Энн Эпплбаум: «Сегодня, как и в 1930-е, Украина – угроза для российского режима»
Энн Эпплбаум – писательница, журналистка, исследовательница, лауреатка Пулитцеровской премии за книгу «Гулаг: паутина большого террора». Как журналист в разное время писала для The Washington Post, The Economist и др. В октябре в США вышла ее новая книга «Красный голод: война Сталина против Украины».
20 ноября Энн Эпплбаум прочитала лекцию в Киево-Могилянской академии о своей новой книге, Голодоморе и общих страхах Путина и Сталина по поводу Украины.
LB.ua публикует конспект этой лекции.
Анастасия Платонова , Журналистка, культурный менеджер
Сегодня я буду говорить о Голодоморе, который является темой моей книги.
Весной 1932 года все тревожные знаки были налицо. Украинские крестьяне начали голодать. В отчетах секретной полиции, письмах и документах того времени есть свидетельства о том, как люди ели траву, крестьяне покидали свои дома и шли на поиски еды, как трупы лежали прямо на улицах, а у живых не было сил хоронить мертвых. Люди сбегали на железнодорожные станции, которые уже были переполненные людьми. Украинские крестьяне взывали к Кремлю, прося объяснений и защиты и отказываясь верить, что Сталин не то, что организовал голод в Украине, но даже находится в курсе происходящего.
Катастрофическим решением СССР было заставить украинских крестьян отказаться от своей земли, вступить в колхозы. Ужасные последствия имела и политика раскулачивания. Все эти действия были полной и абсолютной ответственностью генерального секретаря КПСС Иосифа Сталина. Именно это привело украинское село к тотальному голоду.
На протяжении весны и лета 1932 года многие коллеги Сталина отправляли ему срочные сообщения со всей территории СССР, описывая картину кризиса. Лидеры Компартии в Украине пребывали в особенном отчаянии – они написали генсеку несколько длинных писем, умоляя о помощи и пытаясь предупредить о том, что может произойти в Украине. Поздним летом 1932 года многие из них верили, что трагедии все еще можно избежать.
Это действительно было возможно. Сталинский режим мог попросить международной помощи, как сделал во время предыдущего голода в 1921 году. Мог приостановить экспорт зерновых и перестать требовать зерна от крестьян, отнимая у них последнее. Но вместо этого осенью 1932 года руководство СССР приняло серию решений, которые лишь расширили масштаб голода, особенно в украинских селах. Они повысили уровень продовольственных требований государства в Украине, ввели черный список украинских сел, у которых изымали продукты питания (мясо, зерновые, овощи), и отказались приостановить экспорт зерна хотя бы на год, поскольку Сталин считал получение твердой валюты критично важным для его программы индустриализации.
Украинским крестьянам запретили ехать в Россию и другие ближайшие страны в поисках еды. Дороги между селами и городами были заблокированы. Когда кризис набрал обороты, были организованы специальные полицейские бригады, мотивированные голодом, страхом и десятилетней советской пропагандой против крестьян. Их задачей было забирать все запасы съестного, а также домашних животных и скотину. Иногда они также отбирали у людей деньги и одежду – все, что можно было обменять на еду.
Через несколько недель после всех этих приказов Сталина украинские крестьяне начали есть лошадей, кошек, собак, крыс, ежей, птиц, а затем – кору деревьев, листья и коренья. Одна из выживших украинок позднее вспоминала, что даже лягушки закончились очень быстро – люди съели все. Некоторые выжили только благодаря тому, что у них была корова, либо родственники или знакомые в госструктурах. Некоторые смогли бежать с близлежащих железнодорожных станций. Кто-то выжил благодаря тому, что Советский Союз, эксплуатируя голод, расширил сеть комиссионок и ломбардов. Люди несли обручальные кольца, золотые часы и монеты, ювелирные украшения – вещи, которые связывали их с их семьями и прошлым, они отдавали за еду. Были случаи, когда люди даже разрывали могилы, чтобы найти что-то, что можно сдать в ломбард.
Люди начали воровать еду. Вчера еще мирные и законопослушные соседи становились агрессивными. Иногда воровство заканчивалось судом Линча. Были зафиксированы также случаи каннибализма. Полицейские отчеты о подобных происшествиях шли в Москву, однако не вызывали никакой реакции.
К весне 1933 года ситуация усугубилась. Люди массово гибли, многие села опустели целиком. Всплеск количества смертей произошел между маем и июлем 1933 года. Люди пытались добраться до железнодорожных станций, чтобы уехать, но часто умирали по пути, в полях, обессилев от голода. Часто их было даже некому похоронить.
Важно помнить, что голод – это лишь половина истории. Пока люди гибли в украинских селах, советская секретная полиция (по приказу тех, кто организовал голод) начала атаку на украинскую интеллектуальную и политическую элиту. Параллельно с распространением голода шла масштабная кампания репрессий против интеллектуалов, академической элиты, музейных работников, писателей, художников, священников, ученых, представителей местной власти. Любой, кто был связан с УНР, продвигал украинский язык или украинскую историю, был активистом или делал артистическую карьеру, мог быть публично очернен, попасть в тюрьму, трудовой лагерь, убит или наказан как-то еще. Не в состоянии видеть происходящее, украинский коммунист Николай Скрипник покончил с собой. Также наложил на себя руки и известный украинский писатель Николай (Мыкола) Хвылевой, написавший в своей предсмертной запискеоб «убийстве целого поколения».
Тысячи украинских церквей, памятников и исторических зданий были уничтожены. Украинские книги были запрещены, предметы искусства конфисковались, в украинские словари вносились изменения, чтобы показать схожесть украинского языка с русским.
Обе эти политики (голод и репрессии – прим.) зимой 1932-весной 1933 года привели к советизации Украины и разрушению украинской национальной идеи, которая представляла собой «украинский вызов» для единства СССР. Польско-еврейский адвокат Рафаэль Лемкин, автор термина «геноцид», говорил о сталинском нападении на Украину как о классическом примере этого подхода. Он писал: «Это случай геноцида, уничтожения не отдельных людей, но культуры и нации».
Вопрос заключается в том, почему Сталин это делал? И почему так много людей последовали за этим решением? Чтобы понять происхождение большевистской враждебности против Украины, надо вернуться назад во времени. Событие лишено смысла, если не понимаешь предыстории.
Отправной точкой «украинской проблемы» для большевиков является 1917 год. Это год не одной революции, а нескольких. В Москве были февральская и октябрьская революции. Но в Киеве была также и третья революция, возглавляемая группой интеллектуалов и известным украинским историком Михаилом Грушевским. Именно с этого момента большевики намеревались разрушить это национальное движение, потому что украинские национальные лидеры были революционерами, но они не были большевиками.
Когда Российская империя пала, лидеры УНР хотели стать частью «весны наций», которая шла в регионе. В то время Польша, Чехословакия, страны Балтии обрели государственность и национальное признание, и Украина хотела присоединиться к ним. Но это стремление немедленно получило встречный удар, поскольку противоречило приоритетам большевиков и их миропониманию. Людям, получившим образование в Российской империи, было сложно представить себе независимую суверенную Украину. Для них ее территория была колонией Российской империи, регионом, который они знали под названием «Малороссия».
Как марксисты, они испытывали смешанные чувства по отношению к крестьянам, в чьем «революционном благоразумии» у них были сомнения.
«Ради всего святого, - писал Ленин своим «комрадам» в январе 1918 года, - используйте всю энергию и все революционные меры, чтобы прислать зерно, зерно и еще раз зерно, иначе Петроград погибнет от голода. Используйте спецпоезда и спецотряды, собирайте зерно, информируйте нас ежедневно». Никто не был восприимчивее к этому призыву, чем Иосиф Сталин, который в те времена напрямую отвечал за большевистскую политику в Украине. Как народный комиссар по делам национальностей РСФСР, он не только осуждал провозглашение УНР в 1917 году, он пошел дальше, введя «активные меры». Целью этих психологических игр было дестабилизировать украинское правительство. В ряде городов местные большевики пытались ввести так называемые «независимые советские республики» (промосковские мини-государства, поразительно напоминающие сегодняшнюю “ДНР”, которые, разумеется, не были независимыми).
В конце концов, большевики взяли Киев в 1919 году, и на этот раз пробыли у власти несколько месяцев. Они основали секретную полицейскую службу, проводили массовые аресты, начали изымать продовольствие. Все эти действия злили местное население, которое к 1919 году уже было истощено несколькими годами войны. Результатом, как вы знаете, стало массовое восстание крестьян, пожалуй, наиболее масштабное, которое когда-либо происходило в Европе.
Его лидерами были петлюровский атаман Григорьев и анархист Нестор Махно. Участники восстания объединились против большевиков, против изъятия зерна и репрессий.
Многие люди верили в левые идеалы, в «хлеб, мир и землю», но ненавидели советскую компартию, которая воспринималась как нечто инородное. Наблюдатель, посетивший Украину в то время в рамках миссии «Красного креста», перефразировал украинское мышление следующим образом: «Сформировалась особая крестьянская фразеология. «Мы большевики, - говорят крестьяне в Украине. – Но мы не коммунисты. Большевики дали нам землю, но коммунисты забрали наше зерно». Украинские крестьяне хотели одной формы революции, но взамен получили нечто совершенно другое.
Это крестьянское восстание дестабилизировало как большевиков, так и украинскую экономику, страна рухнула и погрузилась в хаос. На волне анархии империалистические «белые» силы под командованием генерала Деникина наступали на Донбасс, Харьков и Одессу. Деникин не смог сформировать общий курс с украинскими силами, и, в конце концов, проиграл. Но на какой-то короткий и страшный момент осенью 1919 года большевики были напуганы. Внезапно показалось, что Москва падет. Она не пала, но крестьянское восстание привело украинскую революцию к моментному успеху. И люди на самом верху советского режима очень надолго это запомнили. Они говорили о «жестоком уроке 1919-го», эта тема была предметом частых дебатов и дискуссий даже много лет спустя.
Память о том, что хаос в Украине и ее отказ идти за советской системой чуть не привели к коллапсу СССР, делала Украину экзистенциальной угрозой для России. Этот страх никогда не ослабевал. Он привел к несколько более мягкой политике в 1920-х и новой экономической политике. Но даже 10 лет спустя ничего не изменилось. Я нашла документ 1928 года, внутренний отчет двух полицейских московской секретной службы о состоянии дел в советском селе. Они снова и снова возвращались к событиям 1919 года, вспоминали кулаков и буржуазию, ведомую антисоветскими партиями, боровшуюся с большевиками, о восстании кулаков, и боялись, что это может повториться.
Этот же страх преследовал Сталина в ранние 1930-е, когда его политика коллективизации начала проваливаться, он вновь захотел закрепиться в Украине. Когда летом 1932 года стало очевидно, что урожай зерна очень низкий, он написал письмо одному из своих соратников, Кагановичу: «Самый главный вопрос сейчас – это Украина. Положение там достигло нижнего предела». Он боялся влияния Польши, боялся Пилсудского, у которого был план сотрудничества с Петлюрой в 1920-х. Он опасался, что украинские националисты все еще верны своему прежнему лидеру Симону Петлюре.
«Если мы не начнем прямо сейчас решать ситуацию в Украине, мы можем потерять ее», - считал Сталин. Потерять Украину для него было невозможно, потому что его опыт говорил ему, что это может еще раз привести контрреволюцию под Москву. И осенью 1932 году он принял решение умышленно усилить голод, масштабировав его на весь Советский Союз. Была еще целая серия приказов, отданных той осенью, которые изолировали Украину, обессилили ее лидеров, обескровили ее культурные институции и репрессировали ее язык. Это был способ Сталина обеспечить вымирание украинского национального движения, и гарантировать, что украинское восстание никогда не повторится. Но все повторилось, и в 1991 году Украина проголосовала за свою независимость. Как и боялся Сталин, этот решение приблизило конец Советского Союза.
Учитывая, насколько это было разрушительно, как тихо это произошло, и какое влияние оказало на демографию, психологию и политику Украины, неудивительно, что Голодомор имеет настолько продолжительные последствия, и так повлиял на способ мышления людей о себе и друг о друге. Физическое уничтожение украинской элиты, а также самых энергичных представителей села, привело к тому, что к 1933 году мужчины и женщины, которые должны были бы повести за собой страну, исчезли с политической сцены.
Жизнь села была перевернута вверх дном, сельсоветы заменили комитетами партии. В городах уцелевшие ученые потеряли свои рабочие места, которые заняли оппортунисты и люди, продемонстрировавшие готовность сотрудничать с режимом. Что еще хуже, после голода и арестов люди научились быть осторожными и покорными, молчать и бояться. С течением лет государство стало тем, что вызывало страх, а не гордость. После 1933 года политики и бюрократы в этой стране больше никогда не воспринимались как нечто безопасное для населения, как кто-то, кого можно уважать и кому можно доверять.
Русификация, как и голод, также оставила свой след, благодаря систематическому разрушению СССР украинской культуры. Многие россияне не воспринимали (или и сегодня не воспринимают) украинцев как отдельную нацию с отдельной историей. Многие европейцы смутно представляют, что Украина вообще существует, некоторые украинцы и сами занимают неоднозначную позицию, которую иногда можно трактовать как апатичную. Есть и те, кто мало знает или мало заботится о своей нации.
Одержимость Сталина Украиной как опасностью для СССР также резонирует (если не повторяется в точности) с мышлением сегодняшней российской власти. Почему в 2014 Путину было так сложно принять молодых людей на Майдане, размахивающих европейскими флагами и борющихся с коррупцией? Ведь Москва была так далеко от этого. Это не касалось его, и не должно было ощутимо повлиять на него и его страну. Что же так сильно его расстроило и заставило начать военную операцию против Украины? Хоть Путин и не Сталин, но текущая российская власть также видит в Украине уникальную проблему.
Произошедшее в Киеве все же повлияло на Москву. Майдан был именно тем видом революции, которой Путин боится. Он боится молодых людей, флагов ЕС, верховенства права и идей демократии в целом. Все эти концепции угрожают ему и его власти. Я не вижу в этом угрозы России, наоборот, для нее было бы хорошо, если бы Украина процветала и интегрировалась в Европу. Иметь богатых соседей всегда лучше, чем бедных. Но язык и идеи Майдана – прямая угроза для Путина и его автократичного олигархического правительства. Именно поэтому он так отреагировал. Украина для него – не просто республика по соседству. Это не Словения, не Польша, она имеет для Москвы экзистенциальную важность. И это видно по его реакциям на происходящее здесь.
Уроки 1991 и 2014 года - в том, что в истории всегда есть место как надежде, так и трагедии. Важно помнить, что Голодомор потерпел фиаско: Украина не была разрушена, украинский язык не исчез, и стремление к независимости также не исчезло. И никуда не делось стремление к демократии, справедливому обществу, или, по крайней мере, к государству, которое действительно представляет интересы украинских граждан. За последние 25 лет украинцам больше одного раза представился шанс изменить свою страну. Сейчас он снова у вас есть. Это и фактор удачи, и геополитика, и воля гражданского общества. Все это дает возможность украинцам строить более справедливую, более открытую и процветающую Украину.
Я уверена, что Голодомор был геноцидом. И было бы хорошо, если бы мир признал это. Конечно, Голодомор должен быть предметом изучения в украинских (и не только) школах и ВУЗах. Но я думаю, что лучший способ почтить память его жертв – это построить не мемориалы, а государство, где подобное не сможет повториться. Украину, управляемую законом, где государственные институции пользуются доверием граждан, потому что служат украинцам, а не тем, кто в них работает. Украину, в которой чиновники думают о себе как о людях на службе у своей страны, а люди участвуют в политической жизни страны, ходят голосовать, и принимают участие в управлении своим селом, городом, домом или фабрикой. Украину, где нельзя разжигать ненависть к соседним государствам, или настраивать одну часть населения против другой. Голод не случился бы, если бы Сталин не сумел убедить часть украинцев, что другие украинцы являются кулаками, врагами государства и «врагами народа». Если вы построите Украину, где это невозможно, вы сделаете невозможным повторение подобной трагедии.
История Голодомора – это трагедия, тут нет хэппи-энда. Но история Украины – не трагедия. Миллионы людей были убиты, но нация выжила. Память о Голодоморе всячески подавлялась, но сегодня украинцы говорят как о прошлом, так и о будущем своей страны. Вы можете восстановить и можете построить. Раны, нанесенные советским террором, никуда не делись, но сегодня украинцы наконец могут заврачевать их.
Анастасия Платонова , Журналистка, культурный менеджер
Комментариев нет:
Отправить комментарий