РОССИЯ НА КАЧЕЛЯХ

Методолог Аркадий Липкин: "Бунты в России сменяются короткими циклами либерализма/заморозки"

22.11.2017 | Общество

История России циклична и предсказуема. Атрибутивным качеством «народной массы» является патернализм, именно он (а не правовые ценности) доминирует здесь. Система время от времени перезагружается "народными бунтами". Внутри них живут короткие циклы: поражение от Запада и либеральные реформы сверху, озабоченность правителя свободой из-за либерализации, антилиберальные контрреформы под лозунгом «Россия - это не Европа», подгнивание и очередное поражение от Запада.

Аркадий Исаакович Липкин окончил МФТИ в 1973 году. С начала 1980-х начал заниматься гуманитарными науками в области культурологии, методологии и философии науки: в 1982-86 годах принимал активное участие в работе методологических семинаров Георгия Щедровицкого. Сегодня - руководитель Центра философии и истории науки МФТИ. Липкин в работе "Россия между несовременными «Приказными» институтами и современной демократической культурой" ("Мир России. Социология. Этнология", №4, 2012) показывает, почему России не смогла перейти к западному пути развития. Мы приводим часть этой работы Липкина.

+++

Атрибутивным качеством «народной массы» является патернализм, именно он (а не правовые ценности) доминирует здесь. В основе «базовой» подсистемы лежит принцип отношений патриархальной семьи: отец - домочадцы. Здесь нет никакого договора, а у домочадцев нет прав. Вся власть, в том числе и над жизнью, сосредоточена у отца. Последний должен заботиться о благосостоянии семьи (но не отдельного её члена). Индивидуальная жизнь, не говоря о свободе и правах индивида, здесь имеет малую цену.

+++

Один из важнейших процессов в «базовой подсистеме», носящий циклический характер, определяется происходящими время от времени «победными бунтами» «народных масс», ибо у масс нет других эффективных форм воздействия на «правителя», кроме бунта (форма прошений и жалоб оказывается неэффективной). Поэтому, когда в массах накапливается недовольство, оно периодически выливается в «бунт», который иногда бывает успешным, т.е. приводящим к смене правящего слоя.

При этом ненависть масс направлена в первую очередь на «начальство» из «служащих», но может распространиться и на личность «правителя». В случае победы бунт сметает вторую подсистему, но затем воссоздается та же структура (но с другими людьми и, возможно, другой высокой культурой). Именно восстановление старой структуры отличает бунт от революции, которая подразумевает изменение структуры. То, что в результате бунта и в Китае, и в России, и в других подобных системах эта структура воссоздаётся, является веским аргументом в пользу нашей гипотезы, утверждающей, что основой данной системы является «народная масса». Именно она создает место «правителя» (кто его займёт - дело случая и внутриполитической борьбы), а не наоборот. При этом народный бунт надо отличать от «дворцового переворота», связанного с двором правителя и приводящего лишь к смене лица правителя.

+++

Формирование «приказной» системы с исторической точки зрения проще, чем формирование «договорной». Такие системы возникают уже в древности. Почвой для них является необходимость мобилизации большого ресурса, например, для поддержания сложной оросительной системы, длинного сухопутного торгового пути или войны с сильными соседями (случай России). Россия (со времён Московской Руси) как и Китай принадлежит к «приказному» типу государств по организации власти (при этом несущественно, откуда была заимствована эта система - из Орды или Византии, поскольку обе принадлежали «приказному» типу). В русских городах не возник бюргерский городской патрициат. Этим обстоятельством и княжеским характером города на Руси обусловлено то, что здесь не сложились ни специфическое «городское» право, ни городские вольности.

По этим же причинам русские города не знали и гильдейско-цеховой организации». То же можно сказать и о вассально-сеньориальных отношениях: «Русь не знала боярских замков; частоколы боярских усадеб защищали от воровства и разбоя, а не от неприятеля. Бояре обороняли не свои сёла, а всё княжество в целом, съезжаясь в княжеский град». Т.е. Россия не имела «договорных» институтов аналогичных западному городскому самоуправлению и вассалитету.

+++

Поэтому, как и положено для «приказной» системы, в истории России время от времени случаются «победные бунты», промежутки между которыми образуют «длинные циклы» российской истории, являющиеся продуктом «базовой» подсистемы.

«Победные бунты» «народных масс» сметают правителя и «образованный слой» (особенно «элиту») вместе с «высокой культурой», что часто сопровождается распадом государства, после чего эти же места (т.е. структура не меняется) заполняются новым человеческим материалом, предположительно, с новыми качествами, что может фиксироваться как «революция служилого класса». На этом новом материале часто происходит «успешная мобилизация» для осуществления прорывов, правда, весьма высокой ценой (и при Петре I, и при Сталине людские потери были громадными, в 1990-е людей тоже не очень жалели).

+++

Специфика России среди государств, принадлежащих «приказному» типу, связана с тем, что она раньше других, столкнувшись с быстро развивающейся Европой Нового времени, вступила на путь вынужденной военно-технической модернизации «сверху» и при этом необходимые для этого система высшего образования и связанная с ней «высокая культура» для «сопутствующей» подсистемы были вместе с технологиями импортированы из Западной Европы. В результате в России благодаря Петру I и Екатерине II в качестве «высокой культуры» стал развиваться европейской вариант, «антиприказной» в своей основе культуры. Это привело к противоречию между государственными «приказными» институтами и «высокой культурой», к «кентавровости» России (которой нет в Китае, где конфуцианская «высокая культура» хорошо согласуется с «приказными» институтами). Этот конфликт привел к формированию «коротких» циклов российской истории, происходящих внутри «длинных» циклов, т.е. между катаклизмами «победных бунтов».

+++

«Короткие циклы» обусловлены процессами внутри «сопутствующей» подсистемы и взаимодействием с Западом. Они состоят из следующих четырех тактов:

- «поражение от Запада»; либеральные «реформы сверху» под лозунгом «Россия - это Европа», сопровождающиеся вынужденной (для «правителя») либерализацией («либерализацией сверху»);

- некоторый успех в «догонянии» и соответствующая победа, сопровождающаяся озабоченностью «правителя» по поводу возросшей в ходе «либерализации сверху» свободой;

- антилиберальные контрреформы под лозунгом «Россия - это не Европа» («авторитарный откат») со стороны «правителя» при поддержке «народных масс» и консервативной части «служащих»;

- подгнивание и отставание («стагнация») и очередное «поражение от Запада».

Напомню, что эти циклы идут внутри периодов между «победными бунтами».

+++

Существенное отличие нового постсоветского периода - отсутствие идеологии. В Московском царстве эту функцию выполняло православие, функционировавшее здесь не как мировая (т.е. апеллирующая к душе индивида), а как государственная религия-идеология; в XIX веке по мере усиления светскости культуры и государства в образованном слое эта функция переходит к народничеству; в советский период эту функцию выполняла коммунистическая (марксистско-ленинская) идеология; а в 1990-х она была отброшена и ничем не заменена. Отсюда заигрывание власти с православной церковью, т.е. попытки вернуться в «светлый» период Московского царства (приблизительно в XVI-XVII века), но наличие других религий, в первую очередь, мусульманской, укоренённая светская традиция, записанная в Конституции, а также «несовременность» клерикального государства пока останавливают этот тренд.

Сегодня мы имеем тот же набор идеологий, что и на границе XIX-XX века: европейско-демократическая (либеральная, предполагающая личную свободу и ответственность), социалистическая (в трёх формах: коммунистической, националистической, национал-социалистической), православная, народническая. Все, кроме первой, согласуются с патерналистским восприятием «правителя» и «приказной» системой.

+++

Что касается «третьего пути», т.е. развития в рамках «приказной» системы, то его возможность неясна даже для Китая, где нет противоречия между «высокой культурой» и «приказной» системой институтов. Все развитые государства как западные, так и дальневосточные сегодня принадлежат «договорному» типу. Что касается (суб)цивилизационного культурного ядра, то они при этом остались разными, в этом смысле переход к современному «договорному типу» институтов не то же, что «вестернизация».