В ГОСТЯХ:
Виктор Шендеровичписатель, журналист
Виктор Шендеровичписатель, журналист
ВЕДУЩИЙ:Татьяна Фельгенгауэр
Т. Фельгенгауэр― Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». Я рада приветствовать в студии журналиста, писателя Виктора Шендеровича. Здравствуйте, Виктор Анатольевич.
В. Шендерович― Добрый вечер.
Т. Фельгенгауэр― Алексею Навальному выдали загранпаспорт. Пять лет он не мог его получить. И тут сегодня получил. Да, у него он есть. Что произошло? Почему Владимир Путин вдруг сменил гнев на милость?
В. Шендерович― Нет, забраться в голову Владимира Путина — это давняя мечта прогрессивного человечества. Тут есть рациональное соображение… Во-первых, гуманитарные соображения мы сразу отвергаем как просто не имеющие места в реальности. То есть, никаких гуманитарных соображений там быть не может. Есть — рациональное соображение. Что делать в этой ситуации власти? Которая даже не удосужилась завести уголовное дело по факту нападения с причинением тяжелого физического увечья. Ей нужно все-таки как-то проявить себя каким-то образом гуманитарно… Тут Владимир Кара-Мурза, Володя-младший напомнил, что в 1975 году Елене Георгиевне Боннэр выдали разрешение для поездки за рубеж — для лечения глаз как раз. И несколько суток мы отмеряли мерзость нынешнего режима от мерзости сусловско-андроповского. И выяснялось, что наши умудрились быть еще мерзее. Ну нет: вышли на уровень сусловско-андроповского, отпустили за границу лечиться. Следует только заметить, что Елене Георгиевне в глаза зеленкой не плескали. Это все-таки Суслов с Андроповым не догадались сделать. Мы продолжаем отсчитывать их мерзость от лучших советских образцов. Вот — они сравнялись, будем считать.
Т. Фельгенгауэр― Объясните мне тогда, что в этом рационального, неужели власть хочет выглядеть хорошо в наших с вами глазах. Или в глазах европейцев и американцев.
В.Шендерович: 4 млн – мертвые души, на которых под болтовню об уважении к ветеранам наваривают бабло Пал Иванычи из ЕР
В. Шендерович― В глазах европейцев и американцев – безусловно. Подчеркнуть, что мы не звери. Был эксцесс какой-то, — вот, мы взяли, вот так поступили… Отделить себя от плодов дел своих, сделать вид, что они не имеют никакого отношения к господину Петрунько, который это сделал. Исполнитель надо заметить, установлен и установлен — вопреки полиции, а не благодаря ей. И цепочка прослеживается, благодаря его фотографиям и биографии… — через помощника президента Глазьева к самому Путину. В два счета цепочка «заказчик-исполнитель» прослеживается. И мотив преступления – вот он, на поверхности. И расследованию этого преступления мешает только одно незначительное обстоятельство, а именно: те, кто должны расследовать это преступление, находятся в одной банде с господином Петрунько. Все — одна корпорация. Те, кто осуществляют его уголовное прикрытие в виде Бастрыкина и Чайки, законодательное прикрытие в виде господина Толстого, с которым он фотографировался… Ну и так далее. Глазьев, Чаплин, с которым он фотографировался — идеологические составные. «Окормляемого»... Это все одна корпорация, и все это очень понятно. Власть пытается сделать вид, что она не имеет к господину Петрунько никакого отношения. Какой-то человек напал… даже неизвестно напал ли, потому что уголовного дела нет. Ну, как-то так получилось… А власть в исключительно гуманитарных аспектах выступает — и дает возможность подлечиться.
Т. Фельгенгауэр― Но можем ли мы надеяться на то, что сейчас правоохранительные органы, руководство МВД, увидев, что Владимир Путин мы наверное вряд ли будем спорить, что Владимир Путин давал разрешение на этот загранпаспорт.
В. Шендерович― Нет, начальник районного ОВИРа вдруг решил!
Т. Фельгенгауэр― ФМС, там своевольство такое – ужас. Может быть сейчас…
В. Шендерович― Отчаянной смелости человек.
Т. Фельгенгауэр― … увидев, что Навальному послабление вышло, может они начнут что-нибудь расследовать?
В. Шендерович― Тань, не валяй дурака. Не будут они ничего расследовать. Потому что в ходе расследования они выйдут на самих себя. В два счета. Через этот «SERB», созданный при патронаже прямом Глазьева, который — помощник Путина. И поскольку уже неделю назад было совершено нападение, кажется…
Т. Фельгенгауэр― Больше.
В. Шендерович― А уголовного дела нет, то само отсутствие расследования является явкой с повинной.
Т. Фельгенгауэр― Ровно неделя.
В.Шендерович: Разница между Януковичем и Путиным довольно существенная. Старшего брата нет. Путин сам старший брат
В. Шендерович― Да. Является явкой с повинной. Они даже не делают вид! Вот если бы они делали вид… Если бы были чуть умнее и всерьез бы делали вид, что это не они, — то они бы, конечно, завели уголовное дело. Немедленно отсекли бы логическую цепочку — ну, какой-то сумасшедший плеснул в глаза. Но этому сумасшедшему выписали бы штраф. Как с Варламовым. 500 рублей штрафа. Но тут, в связи с ущербом, могли бы даже условно наказать. Если бы они были чуть поумнее. Но они даже не возбудили уголовного дела по факту причинения тяжелого физического ущерба! В очевидно политическом деле! Это явка с повинной. Это они признали, что они все одна банда. От Петрунько до Путина. Вот и все. И мы, по крайней мере, мы должны это понимать. Когда мы рассуждаем о мотивах, нам бы неплохо это понимать. А еще очень важная история: в это же время уведомили, что приговор Навальному оставлен в силе, и значит — специально пояснили ему, на всякий случай (вдруг он не понимает сам), что он не имеет права баллотироваться в президенты! Не имеет права принимать участие в выборах. Как человек глубоко судимый. Как же они его боятся…
Т. Фельгенгауэр― Конституционный суд, мало ли может оказаться таким же своевольным как тот самый ФМС.
В. Шендерович― Да, «вдруг», завтра! Как же они его боятся, Тань. Как же они в открытую его боятся. Они уже не в состоянии скрыть этого страха.
Т. Фельгенгауэр― Чего боятся-то?
В. Шендерович― Того, что Навальный будет принимать участие в выборах президента в 2018 году. И придется взрывать чего-нибудь, чтобы отменять эти выборы. Потому что Путин прекрасно понимает (в отличие от его ВЦИОМа) уровень своей подлинной поддержки. Он прекрасно понимает, что если дело дойдет до выборов, а представляешь — в скобках – «честных, равных и справедливых», еще раз вдумайся: честных, равных и справедливых. То есть Навальный будет иметь такой же допуск к СМИ, такие же возможности для агитации, как все остальные кандидаты. А там очень хорошо помнят, что он сделал с Собяниным, не имея никаких выходов ни на какие СМИ. Только на…
Т. Фельгенгауэр― Все-таки президентские выборы охватывают побольше территории.
В. Шендерович― Совершенно верно. И на этих территориях, куда бы ни приехал Навальный, там собираются толпы добровольцев, волонтеров. И Навальный уже — во многом благодаря идиотской власти — приобрел очень серьезную популярность. И власть прекрасно понимает, что если дело дойдет… на фоне всего этого «Платона», Кадырова, реноваций, на фоне всего этого… — если дело дойдет до реальных выборов, с равным допуском в СМИ, не приведи господи, и честным подсчетом – Путин прекрасно понимает, что он не выиграет у Навального.
Т. Фельгенгауэр― Тут очень много условий, Виктор Анатольевич. Согласитесь.
В. Шендерович― Очень много условий.
Т. Фельгенгауэр― Очень много «если».
В. Шендерович― Да, так вот легче всего… — они уже обожглись с Собяниным, пришлось второй тур делать, и все равно воровать голоса… — легче всего просто его не пустить! Что и сделано, видимо. Они в очередной раз… Я их очень хорошо понимаю: в той позиции, в которую они сами себя загнали, в абсолютно нелегитимной ситуации, в которую они сами себя загнали, у них уже нет выбора. К сожалению.
Т. Фельгенгауэр― А как при этом всем Владимир Путин рассказывает о том, что невозможны и неприемлемы политические убийства и вообще насилие, убийства, какими бы политическими лозунгами они ни прикрывались, не может быть никакого оправдания.
В. Шендерович― Послушай…
Т. Фельгенгауэр― Правильные хорошие вещи говорит президент.
В. Шендерович― Скажи, пожалуйста, тебе еще интересно на 17-м году, какая ботва выходит из его рта? Мне интересны его действия. Действия его очевидны. Вот — совершено нападение на политика федерального масштаба. Человека, который занял второе место на московских выборах. Человек, который претендует, заявил о своих участиях в выборах президента. Совершено уголовное нападение с причинением тяжелого физического ущерба. Если после этого — через неделю! — не только не арестован нападавший, а не предпринято никаких следственных действий… То если бы он действительно хоть одну секунду думал так, как он (говорит), то уже был бы уволен Бастрыкин, Чайка…
В.Шендерович: Власть пытается сделать вид, что не имеет отношения. Кто-то напал, неизвестно, уголовного дела нет
Т. Фельгенгауэр― Сейчас сделаем перерыв. Это «Особое мнение» Виктора Шендеровича.
РЕКЛАМА
Т. Фельгенгауэр― Продолжается программа «Особое мнение». Про Москву давайте поговорим.
В. Шендерович― Сначала зафиксируем финал прошлого отрезка. Поскольку Чайка и Бастрыкин на своих местах, то значит — то, что он говорил, называется бла-бла-бла. Потому что если бы он хотел правосудия и понимал бы недопустимость насилия в отношении политических оппонентов, то эти двое были бы уже уволены. Точка. Поскольку они не уволены, то предполагаем… возвращаемся к цепочке «исполнитель-заказчик». Вот и все.
Т. Фельгенгауэр― То есть когда Владимир Путин говорит про то, что нужно учитывать в первую очередь пожелания жителей города по поводу так называемой реновации, тоже все бла-бла-бла и как на самом деле обернется, неизвестно.
В. Шендерович― Я ошибся на один день. Я в эфире сказал в прошлый раз, когда был во вторник…
Т. Фельгенгауэр― Придет Путин и всех спасет.
В. Шендерович― Да, я сказал «послезавтра». Это случилось на завтра. Я ошибся на один день. Он придет, во всем белом выйдет. Это старая игра. Это ничего не значит, это только означает, что Путин отделил себя от дел рук своих. Он сказал: вот решайте, чтобы только народ не пострадал, не дай бог.
Т. Фельгенгауэр― И Сергей Собянин продолжает гнуть свою линию. И вот уже сообщается, что 96,5 млрд. подписан закон о выделении из бюджета Москвы суммы на снос жилья. Что они называют реновацией.
В. Шендерович― На «это вот все». Да! Когда ты говоришь, что он гнет свою линию, — это возвращает нас к теме «взбунтовавшегося» начальника ФМС, который выдал Навальному зарубежный паспорт. Если бы у Путина была своя политическая линия, а у Собянина своя, и если бы мы всерьез предполагали, что это идет какая-то борьба политическая, — ну это была бы какая-то другая страна. Но Собянин, видимо (судя по подписанным документам), прекрасно понимает, что линия одна, он прекрасно понимает эту игру. Что они будут пилить бабло. И на кризис, так сказать, девелоперский закачивать туда казенные деньги. А Путин будет говорить гладкие прекрасные вещи, которые не понизят его рейтинг. Эту игру все понимают.
Т. Фельгенгауэр― Погодите. Но это очень опасная игра. Во-первых, это касается большого количества людей и люди становятся активными и политически активными, потому что они не хотят, часть из них не хочет…
В. Шендерович― Знаешь, «жадность фраера сгубила», было сказано…
Т. Фельгенгауэр― А предвыборный год.
В. Шендерович― Послушай меня, предвыборный год предвыборным годом. Но вот есть правительство Москвы, которое как я понимаю, крепко вошло в эти девелоперские дела. То есть, они все получили из бюджета, их (деньги) надо возвращать. Возвращать нечем. Люди купили 3% из построенного. Как я читал. Если верить тому, что я читал в Интернете. Не покупают люди в этой Новой Москве. С неподведенными коммуникациями. Не нужно это. Денег вложена куча. Отбить надо, вернуть надо. Это такие деньги… А дальше — смотри: дальше уже есть политические интересы, а есть конкретное бабло, которое надо вернуть обратно. Не потерять. И здесь интересы у Путина — и тех, кто это делает, совершенно различные. О чем ты говоришь? «Какой может быть Козлевич, когда речь идет о таких деньгах?»
Т. Фельгенгауэр― Погодите. Но интерес Путина должен быть превыше всего. Потому что он же Путин.
В. Шендерович― Послушай. Превыше всего у каждого свой личный интерес. Пока с помощью Путина можно, пока имя Путина и клятва на верность Путину дает доступ к пилению бабла – все за Путина! В какой-то момент окажется, что Путин — препятствие к этому. Тогда все будут против Путина. В две секунды. Об этом и речь. Какая там поддержка может быть у него? На чем поддержка. Поддержка в тот момент, когда он является распределителем.
Т. Фельгенгауэр― На страхе. Можно бояться, поэтому поддерживать.
В. Шендерович― У страха тоже… страх тоже ресурс! Это надо их кормить, надо закачивать туда деньги. А если деньги заканчиваются…
Т. Фельгенгауэр― Он с одной стороны их кормит, с другой стороны сажает. Вот, пожалуйста. Кнут и пряник. Пряник и кнут.
В. Шендерович― Разумеется, до какой-то степени, до какого-то времени это работает. В какой момент это перестает работать, — можно посмотреть на том, как обрушались предыдущие авторитарные режимы. В том числе советский. И видеть, как это происходит. Если мы не слепые, и если не отшибло память, если остались люди с не пропитой памятью, то можно вспомнить советскую историю. Когда все было схвачено, все было под контролем! И как потом вдруг за годик-два обнаружилось, что некому вступиться за сносимого железного Феликса и на защиту ЦК КПСС, когда били стекла, никто чего-то не вышел. И весь многомиллионный блок коммунистов и беспартийных растворился просто как в соляной кислоте.
Т. Фельгенгауэр― Как вы думаете, московские власти споткнутся о жильцов сносимых домов?
В. Шендерович― Я думаю, что могут споткнуться. Тут многое зависит от степени деградации. До какой степени деградировало население, в состоянии ли они будет объединиться хотя бы уже, когда речь дошла до этого? Я не говорю: выйти в митинг в память о детях Беслана. Это ладно. Оставили в покое. Но — до какой степени смогут объединиться, организоваться и представить реальную силу, — а до какой степени их начнут использовать (и уже начали, между нами). Не будем эту тему развивать, но по некоторым моим сведениям, уже начали использовать политические силы. Вот это движение против реновации, в него уже, что называется, вкладываются. Те, которые хотят немножко выдвинуться на этом. До какой степени проявится просто общественное сознание на этом хотя бы примере? — посмотрим в ближайшее время. Но то, что власть находится в таком вполне расшатанном состоянии, то, что никакого внутри единства нет, и все решают свои вопросы, это совершенно очевидно. Никакого монолита. Монолит на единство возможен был в сытых «нулевых» годах. Когда все залито баблом доверху, когда можно подкупать и давать подачки, и население охотно дает карт-бланш на любые безобразия, либо бы только у него была Анталия и…
Т. Фельгенгауэр― С другой стороны в Москве как тратили деньги, так и тратят. Я говорю про городские власти. Вот вам пожалуйста, парады бесконечные. Технику туда-сюда опять.
В. Шендерович― Тема парада — прекрасная. В РБК — смета праздника в Москве, По данным РБК, общая смета – полмиллиарда рублей примерно. Чуть больше. В том числе сто миллионов на разгон облаков. (Барон Мюнхгаузен делал это бесплатно, как ты помнишь). 10 миллионов — на техническое обеспечение акции «Бессмертный полк» на Тверской улице. Пока, замечу, к акции этой не присосался путинский Народный фронт, это было вообще бесплатно. Сейчас 10 миллионов пожалте из бюджетика! Полмиллиона рублей – внимание – кабина для диктора. Чем-то инкрустировали. Надо будет посмотреть. Полмиллиона рублей кабинка! И пошив парадной формы – 45 миллионов рублей. Видимо, с прошлого года участники парада раздались на пару размеров и надо шить новые. А главное теперь, — барабанная дробь, внимание! – статья расхода: «печать и рассылка поздравлений ветеранам» — 10 миллионов рублей. В смете указано (внимание) – 4 миллиона 100 тысяч поздравительных открыток. По данным «Российской газеты» на 2017-й год, на начало, участников Великой Отечественной и приравненных к ним лиц насчитывается чуть больше 100 тысяч человек. А там — 4 миллиона 100 тысяч.
Т. Фельгенгауэр― Членов семей, наверное.
В. Шендерович― Википедия называет цифру 124 тысячи человек. Я не знаю, что они там посчитали…
Т. Фельгенгауэр― Внуки, правнуки.
В. Шендерович― Ну да, ага, ага! Что-то я не получил. Посмотрим, получу ли я как внук погибшего поздравительную открытку. Сейчас проверим. Остальные 4 миллиона, Тань, это классические «мертвые души», на которых, под болтовню об уважении к ветеранам, наваривают бабло Пал Иванычи из «Единой России». Классические мертвые души — в чистом виде. Забавная деталь: с 2014 года они, как и Пал Иваныч, — «херсонские помещики».
Т. Фельгенгауэр― Вот вам избранный мэр города Москвы.
В.Шендерович: В движение против реновации вкладываются. До какой степени проявится общественное сознание –посмотрим
В. Шендерович― Он ничего не избранный, конечно. Мы прекрасно понимаем, что он не избранный. Никаких выборов там не было.
Т. Фельгенгауэр― На вас, Виктор Анатольевич…
В. Шендерович― Не угодишь!
Т. Фельгенгауэр― Навального допустили до тех выборов – допустили.
В. Шендерович― Но именно потому…
Т. Фельгенгауэр― …всех построили, чтобы подписи ему дали.
В. Шендерович― Но именно потому, что допустили, пришлось фальсифицировать. Поэтому Собянин такой же воровской мэр, как воровской президент у нас в Кремле. Уже скучно об этом говорить. Интереснее говорить о том, чего с этим всем делать. Они конечно… Элита совершенно в открытую ведет себя как временщики на последнем сроке.
Т. Фельгенгауэр― Я вам возражу. Я вам совершенно точно возражу по поводу того, что они себя ведут как временщики на последнем сроке. Но через сколько минут, потому что нам сейчас надо прерваться. Это «Особое мнение» Виктора Шендеровича.
НОВОСТИ
Т. Фельгенгауэр― Продолжается программа «Особое мнение». Так вот по поводу временщиков. Что с ними делать и как они себя ведут. Я хотела вам возразить. Если бы они считали, что вот сейчас они свою вахту вот здесь закроют, закончат и уедут в свои Майями или где у них дома, виллы роскошные. Разве бы они детей своих поставили вообще на все, что есть самое важное в стране. Вы посмотрите список сыновей. Дочери, к сожалению, обделены. Это меня лично задевает. Но сыновья как все пристроены.
В. Шендерович― При дочерях есть зятья удачливые. Немедленно входящие в список «Форбс». Ведь пристраивали еще и раньше. Просто — непосредственная тема, о которой мы знаем… Надо напомнить, что — авиационный комплекс имени Ильюшина возглавил сын Дмитрия Рогозина. Юный — 33-летний, кажется — господин. Возглавил вот такую отрасль. Его дар в области авиастроения, если верить Википедии, ярко раскрылся на должности гендиректора химического комбината в Тульской области. А потом в департаменте имущественных отношений Министерства обороны. Вот этот человек 33-летний возглавляет авиационный комплекс имени Ильюшина! Которому папа, незадолго до этого, пролоббировал выделение 100 млрд. рублей. Понимаешь, какая штука… Знаешь как в том анекдоте: «дура, дура, а трешку в день имею». Пока оно все уйдет на коду, они успеют еще допилить очень хорошо. Сто миллиардов — это неплохие деньги, очень неплохие. Какой это по счету сынок или зятек? Давай посчитаем? Замучаемся считать. Ивановы, Патрушев, Фрадков, Нарышкин, Бортников, Матвиенко, Путин…
Т. Фельгенгауэр― А сыновья Чайки.
В. Шендерович― Да! У всех дети оказались просто какими-то капицами, эйнштейнами. Молодые, продвинутые! У этого в 26 лет глава банка, у этого в 30 лет на целой отрасли сидит! Просто невероятно удачливые родители и зятья. Тань, понимаешь, какая штука: это не коррупция. Коррупция — это то, что бывает на Западе. Случается. Это — просто называется «хапок». Они хапнули страну и то, с какой бесстыжестью и открытостью они хапнули и продолжают хапать, и объясняет некоторую безвыходность ситуации для них: они не могут с этого уйти. Там кругом коррупция. Там их отпечатки пальцев, временами кровавые, временами жирные просто. Они на всем и везде. Как только они остаются без власти, они садятся — вот, по алфавиту. Значит, он не могут уйти от власти! Этим объясняется жестокость их отношений с внешним миром. Они наняли многочисленных подонков, начиная от телевизионных и судебных до прямо уголовных, возвращаясь к господину Петрунько. Которые устраивают демонстративный террор в отношении тех, кто не согласен под них лечь. В этом есть своеобразное (очень своеобразное) отчаяние. Им некуда деваться. С их биографией им всем, по алфавиту, некуда деваться.
Т. Фельгенгауэр― Виктор Анатольевич, зачем им куда-то деваться. У них здесь все так хорошо.
В. Шендерович― У них здесь все хорошо, но это может закончиться, и они знают как это заканчивается. Они помнят, — и именно поэтому, для того чтобы это не заканчивалось… То есть пойми: у них безвыигрышная ситуация. Назад им в Европу… Олландом никто из них не будет. Чтобы уйти от власти просто, Олландом или Обамой. Или Клинтоном. Уйти от власти, читать лекции по 400 тысяч — этого не будет у них. Потому что они не могут уйти от власти. Как Обама, как Олланд. Как насвистывающий английский премьер. Насвистывая, ушел! Заявление об отставке сделал и ушел, насвистывая. Не могут они, насвистывая. Похоронный марш им надо насвистывать. Когда они уйдут. Их всех посадят. И именно поэтому у них нет, мы думаем, почему такой убогий инструментарий. А какой инструментарий? Конечно, они хотели бы в идеале устроить выборы и их выиграть. Но они не выигрывают выборы, Таня.
Т. Фельгенгауэр― С чего вы взяли, что они хотят выборы. У них прекрасное вполне себе представление о том, что есть царь, есть все приближенные…
В.Шендерович: Как только Путин из источника благосостояния и охраны превратится в фактор риска, его немедленно сдадут
В. Шендерович― У кого царь?
Т. Фельгенгауэр― Владимир Путин в их глазах разве не царь всесильный.
В. Шендерович― Подожди. Какой всесильный царь.
Т. Фельгенгауэр― Вот у них есть российская империя.
В. Шендерович― У кого?! У Рогозина российская империя?! У этой комсы?
Т. Фельгенгауэр― Конечно.
В. Шендерович― У комсы гэбэшной — российская империя? В гробу он все это видел. Послушайте. Нет, что он мне скажет из федерального канала, это я знаю. Я говорю про то, что у них внутри. Путин — пока сидит на распределении благ, пока через Путина можно получить сто миллиардов и распилить при участии собственного сына, — да, они ставят на Путина! Потом цвет меняется. И они будут ставить… Как только Путин из источника благосостояния и охраны их превратится в фактор риска, его немедленно сдадут, разумеется. Как немедленно сдали — тебе перечислить всех, кого сдали на наших глазах в разных странах? От Чаушеску на наших глазах до Каддафи. Кого сдали. За два дня, за три дня. Рядом не осталось никого. В тот момент, когда они…
Т. Фельгенгауэр― Вот Януковича сейчас судят.
В. Шендерович― В тот момент, когда вдруг они перестали быть источником благ и гарантом безопасности, а стали источником, фактором риска, — немедленно опустело вокруг! И сам Владимир Владимирович напомню, как-то не выходил на защиту коммунистической партии к ЦК КПСС. Как-то забыл охранять памятник Дзержинскому. Который сносили. Как-то его не оказалось на защите этого памятника, в тот момент… И все прекрасно понимают, что в тот момент, как он станет фактором риска… и он это понимает первый… — его не будет. Значит, он должен, насколько возможно, оставаться, демонстрировать силу, и демонстрировать несменяемость. Для них, прежде всего! Для элиты. Должен демонстрировать жесткость. Он должен демонстрировать… Он их повязал, кого-то повязал кровью, кого-то, разумеется, коррупцией…
Т. Фельгенгауэр― А кого-то посадил.
В. Шендерович― Нет, я имею в виду — своих. Да, да.
Т. Фельгенгауэр― Так вот своих же и сажает.
В. Шендерович― Это в рамках дарвинизма внутреннего. Это он выпускает пар. Ну, естественно: не он же коррупционер! Сечина же он не может посадить, значит, посадит какого-нибудь главу, которого сам назначит. Которого сам назначит. Не неся, кстати, за это никакой ответственности. И никто разумеется не спросит: Владимир Владимирович, этот человек, у которого ватиканская галерея обнаружилась, это проворовавшийся чиновник, собственно, это ваш однопартиец и вами назначенный президент (ГУБЕРНАТОР — В.Ш.).
Т. Фельгенгауэр― Виктор Анатольевич, а с другой стороны смотрите, может быть и такой вариант, что как с Виктором Януковичем у него проблемы в его стране, он так тын-тын, вывезли его в Россию и здесь он замечательно живет…
В. Шендерович― А, может, ты мне назовешь страну, в которую Путин может «тын-тын-тын»?
Т. Фельгенгауэр― В Сирию. Извините.
В. Шендерович― Об этом можно только мечтать. Как сказано у Жванецкого. Но он не может «тын-тын-тын».
Т. Фельгенгауэр― В Южной Америке у нас есть несколько друзей. В Иран.
В. Шендерович― Секундочку. «Тын-тын-тын» он не может, и разница между Януковичем и Путиным довольно существенная. Старшего брата нет. Он сам старший брат — Путин, я имею в виду. Есть что? – есть огромная армия, способная нанести огромный ущерб. Есть ядерное оружие как фактор шантажа. Вот эти инструменты есть. Это для внешнеполитического…
Т. Фельгенгауэр― Энергоресурсы.
В. Шендерович― Энергоресурсы для подкупа.
Т. Фельгенгауэр― Огромная территория.
В. Шендерович― Территория — это скорее помеха. А вот ядерное оружие, армия и ресурсы – да, сколько-то это будет держаться. Но обрати внимание, как убывают эти ресурсы. Все. Включая, кстати, военный… Потому что сколько-то… месяц назад этот наш, блатноватого вида, представитель в ООН требовал, чтобы ему глядели в глаза? Так вот мечты сбываются: нам поглядели в глаза, Америка уже сформулировала, что Россия является — противником. Только что сформулировано в документах. Внутренних. Мы — противники.
Т. Фельгенгауэр― В США такой своеобразный президент сейчас.
В. Шендерович― «Своеобразный президент»... Не про США говорим! Мы говорим про нас, про наши взаимоотношения с миром. Мы сами себя вытеснили на обочину, в блатняк. Не напомнишь ли список наших союзников?
Т. Фельгенгауэр― Опять не соглашусь. Потому что вот, пожалуйста, встреча с Меркель, итальянский премьер приезжает. С Эрдоганом встречались. С Трампом по телефону поговорили. Активная насыщенная жизнь.
В.Шендерович: Если Россия хочет выйти легитимным способом, надо сажать преступников и делать опору на честных людей
В. Шендерович― С теми, у кого есть ядерное оружие, и кто при наличии ядерного оружия симулирует невменяемость, — с ними, конечно, разговаривают. Нанести ущерб мы можем очень большой. И все это понимают. Поэтому с нами, конечно, будут разговаривать. В 2012-м году напомню, никто не разговаривал. В 2014-м!
Т. Фельгенгауэр― После Крыма.
В. Шендерович― На саммите никто не разговаривал. Так он в одиночку завтракал, в обнимку с коалой фотографировался. Да и уехал. Никто с ним… «Полковнику никто не пишет». Он устроил Сирию, — конечно, с ним вынуждены считаться. Но «песок неважная замена овсу». И это не называется место в элите мира. Это называется – ты стал проблемой. Ты заявил себя как проблема. Эту проблему мир превосходящими силами будет решать по возможности.
Т. Фельгенгауэр― Уже три года не может.
В. Шендерович― Ну да, большая проблема. Я рискну получить опять, но — с Гитлером дольше не могли решить, со Сталиным долго не могли решить. Эта проблема решаемая сейчас. Это гораздо меньшая проблема для мира, чем Сталин или Гитлер. Поверь, гораздо меньшая. И проблема зафиксирована. Путин сделал все для того, чтобы за несколько лет мы вышли из мировой системы. Из равновесия мирового. Из мировой элиты. Мы стали не партнером, а проблемой. Мир навел глаза на резкость, будет эту проблему решать. Давай не про мир, а про нас. Нам-то чего делать? Потому что когда все это рухнет, — там дальше, конечно, бабушка надвое сказала, но они все, по большей части, с криками «у меня мать — кузнец, отец – прачка, долой самодержавие», (я все время это цитирую), они как-нибудь исчезнут. Большая часть из них обнаружится при наворованных ресурсах на всяких своих сардиниях, оксфордах и майамах.
Т. Фельгенгауэр― Может быть, мы сначала подумаем, как это все рухнет. Это по-моему довольно тревожно.
В. Шендерович― Оно рухнет, мало не будет. Потому что они закупорили все легитимные способы. Ты же видишь. Вот сейчас — была возможность, вот хотя бы сейчас! Я повторяю: если бы фантазия работала… Вот — снимаются Бастрыкин, Чайка вдруг объявляется… Вот! Что ты, они вцепились…
Т. Фельгенгауэр― Еще скажите Рамзана Кадырова убрать.
В. Шендерович― Именно, именно. Если мы хотим, «мы» – говорю я, ха-ха. Если Россия, вот такая общая Россия хочет выйти легитимным способом, то надо извини, сажать преступников и делать опору на честных людей, которых много. Это я такие детские слова я говорю: сажать преступников и ставить честных людей. У нас был честный генпрокурор. Казанник. Какое-то время. Недолго. Потом быстро ушел, потому что понял, что место Генпрокурора и честность несовместимы в России. До всякого Путина. Ушел. Подал в отставку. Тем не менее, прецеденты есть. Можно попробовать. Если ставить такую задачу. Но только при этой задаче они понимают, что, к сожалению… опыт Ли Кван Ю, сингапурский, заключается в том, что нужен хотя бы один человек наверху — не коррупционер! А поскольку у нас наверху главный коррупционер, то значит, все оно будет идти, как идет, пока не лопнет. Каким образом – бог его знает, я не Глоба. Но совершенно очевидно, по их действиям… Они вот, на этой неделе, с последнего моего эфира они упустили, проскочили еще две развилки, еще две возможности как минимум для того, чтобы повернуть ситуацию в легитимное русло.
Т. Фельгенгауэр― Сколько таких возможностей у них еще будет. Может быть, успеют воспользоваться.
В. Шендерович― Не уверен.
Т. Фельгенгауэр― Спасибо большое. Виктор Шендерович выступал в программе «Особое мнение». До свидания.
В. Шендерович― До свидания.
А.К. А я вот всё думаю: а что, если бы талантливый писака Виктор Шендерович вместо того, чтобы копаться в дерьме политических реалий, потратил свои силы, ум, страсть на пьесы, повести, романы из современной ему российской действительности - вот бы было замечательно и след бы он оставил заметный в стране, с устоями, традициями, историей которой он никак не желает примириться, мечтая построить на своей родине некое фантастическое, невозможное государство свободы и демократии.
Комментариев нет:
Отправить комментарий