Демократия в кустах, или Как это делается в Америке
Секрет успеха Америки – в реальной демократии, на которой основана система управления страной. Система эта координирует и примиряет интересы составляющих социум индивидов, не только позволяет, но и способствует, ставит своей целью пробудить инициативу каждого члена социума, и направить ее на достижение блага всех. Возможно, на макроуровне, на уровне высших институтов государства, этот идеал выполняется все хуже и хуже, но на локальном уровне, на уровне местного самоуправления – система прекрасно работает.
Каким образом это происходит? Заглянуть в политическую кухню США мне помогла моя старая знакомая, бывшая ленинградка Маша, ныне проживающая в одном из американских мегаполисов. Недавно она пополнила собой ряды американских законодателей. Как именно – рассказ ниже (стилистические и лингвистические особенности «русского американского» я постарался сохранить для будущих поколений филологов).
Маша: Вчера я подала ходатайство в горсовет на внесение нового закона, 17-го будет паблик хиринг – публичное слушание этого ходатайства. В каждом городе действует свой свод законов – правил, которые регулируют жизнь города, в дополнение к законам штата и федеральным законам, которые обязательны к выполнению во всех города данного штата или же всей страны.
Проблема, за которую я взялась, следующая: в нашем поселении (как вообще по всей Америке) почти у каждого дома есть свои зеленые насаждения. Изгородей в привычном для россиянина смысле слова практически нет. Если они и есть – то служат не для защиты дома от людей с улицы. Но для защиты людей с улицы от опасностей, которые могут исходить от дома: например, если во дворе выкопан глубокий бассейн, куда прохожий, забредший на участок, может свалиться. Или во дворе живет лошадь или собака. В большинстве случаев забор образует подстриженные кусты и деревья, пешеходные дорожки проходят к ним вплотную. Ветки часто выходят прямо на дорожку, в темноте запросто можно напороться на них. Кажется мелочь – но мне лично это дело доставляет много больше неприятностей, царапин и ушибов, чем политика в отношении Сирии или художества нашей резервной системы. Но закона, который заставлял бы владельцев изгородей обрезать торчащие в общественное владение ветки – нет. Самой их ломать тоже стрёмно, нарвёшься на психа, который обвинит тебя в порче его частной собственности – Любимого Куста Сирени.
И вот я подала ходатайство на введение нового закона:
- обозначить коридор: должны быть свободным от веток 8 футов вверх, 6 инчей (дюймов) вбок – от пешеходной дорожки.
- объявить, что нарушение этого коридора (то есть если хозяин изгороди её не подстриг) автоматом становится “общественной опасностью”, что дает право ЛЮБОМУ ГРАЖДАНИНУ (а не тока копу) немедленно без проволочек ее устранить – т.е. сломать злоумышленно торчащие ветки.
Хиринг (слушания законопроекта на заседании горисполкома) будет автоматом показан по местному ТВ, которое подключено к любому кабелю и не кабелю. Это смотрят в основном в школах и пенсионеры. Прославлюсь. Мне отведено 10 минут, плюс отдельно – ответы на вопросы членов исполкома. Меня поддержат и местные власти – им всем это выгоднее, чем реагировать на звонки пострадавших от веток трудящихся, легче свалить все на самих трудящихся. За законопроект и полиция, и дирекция парков и код инфорсмент.
Авраам Шмулевич: «Код инфорсмент» – дословно как это обычно переводится?
Маша: Это никак не переводится, ибо в России мы с этим не сталкивались. «Департамент наблюдения за соблюдением Кодекса Города». Специальный такой отдел – департамент – люди ездят по городу полдня и следят за порядком (не как полиция), а за тем, чтобы не было разбитых машин, стекол, драйвеев (драйвей – дорожка от двери моего гаража до улицы. Должна содержаться за мой счёт. А улицу уже содержит сам город, но тоже, конечно, из моих налогов, но косвенно), крыш неопрятных, неокрашенных домов, нестриженой травы, кустов и деревьев, что бы расстояния между деревьями соблюдались и т.п. Им стучат копы и соседи, если чего не так, поэтому если они чего не заметили сами, им дадут знать. Если видят нарушение – могут дать тикет, как копы за несоблюдение кода, если не починишь сам – могут нанять гоп-команду и «починить» за счёт города, и за это вчинить счёт во много тысяч, причем, если его не заплатишь – и дома не продашь, пока им не ликвидируешь им долг, по их долгам набегают бешеные проценты, многих разорили так.
Авраам Шмулевич: А ты,значит, подала ходатайство? Любой гражданин может прийти и подать законопроект? И даже в Нью-Йорке и прочих мегаполисах – тоже?
Маша: Любой может. Это КОНСТИТУЦИЯ США, никакой Нью-Йорк не переплюнет. Свобода подачи ходатайств – в Билле о Правах.
Авраам Шмулевич: А как это осуществляется на практике?
Маша: Зашёл в здание горисполкома, в офис «клерка города» – это где всякие свидетельства о смерти, родах, владении землей, нотариус города. Заполнил форму – хочу выступить перед исполкомом с таким-то ходатайством. Там выбор – хочу ли я телевизионную сессию или нетелевизионную (для стеснючих). Я выбрала телевизионную. Дальше выбор даты. Я выбрала ближайшую свободную. Меня должны поставить в известность – когда конкретно будет обсуждение. Я пошла поговорить с директором парков, и оказалось, что он уже знает о хиринге (слушанье), т.е. его уже дернули за хвост из исполкома – спросили, что он думает о моем предложении. Она двумя руками за.
Авраам Шмулевич: А сколько жителей в твоем пригороде? Или ты подала прямо в муниципалитет Мегаполиса?
Маша: С Мегаполисом дел не имею, у них свой исполком. Я живу в пригороде. Сколько сейчас, не знаю, не интересовалась, но когда я сюда приехала лет восемь назад было, если не изменяет память, 89000 человек.
Авраам Шмулевич: А как это дело с хирингом решается все же в многомиллионных мегаполисах? Там же должны быть тыщщи обращений?
Маша: Например, Нью Йорк разбит на «боры» – 5 штук, и такая мелочь решается в борах. Кроме того в больших городах есть «нейборхуд (районные) ассоциации», и тебя не пустят на совет боро, пока ты не получил резолюцию от своей ассоциации (неважно какую – за или против). И если бы я досаждала исполкому по мелочам регулярно, меня бы заклеймили «кляузницей» и не пустили бы. Но я пока там ни разу не была.
Авраам Шмулевич: Хорошо, они послушают тебя – и потом что будет?
Маша: Обязаны дать решительный ответ: изменим закон, не будем менять закон, будем думать. И все паблик хиринги заносятся в анналы навечно. Кроме того (и потому все городские власти от полиции до парков это поддерживают), если это внести в «короткий список» вещей, обязательных для граждан, 95% начнут резать ветки. А сегодня режут немногие.
Авраам Шмулевич: Короткий список – это что такое?
Маша: Это страничка основных вещей, нужных для жизни в данном месте,городских правил и законов, которые назубок знают все жители.
P.S.
Маша: …Авром! В прошлый понедельник наш горисполком утвердил в первом чтении мой закон! В следующий понедельник должны сделать законом. Спор свелся к тому – делать ли клиранс 6 или 12 инчей (дюймов) вне пешеходные дорожки.
Мне вынесли благодарность словами «Вот, рядовой гражданин, эмигрантка, сделала все в рамках системы, по правильным каналам!» И себя тоже похвалили: «Система работает!»
Авраам Шмулевич
Комментариев нет:
Отправить комментарий