Он не столь хорошо известен широкой публике, но отнюдь не менее важный. Тем более что символический смысл события может выходить далеко за рамки его исторической канвы, приобретая новые значения. Бывает даже, что некий символ со временем получает значение значительно отличающееся от первоначального.
Возьмем, к примеру, всем известный Маген Давид. Сегодня он, бесспорно, символизирует евреев и Израиль, однако так было не всегда. Например, в древнеиндийских трактатах изображение шестиконечной звезды использовалось для обозначения сердечной чакры – анахаты. А на Среднем и Ближнем Востоке знак двух перекрещенных треугольников был символом культа богини любви и власти Астарты.
Позже этот символ появился в средневековых арабских книгах и до сих пор присутствует на флагах двух мусульманских стран — Карамана и Кандара. В Европе в еврейских мистических книгах шестиконечная звезда появилась только в 13 в., обозначая слияние творения с Творцом. В 19 в. Щит Давида был избран в качестве символа сионистского движения, а в 20-м столетии желтый Маген Давид стал символом Холокоста.
Кроме того, шестиконечная звезда была фамильным гербом рода Давида аль-Рои — еврейского лидера из Курдистана, жившего в 12 в. и объявившего себя мессией.
Но вернемся к Хануке. Ко времени восстания, поднятого членами священнического рода Хасмонеев, евреи давно уже не имели собственного государства. Они жили под властью сначала Персидской империи, потом — империи Александра Македонского, затем — империи египетских Птоломеев и, наконец, под властью эллинистической монархии Селевкидов. Но тем не менее сохраняли собственную веру и жизненный уклад. Однако внешнее культурное влияние постепенно размывало идеологические основы еврейского народа. Ко времени описываемых в ханукальной истории событий ситуация достигла критической точки.
Евреи начали «эллинизироваться» — перенимать обычаи и образ мысли окружавшего их греческого «культурного пространства». Кроме того, правящий в то время селевкидский царь Антиох Эпифан усиленно насаждал культ греческих богов и препятствовал соблюдению евреями их обычаев. Вплоть до того, что приказал установить в Иерусалимском Храме греческие статуи.
Но самое страшное заключалось в том, что правящая еврейская элита, служители храма, поддерживавшие селевкидское правление, не препятствовали этому. И этим они вызывали гнев и ненависть той части народа, которая стремилась сохранить самоидентификацию.
Примечательно, что восстание Хасмонеев началось с убийства еврея, согласившегося принести жертву на греческом алтаре. Образовавшиеся по всей стране партизанские отряды не только нападали на селевкидские гарнизоны, но и безжалостно казнили своих — эллинизировавшихся иудеев, сотрудничавших с администрацией Антиоха Эпифана. Так что, Хасмонейские войны, длившиеся в общей сложности 27 лет, были не только освободительными, но и междоусобными.
Исторически их результатом стало образование Хасмонейского царства, которое продержалось независимым чуть более 100 лет и потеряло самостоятельность из-за предательства, интриг и борьбы за власть, ставших нормой поведения среди потомков Хасмонеев. В итоге Хасмонейское царство оказалось под властью Рима, Храм был разрушен и народ ушел в изгнание.
Но это история — собранная по сохранившимся источникам, свидетельствам, документам, интерпретированными так или иначе. Символически же война иудеев и греков означает борьбу между материализмом и духовностью, между знанием и верой, где греки — это материя и знание, чувственное восприятие, логика и расчет, а иудеи — идеал и вера. В этом определении нет национализма или расового превосходства, оно не относится ни к греческому, ни к еврейскому народам, а обозначает два различных подхода к жизни, которые могут существовать в любом народе и в каждом отдельном человеке.
Почему греки символизируют материю и расчет? Потому что философские основы материальной науки, актуальные и по сегодняшний день, — это греческое культурное наследие. Огромное количество научных терминов и названия большинства наук — это слова из древнегреческого языка.
Видение мира как арены действия разрозненных природных сил — это греческая философская парадигма. Это хорошо видно на примере пантеона их богов, каждый персонаж которого отвечает за отдельную силу природы. Зримость, чувственность олимпийских богов, их очень земные, человеческие отношения, интриги, войны, союзы одних против других — все это объясняет, почему понятие «греки» используется как символ приземленности и рационализма.
В противовес им иудеи приняли и развили идею единого Бога, объединяющего все в себе, и не имеющего образа и формы. Абстрактного, не постижимого ни чувством, ни разумом. В такого можно только верить. И каковы же его требования к людям? Они тоже весьма иррациональны. Как сформулировал суть Торы Гилель, один из величайших еврейских мудрецов, живший в начале нашей эры и занимавший пост главы Синедриона 40 лет подряд: «Не делай другому того, чего не желаешь себе. Остальное — детали…».
Почему не надо делать другому того, чего не желаешь себе? Другой ведь не я. Чем меньше я ему оставлю, тем больше достанется мне. Любому понятно, что это и есть хорошо. Так жили всегда. Пусть победит сильнейший, а побежденный плачет. Откуда вдруг эта забота о чужих?
А рабби Акива и вовсе сказал, что «возлюби ближнего как себя — это главный закон Торы». Не «око за око, зуб за зуб» и не «пришедшего убить тебя встань и убей первым», хотя есть в Торе и это. Это все не главное, главное — «возлюби». Вот почему понятие «иудеи» символизирует веру и идеал.
Оговорюсь еще раз, речь не идет о греках и евреях, мы говорим о символах. В любом человеке есть мысли и желания, которые можно символически назвать «греки». И эти мысли говорят ему: «Все просто, дважды два — четыре, каждый сам за себя. Не будь дураком, делай так, как надо тебе».
Но есть и другие мысли, другие желания, их мало, как мало было маккавеев, по сравнению с войском Селевкидов. Их можно назвать «иудеи» и они говорят: «Подожди, подумай о других, ты не один. Делай так, как будет лучше для всех». «Почему, что мне от этого будет?» — спрашивает себя человек. Ответа нет, это вопрос веры.
Вот война, которая идет в человеческом сердце, и греки превосходят в ней и силой, и числом. Но Ханука обещает нам чудо — победу маккавеев, но лишь в том случае, если мы действительно хотим победить «греков» в себе.
Это еще и вопрос о том, на что мы ставим — на силу, хитрость, политическую изворотливость, военные технологии, американские самолеты, или на силу единства внутри своего народа, на понимание своей задачи — быть «иудеями» не номинально, по гражданству и национальности, а в истинном смысле этого слова.
Счастливой Хануки и чуда для всех нас!