Революции перманентны. Они случаются до сих пор, как это произошло в Украине в феврале 2014 года, и далеко не всегда они кровавы. Бывают и мирные. Цель любой революции – радикальные перемены. Если нельзя достичь цели в социальном развитии общества посредством эволюции, революция ждет "за углом с дубиной".
Задача практически любой революции, начиная от восстания рабов, – освободить. Тут мы сталкиваемся с интересным феноменом: Октябрьская революция в России сопровождалась запретом Учредительного собрания. Запрет легитимного государственного органа, чьи депутаты были избраны народом, стал первой ласточкой в длинной веренице большевистских запретов.
После разгона Учредительного собрания 19 января 1918 года большевики, имевшие менее четверти депутатских мандатов, приняли на вооружение политику запретов. В стране установилась диктатура пролетариата. Как диктатура могла быть одновременно и демократией? На этот вопрос до сих пор не находится ответа. Вначале запретили частную собственность на средства производства и землю, обманув рабочих и крестьян, которым ранее обещали фабрики и землю. Государственная собственность не давала никому никаких прав ни на фабрики, ни на землю. После этого последовал запрет на критику в адрес советской власти. Коммунисты решили, что критикующие их не могут быть добропорядочными гражданами, а могут быть только "врагами народа". Построить государство на демократичной основе не получалось, поэтому оставался лишь один путь – репрессивный.
На протяжении всей истории Советский Союз показывал свою сущность тоталитарного государства: запреты стали главной социальной практикой. Граждане, которые не хотели жить в Советском Союзе, не могли его покинуть, потому что действовал запрет на эмиграцию. Законодательно закрепили запрет на владение иностранной валютой, ввели запрет на предпринимательскую деятельность, запрет на многие религии. В 1991 году мирная буржуазная революция сняла все запреты, страна попыталась вернуться к истокам. Безрезультатно. Спустя всего два десятилетия политику запретов реанимировали. Третий срок президента Путина начался с запретов на мирные демонстрации. Вслед за этим запретили все, что связано с протестной активностью. Начали сажать даже за одиночные пикеты, приписывая их участникам "экстремизм". На горизонте замаячило ограничение или даже запрет на пользование интернетом. Если так дело пойдет и дальше, то не за горами ограничение на выезд из России – где смысл не сам выезд, а вывоз заработанных денег.
Попахивает новой революцией, пока непонятно какой – мирной или насильственной. Если власть не позволит мирную и даже не революцию, а эволюцию, то согласно законам развития общества должен случиться бунт с "коктейлями Молотова". Тогда не помогут ни Национальная гвардия, ни ОМОН, ни ФСБ, ни армия... Такое случится при том условии, если народ будет доведен до "точки кипения". Есть и другой вариант развития событий – начнут откалываться регионы, и Владимир Путин останется, как когда-то Михаил Горбачев, президентом несуществующей страны. Власть понимает, что многое, если не все, будет решаться в двух городах – Москве и Петербурге. Поэтому для жителей этих городов создаются максимально "тепличные" условия, почти все деньги страны тратятся здесь. Однако может неожиданно случиться так, что доведенные до отчаяния жители какого-нибудь далекого региона объявят о выходе из состава Российской Федерации. Хватит ли сил у Москвы, чтобы погасить пламя сепаратизма по всей стране?
В ближайшее время запреты на все и вся будут продолжаться, потому что они – нормальная примета любого репрессивного государства. При санкциях Запада экономика России обречена на стагнацию. Реформировать что-либо в стране поздно: деньги, вырученные за нефть и газ, украдены, а получать кредиты на Западе с каждым годом становится все сложнее.
Может ли нынешнее "Политбюро" пойти на "перестройку-2"? Теоретически может, хотя это ничего не даст, как не очень много дала СССР перестройка Горбачева. Требуется полная ликвидации существующей системы. Это означает, помимо прочего, запрет (имеющий совершенно иной, позитивный смысл) всем чиновникам, занимающим высокие должности в государстве, вновь оказаться в органах государственного управления. И никаких гарантий неприкосновенности ни Путину, ни его окружению! Все должны получить то, что они заслужили.
После разгона Учредительного собрания 19 января 1918 года большевики, имевшие менее четверти депутатских мандатов, приняли на вооружение политику запретов. В стране установилась диктатура пролетариата. Как диктатура могла быть одновременно и демократией? На этот вопрос до сих пор не находится ответа. Вначале запретили частную собственность на средства производства и землю, обманув рабочих и крестьян, которым ранее обещали фабрики и землю. Государственная собственность не давала никому никаких прав ни на фабрики, ни на землю. После этого последовал запрет на критику в адрес советской власти. Коммунисты решили, что критикующие их не могут быть добропорядочными гражданами, а могут быть только "врагами народа". Построить государство на демократичной основе не получалось, поэтому оставался лишь один путь – репрессивный.
На протяжении всей истории Советский Союз показывал свою сущность тоталитарного государства: запреты стали главной социальной практикой. Граждане, которые не хотели жить в Советском Союзе, не могли его покинуть, потому что действовал запрет на эмиграцию. Законодательно закрепили запрет на владение иностранной валютой, ввели запрет на предпринимательскую деятельность, запрет на многие религии. В 1991 году мирная буржуазная революция сняла все запреты, страна попыталась вернуться к истокам. Безрезультатно. Спустя всего два десятилетия политику запретов реанимировали. Третий срок президента Путина начался с запретов на мирные демонстрации. Вслед за этим запретили все, что связано с протестной активностью. Начали сажать даже за одиночные пикеты, приписывая их участникам "экстремизм". На горизонте замаячило ограничение или даже запрет на пользование интернетом. Если так дело пойдет и дальше, то не за горами ограничение на выезд из России – где смысл не сам выезд, а вывоз заработанных денег.
Попахивает новой революцией, пока непонятно какой – мирной или насильственной. Если власть не позволит мирную и даже не революцию, а эволюцию, то согласно законам развития общества должен случиться бунт с "коктейлями Молотова". Тогда не помогут ни Национальная гвардия, ни ОМОН, ни ФСБ, ни армия... Такое случится при том условии, если народ будет доведен до "точки кипения". Есть и другой вариант развития событий – начнут откалываться регионы, и Владимир Путин останется, как когда-то Михаил Горбачев, президентом несуществующей страны. Власть понимает, что многое, если не все, будет решаться в двух городах – Москве и Петербурге. Поэтому для жителей этих городов создаются максимально "тепличные" условия, почти все деньги страны тратятся здесь. Однако может неожиданно случиться так, что доведенные до отчаяния жители какого-нибудь далекого региона объявят о выходе из состава Российской Федерации. Хватит ли сил у Москвы, чтобы погасить пламя сепаратизма по всей стране?
В ближайшее время запреты на все и вся будут продолжаться, потому что они – нормальная примета любого репрессивного государства. При санкциях Запада экономика России обречена на стагнацию. Реформировать что-либо в стране поздно: деньги, вырученные за нефть и газ, украдены, а получать кредиты на Западе с каждым годом становится все сложнее.
Может ли нынешнее "Политбюро" пойти на "перестройку-2"? Теоретически может, хотя это ничего не даст, как не очень много дала СССР перестройка Горбачева. Требуется полная ликвидации существующей системы. Это означает, помимо прочего, запрет (имеющий совершенно иной, позитивный смысл) всем чиновникам, занимающим высокие должности в государстве, вновь оказаться в органах государственного управления. И никаких гарантий неприкосновенности ни Путину, ни его окружению! Все должны получить то, что они заслужили.
Автор:
Источник: www.svoboda.org
Комментариев нет:
Отправить комментарий