ПРИДУМАННЫЙ ПОЭТ

Как в СССР придумали поэта Джамбула Джабаева

25.07.2017

Добавить в избранное

 

 2680

Поделиться

 

242

 

23

 

Творчество казахского поэта-акына Джамбула Джабаева (1846-1945) было широко известно в СССР: дети учили его стихи в школе, да и почти каждый взрослый знал его трогательные, проникновенные произведения. Вот, например, его первые строки его стихотворения, опубликованного в 1941 году:

Ленинградцы, дети мои! 
Ленинградцы, гордость моя! 
Мне в струе степного ручья 
Виден отблеск невской струи. 
Если вдоль снеговых хребтов 
Взором старческим я скользну, — 
Вижу своды ваших мостов, 
Зорь балтийских голубизну, 
Фонарей вечерних рои, 
Золоченых крыш острия... 
Ленинградцы, дети мои! 
Ленинградцы, гордость моя!

Сам Джамбул был фигурой колоритной — старец в халате, с домброй в руках. Долгожитель — умер он уже в возрасте 99 лет. Еще мальчиком он начал играть на домбре, а впоследствии решил стать акыном. К 1917 году Джамбул был уже 70-летним стариком и давно не играл. Однако, по его словам, с революции началось его духовное перерождение и творческий подъем. В 1930-е годы были опубликованы его произведения: «Гимн Октябрю», «Моя Родина», «В Мавзолее Ленина», «Ленин и Сталин».

Неудивительно, что Джамбул был известен на всю страну и даже за ее пределами. Однако существовал ли на самом деле поэт Джамбул Джабаев? Оказывается, это очень спорный вопрос. Например, этой истории посвящена книга «Джамбул Джабаев: приключения казахского акына в советской стране». В ней рассказывается о том, что оригиналов стихотворений Джамбула на казахском языке никогда не существовало — были только тексты на русском, которые выдавались за переводы. 

Культ Джамбула возник благодаря стечению обстоятельств: так, если верить филологу Александру Жовтису и еще нескольким мемуаристам, в 1934 году литератор Павел Кузнецов опубликовал несколько своих переводов из Джамбула. Переводы понравились, а тут подоспело десятилетие новой национальной казахской литературы. Джамбула, 90-летнего старца, предъявили широкой публике. За этим последовало сочинение Джамбулу биографии с подвигами, а на самого старика, всю жизнь прожившего в бедности, посыпались неслыханные богатства: пенсии, премии, двенадцатикомнатный дом, личный автомобиль.

Тексты Джамбула напоминали традиционные восточные поэтические произведения, например, там были такие обращения к «господину»: 

Товарищ Молотов! В дар прими
Простые, народные песни мои!

Противники Сталина сравнивались с шакалами:

Завыл в жажде крови взбесившийся Троцкий,
Завыли фашистские подголоски.
И темную страшную ночь оглашая,
Завыла шакалья трусливая стая.

Одним из «переводчиков» поэзии Джамбула был поэт Андрей Алдан-Семенов (впоследствии он утверждал, что Джамбула «создал» именно он, когда получил задание от партии найти какого-нибудь акына). После ареста Алдан-Семенова включились другие переводчики. В их числе, как утверждается, был Марк Тарловский, который числится переводчиком большинства военных стихов Джамбула, включая «Ленинградцы, дети мои», и даже Константин Симонов. 

Вот что рассказывал об этом композитор Дмитрий Шостакович в своих воспоминаниях: 

«Даже я клюнул на это и, признаюсь, сочинял музыку на некоторые из его строк. Что было, то было. Но оказывается, все это — вымысел. Я имею в виду, естественно, что Джамбул Джабаев существовал как человек, и существовали русские тексты его стихов — так сказать, переводы. Только оригиналов никогда не существовало.
Джамбул Джабаев, возможно, был хорошим человеком, но он не был поэтом. Допускаю даже, что он был им, но это никого не волнует, потому что так называемые переводы его несуществующих стихов были написаны русскими поэтами, и те даже не спрашивали разрешения у нашего великого народного певца. А если бы и хотели спросить, то им бы это не удалось, потому что переводчики не знали ни слова по-казахски, а Джамбул — ни слова по-русски.

Хотя нет, неверно. Одно слово по-русски он знал — «Гонорар». Джамбулу объяснили: каждый раз, когда он пишет свое имя (само собой разумеется, Джамбул был неграмотным, но его научили выводить загогулину, которая представляла собой его подпись), он должен сказать волшебное слово: «Гонорар», — и ему дадут денег, чтобы он мог купить еще овец и верблюдов.

Каждый раз, подписывая контракт, Джамбул получал гонорар, и становился все богаче и богаче. Это ему понравилось. Тем не менее, однажды произошел сбой. Его привезли в Москву, и в череде конференций, приемов и банкетов оказалась встреча с детьми, группой пионеров. Пионеры окружили Джамбула и стали просить автограф. Ему объяснили, что он должен написать свою знаменитую загогулину. Он так и сделал, твердя: «Гонорар». Он был уверен, что ему платят именно за подпись, о «своих» стихах он и понятия не имел. И был очень разочарован, когда ему объяснили, что на сей раз не будет никакой оплаты и его богатство не увеличится.

Как жалко, что рядом не было Гоголя, чтобы написать об этом — великий поэт, которого знает вся страна и которого не существует. Однако каждая гротесковая история имеет свою трагическую сторону. Может быть, этот несчастный Джамбул действительно был великим поэтом? Как-никак, он же щипал струны своей домбры и что-то пел. Но это никого не интересовало. Требовались высокопарные оды Сталину, поздравления в восточном стиле по любому поводу: к дню рождения, представлению Сталинской конституции, выборам, Гражданской войне в Испании и так далее. Множество тем для рифмовки, ни об одной из которых неграмотный старик понятия не имел. Что он мог знать, как мог переживать за «шахтеров Астурии»?"