МАРЛОН БРАНДО - СГУСТОК ПРОТИВОРЕЧИЙ

Марлон Брандо, один из величайших актёров XX столетия, прославился почти сразу, без долгих предисловий. Тут была дьявольская смесь из божественного дара, редкой мужской красоты, грации хищного зверя и чудовищного характера.

С младых лет его называли «монстром», и было за что: как настоящий садист, он мог довести до белого каления и партнёров по съёмочной площадке, и всесильных голливудских воротил, и критиков, и истеблишмент. Тот, кого считали символом Голливуда, ненавидел Фабрику грёз. Востребованный как никто другой, он снимался на удивление мало. Будучи мегазвездой, Брандо умер в нищете, полностью разорённый. Не человек, а сгусток противоречий.

В ОБНИМКУ С КОШКАМИ

Психоаналитик скажет, что всему виной семейка Брандо. «В раннем детстве у меня был нормальный дом: отец, мать и две моих сестры». Но потом миссис Брандо запила, и её чаще можно было обнаружить в баре, нежели в собственном доме. Юный Марлон помнит, как ему звонили соседи и просили забрать вдрызг пьяную мамашу из соседнего питейного заведения. Одна сцена, которую уже зрелый Брандо живописал знакомому репортёру, навсегда врезалась ему в память: его мать, явившись домой после обильных возлияний, собрала вокруг себя своих кошек, напоила их валерьянкой и заснула с ними прямо на полу. Эти «пьяные» кошки почему-то особенно ранили Брандо: валяющаяся на полу в обнимку с питомцами мать стала символом его поруганного детства и невыносимой картинкой из прошлого. Однажды миссис Брандо явилась к взрослому сыну в Нью-Йорк, и, как следует приняв на грудь, рухнула на пол. Он даже не подумал поднять её. Так и смотрел на неё сверху вниз. Это было время первого оглушительного успеха Марлона после фильма «Трамвай „Желание“». Юный Марлон в роли грубияна Стэнли Ковальского переиграл такую многоопытную, блистательную, филигранную актрису, как Вивьен Ли. Чуть поучившись на актёрских курсах, он заявил о себе как о восходящей звезде, как о новом идоле, культовой фигуре, иконе стиля и «бунтовщике без причины». (Так, кстати, назывался фильм с участием Джеймса Дина, стартовавшего чуть позже.)

БУНТАРЬ БЕЗ ПРИЧИНЫ

Против чего бунтовал молодой Брандо, было не совсем ясно (впрочем, человек с таким яростным темпераментом всегда найдет причину для бунта), и, забегая вперед, можно сказать, что этот вечный афронт, осознанный или не очень, демонстративный или искренний, спровоцированный обычным желанием поскандалить или нахамить, отныне станет фирменным стилем Брандо. На экране и в реальной жизни. При этом он на всю жизнь возненавидит своего Стэнли Ковальского, всерьёз опасаясь, что образ этого звероподобного типа всегда будут ассоциировать с его персоной.

Опасения не напрасные: кого бы Марлон ни играл впоследствии, аристократа или римского патриция, пламенного мексиканского революционера или даже самого Наполеона, все были как на иголках — Брандо мог выкинуть любой фортель. Как и его тень Ковальский, который всегда вызывал опасения своей непредсказуемостью. Никто не знал, что он вытворит в следующую минуту: поцелует или ударит. Мало-помалу у Брандо развилась мания величия не хуже, чем у его персонажей, героев римской истории. Особенно изощрённо он издевался над режиссёрами, подвергая их унизительным проверкам: отыграв два пробных дубля, один — на голой технике, в другом же выложившись на полную катушку, — он, затаившись, наблюдал, какой из них выберет постановщик. Тому, кто выбирал «технический» дубль, Брандо устраивал настоящий ад. Брандо не щадил самолюбия режиссёров. Недаром в Голливуде говорили, что оказаться с ним на съёмочной площадке равносильно работе дрессировщика — как будто каждый день заходишь в клетку с хищником.
Насчет «дрессуры» не совсем точно, а вернее — совсем неточно: Брандо даже великим не подчинялся (или подчинялся неохотно). Он сам был отменным дрессировщиком, заставляя всех и вся вокруг плясать под свою дудку.

СБЫВШЕЕСЯ ПРОРОЧЕСТВО

Чуть ленивый, из-под полуопущенных век, полный ледяного презрения, пронзающий собеседника насквозь, его взгляд невозможно было забыть. Джек Николсон восхищался Марлоном Брандо именно как «монстром», которому хочется подчиниться и подражать, хотя в глубине души точно знаешь, что такого влияния на окружающих тебе ни за что не добиться. Интересно, что эти славословия произносил сам Николсон, талантом ни в чём не уступавший Брандо! Что уж говорить о женщинах, на которых глаза Брандо действовали магнетически...

Как говорил Стендаль, «успешные мужчины не имеют ни малейшего представления о настоящей любви». Не зная отказа у женщин, они постепенно охладевают к «этому виду спорта». И в этом — вся драма. Если бы Брандо встретил женщину, равную ему по смелости и дерзости, независимую и обладающую женскими чарами, тогда, возможно, демон внутри него был бы укрощен... Но такой он не нашёл. Почти всегда его выбор падал на «простушек», уже заранее завороженных им и готовых на всё. И даже на большее.
Когда актёру было уже под пятьдесят, режиссёр Бертолуччи предложил ему роль юродствующего интеллигента Поля, прячущего под маской циника скорбь по умершей жене и разгорающуюся любовь к молоденькой девушке. Чтобы прекратить садомазохистский кошмар Поля, девушка стреляет в него, бросая умирать на балконе необжитой квартиры. Так же, как его Поль из «Последнего танго в Париже», медленно угаснет в своей пустой квартире и сам Марлон Брандо. Этот фильм стал своего рода пророческим. Всеми брошенный, разорённый дотла и тяжело больной, он уйдет навсегда. Последний вздох великого актёра поглотит гулкая тишина его шикарного особняка на Таити.

СМЕРТЕЛЬНЫЙ НОМЕР

Между ролью Ковальского (одной из лучших, если не лучшей) и его последней горькой «ролью» умирающего в одиночестве старика в биографии Марлона Брандо много чего произошло. Мировое признание, награды, женитьба, развод, любовницы, отъезд из США на Таити. И чудовищная трагедия, разыгравшаяся на его вилле, когда старший сын Кристиан застрелил жениха своей сводной сестры Шайен (дочери актёра от второго брака с таитянкой Таритой). Потрясённая девушка выкрикнула полицейским, что в убийстве виноват отец, умело стравливавший молодых людей. На самого Брандо было страшно смотреть. Дотошный детектив установил, что мебель в доме была передвинута уже после убийства — чтобы изобразить борьбу, которой, как выяснилось, не было. Спустя пять лет после трагедии Шайен, к тому времени уже наркоманка, сведёт счёты с жизнью, повесившись в ванной. И это будет последним ударом, от которого Брандо уже не оправится.

ПРЕЖДЕВРЕМЕННЫЕ ПОХОРОНЫ

Изменившись внешне — красавец постепенно стал напоминать громадную тушу с заплывшим лицом, — внутренне он не слишком изменился. Не стал мягче. Даже задыхаясь от болезни лёгких и лишнего веса, он не забывал произносить гадости в адрес окружающих своим скрипучим голосом. Буйный нрав и склонность к садомазохизму остались при нём, как и в дни юности, когда от одной его улыбки женщины падали в обморок. Причём в буквальном смысле — в своё время перед ним пала даже такая неприступная крепость, как Мэрилин Монро. Впрочем, в результате она выбрала Артура Миллера, писателя и интеллектуала. Брандо же, как известно, не только не был «интеллектуалом». Не читал книг. Он и сценариев-то не читал, а роли не учил, полагаясь исключительно на своё интуитивное понимание персонажа. При этом этот неотёсанный мужик из глубинки, когда-то прославившийся в роли хама в потной майке, исповедовал систему Станиславского (хочется надеяться, что труды русского основоположника актёрского мастерства он всё-таки прочёл). А может быть, усвоил на уроках в театральной школе, как необходимо пользоваться даром, данным тебе природой.

Талант, замешанный на дьявольской гордыне, одном из самых тяжких смертных грехов, — вот из чего состоял почти на сто процентов Марлон Брандо. Ему было дано всё и сразу, ему не с кем было тягаться, кроме как с самим собой, и не до кого тянуться. Как тут не съехать с катушек?..
Актёрство он презирал от души, отозвавшись как-то о своей профессии как о «шутовской», мелкой и пошлой. Мол, не получай он за эту «ерунду» такие деньжищи, никогда бы не ринулся изображать всех этих «идиотов». Хотя верить ему на слово тоже не стоит: если в дни молодости актёра режиссёры сами мечтали заполучить его в свой фильм, то на закате карьеры, когда он успел надоесть всем до смерти и снискал всеобщую ненависть, роли Вито Корлеоне ему пришлось добиваться. Теперь «крёстный отец» ассоциируется исключительно с Марлоном Брандо, и трудно представить, что его сыграл бы кто-то другой. Как, собственно, и всех остальных его знаменитых персонажей. Он не из тех, кого можно заменить по ходу. А «Последнее танго в Париже» вообще бы не состоялось, не согласись Марлон Брандо участвовать в фильме Бернардо Бертолуччи.

Последним развлечением актёра было сочинение инструкций к собственным похоронам: всё было расписано (вернее, надиктовано на магнитофонную ленту) — кого приглашать, а кого нет, с чего начать и чем закончить. Прах было завещано развеять над океаном.
Так и хочется, нарушив его волю убеждённого атеиста, произнести «Аминь». Да упокоится его прах на дне океана.
И всё-таки Марлон Брандо был признан величайшим актёром ХХ века. А стало быть, выражал нашу коллективную душу более, чем кто-либо другой.

Источник: interviewmg.ru Автор: Текст: Диляра Тасбулатова