свои сбережения исключительно на цифровых банковских счетах, чтобы их деньги можно было отнимать посредством отрицательных процентных ставок. Легким решением в этой ситуации является переход к физической наличности.
Война против наличных – это глобальные меры, предпринимаемые на многих фронтах
Эта война является крайне опасной с точки зрения утраты гражданами права на частную жизнь, а также повышения риска конфискации сбережений правительством. Наиболее ярким примером в этом отношении является Индия.
Как бы вам понравилось, если бы однажды вечером вы отправились спать, а проснувшись утром, узнали о том, что все банковские счета более 5,00 долларов США больше не являются законными платежными средствами? Это именно то, что совсем недавно произошло в Индии.
Хорошая новость заключается в том, что наличные деньги по-прежнему представляют собой доминирующую форму оплаты во многих странах, включая Соединенные Штаты. Проблема же состоит в том, что по мере роста цифровых платежей и уменьшения количества наличных денег в обороте, однажды будет достигнут так называемый «переломный момент», когда внезапно станет невыгодно продолжать использовать наличные из-за более высоких издержек и негативных логистических факторов.
После того как использование наличных денег сократится до определенной степени, экономия на эффекте масштаба будет утрачена и оно может упасть до нуля буквально за несколько дней. Достаточно вспомнить, как музыкальные компакт-диски (CD) исчезли почти сразу после того, как приобрели широкую популярность МР3 и потоковые форматы.
Вот каким образом наличные могут быстро исчезнуть
Как только война с наличными деньгами получит такой мощный импульс, остановить ее будет практически невозможно. Вот почему я говорю, что людям, имеющим сбережения и тем, кто строит долгосрочные планы, следует приобретать физическое золото прямо сейчас, пока цены достаточно привлекательны, и сделать это все еще возможно.
Учитывая все перечисленные потенциальные результаты, можно было бы ожидать, что граждане станут сопротивляться этой войне против наличных. Однако, в некоторых местах, напротив, судя по всему, происходит нечто противоположное.
Так, недавнее социологическое исследование показало, что более трети американцев и европейцев считают, что у них не возникнет никаких проблем в случае отказа от наличных денег и полного перехода на безналичные расчеты. Более того, это исследование позволило выяснить, что 34 процента опрошенных европейцев и 38 процентов американцев предпочли бы пользоваться безналичными средствами.
Примечательно, что больше всех сопротивляются доминированию безналичных денег жители Германии. Почти 80 процентов транзакций в этой стране совершаются с помощью наличных денег, а кроме того, многие немцы вообще никогда не используют кредитные карточки.
Безусловно, немалую роль в этом сопротивлении «безналичному сообществу» играет германский опыт гиперинфляции после Первой мировой войны, а также денежный хаос, воцарившийся после поражения во Второй мировой войне. Кстати, немецкое слово, обозначающее «долг», имеет и другое значение – «вина».
Некоторые другие страны, которые еще помнят свой недавний опыт валютного и финансового кризисов, также склонны широко использовать наличные средства.
Разумеется, нельзя отрицать, что безналичные платежи, безусловно, очень удобны. Я сам использую их в форме кредитных и дебетовых карточек, банковских переводов, автоматического депонирования средств и оплаты счетов.
Общеизвестно, что самый верный способ убаюкать бдительность человека и привести его в состояние благодушной беспечности – предложить ему «удобство», которое быстро становится привычкой, а затем переходит в зависимость, то есть без него становится невозможно обойтись.
Фактор удобства становится все более превалирующим, и потребители охотно переходят от наличных денег к цифровым платежам, точно так же, как сто лет назад они перешли от золотых и серебряных монет к бумажным деньгам.
Однако, когда наступит очередная финансовая паника, те, у кого не будет материальных сбережений, окажутся полностью во власти банков и правительств, которые будут принимать решение, какую сумму из их собственных средств им будет позволено расходовать каждый день.
Возможно, стоит расспросить об этом жителей Кипра, Греции и Индии, которые прошли через подобный опыт в последние годы.
Существуют также опасности другого рода, которые возникают из-за того, что цифровые деньги, обращающиеся с помощью кредитных или дебетовых платежных карт или других электронных платежных систем, полностью зависят от энергоснабжения. Если электрическая сеть отключится на какое-то время вследствие урагана, аварии, или кибер-атаки, наша цифровая экономика будет полностью остановлена.
Вот почему это весьма неплохая идея – сохранить часть ликвидности в наличных деньгах, пока это еще возможно, а также в золотых и серебряных монетах. Эти монеты могут однажды выручить своего владельца в любой стране мира.
Лично я храню значительную часть своих сбережений в неэлектронной форме, включая недвижимость, произведения изобразительного искусства и драгоценные металлы в сейфе, расположенном в небанковском хранилище. Настоятельно советую всем поступить подобным образом.
Автор, Джеймс Рикардс – американский юрист, экономист и инвестиционный банкир с 35-летним опытом работы на Уолл-стрит, редактор информационно-аналитического бюллетеня Strategic Intelligence. В прошлом занимал ключевые посты в Citibank, RBSGreenwichCapital Markets и хедж-фонде Long-TermCapital Management.
Калейдоскоп впечатлений, города и села, мелькающие за окном автомобиля, головокружение от дорожных указателей на чужих языках, тысячи фотографий, которые потом и не пересмотришь все, и память…
Ох уж эта память. Это именно то, чего всегда просишь у Создателя, чтобы к концу жизни не лишил. Говорят, память избирательна и человек способен отторгать страшные эпизоды, рассматривая случившееся, как бы со стороны. Не знаю. Моя память не избирательна – помню все и всех, помню даты и события, помню лица и слова, звуки и запахи.
И только в Толедо, на его средневековых улочках, я почувствовала зов своей крови, во мне проснулась генетическая память. Дежавю? Не знаю. Я уже многие месяцы не могу избавиться от этого терзающего душу вопроса: каким образом я, никогда ранее не бывавшая в этом городе, шла по его улицам, точно зная маршрут и его финальную цель. А потом я стояла посреди мостовой под дождём и плакала. Представляю себе картину со стороны… Но это был именно тот момент проявления высшей меры самодостаточности, когда во внимание не принимаются ни чужое мнение, ни реакция на твоё поведение, когда есть только ты и твои мысли, когда твои мысли находятся в реале в иной эпохе, в ином месте…
Я читала об этом у Дины Рубиной. Как я ее понимала. И кровь Клааса… Да нет, не было этой крови. Была боль об утраченном и риторический вопрос к тому, по чьей воле произошёл ещё один горестный исход вечного народа-странника.
Я обошла пешком весь город и встречу с памятью оставила на финал, дабы органолептика сохранила именно этот, завершающий глоток истории. Я читала знаки и они, как нить Ариадны, вели меня по лабиринтам старинных улочек. А потом я увидела белое чудо, устоявшее наперекор истории, и разговорилась с чудесной девушкой по имени Сарра. Ох уж это вечное имя… И на мой вопрос, родилась ли девушка в Испании, прозвучал ответ: «Нет, мы вернулись»… И это «мы вернулись» после пяти веков странствий, после всех погромов и рек крови рвёт душу…
По иронии моя встреча с Саррой произошла на улице, носящей имя тех самых католических королей, отправивших на костры, или в неведомые странствия предков Сарры, или Рахели, или… всех тех, однажды уже изгнанных из своей древней страны в далёком 70-м году…
И в год испанского изгнания была открыта великая страна Америка, впоследствии примирившая и принявшая всех: и гнавших, и гонимых. К сожалению, в 21 веке уже приходится наблюдать за всплеском ненависти и слышать страшные призывы вновь устроить очередные погромы. История повторяется, но вечный народ непременно вернётся… Он всегда возвращается…
В далёком студенчестве, когда приходилось штудировать предмет под названием «Литература народов СССР», довелось мне познакомиться с творчеством всех лауреатов всех государственных и прочих премий, выдаваемых как талантливым, так и не очень одаренным авторам, воспевавшим социализм в стиле светлого соцреализма. Тогда я в рамках академического курса впервые открыла для себя творчеством Чингиза Айтматова. И это «знакомство» переросло в многолетнюю читательскую привязанность. Гений великого писателя все чаще сегодня помогает осознавать живучесть и материализацию некоторых авторских предвидений. Термин «манкурты» пришёл к нам из книги Айтматова «И дольше века длится день». Это люди, попавшие в плен, которых насильственно лишали памяти. Многие пленники, не выдержав пыток «беспамятством», погибали, или сходили с ума. Выжившие же окончательно теряли связь с прошлым и становились бездушными рабами, верно служащими своим хозяевам.
Сводки с политических баталий последних дней заставили меня вспомнить о манкуртах. И о тех, кто в силу политической заангажированности, успешно манипулирует историческими фактами, лишая общество правды, превращая многих в рабов навязанных стереотипов.
Шарлоттсвилль – небольшой студенческий городок, в котором вот уже почти два столетия существует Вирджинский университет, основанный ещё Томасом Джефферсоном, одним из авторов Декларации Независимости и третьим президентом США. Городок находится в часе езды от Ричмонда, столицы штата Вирджиния. Того самого Ричмонда, который был в годы Гражданской войны 1861-1865 годов столицей Конфедерации. Мне часто доводилось бывать в тех краях и каждый раз, проезжая уже привычный путь, я ожидала в получасе езды от Вашингтона по направлению к Ричмонду увидеть огромное гордо развевающееся за придорожными деревьями знамя Конфедерации, которая более полутора веков назад перестала существовать. Этот флаг, как бы укорял в чем-то проезжающих и заставлял задуматься о победителях и побеждённых в той, самой кровавой Американской бойне.
В каждом городке Юга вы непременно найдёте в сувенирных лавочках флажки и атрибутику «унесённой ветром» истории проигравшего Юга. И эта история, передаваемая по наследству из поколения в поколение, как непрерывная цепочка памяти, меня всегда поражала и завораживала. Нет, я не пыталась обвинять кого-то, или оправдывать, я пыталась понять, что в этой истории есть такого романтично завораживающего, заставляющего через столько десятилетий появляться все новым и новым сторонникам идей, за которые сражались южане. Я накручивала мили Музейной Авеню в Ричмонде, входящей в Национальный реестр исторических мест (NRHP), рассматривала все прекрасные памятники, увековечивающие память об участниках Гражданской войны на стороне Конфедерации, включая памятники Роберту Ли, Джефферсону Дэвису, Томасу «Стоунвелл» Джексону и Мэтью Мори. Мне доводилось видеть демонстрации сыновей ветеранов Конфедерации в том же Ричмонде, приуроченные дню рождения генерала Ли, или традиционному месяцу истории Конфедерации: море красных полотнищ с синим Андреевским крестом и белыми звёздами на нем, сотни людей под этими боевыми знамёнами. И, конечно же, военные реставраторы в форме времён Гражданской войны. Никто не протестовал – это была скорее историческая «вахта памяти». Все было вполне мирно: демонстранты гордились своей историей, наблюдатели и просто любопытные проезжие немного затормаживали движение, создавая заторы на не очень широких улицах, а недовольные таким разгулом почитателей конфедератов тихо возмущались между собой…
Все было мирно и законно, и памятники никому не мешали – стояли по всей стране, напоминая о сложной истории государства, когда-то уже опалённого непониманием и непримиримостью. День Поминовения уравнял всех воевавших с разных противоборствующих сторон. Десятилетия внешнего спокойствия оказались всего лишь долго тлевшей искоркой, разгоревшейся пламенем. События двухлетней давности в Фергюсоне и Миссури загнали «лошадь истории» в крайне левый угол, из которого сама история уже представлялась иной. Страна, так долго боровшаяся за то, чтобы жизни всех ее граждан, независимо от цвета кожи, были значимы, вдруг громко услышала месседж, посылаемый гражданами с чёрным цветом кожи. И пошел по стране очередной раунд борьбы за историческую справедливость с непременным разыгрывание деликатной расовой карты.
История не имеет сослагательного наклонения – она дана для прочтения и изучения. Но она, увы, ничему не учит. Любая историческая ревизия всегда чревата потрясениями – исторический маятник может качнуться резко то вправо, то влево, а уровень потрясения будет зависеть от амплитуды колебаний. Поэтому не стоит уж сильно его раскачивать. Раскачали…
Шарлоттсвилльское побоище 12 августа этого года оказалось, на мой взгляд, классическим примером провокации, в которой образ генерала Ли оказался разменной картой в грязных политических играх. К прискорбию, формальным поводом защиты памятника генералу-конфедерату Роберту Ли воспользовались члены ККК, нацисты и разные белые расистские объединения. Замечу, что именно они уже когда-то подхватили павшие знамёна Конфедерации и дискредитировали их, как и очернили своими расистскими действиями тех, кто сражались в рядах южан. А стычка непримиримых крайне левых со свастиками с такими же крайне левыми, но под красными знамёнами с серпами и молотами, привела при полном попустительстве властей к хаосу и человеческой жертве. Портрет Хизер Хейер, погибшей под колёсами автомобиля, управляемого нацистом и шизофреником, утопал в цветах и плакатах, на которых было написано: «Нет ненависти!». Правильные слова на плакатах, однако, вовсе не снизили градус ненависти.
И вот уже жертвой ненависти стал Аллен Арментраут. Аллен, к счастью, не был раздавлен автомобилем, но каток ненависти вот уже почти две недели непрестанно гробит судьбу и будущее человека, воспользовавшегося всего лишь своим законным правом, утверждённым Первой конституционной поправкой. Парень ни на кого не нападал, никому не угрожал, он просто молча салютовал проигравшему генералу. А вокруг Аллена бесновалось сборище далеко не мирных оппонентов. И не их вовсе успокаивала полиция, и не им предъявили обвинения. И это избирательное правосудие меня пугает.
Арментраут позднее чётко сформулировал причину своей поездки из Северной Каролины, где он проживает, в Вирджинию, потому что ККК, неонацисты и им подобные группы дискредитируют историческую правду и Конфедерацию.
Бедный мальчик не понимал в своём стремлении и чистых помыслах поиска исторической правды, что именно этой правды не существует. История превратилась давно в продажную девку…
А вот и реакция незамедлительная последовала от руководства Pensacola Christian College, где учился уже бывший студент Аллен Арментраут: «Реnsacola признает достоинство и ценность всех людей, и мы уважаем историю Америки. Мы призываем людей проявлять проницательность и стремиться к установлению примирения…»
Взял колледж и примирил всех, или все-таки не всех, принеся в жертву политкорректности судьбу молодого парня, который просто выступил громко за свои идеалы. Пусть для кого-то и сомнительные… И я уверена, что Закон восторжествует, потому что я не хочу, чтобы восторжествовала агрессивная толпа! Толпа пока торжествует, уничтожая будущее Арментраута. И эта временная победа только укрепляет парнишку и всех его поддерживающих в противостоянии с кричащими «Нет ненависти!» ненавистниками чужих идеалов.
А теперь обращусь к словам, которые я написала выше. Нет, я не отговорилась, назвав тех, кого так долго и усиленно СМИ и общественное мнение называло крайне правыми, именно крайне левыми. Никогда нацизм не был прав, да и национал-социалистическая партия всегда была исключительно крайне левой. Маленькая ложь и манипуляция рождает большое недоверие. Шарлоттсвилльское сборище нацистов, выкрикивающих антисемитские речевки, является прекрасно спланированное провокацией. Джейсон Кесслер, вдохновитель и организатор ультраправого марша, сторонник Обамы, Клинтона, участник Occupy Wall Street, человек, выступавший против Второй поправки, поддерживающий ядерное соглашение по Ирану, подписанное Обамой, вдруг резко в январе этого года сообщает, что будет поддерживать Трампа во Второй Гражданской войне. Так и написал этот левый товарищ в своём твите. На вопрос, кому это выгодно, можно с большой вероятностью ответить: неугомонному движению Сопротивления нынешнему президенту, организованному теми, кто никак не может смириться с проигрышем на выборах.
Цель оправдывает средства. И если целью является импичмент Дональда Трампа, то все способы борьбы с ним хороши, включая акции гражданского неповиновения и повсеместно спланированные марши Антифы и Black Lives Matter. И средства борьбы этих чернорубашечников под красными знамёнами меня пугают ничуть не меньше, нежели стройные ряды нацистских штурмовиков. Они все птенцы одного гнезда ненависти, в котором нет места ни любви, ни пониманию, в котором есть только «до основания, а затем»… Затем уже не будет…
Но вернёмся в Шарлоттсвилль, где все ещё стоит памятник проигравшему генералу Ли. Именно его образ не даёт вот уже некоторое время жить спокойно всем новым «историкам», забывающим, что вовсе не за сохранение рабства на Юге воевал этот герой Мексиканской войны, которого, далеко не аболиционист, Линкольн пригласил возглавить войска Юниона. Ли отказался. И причина отказа проста: для каждого южанина его дом, его штат, его малая родина и их интересы первичны. Генерал Ли свой выбор сделал…
Кто-то недоуменно заметит, мол, проигравшим памятники не ставят. В нашей стране такой прецедент создан, как и создан он, к примеру, во Франции, где проигравший император с почестями покоится в сердце Парижа, а к его пантеону «не зарастает народная тропа». И проигравшему генералу Ли салютуют миллионы. Вероятно, эта личность заслуживает уважения хотя бы за то, что Роберт Ли способствовал примирению нации. И что бы ни писали современные историки от политики, в Британской энциклопедии останутся слова: «Хотя история знает его в основном, как «генерала повстанцев», Ли был противником рабства… Более того, он был очень продвинут в своем отказе от войны в качестве разрешения политических конфликтов – факт, который почти полностью игнорировался потомками. Как полковник армии США в Техасе во время кризисов отделения в конце 1860 года, он писал: «Если борьба и гражданская война должны заменить братскую любовь и доброту, я буду оплакивать свою страну и благополучие, человеческий прогресс».
А война статуй ещё только началась. И за две недели, пошедшие с момента страшных событий в Шарлоттсвилле, градус накала страстей достиг точки кипения. Шарлоттсвилль стал своеобразным триггером гражданского противостояния, пугающего своей предсказуемостью.
Предчувствие Гражданской войны… Cначала они пришли за статуей… Мы промолчали… Я не хочу, чтобы дальше они приходили по известному списку! Сейчас очерняют память генерала Ли и демонизируют Конфедерацию. Уже по всей стране вандалы переписывают историю и уничтожают памятники: Новый Орлеан, Даллас, Балтимор, Вашингтон… Cписок разрушений пополняется ежедневно. Многие правительственные чиновники призвали удалить из общественных мест статуи, маркеры и другие памятники, которые отмечают спорные цифры эпохи Гражданской войны. Переписывание истории на наших глазах пугает самим фактом переписывания, потому что именно это разрушение в конечном итоге разрушит страну.
За Конфедератами ревизии уже подвергают светлые образы отцов-основателей, которые, увы, были детьми своей эпохи и прекрасно себя чувствовали рабовладельцами. Как там жилось рабовладельцам вашингтонам, джефферсонам и иже с ними?.. А там уж непременно дойдут до светлого образа Линкольна и всего его окружения. О последних промолчим пока, а то в стране придётся и мемориалы, и улицы переименовывать, да и деревья тоже по-другому называть, как, к примеру, самую большую секвойю, названную в честь боевого и безжалостного генерала северян Уильяма Шермана. Шерман считал, что рабство приносит пользу обеим расам. В 1854 году он заверил своего брата, что чернокожие процветают в южной жаре, а затем рассказал Дэвиду Ф. Бойду, одному из своих профессоров в военной академии Луизианы и возможному другу, что он считает рабство на юге «самой мягкой и лучшей регулируемой системой рабства в мире»… Придётся и рукописи палить, а то найдутся дотошные знатоки истиной истории.
Хорошо прошлое и личности исторические с позиции современного видения мира оценивать, но история – наука точная и сослагательного наклонения не терпит. И, когда группа чернокожих демократических законодателей предлагает убрать статуи не только генерала Ли, но и Вашингтона с Джефферсоном, я понимаю что пора распускать и саму Демпартию, породившую Ку-Клукс-Клан. Хочу напомнить всем, переписывающим историю: уничтожая памятники генералу Ли, вы плюете на могилы 100 тысяч чернокожих воинов, добровольно сражавшихся под знамёнами Конфедерации. Это тоже история, но ее вы уже поторопились из учебников вычеркнуть.
Я живу в Нью-Йорке и часто вожу своих гостей из других городов и стран к Мавзолею генерала Гранта. Того самого Улисса Гранта, полководца северян, которому досталась победа над южанами, который стал 18-м президентом США, и теперь гордо смотрит на нас с пятидесятидолларовой купюры. Воистину, победителю досталось все: слава, почёт и единая страна, которая от океана и до океана со всеми штатами и единым звездно-полосатым флагом.
И невольно сравниваю судьбу генерала-победителя Гранта с судьбой проигравшего генерала Роберта Ли. Имя Ли все ещё носят форты и улицы, его имя сохраняется в названии университета, во время Второй мировой войны в его честь был назван танк М3 Ли. Впрочем, танк этот немного модифицировали и присвоили новой модели имя Гранта. Так в одном танке и без боя примирились два враждующих генерала. И танк М3 Ли, и танк М3 Грант – достояние одной американской истории, которую уже стали подзабывать.
Пока о танках вспоминала, пришло очередное шокирующее сообщение.
Горсовет Нью-Йорка уже начал рассмотрение присутствия различных статуй в нашем городе на предмет их правомочности. Спикер Горсовета Мелисса Марк-Виверито предложила избавиться от знаменитой статуи Колумба, украшающей вот уже вторую сотню лет площадь имени Колумба. Эту статую подарили Нью-Йорку итальянские эмигранты. Пока Нью-Йорк в раздумьях по поводу дальнейшей судьбы статуи Колумба, в Балтиморе уже тихонько сняли все памятники конфедератам, а вандалы потрудились и надругались над старейшим в стране памятником Колумбу. Лиха беда начало и непоправимое зреет сначала в сознании. Вернее, в его отсутствии…
Статуи уберут с нью-йоркской площади, со всех американских площадей, отменят праздник в его честь Колумба, заставят забыть его имя. Что вот с Америкой делать, с миллионами всех нас, за пятьсот лет населивших два американских континента? Да и США придётся, как тот забытый уже партийный райком, закрыть – все уйдут на фронт, раздирающий нацию… на статуи.
В одной большой стране сто лет назад тоже начали статуи разрушать. Под обломками остались миллионы людей, как и миллионы других людей стали жертвами тех, кто в другой стране, начали книги жечь. Но рукописи не горят, а грибок беспамятства поразил не всех.
Манкурт управляем и деструктивен. У него нет прошлого, но нет и будущего. Потому что второе связано с первым и эта связь неразрывна.
