Народу Книги посвящается…

20.09.2017 Культура

Люблю самолетный киномарафон. А чем ещё заниматься семь часов на борту авиалайнера, переносящего тебя из отпуска в суровые американские будни? Чтение расслабляет и от вынужденной неподвижности вгоняет в сон. Другое дело – просмотр каких-то киноновинок, на которые просто не хватает времени дома. После совершенно пустого боевика, проглоченного вместе с разогретым самолетным обедом, я оставила себе на десерт кофе и фильм «Отрицание» (Denial). Знала документальный материал, послуживший основой фильма, плюс очаровательная Рейчел Вайс и замечательный Тимоти Сполл в главных ролях определили мой выбор. Тема Холокоста, казалось бы, раскрыта и белых пятен не существует, но существуют люди, отрицающие сам Холокост. И именно этот факт сам по себе страшен, ибо для них «никогда больше» пустой звук, а значит – рецидивы возможны. Судя по возросшему в мире антисемитизму, эти рецидивы приобретают массовый характер. И через столько десятилетий после провала «окончательного еврейского вопроса», этот вопрос вновь начинает звучать все громче и громче, приобретая постоянно новые мимикрирующие черты от отрицания права на существования государства Израиль, до бойкота этой страны. Безумие и реальности, или реальность безумия. Как все это предсказуемо и как страшно… И сколько уже говорено-переговорено о евреях, но каждая эпоха начинает свою борьбу с вечным народом-скитальцем, избранным Создателем в качестве примера и одновременно назидания…»Народ этот избран среди других народов не только потому, что он во многих отношениях лучше других, но еще и потому, что он наиболее стойкий из них»… Это великий немец Гёте написал. Я не знаю, лучше, или хуже других народов этот народ, но в стойкости уж точно ему нет равных. Тысячелетия борьбы и скитаний, погромов и костров не сломили…

Я бродила недавно улицами старой Праги. И каждый побывавший в этом великолепном городе в самом сердце Европы, непременно посещал старинный район Йозефов, который был когда-то простым еврейским гетто… Когда-то, начиная с десятого века. Ох уж эти еврейские гетто, разбросанные по всей старушке Европе, как маячки дорожные, рассказывающие о пути странствий гонимого и презираемого народа-чужака, которого приглашали сильные мира сего ради процветания того, или иного края, а затем изгоняли, использовав потенциал приглашённых до конца. Долг, как утверждает пословица, платежом красен. Долг перед евреями Европа всегда отдавала кровью еврейской. Что поделаешь, Господь не всегда добр к своим детям. А, может, дети не всегда об Отце своём и Владыке помнили? Вопросы, на которые мы никогда не узнаем ответов, но из поколения в поколение будем их задавать, строя собственные догадки и предположения.

Я переходила от дома к дому в старом Йозефове, я искала ответы, как и искали их те, кто искали веками мифического пражского Голема, колосса, которого изваял из глины пражский раввин Лев бен Бецалель для защиты еврейского гетто от погромов. Голем, увы, не помог. Человеческие создания не способны противостоять воле Создателя. Но сказка о взбунтовавшемся и крушащем все на своём пути Големе, остаётся самой завораживающей еврейской сказкой вот уже столько веков.

Я рассматривала старинные строения, когда-то служившие прибежищем и пристанищем, бродила среди лавочек уличных торговцев, наперебой предлагавших массу дешевого сувенирного ширпотреба, и я пыталась представить себе быт самого старого в Европе сохранившегося еврейского квартала, который даже гитлеровцы не уничтожили, решив уничтожить целый народ, – на территории пражского гетто по приказу самого Гитлера должны были создать «Экзотический музей исчезнувшей расы». Раса не исчезла. Может, Голем все же защитил? Не всех.

А потом я стояла в Пинкасовой синаноге, которая всего на три века моложе Старо-Новой синагоги и там сейчас мемориал погибшим в годы последней мировой войны евреям. 77297 имен испещрили от пола до потолка стены синагоги. И этих написанных имен, беспристрастного голос, оглашающего их, наступает оцепенение. Разные годы рождения и у всех одинаковые три года смерти: 1942, 1943, 1944… Но имена звучат и память жива.

А ты хочешь вырваться из этого страшного мемориала, чтобы вздохнуть, и плачешь, и плачешь… о шести миллионах, вычеркнутых преждевременно из Книги жизни. А потом бродишь среди могил самого большого и старого в Европе еврейского кладбища: плиты, испещрённым умелой рукой каменотеса с именами ушедших. И буковки древнего письма, которым тысячи лет, устремлённые ввысь, расскажут истории о тех, кто жили здесь задолго до нас. Тишина, нарушаемая громкими голосами экскурсоводов, люди молящиеся и не обращающие внимание на суету вокруг, и понимание места своего в звене бесконечного круга жизни и смерти…

Память… очередное дежавю, как недавно в Толедо. Может, это та, генетическая память, или зов крови? Почему я о Толедо вспомнила? Ах, да – Испанская синагога в Иозефове. Красавица синагога, произведение искусства, заставляющая толпы туристов открывать рты от восхищения. И какое-то чувство неловкости, возникающее при виде религиозных евреев, которым и места нет помолиться в этой синагоге, ставшей музеем и только по субботам закрывающей двери от любопытных глаз. Суббота тысячелетиями по расписанию неизбежна и свята.

А я хожу вокруг этой синагоги, фотографируюсь у причудливого памятника Францу Кафке, такому же мистическому, как и само творчество этого великого еврейского пражанина, и размышляю о причудливых переплетениях истории: где Испания, где Прага? А потом я понимаю, что перед синагогой стоит католический храм, а улица эта называется Святого духа. И вот так много веков они соседствуют рядом: синагоги и храмы, и судьбы их неразрывны.

И вот уже завершающий глоток еврейской Праги – Юбилейная синагога, названная в честь пятидесятилетия коронации последнего императора Австро-Венгерской Империи Франца-Иосифа. Империи уже почти сто лет нет, а красавица-синагога, драгоценной архитектурной жемчужиной стоит на Иерусалимской улице и уже те же почти сто лет носит имя Иерусалимской. Как же все символично… Как же все закономерно и справедливо. И слова Псалма Давида «Если я забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет десница моя» материализуется, наполняются новым звучанием: народ, когда-то изгнанный из своего города и своей земли, непременно замкнёт круг тысячелетних странствий в своём Иерусалиме земном, или небесном, дарованном вечному народу самим Всевышним. АМ ИСРАЭЛЬ ХАЙ!

Сегодня еврейский календарь перевернёт ещё одну страницу и наступит 5778-й год. И пусть наступающий год будет сладок и добр к нам. Шана това уметука, дорогой мой народ Книги!!!

Елена Пригова