О СЫНОВЬЯХ ДУНАЕВСКОГО

Gulnara Weinstein 

Поставив рассказик о Новом Годе, хочу также поделиться своими воспоминаниями о Жене Дунаевском. На фото - мы с Женей 

Женя Дунаевский

Единственный настоящий друг, кого я сохранила на всю жизнь со времен той эпохи был Женя Дунаевский, сын композитора Исаака Осиповича Дунаевского. Женя был маленького роста, но спортивного сложения, внешне очень похожий на своего отца. У него, как и у Кобзона был комплекс в связи с отсутствием волос, поэтому он носил на голове странную взъерошенную накладку, которая впрочем вполне сочиталась с его профессией свободного художника. Женя был интеллигентным и всесторонне образованным человеком. Он прекрасно разбирался в музыке, как в симфонической, так и в джазе. Он обладал глубокими знаниями в литературе, искусстве, истории, кино, спорте, политике. Он был прекрасным собеседником, держался просто и скромно, никогда не выпячивая себя, своих знаний и своего происхождения. Он был с хорошим чувством юмора и с ним было легко и приятно дружить. С ним, как с закадычной подружкой, я могла обсуждать любые темы.

Женя был старшим сыном композитора. Его мать была ленинградской балериной, русской красавицей с большими голубыми глазами. Женя в детстве и юности тоже был красивым большеглазым мальчиком. Отец его был человеком творческим, влюбчивым и поэтому на протяжении всей жизни с Жениной мамой он влюблялся в женщин и пылко и красиво ухаживал за ними. Помню я читала о его большой романтической влюбленности в актрису Лидию Смирнову. В результате его последнего большого романа с очень красивой актрисой театра оперетты у него появился на свет младший сын Максим. Отец любил Максима и не скрывал от семьи его появление. Максим был принят Женей и его мамой. Отец за свои романы чувствовал себя виноватым перед женой и старшим сыном и поэтому очень баловал Женю. У него в молодые годы перебывали все марки иностранных автомобилей и была прекрасная дача во Внуково. Отец был любителем и собирателем старины и поэтому дача была обствлена изысканной мебелью и другими ценными антикварными вещами. В молодые Женины годы на этой даче собиралась «золотая» московская молодежь. Кеша (Смоктуновский) рассказывал мне, что в период его безработицы и скитаний Женя был очень внимателен к нему, давал ему кров, еду и деньги . Мне трудно было в это поверить, потому что когда мы встретились с Женей, он производил впечатление прижимистого старого холостяка. Дача его была давно и за бесценок продана. Ездил он на скромной машине отечественного производства, а позднее продал и ее, и пользовался только общественным транспортом.

Московская квартира у них была на углу Кутузовского проспекта и улицы Дунаевского. Это была крохотная и очень неудобная квартира, состоящая из 3 маленьких затемненных комнат и узкой и длинной кухни метров 6-ти. После смерти отца Женя жил в этой квартире с мамой. Он был очень преданным и внимательным сыном. Мама длительное время была прикована к постели и Женя самоотверженно заботился и ухаживал за ней. Сам он был неприхотлив и всю жизнь до маминой смерти жил в малюсенькой комнате и спал на крохотном диване, на который нельзя было не только пригласить к себе женщину, но даже и самому Жене вытянуться во весь рост.

В период, когда Исак Осипович Дунаевский скончался от заболевания сердца, кто-то пустил слух о том, что великий композитор застрелился из-за его непутевого сына, который якобы убил девушку, расчленил труп и закопал его потихоньку на даче. Эта история была очень популярна, она облетела весь Советский Союз и сделала чудного парня и прекрасного сына убийцей своего отца. Женя рассказывал, что спустя лет 20 после смерти отца он хотел по туристической путевке поехать в Индию. Женю вызвали в КГБ и сказали, что из-за истории, связанной с трагической смертью его отца они не могут выпустить его за границу. Единственный человек, кто попытался восстановить справедливость в отношении Жени, был Леонид Утесов. В книге воспоминаний он посвятил Жене и этой сплетне целую главу. Но даже мои близкие знакомые не хотели отказаться от этой истории, рассказанной им в детстве их родителями, и говорили, что не может этого быть, что не бывает дыма без огня и явно что-то там было.

При жизни отец не мог по существующим в то время законам узаконить своего младшего сына. Для этого он должен бы был развестись со своей женой и жениться на матери Максима. Он метался, страдал, но изменить ничего не мог. После его смерти мать Максима сумела записать сына на фамилию Дунаевский. У братьев была большая разница в возрасте и Женя всегда питал к Максиму теплые родственные чувства. Когда Максим вырос и пошел по стопам отца, Женя подарил ему клавиры отцовских произведений. Максим унаследовал отцовскую профессию. Его музыкальные способности в сочетании с известной фамилией сделали его смолоду популярным композитором. О Жене больше никто не вспоминал. Все интервью, связанные с памятью отца брали у Максима. Женя был незаслуженно забыт, хотя знал, и бережно хранил отцовское наследие, письма , фотографии, документы, книги и помнил об отце значительно больше своего младшего брата.
Женя лет до 60 не был женат. Максим по влюбчивости пошел в отцовскую породу. Но в отличии от отца, влюбляясь в каждую новую женщину, Максим немедленно женился, оставляя предыдущим женам детей и квартиры.

Однажды на моем дне рождения в Текстильщиках Женя и Кеша встретились. Они не виделись много лет и Кеша не сразу узнал Женю, а когда узнал, то обрадованно воскликнул: «Женя, как же ты изменился. Где твоя прекрасная шевелюра?». У Жени это был больной вопрос и он скромно ответил Кеше, что и он не помолодел. Кеша понял, что его занесло, но было уже поздно. Женя на следующий день высказал мне все, что думает о Кеше, конечно же назвал его старым козлом (хотя ему было тогда меньше 50-ти лет) и очень критиковал его внешний вид, но никогда не вспомнил о тех временах, когда помогал Кеше.

В период холстяцкой жизни Женя любил заниматься спортом, играл в тенис, следил за фигурой и сидел на разных диетах, при которых ничего нельзя было есть, но когда приходил в гости, то ел все без разбора. Помню однажды приехала из Италии моя двоюродная сестра и пригласила меня с детьми и моих друзей днем в грузинский ресторан Калхиду. Среди гостей был Женя. В нашем зале стояло только два столика – наш и еще один за которым сидели выпившие грузины. Вдруг грузины разбили бутылки и осколками пошли друг на друга. Далее пошли в ход пистолеты. Началась стрельба. С пототка летели осколки люстры. Все гости за нашим столом легли на пол, включая меня и моих детей. Один только Женя невозмутимо продолжал с аппетитом есть хинкали, коментируя нам происходящее.

У Жени было много друзей. Помню мы на автобусе возвращались с похорон Жениной мамы и актриса Римма Маркова стала шутить с Женей: «Женечек, женился бы ты на мне, что ли? Я бы хорошей женой тебе была. А если сам не хочешь, то познакомь меня с Плятом, он только что овдовел и тоже мне очень нравится». У него в доме я познакомилась с саксофонистом Аексеем Козловым и его женой Лялей, которая всегда мне напоминала о Жениных днях рождения, пекла пироги и готовила узбекский плов для его гостей. Когда появились в Москве первые видио системы, мы собирались посмотреть у Жени новые фильмы. Часто приходила к нему Настя Вертинская. Женя много лет дружил с художником Таиром Салахорвым. Они были почти неразлучны. Оба длительное время не были женаты и друзья даже шутили на тему их взаимоотношений.

Мы с Женей стали очень близкими друзьями и Женя очень тепло относился ко мне. При этом он всегда говорил, что как женщина я не в его вкусе. Он говорил, что ему нравятся женщины большие, черные, волосатые и вульгарные. Все друзья воспринимали это , как шутку. И мы - его друзья были поражены тому, что его избранница, ставшая впоследствии его женой, очень походила на его идеал. Единственное, что в ней отсутствовало, это вульгарность. Римма была молодой украинской очень крупной женщиной. (ростом она была примерно 190см). Шатенка с густыми волосами и небольшим пушком под носом. У нее было очень доброе и красивое лицо. Мне она напоминала диснеевский персонаж «Алису в стране чудес». Она была мягкой, женственной и умной женщиной. По профессии Римма была провизором. Женя по-росту едва доставал ей до плеча. Несмотря на внешнее несоответствие они очень хорошо жили и Римма оказалась прекрасной женой и большим другом.

Женя любил говорить мне, что ему было хорошо со мной при «любой власти», имея в виду моих поклонников и мужей. Мне тоже было с ним хорошо. Когда у Жени обнаружили онкологию, которая ушла далеко в лимфу, ему сделали операцию. Я пришла его навестить. Он взял мою руку и приложил к месту, которое было прооперировано. «Посмотри» - сказал Женя, «что они сделали, и это тоже мне не поможет». Мы обнялись и плакали друг у друга на плече. Когда Жени не стало, я потеряла большого и верного друга.