Еще недавно, при Джордже Буше-младшем или Бараке Обаме, наши верхи исходили из того, что всем в Америке — в том числе телевидением и газетами — командует Белый дом. При Трампе концепцию пришлось изменить. Новый вариант: в Америке всем распоряжается истеблишмент. И президент страны не в силах наладить отношения с Москвой, оттого что правящий истеблишмент исполнен неизбывной ненависти к России. А то бы Дональд Трамп повторил успех Ричарда Никсона, который в начале семидесятых неожиданно для всего мира добился разрядки напряженности с Москвой и изменил саму атмосферу взаимоотношений наших стран.
На самом деле ситуации разные.
Почему тогда открылась возможность для сближения двух супердержав?
Холодная война была на излете. А сейчас все только начинается.
И тут приняли указ
В Вашингтоне и в Москве у власти находились люди, которые жаждали стабильности, а не новых приобретений. Они хотели избавиться от напряжения, порождаемого ядерным противостоянием. Ричард Никсон и Леонид Ильич Брежнев уже повоевали, им нравилась роль миротворцев.
Соединенные Штаты завязли во Вьетнаме, Советский Союз столкнулся с открытой враждебностью Китая. Москву и Вашингтон связал необычный симбиоз, который выражался даже в том, что Советский Союз, неспособный себя прокормить, покупал зерно у Америки. С начала семидесятых США ежегодно продавали СССР до двадцати миллионов тонн зерна, главным образом пшеницу и кукурузу.
Но еще в июне 1951 года США денонсировали двухстороннее торговое соглашение, заключенное в 1937 году. В июле отменили режим наибольшего благоприятствования в торговле с СССР. В августе ввели запретительные тарифы на торговлю с социалистическими странами. На экспорт в Советский Союз всякий раз надо было получать разрешение.
Никсон обещал Брежневу все изменить. Его администрация подготовила проект закона о предоставлении Советскому Союзу режима наибольшего благоприятствования в торговле. Этот статус не дает особых преимуществ. Он лишь распространил бы на СССР систему обложения пошлинами, уже действующую для других стран. Другими словами, разрешил нормальную торговлю…
Казалось, под прошлым подведена черта. Но 3 августа 1972 года президиум Верховного совета СССР принял Указ «О возмещении гражданами СССР, выезжающими на постоянное место жительства за границу, государственных затрат на обучение».
Выкуп с уезжающих
Решили брать выкуп с уезжающих из страны — за полученное ими высшее образование. Это было направлено в основном против евреев, потому что выпускали практически только в Израиль, и среди эмигрантов ожидаемо оказалось много людей интеллигентных профессий.
Выкуп за право эмигрировать был делом невиданным. Такое придумали только в нацистской Германии, когда евреям еще разрешали уезжать. Немецких евреев заставляли платить эмиграционный налог — двадцать пять процентов от стоимости всего имущества. Советское правительство предпочло твердые ставки. В инструкции, утвержденной Советом министров, говорилось, что
выпускник МГУ, навсегда покидающий страну, обязан заплатить двенадцать тысяч двести рублей. По ценам 1972 года это были огромные деньги — средняя зарплата в стране составляла примерно сто пятьдесят рублей.
Решение приняли на волне антисемитизма, поднявшейся после победы Израиля в шестидневной войне 1967 года, когда Москва разорвала дипломатические отношения с еврейским государством. Эмиграция воспринималась особенно болезненно. Никто не должен уезжать из социалистического государства! Эмиграция подрывала идеологические основы системы. Поэтому компетентные органы искали способы так или иначе отбить само желание подавать заявление на выезд.
Налог на выезд обернулся скандалом мирового масштаба. В американском обществе свобода передвижения считается одним из базовых прав человека. Советских вождей такая реакция нисколько не смутила. Решили дать отпор.
«Выявлять и пресекать»
7 сентября 1972 года секретариат ЦК КПСС рассмотрел совместную записку КГБ и двух отделов ЦК (международного и пропаганды) — «О плане основных пропагандистских и контрпропагандистских мероприятий в связи с очередной антисоветской кампанией международного сионизма». Председательствовал член Политбюро Михаил Андреевич Суслов, отвечавший за идеологию и международные дела.
Авторы записки считали необходимым провести в Москве пресс-конференцию министра высшего и среднего специального образования. Министр объяснит, как дорого стоит прекрасное образование в Советском Союзе… Суслов пресс-конференцию отменил. Не хотел напоминать советским людям о том, что кто-то желает покинуть социалистическую родину. Остальные предложения одобрил.
Основные задачи поставили перед Агентством печати «Новости», которое работало на заграницу: «активизировать разоблачение человеконенавистнического характера сионизма и политики Израиля, акцентируя при этом внимание на обличении расизма и агрессивных устремлений сионизма».
Министерству иностранных дел велели «подготовить и направить соответствующие указания совпослам и советским представителям в международных организациях. Совпослам в случае необходимости информировать друзей». «Друзьями» дипломаты и разведчики именовали руководителей иностранных компартий. Не все они поддерживали антисемитские акции, и с ними приходилось «вести разъяснительную работу».
КГБ поручалась борьба с «вражескими вылазками» внутри страны. В пятом (идеологическом) управлении сформировали восьмой отдел с задачей «выявлять и пресекать акции идеологической диверсии подрывных сионистских центров».
Сионизм — движение среди евреев за возвращение на землю предков, в Палестину, и за создание там собственного государства. В советском обиходе тех лет сионизм обозначал совсем другое — то, что нацисты называли «мировым еврейством».
Генри Джексон и Чарлз Вэник
Ситуация изменилась, когда возмущение позорным советским указом заставило американских политиков действовать. Сенатор Генри Джексонвнес поправку к закону о торговле, запрещающую предоставлять статус наибольшего благоприятствования стране, ограничивающей эмиграцию. В нижней палате Конгресса такую же поправку внес Чарлз Вэник.
Юрист из Кливленда Чарлз Альберт Вэник во время Второй мировой служил в десантных частях. В декабре 1945 года демобилизовался. Работал судьей. В 1954 году впервые был избран в Конгресс и переизбирался двенадцать раз.
Сенатора Генри Мартина Джексона в родном штате обожали. Его в двадцать шесть лет избрали прокурором графства. Он сделал себе имя, разоблачая нелегальных торговцев спиртным и организаторов азартных игр. В 1940 году он был избран в Конгресс. В войну ушел в армию рядовым, но демобилизовался, когда президент Рузвельт попросил сенаторов и конгрессменов вернуться. Джексон побывал в только что освобожденном концлагере Бухенвальд и не забыл увиденного до конца своей жизни. Его называли «либералом холодной войны». Он призывал не жалеть денег на военную промышленность, но был страстным сторонником прав человека.
Президент Никсон и государственный секретарь Генри Киссинджер, твердо намеренные сотрудничать с Москвой, пытались спасти закон о торговле с СССР. Призывали советских вождей: помогите себе сами!
«Душа моя беспокойная»
На заседании Политбюро Брежнев не мог сдержать своего недовольства. Он уже понял, чем грозит начавшийся скандал:
— Разгорелась истерия вокруг так называемого образовательного налога на лиц, выезжающих за границу. На прошлом заседании Политбюро мы условились, что товарищ Андропов примет соответствующие меры. Я сказал тогда — приостановить взимание налогов. Не отменяя закона, отпустить партию человек в пятьсот евреев, которые никакого отношения ни к секретности работы, ни к партийным учреждениям не имеют. Но стал я проверять, душа моя беспокойная. Думаю, спрошу товарища Щелокова.
Брежнев позвонил министру внутренних дел. Тот ответил, что ему о решении заморозить взимание налога ничего неизвестно.
— Щелоков не виноват, — оправдал министра генеральный секретарь, — он не был на Политбюро. Звоню Юрию Владимировичу: как же так? Юрий Владимирович говорит: я разговаривал с замом Щелокова. Значит, заместитель ему не передал. Звоню товарищу Громыко, прошу проверить по консульствам. Оказывается, до сих пор взимают плату…
— Это было до вашего указания, — оправдывался Андропов.
— Мы говорим об этом с прошлого года, — отрезал Брежнев. — Указания не выполняются. Меня это беспокоит. Я не ставлю вопрос об отмене закона, а если хотите, и этот вопрос можно бы поставить. То ли мы будем зарабатывать деньги на этом деле, или проводить намеченную политику в отношении Соединенных Штатов.
«Джексон уже внес свою поправку. Джексон нас опередил. Вот я и думаю, что тогда стоит наша работа, если так оборачивается дело? Ничего!»
Председатель КГБ попросил слова:
— За последнее ваше указание, которое было дано на прошлом Политбюро, я несу ответственность. По моей вине мы задержали на шесть дней исполнение вашего указания, это просто неповоротливость нашего аппарата. В субботу вы мне позвонили, в субботу мы связались с товарищем Щелоковым.
— Я в субботу и в воскресенье и так на воздух не выходил, — вмешался Брежнев, — а еще пришлось заниматься этим вопросом. Юрий Владимирович, извините! Киссинджер приходит к Добрынину и говорит: помогите как-нибудь, Никсон работает с сенаторами, но не может пробить закон о предоставлении нам режима наибольшего благоприятствования. Зачем нам это нужно?
Андропов не сдавался:
— Леонид Ильич, я хочу попросить вас взвесить и другой вопрос. Вот сидит товарищ Громыко, он знает — англичане в свое время внесли в ЮНЕСКО предложение о предотвращении утечки мозгов. Мы сейчас выпускаем и стариков, и детей, и взрослых. Едут врачи, инженеры и так далее. Начинают и от академиков поступать заявления. Я вам представил список.
— Я не слышал, чтобы какие-то академики уезжали, — заметил глава правительства Косыгин, который недолюбливал Андропова и не упустил случая поправить председателя КГБ. — Давайте примем предложения.
— Не надо давать письменных указаний, — заметил опытный Брежнев. — Надо вызвать работников и сказать им. Причем это не каждый может понять. Еще могут разболтать, что это только тактические шаги…
Президент Конгрессу не хозяин
Москва поспешно пошла на попятный. Американцам сообщили, что действие указа приостановлено. Затем его и вовсе отменили. Обещали Вашингтону ежегодно выпускать не меньше тридцати пяти тысяч желающих эмигрировать в Израиль. Видя, что дело плохо, увеличили цифру до сорока пяти тысяч.
Но не осознали постыдность собственного указа. Остались в сознании собственной правоты. Поэтому исправить положение не удалось. Указ о налоге на эмиграцию опозорил страну. Перечеркнул все усилия Брежнева и Никсона. Летом 1974 года Конгресс принял законопроект о торговле с поправкой Джексона—Вэника.
Тем временем Ричард Никсон покинул Белый дом. Его сменил Джеральд Форд. В Советском Союзе его воспринимали как продолжателя никсоновской политики разрядки и ему благоволили. В ноябре 1974 года президент Форд прилетел во Владивосток, они с Брежневым обсуждали новое важное соглашение по ограничению стратегических наступательных вооружений.
Все зависело от нового президента: подпишет он закон или наложит вето?
Джеральд Форд желал хороших отношений с Москвой много больше Дональда Трампа, но 3 января 1975 года поставил свою подпись — настолько велико было возмущение аморальностью советской политики.
Решения Конгресса часто создают трудности для президентов, связывают им руки в практической политике. Сенаторы и конгрессмены невероятно влиятельны. Президент не может распустить Конгресс, а Конгресс способен отправить президента в отставку. Соединенные Штаты — страна прямой демократии. Американцы пристально следят за каждым шагом своих избранников и предписывают им, за что и как голосовать. Поэтому Конгресс чутко улавливает настроения общества.
Эффективны ли санкции?
Брежнев записал в дневнике: «Говорил с Абрасимовым. Попросил гэдээровский фен». Петр Андреевич Абрасимов был послом в ГДР, Восточной Германии.
Сделать фен, чтобы руководитель Советского Союза мог укладывать волосы, — а он придавал значение своей прическе, — отечественной промышленности оказалось не под силу.
Советские руководители привыкли: все необходимое везут из-за границы. Сталин начинал индустриализацию, приобретая за границей оборудование в огромных масштабах. Верил в иностранную технику. Если ее нельзя было купить, велел красть и копировать. Зависимость советской индустрии и оборонного комплекса от иностранной техники и технологии была очевидной.
Координационный комитет по экспортному контролю (КОКОМ), объединявший ведущие западные страны, следил за тем, чтобы в СССР не попадали передовые технологии, которые могут быть использованы в оборонном комплексе. Списки запрещенного к продаже постоянно обновлялись. Процесс принятия санкций был длительным, но принимались они всерьез и надолго.
В 1982 году, в год смерти Брежнева, в сфере стратегических технологий Соединенные Штаты опережали Советский Союз по десяти позициям. СССР отставал в создании быстродействующих компьютеров, высокоточного оружия и систем наведения ракет, в обнаружении подводных лодок, в технологии создания невидимых для радаров самолетов «Стелс»… По пяти позициям СССР и США были равны. В создании обычных боеголовок и силовых установок СССР опережал США.
К 1985 году, когда Горбачев пришел к власти, Советский Союз уже ни в чем не опережал Соединенные Штаты. Хотя на военные разработки тратилось три четверти всех денег, которые выделялись из бюджета страны на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.
Поправки и принципы
Эмиграцию разрешили еще в горбачевские времена. А обидная для нашей страны поправка Джексона—Вэника действовала тридцать семь лет! Почему?
Наши политики и пропагандисты уверяли: это злобное упрямство. Презумпция виновности России. Выражение неизбывной ненависти к нашей стране, русофобия.
Если бы в поправке было указание на Советский Союз, ее бы отменили сразу после окончания той холодной войны. Но поправка носила универсальный характер: Америка в принципе не станет торговать со странами, которые запрещают людям свободно передвигаться. Именно поэтому Конгресс и не желал ее отменять. Таковы настроения.
Настроения американского общества имеют определяющее значение. Президенты США меняются. Но не представления общества о принципах мироустройства. Конгресс отменил поправку Джексона—Вэника в 2012 году, когда принял рожденный позорным делом умершего в тюрьме Магнитского новый документ — «Об ответственности и верховенстве закона». Он ввел визовые и финансовые санкции в отношении российских чиновников, которые нарушают права человека.
Сами себе поверили
Советские лидеры, плохо представлявшие себе внешний мир, испытывали в отношении американцев сложные чувства — уважение и презрение, зависть и пренебрежение. Российский истеблишмент злит сосредоточенность Вашингтона на свободе и демократии. Это считают лицемерием. Политическое устройство США, морально-нравственные принципы американского общества, свобода слова — все раздражает.
Усилиями пропаганды мир вновь, как и в ту холодную войну, рисуется полем битвы между силами добра (Россия) и зла (алчная и бездуховная Америка). Противостояние с Америкой превратилось в ключевой фактор не только внешней политики, но и нашей духовной жизни, эта вражда не отпускает нас, вновь и вновь зажигая сердца.
И сбылось худшее, что только могло произойти. Верхи поверили собственной пропаганде.
А это не позволяет понять движущие мотивы американских политиков и предвидеть, что и как будет происходить в Вашингтоне. Оттого совершенно очевидные и прогнозируемые действия США всякий раз кажутся невероятным сюрпризом.
Комментариев нет:
Отправить комментарий