Цыганок Анатолий Дмитриевич Центр военного прогнозирования, член-корреспондент Академии военных наук, член Общественного совета Председателя Военно-промышленной комиссии при Правительстве Российской Федерации, доцент факультета мировой политики МГУ.

---

Главная / Публикации / Электронные СМИ / Трагическая история народного ополчения . Да, ход боевых действий в Польше и на Западе внимательно отслеживался, но выводы командованием советских Вооруженных Сил делались, прямо скажем, поверхностные. Например, народный комиссар обороны Семен Тимошенко на совещании высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 года заявил, что «в смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового».  Не было замечено умение вермахта сосредоточивать танковые соединения на направлении главных ударов, использовать оперативные и тактические десанты, быстро переносить усилия с одного направления на другое, налаживать тесное взаимодействие сухопутных войск, авиации, флота. Упустили из виду и немедленный ввод в сражения с началом той или иной кампании основных сил. А потому неудивительно, что явно запоздало принятое в июне 1941 года политбюро ЦК ВКП(б) постановление о дислокации войск второго стратегического эшелона ("второй линии") в основном по Днепру, о строительстве государственного рубежа обороны на подступах к Москве. Наркомат обороны и Генеральный штаб допустили просчеты в сроках вероятного начала войны, в оперативном построении войск первого стратегического эшелона, а главное - в определении направлений главных ударов немцев. Хотя два года европейской войны показали, что германское командование при планировании наступательных операций учитывает пропускные способности железных дорог, по которым проводилось 90% перебросок войск (как показал послевоенный анализ, за основу плана "Барбаросса" также было взято наличие железных дорог на направлении основных ударов) и наличие местности, благоприятной для применения танков. Военачальники Красной Армии в предвоенные годы в угоду политическим амбициям Сталина давали завышенные оценки своим войскам и недооценивали вермахт. Так, командующий Западным особым военным округом Дмитрий Павлов 28 декабря 1940 года утверждал, что "советский танковый корпус способен решить задачу уничтожения 1-2 механизированных дивизий или 4-5 пехотных дивизий", а 13 января 1941 года начальник Генерального штаба Кирилл Мерецков говорил: "При разработке полевого устава мы исходили из того, что наша дивизия значительно сильнее дивизии немцев и во встречном бою она разобьет немецкую. В обороне одна наша дивизия отразит удар 2-3 дивизий противника". "Чистки" различного масштаба проводились фактически на протяжении двух десятилетий, минувших после окончания Гражданской войны. Вся система управления в СССР, подготовка и уровень руководства народными комиссариатами, в том числе и НКО, носили ярко выраженный партийно-полицейский характер, направленный на последовательное и планомерное уничтожение "чуждых элементов", к которым причислялись выходцы из дворянского и духовного сословия, из буржуазной среды (в том числе интеллигенции), из семей зажиточных крестьян. Но репрессии 1937-1938гг. нанесли, конечно, самый страшный урон Вооруженным Силам СССР, о чем сказано и написано очень много.  Неудивительно, что летом 1941-го профессиональная подготовка советских командующих войсками округов и армий, командиров дивизий, полков и батальонов не шла ни в какое сравнение с уровнем, считавшимся безусловно необходимым в немецкой армии. Запуганный, забитый командный состав РККА слепо выполнял требования полевых уставов, старался ни на йоту не отступить от требований партии, ибо расплата могла последовать немедленно. Теперь известно, что соотношение между сбитыми советскими и германскими самолетами за первый месяц боев выражается пропорцией 5:1 (за всю войну - 1,5:1). Из-за слабой выучки пилотов (в Киевском особом военном округе летчики имели по 4 часа полетов, а в Прибалтийском - по 15 часов), скученности на полевых аэродромах, отсутствия управления, неподготовленности аэродромной сети все предвоенные усилия по развитию авиации в значительной степени пошли насмарку. Вооруженные Силы СССР потеряли в битвах 1941-1945гг. 96 500 танков, а вермахт - на всех фронтах - 48 тыс. На каждый уничтоженный немецкий танк приходилось два советских. Отчего так получилось?  До войны более половины всех танков РККА были легкими, но, в общем-то, ни в чем не уступали аналогичным германским машинам - I, II, Fe, 38(t), - которые также преобладали в войсках вермахта. Однако советские танки не имели радиостанций, тогда как все немецкие бронированные машины были ими оснащены. До 1943 года в РККА радиофицировали только танки командиров рот, батальонов (то есть, один танк из десяти), и управление в бою шло по принципу "делай как я". Поэтому противник стремился подбить в первую очередь советские танки с антеннами, после чего танковые подразделения зачастую не знали, как им действовать.  Наша танковая оптика также уступала немецкой. Требование вести огонь с ходу приводило к бессмысленной трате боеприпасов в надежде на психологическую неустойчивость противника и делало танки безоружными через очень непродолжительное время. Германские же танкисты в основном вели огонь с коротких остановок. Многие советские бронированные машины выводились из строя вследствие неумелой эксплуатации.  В танковые части накануне Великой Отечественной зачастую становились вчерашние конники и пехотинцы. Когда грянула война, они еще не имели должных навыков ни в вождении, ни в обслуживании своих машин, ни в стрельбе из танкового оружия. Многие механики-водители, например, успели "поездить" на танках по 1,5-2 часа. Впрочем, явно недостаточными были и знания, умения, навыки саперов, специалистов ВВС и ВМФ. Средства связи в тактическом звене отсутствовали почти полностью. ПВО войск и объектов не отвечала требованиям времени из-за крайне малого количества аппаратуры обнаружения и связи. Как формировались ополченческие части и соединений  Причины наших поражений в начальный период войны можно называть и дальше. Горше всего, что они привели к огромным людским потерям. Причем немалая их доля приходится на бойцов народного ополчения. К одним из самых неудобных вопросов для официальных летописцев начала войны относятся вопросы, как, где, с какой целью использовались ополченческие народные формирования. Ленинград явился «лидером начинания». 27 июня 1941 года в Смольном под руководством секретаря ЦК ВКП(б) , секретаря Ленинградского обкома и горкома партии А.А. Жданова было принято решение создать Ленинградскую армию народного ополчения (ЛАНО). В тот же день горком ВКП(б) разработал и сообщил райкомам партии планы разнарядок. Через три дня, 30 июня 1941 года были созданы военный совет и штаб армии. Создание ЛАНО вызвало «прилив ополченческого движения», хорошим стимулом были разработанные льготы для оставшейся семьи (на зиму семье добровольца сохранялась норма дров). Уже второго июля 1941 года в Ленинграде насчитывалось 45183 добровольца. Так как социальной базой комплектования ополчения являлись предприятия и учреждения районов, то их социальный состав был различен.  Например, из 5418 ополченцев Выборгского района 3316 были рабочими, в Дзержинском районе из 9143 ополченцев было 2588 рабочих, а представителей интеллигенции - 6495. Интеллигенция составляла большинство в ополчении Василеостровского и Куйбышевского районов Ленинграда. Первый этап создания ополчения продолжался полторы недели (с 8 по 18 июля 1941г.)Общая численность ЛАНО достигла 52,7 тыс. человек, из которых были сформированы 3 дивизии, 6 частей, 16 пулеметно-артиллерийских подразделений. Численность дивизий составляла (человек): 1-я ДНО - по штату -14926; некомлект - 2824; 2-я ДНО - по штату -11739, некомлект - 3018; 3-я ДНО - соответственно -12154 и 2060.  Вооружались и снаряжались дивизии своими административными районами. Например, трудящие Володарского района передали ополченцам: 772 винтовки, 998 охотничьих ружей, 873 малокалиберные винтовки, 3 станковых пулемета, 5 минометов. Дивизии испытывали недостаток в транспорте, средствах связи, тягачах. Не хватало телефонных аппаратов и телефонного кабеля. Более того, радиостанции, которыми располагала дивизия, зачастую не имели документации. Нередко отсутствовали кодовые таблицы и перечни позывных сигналов. 1-я ДНО имела некомплект винтовок –799, 2-я ДНО имела резерв –317 винтовок, 3-я ДНО-1192. Примерно на 50% не хватало пулеметов. Не лучше и было с артиллерией. В 1-й ДНО из 72 орудий калибра 45 и 75 мм, фактически имелось только 9 орудий 76 мм, во второй дивизии - 7 орудий, а в третьей ДНО - 25 орудий. На вооружении некоторых ополченческих формирований находились винтовки иностранных образцов: немецкие, французские, польские, канадские, которые поступали со складов Ленинградского гарнизона, где хранились со времен Первой Мировой и Гражданской войн. Однако куда большая проблема заключалась в другом. Большой проблемой оказались необученные ополченцы. Таких оказалось немало, например, в 1-й ДНО из 8731 бойца 5246 не стреляли не разу. Во второй ДНО необученных оказалось 4027, в 3-й ДНО 4934,во 2-й ДНО 5734. Такой уровень военной подготовки личного состава был в народном ополчении не только Ленинграда, но и других городах и регионах России.  Организовать ополчение, сформировать части, научить стрельбе из штатного оружия в течение полутора недель – практически невыполнимая задача. Поэтому из 970 бойцов и командиров, например 3-го стрелкового полка 3-й ДНО, принимавших участие в контрольных стрельбах, 289 человек упражнений по стрельбе из боевой винтовки не выполнили. Хуже дело было с тактической подготовкой. Занятия по изучению основ боя практически были организованы лишь в масштабе отделение-взвод-рота. Обстановка, сложившаяся под Ленинградом, не позволила провести ни батальонные, ни полковые, ни дивизионные учения. Поэтому так называемые дивизии ополчения не отработали даже самых общих принципов взаимодействия в оборонительных и наступательных боях. Вот такие «боевые» дивизии составили основу 42-й и 55-й армий. Некоторая часть их была включена в состав Невской оперативной группы, впоследствии переименованной в 67-ю армию, соединения которой полукольцом опоясали Ленинград от Лигово через Пулковские высоты и Усть-Тосно до Невской Дубровки и Шлиссельбурга.  В воспоминаниях бывшего начальника Генштаба маршала Захарова в политкорректных выражениях высказана «благодарность» партии за инициативу по вмешательству и практическому срыву планов мобилизации не только в приграничных, но и центральных военных округов. Поскольку под гребенку были отправлены на фронт почти все командиры среднего и старшего звена на рядовые должности, в том числе и подлежащие призыву.  Примерно в это же время формировалось народное ополчение и в Москве.  Короткая жизнь народных ополченцев Ленинграда и Москвы Ополченческие формирования имели надуманную искусственную структуру, и поэтому несли неоправданные потери. Ныне часто ставят равенство – мол, и регулярные дивизии несли почти такие потери в начальном периоде войны. При этом приводят «убийственный» довод, что для формирования ополченческих дивизий время уходило в 6 раз меньше, чем на формирование кадровой дивизии. По расчетам партийных работников, на формирование регулярной дивизии необходимо 8 недель, а на ополченческую «всего» 1-1,5 недели. Правда и уничтожались ополченческие дивизии тоже значительно быстрее – за 1-1,5 недели. Вот такие "соединения" бросили против вышколенных, имеющих опыт военных кампаний германских войск. А потому, например, 2-ю ДНО хватило на две недели, после чего в ее полках осталось примерно по сто человек.  Снабжение боеприпасами было сильнейшей головной болью техников-интендантов. Для снятых с вооружения в армии, устаревших образцов стрелкового оружия, трофейного оружия времен Гражданской войны, невозможно было найти боеприпасы. Ополченцы постоянно испытывали «голод» в патронах. Это была одной из причин невыполнения директивы Ставки от 23 октября 1941г., подписанной заместителем начальника Генштаба Василевским «на случай сдачи города дать выход войскам Ленфронта для отхода на восток для избежания плена. Сосредоточьте дивизий 8-10 и прорвитесь на восток. Нам армия важнее». Прорыв был обречен на неуспех без артиллерии, без поддержки авиацией, без танков, с одной винтовкой на троих. Миф о том, что партийные и комсомольские мобилизации в первые дни войны резко усилили мощь РККА, был нужен тем руководителям партии и государства, которые практически сорвали планы мобилизации и не смогли профессионально организовать снабжение, обучение, боевое слаживание.  Бессмысленную с профессиональной точки зрения гибель обезоруженных ополченцев удобно списать на патриотизм и самопожертвование. Большего вреда, чем нанесли эти «патриотические почины» Московского и Ленинградских городских комитетов ВКП(б) своей стране, в то время нельзя придумать. Оценки народного ополчения по свидетельству участников диаметрально противоположны. Руководители партийных органов гордятся, что была найдена форма быстрой «реальной помощи Красной Армии» и великолепный повод для агитации. «Сотни тысяч советских граждан – патриотов, проявляя горячую любовь к Советской Родине, добровольно вступили в действующую армию и флот». Газета «Правда» через неделю после начала войны опубликовала фотографию: «Прошу направить добровольно на фронт». На фотографии десяток красивых юношей и девушек с радостными улыбками протягивают листки бумаги с написанными заявлениями, красному командиру, стоящему в кузове автомобиля».  По оценке мобилизационных отделов и управлений округов этот почин полностью сломал все мобилизационные планы и расчеты, потому что в каждой призывной очереди должны были призывать одновременно несколько призывных годов. Командный состав призывался со своей очередью, но когда подошла вторая, третья и четвертая очередь призыва, вдруг выяснилось, что командиры куда-то пропали, а вместе с ними и специалисты редких армейских профессий. Оказалось, что к моменту призыва военкоматом они или погибли, или попали в плен или, имея специальность, например, геодезиста-топографа служат в похоронной команде.  Редкие оставшиеся в живых ополченцы со стыдом и болью вспоминали про одну винтовку на троих. Немцы же длительное время не могли понять, кого им благодарить за созданные комфортные условия боев. Видимо, это были первые бесконтактные сражения XX столетия. Немцы недоумевали, с кем они воюют? Что за секретные войска без пулеметов, без танков, без артиллерии, средств ПВО, радиостанций и даже патронов? Оказалось что это Ленинградские и Московские ополченческие армии, дивизии и полки! По данным энциклопедического словаря в действующую армию через 26 ополченческих дивизий, полков, батальонов, истребительных батальонов и других формирований в действующую армию влилось более 2млн. оставшихся в живых бойцов и командиров. Историкам сих пор не известно, сколько же полегло ополченцев под Ленинградом и Москвой, но память о них должна жить. Это наша история.