* * *
Рассказ о человеке, у которого был любимый тост: “За то, чтобы у
нас всё было и нам за это ничего не было”, и у него ничего не было, но за это
ему всё время что-то было.
* * *
Рассказ о том, как безымянный начальник маленькой сибирской
железнодорожной станции, сам того не предполагая, стал автором крылатой фразы,
которую так и тянет произносить в родном Израиле помногу раз в день, а
случилось это в начале августа 1941 года, когда на его станции остановился
какой-то бесхозный поезд и из этого поезда вывалили сотни чего-то кричащих,
просящих, требующих людей, и делали они это все одновременно и сразу на
нескольких языках; он спросил их, кто они, и из ответных криков понял, что это
беженцы из Латвии и большинство из них евреи, тогда он схватил рупор и что было
мочи заорал: “Евреи, говорите по трое!”.
* * *
Рассказ о том, что если вы спросите программиста из Риги, что
такое политическая прозорливость, он тут же приведёт пример из своего далёкого
детства, когда он жил со своими родителями в общей квартире, и был у них сосед
– старый еврей, парикмахер, горький пьяница, который однажды в какой-то
забегаловке так напился, что сорвал со стены портрет Никиты Хрущёва, растоптал
его и описал, после чего был доставлен в милицию и жестоко избит в КПЗ, но под
утро был разбужен лёгким поглаживанием ладони начальника участка, который
шептал: “Мы сейчас отвезём вас домой, и простите нас, если сможете, только
скажите, откуда у вас были сведения, что этой ночью его снимут со всех постов”.
* * *
Рассказ о том, что израильское правительство должно было бы
присвоить звание “Праведника Мира” знаменитому советскому кулинару, историку,
этнографу Вильяму Васильевичу Похлёбкину, который по праву может считаться
одним из инициаторов массовой репатриации советских евреев в Израиль, потому
что его книга “Национальные кухни наших народов” (изд-во “Пищевая
промышленность”,1981), выпущенная тиражом 600.000 экземпляров, любому
прочитавшему её еврею могла показаться сигналом надвигающейся беды, так как
автор включил еврейскую кухню в главу “Кухни народов Заполярья и Крайнего
Севера”.
* * *
Рассказ об одном очень старом и очень известном в Риге еврейском
адвокате, который во времена буржуазной Латвии закончил Сорбонну, воевал в
Латышской дивизии против фашистов, был ранен, потом несколько лет сидел за
сионизм в сталинских лагерях, откуда вернулся тяжелейшим инвалидом, который
сказал программисту, пришедшему с ним прощаться перед отъездом на Обетованную
землю: “Ты знаешь, куда едешь? Ты не знаешь, что такое хозяин-еврей, а я знаю”.
* * *
Рассказ о том, как новый репатриант, программист из Риги,
впервые стоит посреди рынка в Петах-Тикве, голова его с непривычки
раскалывается от криков “Ночью воруем – днём продаём! Хозяин сошёл с ума!
Морковка без косточек!”, а хозяин овощной лавки в полуспущенных трусах, слегка
прикрывающих попную извилину, говорит ему: “Ты вообще понимаешь, что находишься
теперь в западном мире?”.
* * *
Рассказ о том, как на рынке в Петах-Тикве религиозная
покупательница, с сомнением рассматривая пачку печенья, спрашивает арабского
продавца: “Кошерное?” и после положительного кивка продолжает расследование: “А
кто дал подтверждение кошерности?”, на что получает немедленный ответ: “Как
кто? Главный раввин Джальджулии!”.
* * *
Рассказ о новой репатриантке – музыкальном работнике в детском
саду, которая успешно провела свой первый открытый урок, доставивший
удовольствие и детям, и родителям, и местной инспекторше, сказавшей после урока
героине рассказа: “Всё было замечательно, но в следующий раз скажите, что
композитора зовут Бах, а то израильским детям трудно выговорить
Римский-Корсаков”.
* * *
Рассказ об одном коллекционере, который собирал в Израиле
оригинальные объявления, и одним из шедевров его коллекции было объявление из
рекламного бюллетеня на русском языке: “Прерывание беременности на любом сроке,
плюс подарок”.
* * *
Рассказ о том, что население Израиля по его отношению к новым
репатриантам делится на две равные части, одна из которых говорит: “Я ел
дерьмо, пусть и они его поедят”, а вторая: “Я ел дерьмо и не хочу, чтобы они
его ели” – и не нужно быть великим математиком, чтобы вывести из вышесказанного
аксиому: “Дерьмо здесь ели все”.
* * *
Рассказ о том, как опасно думать, что окружающие не понимают
твой родной язык, и примером тому служит случай на шоссе Тель-Авив–Хайфа, когда
один водитель взял попутчицей смуглую темноглазую кудрявую солдатку,
голосовавшую на дороге, а у жены водителя, сидевшей рядом с ним, был довольно
сварливый характер, и она всю дорогу его пилила и требовала, чтобы он выкинул
солдатку на ближайшем перекрёстке, и делала она это по-литовски в полной
уверенности, что девушка с явно сефардскими корнями её не понимает, и можете
представить себе её шок, когда девушка вдруг сказала: “Не нужно меня выкидывать,
я могу и сама выйти”, и сказала она это на чистейшем литовском языке.
* * *
Рассказ о том, как опасно думать, что окружающие не понимают
твой родной язык, и примером тому служит случай на кипрском пляже, когда два
российских парня делились между собой самыми пикантными подробностями последней
ночи, думая, что сидящие напротив и говорящие между собой на иврите мама с
дочкой их не понимают, но когда степень пикантности зашкалила, ивритоговорящая
мама достала из сумочки книгу на русском языке и демонстративно раскрыла её
обложкой в сторону парней, что заставило их густо покраснеть, сказать: “Да,
надо быть поосторожней” и быстренько ретироваться.
* * *
Рассказ о том, как программист из Риги с женой в городском музее
маленького провинциального города Падуя увидели настоящую итальянскую мадонну –
на входе в музей стояла симпатичная светловолосая голубоглазая женщина лет
сорока, которая, оторвав корешки билетов, спросила их с милой улыбкой: “Вы
сегодня первые посетители, откуда вы?” и, когда услышала, что они израильтяне,
воскликнула, сложив молитвенно руки на груди: “Господь послал мне вас, с самого
утра по телевизору показывают интифаду, и я думаю о вас, дай вам Бог мира и
покоя, я так люблю Израиль” – и прекраснее мадонны, чем эта, они больше не встречали
ни в одном итальянском музее – ни на входе, ни на полотне.
* * *
Рассказ о том, как народ решает «вечный» вопрос «кто привёз
культуру в Израиль?» Дело происходит в поликлинике перед кабинетом врача, где
уже скопилась изрядная очередь, люди волнуются, всем, как всегда, некогда.
Подходит новая пациентка и на ломаном иврите с французским акцентом говорит,
что она зайдёт к врачу без очереди – «мне на минутку, только спросить». Тут
возмущается пациентка – «марокканка», мол, всем на минутку, всем только спросить.
Француженка оскорбляется: «Как вы можете так относиться к нам, репатриантам из
Франции! Мы вам культуру привезли!» На что «марокканка» с
апломбом заявляет: «Бросьте! Для культуры у нас
русские есть!»
Здорово!!!
ОтветитьУдалить