Теракт в Манчестере — три раза не новость. Еще до того, как стали ясны первые детали, мы сразу могли предполагать, что террорист — не буддист, не синтоист, не иудей, не христианин, а представитель мирной религии ислам.
Мы также смело могли предполагать, что среди голосов, осуждающих эту атаку, голоса мусульманских имамов и даже исламских стран можно будет пересчитать по пальцам. Все свое принципиальное осуждение эти имамы приберегут для тех неверных, которые посмеют называть мирных мусульман террористами.
Мы смело могли предполагать, что Guardian непременно напишет, что на теракт надо отвечать любовью и что в Коране нет ничего про терроризм (и не подвела, написала).
Мы также смело могли предполагать, что английские власти заявят «We stand united» (нас не сломить), etc, — и не сделают больше ничего, ибо все остальное означало бы слишком очевидные вопросы и неприятные действия.
И тем не менее в этом теракте есть одна заслуживающая внимания деталь. Салман Абеди (взорвавшийся террорист-смертник) был сыном некоего Рамадана Абеди — высокопоставленного менеджера ливийской «Аль-Каиды», сбежавшего из Ливии в 1993 году и получившего политическое убежище в Англии.
После революции Абеди-старший вернулся в Ливию и возглавил в Триполи некую «Центральную силу безопасности» — т.е., говоря по-простому, полулегальную исламистскую банду. Сразу после теракта г-н Абеди заявил, что его сын — не террорист. «Мы не верим в убийства невинных, — сказал Абеди-старший, — это не мы». При этом известно, что мальчик только что вернулся из Ливии, что он проходил подготовку в лагере террористов и что взрывное устройство, которым он воспользовался, собрал не сам. Оно было вполне профессиональным.
Вопрос на засыпку: и кто же, догадайтесь с трех раз, собирал профессиональное взрывное устройство для мальчика, отец которого в Ливии возглавляет банду профессиональных террористов?
Сказать, чтобы покойник был неизвестным одиночкой, тоже нельзя: спецслужбы нескольких стран, как выясняется, знали о его связях с запрещенным в России ИГИЛ, с бельгийскими террористами, о поездке в Сирию и Ливию, о тренировочных лагерях. По его поводу несколько раз на горячую линию звонили знакомые и соседи, он шлялся по улице с криком «Аллах Акбар!». И последний раз на него донес имам местной мечети, когда будущий террорист чуть не подрался с ним после проповеди. Все эти обстоятельства, разумеется, не помешали сестре Салмана заявить, что ее брат был добрый и мирный человек, а если он что-то сделал, то только из острого чувства протеста против несправедливости. Терроризм — дело семейное.
Реакция на теракт, как я уже сказала, была вполне предсказуема. В Англии сейчас идут выборы, и некоторое количество фриков-корбинистов, разумеется, не упустило шанс сказать, что теракт организовал кровавый режим, чтобы поднять свои шансы на выборах (привет нашим таким же). Звезда Х-factor Steve Brookstein, например, предположил, что это была операция под «чужим флагом» и что виноваты в ней «темные силы в правительстве» (ну не мирная же религия ислам, ясен пень!).
Еще одна часть прекрасных людей была озабочена тем, что этот достойный сожаления инцидент даст предлог исламофобам и фашистам для нагнетания ненависти. «Не дадим использовать инцидент в #Manchester как предлог для исламофобии! Стойте вместе с нашими чудесными мусульманскими братьями и не делайте козлами отпущения невинных людей», — гласили их твиты.
Но большая часть истеблишмента придерживалась взглядов, прекрасным выразителем которых является новый французский президент Эммануэль Макрон. Собственно, поэтому он и стал ставленником французского истеблишмента на выборах.
Теракт, согласно взглядам Макрона et al, — это просто такое природное явление.
Бывают ливни, бывает весна, а бывают теракты. Сделать с этим ничего нельзя. Бороться с изменениями климата нужно и можно, а вот бороться с терактами — не получится.
И ни в коем случае ни в чем нельзя обвинять мирную религию ислам. В мире свыше миллиона мусульман — вы что, со всеми ими нас хотите поссорить?
Проблема заключается в том, что эта точка зрения несостоятельна. Невооруженным глазом видно, что можно было сделать в данном случае.
- Во-первых, не надо было давать политическое убежище представителю «Аль-Каиды», даже если он бежал от Каддафи. Вот пусть бы он там в Ливии и оставался…
- Во-вторых, Салмана Абеди, как только он стал кричать на улицах «Аллах Акбар!» и доказывать каждому встречному, как здорово быть смертником, следовало бы лишить гражданства Великобритании и выслать из страны. Никаким насилием, заметим, это ни с какого боку не являлось. Мальчик ужасно страдал, что проклятые кяфиры его притесняют. Флаг в руки — пусть едет в Сирию и строит там халифат.
- В-третьих, когда он приехал из своего тренировочного лагеря, его нужно было арестовать.
При выполнении любого из этих условий теракта бы не было, и 22 человека, включая восьмилетнюю девочку, были бы живы. Более того, выполнение этих условий предотвратило бы любой теракт, совершенный за последний год в Европе, а также в России: питерский смертник, заметим, тоже в фейсбуке любил покричать «Аллах Акбар!».
Эти соображения настолько элементарны, настолько очевидны, настолько просты, что допустить их обсуждения нынешний либеральный европейский истеблишмент не может. Он может только заклеймить, обозвать тех, кто их предлагает, «фашистом» и «исламофобом». «Вы предаете европейские ценности!», «Вы нетолерантны!», «Вы хотите поссорить нас с миллиардом мусульман!»
Поэтому — напоследок — о европейских ценностях. Вы будете смеяться, но Европа не всегда была той свободной, толерантной, стремящейся к прогрессу Европой, какой мы ее видели в XIX и XX вв. В течение тысячи с лишним лет (с момента признания христианства государственной религией в 380 г. н.э. и до начала эпохи Возрождения) Европа была погружена в самый страшный тоталитарный мрак. Цивилизация рухнула. По всей Римской империи забыли цемент, в Британии забыли гончарный круг. Мирян было запрещено учить грамоте: ее знали одни христианские священники, которые использовали письменность для составления чудовищных по грубости подделок вроде Константинова дара или «Псевдо-Исидоровых декреталий». Еще они использовали ее для тотальной цензуры: в X в. жил замечательный монах Симеон Метафраст, который занимался тем же, чем Министерство Правды у Оруэлла: он правил старые жития святых в соответствии с новым брендом христианства.
Сама идея научного познания мира была в это время ересью. Филастрий из Брешии громил еретиков, осмеливающихся предполагать, что землетрясения происходят по природным причинам. Земля не могла вращаться вокруг солнца, потому что тогда как же мог бы его остановить Иисус Навин?! Начиная с 380-х по всей империи проводились войсковые операции против еретиков, и папский легат кричал знаменитое: «Убивайте всех, Господь узнает своих!»
Вот эту Европу — эту косность, этот религиозный тоталитаризм, эту нетерпимость — Европа преодолела, и это преодоление и сделало ее нынешней Европой.
Но эта косность не сдавалась без боя: еще в 1766-м во Франции в городе Аббевиль по приговору местного суда был казнен некий шевалье де ла Барр за то, что у него дома обнаружился «Энциклопедический словарь».
И нет, не все христиане тогда сжигали де ла Барров, но будем откровенны: абсолютное их большинство одобряло подобные сожжения.
Представляете, что было бы с Европой, если бы тогда Вольтер, Дидро, министры Людовика XV, виги и тори сказали: «Мы должны уважать мнение невежественного народа», — вместо того, чтобы заявить, что они должны просвещать его. А ведь дело шло не о 5—7 процентах населения, как сейчас! Дело шло о 99 процентах населения.
Нет, ислам не является религией террористов, так же, как христианство не являлось религией инквизиторов, даже несмотря на папского легата и шевалье де ла Барра. Но ислам является монотеистической религией. Все монотеистические религии по природе тоталитарны и, если дать им полную свободу в организации общества, приводят ровно к тому, что мы наблюдали в Европе времен альбигойских походов. Тот современный европейский левый истеблишмент, который делает все, чтобы переехавший в Европу уроженец Ближнего Востока сохранил в неприкосновенности те обычаи и те воззрения, которые и сделали его страну отсталой, — предает прежде всего те самые идеалы, которые сделали Европу Европой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий