пятница, 9 декабря 2016 г.
Евреи в космосе
ЛИШЬ В СССР ЕВРЕЙСТВО БЫЛО ПОМЕХОЙ ПОЛЁТАМ В КОСМОС
 |
За последние десятилетия полеты в космос совершили 14 евреев-астронавтов, и среди них три ...
|
Trump's Kellyanne Conway vs. Clinton's Robby Mook
 |
Trump's Kellyanne Conway vs. Clinton's Robby Mook
On a recent post-election episode of CNN's State of the Union program, host Jake Tapper reviewed a debate that was held at Harvard University featuring President-Elect Donald Trump's campaign manager Kellyanne Conway and her counterpart, Hillary Clinton campaign manager Robby Mook. The two reminisced, argued and attempted to fill in their sides of the story for what was an unprecedentedly nasty election season prior to the shock victory of Republican candidate Donald Trump. **Sponsor** 2,000% better than turmeric For years I've had a great deal of respect for the all-purpose healing powers of turmeric. It's been a staple of ancient medicine going back for 4,000 years... And a mountain of studies show it treats no less than 619 different health concerns. But typical turmeric is simply not absorbable enough. And doesn't cross the blood-brain barrier. The sad truth: most turmeric users only see a tiny fraction of its true benefits. That's why I use a new technology proven to enhance turmeric's power by 2,000%. A technology that turns turmeric from a kitchen spice into the world's most powerful healer. You can finally start experiencing the miracle of turmeric today. Click here to get started. **End sponsored content** For those unfamiliar with Kellyanne Conway's background, she served as the director of a political action committee for Republican candidate Ted Cruz prior to joining the Trump campaign as an internal polling expert. She was then promoted to Trump's campaign manager at the same time that Breitbart News' Steve Bannon was brought aboard as the CEO of the campaign. Conway thus became the first female day-to-day manager of a successful presidential campaign in history. Robby Mook had a background in state politics before moving up to a national level in 2004 to be a deputy field director for early Democratic presidential candidate Howard Dean in 2004. He worked for the Democratic National Committee and for the presidential campaign of Hillary Clinton in 2008 as well as for the campaigns of New Hampshire Senator Jeanne Shaheen and Virginia Governor Terry McAuliffe in 2008 and 2013, respectively. According to Kellyanne Conway, Trump's spontaneous, undisciplined and unpredictable style posed challenges for both Bannon and herself throughout his campaign. Conway admitted that she and Bannon were able to rein Trump in quite a bit from his wilder moments prior to the Republican National Convention in July. Conway said that one of their grander strategies was to get Trump to be more lighthearted and amusing in order to contrast with Clinton's more serious and dour tone on the campaign trail and in presidential debates. Conway and Bannon were also able to persuade Trump to recalibrate his messaging regarding Muslim immigration and deportation of illegal immigrants so that it didn't sound as blunt later in the campaign as it had early on. Conway stressed that it was important that Trump flew to Mexico to meet with Mexican President Peña Nieto in August. Conway noted that Clinton also was invited to meet with the Mexican head of state, but declined to do so. As soon as Mook got a chance to speak, he stressed to the audience that the race had been a very close one, with Trump winning electoral votes in battleground states by a margin of less than one percent. He loudly repeated that Clinton had won the popular vote by a sizable (two million) margin. Mook also firmly believed that had FBI Director James Comey not interfered in the election by sending Congress his letter of October 28 reopening his bureau's investigation into Clinton's emails, Clinton would have easily won the electoral vote as well as the popular one. That said, Mook admitted that Clinton didn't do as well with suburban female voters as her campaign had hoped. Also, he explained, young millennial voters broke with the Democrats in many instances and ended up voting for third-party candidates more than the campaign had anticipated. But Conway disputed what Mook said regarding Comey's letter, pointing out that an ABC poll taken a week before the letter was released showed Clinton ahead in the race by 12 percentage points, and by the end of the week, her lead was down to just one percentage point — and that was still prior to the letter being published. Conway also pointed to the fact that the day the letter was publicized, Clinton gave a speech and said it "didn't matter" because voters had already made up their minds about her fitness for office. Going by Mook's words, however, that would have made Clinton a liar; Mook didn't end up addressing the contradiction. Conway also highlighted the fact that Trump won more than 200 counties that had voted for President Obama in the election of 2012, clearly demonstrating that Trump's message had resonated with voters in these counties; she believed Comey's letter had nothing to do with how these people ultimately voted. Conway also questioned why suburban women didn't back the former First Lady en masse. Conway claimed the lack of support demonstrated Clinton's weakness with a demographic segment the Democrats had expected to win over easily simply because Clinton was the first female major-party contender for the nation's top job. When he was asked, Mook confirmed that Clinton's campaign had in fact been rooting for Trump to win the GOP primaries early on in the race, but when Trump's campaign strength became clear, the Democrats' hopes that Clinton would face him became diluted. Debate moderator Tapper asked Conway why she believed Trump still had a shot at victory despite pre-election polls saying Clinton's chances of winning were 95 percent or better. Conway explained that these were public polls and that Trump's internal numbers showed different results. Conway said that many public polls were wrong because they relied on data from the election of 2012, whereas Trump's campaign tried to use data from the 2014 midterm elections in their modeling. Conway said that the Clinton campaign believed it could rely on the same demographic coalition that was responsible for electing President Obama in 2012, but there was no strong reason for this to be the case; Clinton and Obama were very different personalities. Conway believed that Clinton's reliance on women was a mistake in the end and that she should have reached out to a more diverse range of voters than she had. Conway said that indeed, this was the strategy Trump took; that his campaign had targeted "undercover" Trump voters — voters hailing from groups who were not stereotypical Trump supporters — single Moms, families and others who hadn't necessarily been given a voice in the media. Conway reminded Tapper that Trump had done better with minority voters than either Mitt Romney or John McCain had in the two previous election cycles. Mook complained that voter turnout was lower than the Clinton campaign had expected, particularly among the demographic groups they'd been counting on to support her. Both Mook and Conway agreed that Hispanic voters came out in large numbers, and this was a net positive for both campaigns. Mook blamed part of Clinton's loss on assorted "headwinds," which included the aforementioned FBI meddling, Clinton's being female and WikiLeaks. Mook stressed numerous times that government intelligence agencies had confirmed there was Russian hacking and interference in the election and that it was urgent this be independently investigated as soon as possible. Of course, left out of Mook's statements was the FBI's belief there had been no connections between Trump's campaign and the Russian government. Tapper pressed Mook on Hillary Clinton's email scandal as a huge issue, but a frustrated Mook termed it the most "overreported," "overhyped" and superfluous story "in the history of American politics." The conversation then turned to the timely subject of "fake news," and again Mook brought up the talking point of Russian interference but also pointed a finger at Steve Bannon's previous employer Breitbart News, calling Breitbart a source of "false" and "untrue" stories. Mook said he was disturbed that the former editor of Breitbart was now the Trump administration's chief strategist. For her part, Conway said that the biggest fake news story of the whole election was that Hillary Clinton was guaranteed to win; Conway pointed out that nearly every mainstream media outlet ran this story ad nauseum prior to the election, and they all turned out to be wrong. Conway said that the real reason why Clinton didn't win is because she hadn't overcome her untrustworthiness with American voters and that this unbecoming quality was present even prior to the email scandal. Making matters worse, Conway argued, were incidents such as Bill Clinton's meeting Attorney General Loretta Lynch at Phoenix Sky Harbor International Airport, which only exacerbated voters' distrust instead of allaying it. Conway also pointed out that Trump was careful to express regret for offending people at different points of his campaign, whereas Clinton had been arrogant and insulted many voters with her condescending "basket of deplorables" phrase. Conway insisted Clinton never really apologized for these words, but rather, had expressed regret at their being publicized to the extent that they were. Mook confessed he was "annoyed" with news outlets that had been overconfident before the election and had given 80 to 90 percent chances that Clinton was going to win. Conway said she was upset at these numbers because they were based on data that was false or exaggerated. Tapper asked both participants about Trump's infamous remarks made on a 2005 videotape released by the television program Access Hollywood. Conway said that Trump was embarrassed by these words and immediately recorded an apology video the same day the tape was released. Conway said that polling showed that the tape affected voter's opinions much more than the letter from FBI Director Comey that Mook referenced. In fact, Conway argued, a healthy percentage of people had already voted early by the time Comey's letter was publicized. Mook took issue with the latter point and stated that the Clinton campaign was not celebrating when the controversial tape came out, despite a parody sketch on Saturday Night Live suggesting otherwise. Mook said that instead, Clinton's team was much more concerned about the ongoing releases of WikiLeaks emails, which he said dogged her campaign up until Election Day. Moderator Tapper asked both Conway and Mook about the candidates' choices of running mates and why Clinton hadn't chosen popular Vermont Senator Bernie Sanders in the wake of Sanders' loss to Clinton in the Democratic primaries. Mook said this was because the candidates' choice of their running mates is a personal decision. He said that despite Sanders' name appearing on a short list of 30-odd people in the running for the vice-presidential role, in the end, Clinton passed on the Socialist senator because she felt Virginia Senator Tim Kaine complimented her better. Conway scoffed at this and argued that Clinton simply did not want to be overshadowed by Sanders. Conway said that Sanders would have made a better choice and might have even tipped the election results in favor of the Democrats had Clinton chosen him. Conway also argued that if Clinton had not had the support of Sanders late in her campaign that she wouldn't have won nearly as many states as she did. As for Donald Trump's choice of Mike Pence as his running mate, Conway said she believed the latter's Midwestern roots helped Trump greatly in the American heartland. Finally, Jake Tapper asked about Election Night and why Clinton hadn't given a concession speech until the following morning. Mook claimed Clinton's speech the next day had been scheduled ahead of time, and despite reports to the contrary, Clinton had personally decided to call Donald Trump to concede the election before being urged to do so by President Obama. In a parting shot, Conway questioned why Clinton had taken umbrage at Trump's insistence about only accepting the election results if he won. Clinton had then proceeded to participate in recount efforts after the election was over in concert with Jill Stein of the Green Party, despite publicly conceding victory the day following the election. Mook's answer, like Hillary's campaign, was incomplete and left the audience feeling underwhelmed. Regards, Mark Patricks **Sponsor** REVEALED: What Obama May Have Told Donald Behind Closed Doors... Just two days after America voted Donald Trump into office, he took a meeting at the White House. And that's normal. After all, it's the tradition every time one president makes way for another. Only this time... it was different. Possibly very different. Not only did the meeting with Barack last an hour and a half longer than expected... But we also think Barack SPILLED THE BEANS on a dire new crisis. Not a looming terror attack. Not a Wall Street crash (at least not yet)... But a shocking "trigger event" that could set the U.S. back decades - see here. **End sponsored content** |
Copyright LOP Solutions, LLC.
NOTE: If the website addresses provided do not appear as live links in your e-mail, please cut and paste the full website address into the address field of your browser. Whitelist: To ensure that you receive each League of Power issue please be sure to white list us. This will prevent your emails from getting blocked by spam filters. White listing instructions vary by email provider for a full list of instructions click here. Disclaimer: The League of Power and its subsidiaries will sometimes recommend products to its readers. All products, services, or programs are ones that we have personally either reviewed or come from companies we know and trust. For doing so, we receive a commission. Nothing in this e-mail should be considered personalized Financial Advice. Although our employees may answer your general customer service questions, they are not licensed under securities laws to address your particular investment situation. No communication by our employees to you should be deemed as personalized Financial Advice.
To update your email address or unsubscribe please use the following links, if they are not functional you can reply to this email with your request.
Click here to update your info Click here to unsubscribe (this does not cancel paid services) LOP Solutions, LLC. 316 California Ave #698 Reno NV 89509 |
culture «Король советских поваров»
culture
«Король советских поваров»
09.12.2016
Он начинал учеником повара в привокзальном ресторане, а стал «главным ресторатором города Киева». В эксклюзивном интервью Jewish.ru бывший руководитель Киевресторантреста, а ныне президент Ассоциации ресторанного бизнеса украинской столицы Исай Фельдман рассказал, по каким теневым схемам функционировала система советской торговли, вспомнил, как боролся с дефицитом, и объяснил, почему в ресторанах сидели фарцовщики и каталы, а швейцары были самыми богатыми людьми в городе.
Исай Абрамович, ваше детство пришлось на голодные военные годы. Это в какой-то мере повлияло на выбор достаточно редкой для юноши профессии?
– Если честно – нет. Я поначалу хотел идти по стопам отца, а он был строителем, но провалился при поступлении в Строительный институт. А тут на мое счастье в харьковском Институте советской торговли открыли новый факультет – инженеров-технологов общественного питания. Я успел к началу экзаменов и набрал 29 баллов из 30. Остался в Харькове и получил койку в общежитии. Стипендия была 220 рублей (до денежной реформы 1961 года. – Прим. ред.), поэтому студенты подрабатывали, как могли. За разгрузку 250-тонного вагона с картошкой платили 250 руб. – нас пятеро в комнате, поработаем ночь, получим по 50 руб., а утром нужно на занятия. И тогда я решил, что раз уж осваиваю профессию, то подрабатывать надо по специальности, и поступил учеником повара в харьковский ресторан «Южный». Работа тоже была в ночную: за смену я должен был приготовить две тысячи пирожков – к приходу первых лоточников. Фарш вкладывал полностью, согласно норме, и все равно за ночь оставалось 60–70 лишних пирожков – поэтому утром в общежитии меня ждали, как бога.
– Если честно – нет. Я поначалу хотел идти по стопам отца, а он был строителем, но провалился при поступлении в Строительный институт. А тут на мое счастье в харьковском Институте советской торговли открыли новый факультет – инженеров-технологов общественного питания. Я успел к началу экзаменов и набрал 29 баллов из 30. Остался в Харькове и получил койку в общежитии. Стипендия была 220 рублей (до денежной реформы 1961 года. – Прим. ред.), поэтому студенты подрабатывали, как могли. За разгрузку 250-тонного вагона с картошкой платили 250 руб. – нас пятеро в комнате, поработаем ночь, получим по 50 руб., а утром нужно на занятия. И тогда я решил, что раз уж осваиваю профессию, то подрабатывать надо по специальности, и поступил учеником повара в харьковский ресторан «Южный». Работа тоже была в ночную: за смену я должен был приготовить две тысячи пирожков – к приходу первых лоточников. Фарш вкладывал полностью, согласно норме, и все равно за ночь оставалось 60–70 лишних пирожков – поэтому утром в общежитии меня ждали, как бога.
Утверждение, что лучшие повара – мужчины, – это стереотип или суровая правда жизни?
– Так сложилось исторически. Достаточно упомянуть Люсьена Оливье или Огюста Эскофье, удостоенного титула «короля поваров и повара королей». Да и сегодня в ведущих кулинарных школах мира абсолютное большинство – мужчины. При этом утверждать, что мужчины готовят лучше, чем женщины, я не могу – на кухне моего ресторана, например, работают только женщины.
– Так сложилось исторически. Достаточно упомянуть Люсьена Оливье или Огюста Эскофье, удостоенного титула «короля поваров и повара королей». Да и сегодня в ведущих кулинарных школах мира абсолютное большинство – мужчины. При этом утверждать, что мужчины готовят лучше, чем женщины, я не могу – на кухне моего ресторана, например, работают только женщины.
В свое время должность директора ресторана стала для вас большим понижением. «Пятый пункт» сыграл свою роль?– Возможно, виной была моя инициативность, а отчасти желание нового начальства почистить кадры в городском управлении общепита. В итоге мне предложили ресторан на окраине города, регулярно, из квартала в квартал занимавший последнее, 14-е место в соцсоревновании. Невзрачный интерьер, голые стены, неработающий гардероб, посетители, сидящие в зале в верхней одежде. В общем, я закрыл «Днепровский» на два месяца, не сообщив об этом в трест, но исправно делал план, торгуя селедкой, яйцами и курами возле ресторана, одновременно превращая убожество в достойное заведение. В итоге через несколько месяцев к нам уже возили делегации, а выходивший в Москве всесоюзный журнал «Общественное питание» в шести номерах давал очерки под заголовком «Так работает “Днепровский”».
Что касается антисемитизма, то в Днепровском районе – а это несколько сотен тысяч жителей – среди директоров столовых было три еврея, и, назначая меня главой районного треста, мне выдвинули условие: четвертого не брать. Кандидатуру директора столовой в обязательном порядке нужно было согласовать в горкоме партии, хотя на эту должность еще можно было пробиться, особенно, если за тебя просил директор крупного завода: мол, отдайте мне этого еврея – рабочих нужно хорошо кормить. За меня в качестве директора треста столовых ходатайствовал первый секретарь райкома. А когда меня назначали на пост директора Киевресторантреста, то вопрос решался на уровне секретариата ЦК партии. Я проходил собеседование с первым секретарем горкома, и это назначение стало неразорвавшейся бомбой. Какой-то квоты не существовало, но курс был понятен.
Кстати, в Киеве не было ни одного еврея – директора ресторана, хотя в городе насчитывалось 16 ресторанных кустов, и в каждом из них 5-6 заведений. Зато сейчас в этой сфере наших соплеменников очень много, в том числе среди владельцев крупных ресторанных сетей.
Общепит ведь был одной из теневых сфер советской экономики. Можете вспомнить какие-нибудь распространенные схемы или громкие дела?– Самое громкое – это, пожалуй, дело ресторана «Столичный» в 1974 году. Его еще называли «дело Шахини» – оно стало основой сценария одной из серий знаменитого советского телесериала «Следствие ведут знатоки». Шахиня – это кличка Лидии Елкиной, заведующей производством ресторана «Столичный» – одного из центральных в украинской столице. Я тогда работал в городском управлении общепита начальником отдела спецмероприятий, поэтому знаком с подробностями. Схема была простая и связана с тем, что мясо, даже куриное, в те годы стоило дороже, чем рыба. Поэтому Елкина экономила куриный фарш, который должен идти в фирменное блюдо – «котлеты по-киевски», частично заменяя его предварительно отбитым и отваренным филе судака. За эту аферу села не только Шахиня, у которой при обыске нашли денег и материальных ценностей на 200 тысяч рублей, но и директор ресторана, и мой предшественник – глава киевского Ресторантреста.
Как в те годы определялось, сколько «дефицита» отпустить тому или иному ресторану?– К деликатесным тогда относилась группа из семи видов продуктов, великолепная семерка: красная икра, черная икра, осетрина, сырокопченые колбасы, печень трески, дунайская сельдь и, будете смеяться, вобла. Киевресторантрест получал разнарядки на получение этих продуктов из Министерства торговли. Столицу снабжали, естественно, лучше, учитывая приемы официальных делегаций, съезды партии и иные мероприятия. Коллеги из других городов иногда «заносили» наверх, но я этого не делал, прекрасно понимая, что на своей должности нахожусь на виду – в ОБХСС знали свое дело, работали активно, их осведомители были везде, но я, слава Б-гу, ничем себя не запятнал за 12 лет работы на посту «главного ресторатора» Киева.
После того как деликатесы попадали на нашу базу, шло распределение по ресторанам. Если в «Столичном», например, проходило больше свадеб и различных приемов, то им выделяли больше деликатесов. Разумеется, в ресторанах эти деликатесы придерживались и часто отпускались нужным людям: от строителей до райкомовских чиновников. Что-то я держал в резерве для делегаций: звонили из ЦК и сообщали, что через неделю прием в Мариинском дворце, вот меню, будьте любезны, обеспечьте.
После того как деликатесы попадали на нашу базу, шло распределение по ресторанам. Если в «Столичном», например, проходило больше свадеб и различных приемов, то им выделяли больше деликатесов. Разумеется, в ресторанах эти деликатесы придерживались и часто отпускались нужным людям: от строителей до райкомовских чиновников. Что-то я держал в резерве для делегаций: звонили из ЦК и сообщали, что через неделю прием в Мариинском дворце, вот меню, будьте любезны, обеспечьте.
Визит одной такой делегации, насколько я знаю, подтолкнул вас к написанию первой своей большой книги по кулинарии?– Дело было в 1965-м, когда Киев посетила правительственная делегация из Индии во главе с премьер-министром Лал Бахадур Шастри. Как водится в таких случаях, ее сопровождали «товарищи из Москвы», которые передали нам, как сказали бы сейчас, райдер премьера. В нем было указано, что Шастри любит все острое, а его супруга, наоборот, острого на дух не переносит. Отвечал за прием в Мариинском я, поэтому задал себе вопрос: что такое острое в понимании индуса? У нас это хрен, горчица, уксус, а в Индии – соевые ферментативные соусы. Но литературы об этом тогда практически не было. Так у меня родилась идея большого «Атласа кулинарной мудрости», посвященного кухне народов мира. Четыре отпуска я провел в Москве, в Библиотеке им. Ленина, с девяти утра до десяти вечера сидел в читальном зале и микрофильмировал книги на разных языках – в Киеве все это печатал и отдавал на перевод в Киевский университет.В результате Книга об особенностях национальных кухонь 86 странмира, советских республик, автономных республик, автономных областей и национальных округов вышла в 1970-м и прозвучала на весь Советский Союз. Надо сказать, что в первое издание по требованию главного редактора не вошла еврейская кухня: видимо, наверху не хотели «выпячивать», хотя формально Еврейская автономная область имела право на свой раздел. Книга уже активно продавалась по всему Союзу, когда я получил письмо из Ленинграда от пожилой супружеской пары по фамилии Беренштейн, они меня стыдили: мол, еврей, а о еврейской кухне – ни слова. В это время как раз обсуждалась возможность второго издания, что требовало моего разрешения, и я воспользовался ситуацией – пошел с этим письмом к главному редактору и заявил, что без включения в новую версию раздела о еврейской кухне разрешения на переиздания я не дам. Она с кем-то посоветовалась, и вопрос был решен: «Атлас» выдержал семь или восемь изданий с еврейской главой. А потом пошли многие другие книги: «Кухня народов СССР», «Зарубежная кухня», «Еврей “в законе” и другие истории измира ресторанного бизнеса», «Жить со вкусом, или Байки бывалого кулинара» и наконец «Знаменитые еврейские блюда, приправленные анекдотами, пословицами, притчами иколоритными словечками».
Вот об этой книге можно чуть поподробнее?– К ней я шел очень долго и считаю, наряду со «Знаменитыми украинскими блюдами», главной книгой своей жизни. Все мы родом из детства, поэтому и в 40, и в 60, и в 80 лет хорошо помним мамины яства, хранившие тепло ее рук – для меня это куриные котлеты, фаршированная рыба, бульон, бабка из мацы. У каждой еврейской мамы был свой рецепт знакомых блюд, придававший им неповторимость. Поэтому, задумывая эту книгу, я взял в соавторы всех, кто помнит лучшие мамины рецепты и хочет ими поделиться – чтобы у наших внуков тоже было вкусное еврейское детство.Помните, как у Шолом-Алейхема? «Я не отдам кусочка еврейской рыбы за все маринады и майонезы в мире, и, между нами говоря, я не променяю еврейское жаркое на двадцать бифштексов, ромштексов, розбратов и ростбифов. Не будем лукавить: что может быть вкуснее шейки по-еврейски, начиненной мукой? Или бабки с куриными печёнками? Или почек, пересыпанных крошками теста?» Это не просто книга о еврейской кухне, это еврейская книга со своими кулинарными историями, анекдотами и даже ругательствами.
Поскольку в книге упомянуты многие знаменитости, было бы уместно поинтересоваться любимым еврейским блюдом некоторых из них.– Одессит Роман Карцев без ума от куриных котлет, киевлянка Клара Новикова обожает куриную лапшу, а также чернослив с орехами и взбитыми сливками, а Михаил Жванецкий делится рецептом синеньких по-одесски – с луком, уксусом, чесноком, а также печеного перчика с овечьим сыром, который хорошо идет с черным хлебом.
Если вернуться в прошлое, для простого советского человека посещение ресторана ведь всегда было событием не рядовым. А кто из сильных мира сего любил отдыхать в том или ином заведении?– В основном, творческая интеллигенция: например, писатели Владимир Яворивский и Юрий Збанацкий. Среди партийной верхушки такое времяпровождение было не принято. Но самые запоминающиеся посетители – это криминальные элементы: фарцовщики, проститутки, каталы. Это они, в основном, заполоняли рестораны. Очень многих я знал лично, но должен сказать, никто не дебоширил – назавтра ведь не пустили бы.
Появление первого «ночного» ресторана в Киеве в глухое советское время – ваша инициатива?– Да, в 1977-м, вопреки сопротивлению горкома, я настоял на открытии ресторана «Червона рута», который работал до двух ночи, в то время как остальные заведения закрывались в 11 вечера, а за двадцать минут до этого в зале трижды тушили свет, «тактично» напоминая гостям, что пора по домам. Что творилось в «Червоной руте», сложно представить, тамошний швейцар вскоре стал, наверное, одним из самых богатых людей города.
Каковы ваши критерии хорошего ресторана? Многие ли заведения соответствуют этим критериям в Киеве?
– Прежде всего, в ресторане должны понимать, что второго шанса произвести хорошее первое впечатление – нет. И ресторатору должно быть ясно, что человек, которого он кормит, в свою очередь, кормит его самого. В Киеве сегодня много достойных ресторанов, в том числе национальных, ресторанное меню города – отличное.
– Прежде всего, в ресторане должны понимать, что второго шанса произвести хорошее первое впечатление – нет. И ресторатору должно быть ясно, что человек, которого он кормит, в свою очередь, кормит его самого. В Киеве сегодня много достойных ресторанов, в том числе национальных, ресторанное меню города – отличное.
Стандартный завтрак и обед Исая Фельдмана состоит из…– На завтрак почти всегда овсяная каша. На обед: из первых блюд – борщ, щи или рассольник, на второе предпочитаю пельмени или вареники.
Какое блюдо считаете своим фирменным?– Многое я перенял от мамы. Например, фаршированную рыбу по-еврейски в овощах, форшмак или квас из листьев салата.
В чём фишка вашего дегустационного ресторана?– Мы предлагаем гостю познакомиться в один присест со всей палитрой украинской кухни, а не двумя-тремя традиционными блюдами, которые обычно он в состоянии осилить. Наш дегустационный обед – это до 50 блюд маленькими порциями, где будут и холодные закуски: например, сельдь по-киевски на огурце или торт из листьев капусты, и горячие закуски: перец, фаршированный гречкой и потрошками, или икра баклажанная по-одесски. Несколько видов первого: например, борщ украинский с пампушками или юшка «Полтавская» с галушками, и второго – ассорти из вареников, котлеты «Пожарские» из индейки, фаршированная блинами курица. Ну и, само собой, несколько видов десертов.
Украинскую кухню мы понимаем не сугубо в этническом смысле, поэтому в меню есть и форшмак, и фаршированный карп, и польский бигос, и татарское азу, и еврейский эсик флейш – кисло-сладкое жаркое с изюмом, черносливом, медовыми пряниками и сухариками из черного хлеба. Кстати, у нас иногда проходят Дни еврейской кухни с дегустацией соответствующих блюд – это моя слабость. Если бы пришлось отправиться на необитаемый остров, то я взял бы с собой мацу и продержался бы до тех пор, пока она не закончилась.
Украинскую кухню мы понимаем не сугубо в этническом смысле, поэтому в меню есть и форшмак, и фаршированный карп, и польский бигос, и татарское азу, и еврейский эсик флейш – кисло-сладкое жаркое с изюмом, черносливом, медовыми пряниками и сухариками из черного хлеба. Кстати, у нас иногда проходят Дни еврейской кухни с дегустацией соответствующих блюд – это моя слабость. Если бы пришлось отправиться на необитаемый остров, то я взял бы с собой мацу и продержался бы до тех пор, пока она не закончилась.
Насколько вообще представлена сегодня еврейская кухня в ресторанном меню Киева?– Крайне слабо. Есть, правда, несколько еврейских ресторанов, где неплохо готовят куриные шейки, паштет из фасоли, фаршированную рыбу. К сожалению, мало сегодня и ресторанов украинской кухни, она присутствует, в основном, в формате фастфудов. Это, впрочем, вполне объяснимо: люди идут в ресторан за чем-то новым и необычным, а в качестве ежедневного питания предпочитают знакомую, привычную с детства и недорогую еду.
Если уподобить высокую кухню высокой моде, что будет в тренде в ближайшие годы?– Наиболее востребованы в Киеве японское и итальянское меню, за ними следует грузинская и – шире – кавказская кухня.
За рубежом украинская кухня популярна?– Она, к сожалению, малоизвестна, хотя еще на первом международном кулинарном конкурсе в Париже в конце XIX века украинские вареники заработали золотую медаль. Только в моих книгах приводится в общей сложности 90 рецептов борща и 100 рецептов вареников – и это не предел. Хотя, должен сказать, что украинские заведения встречаются порой в самых неожиданных местах: недавно я отобедал в Гонконге в ресторане под названием «Иван-казак». Весьма средненько, доложу я вам.
Михаил Гольд
Страна больших невозможностей
culture
Страна больших невозможностей
09.12.2016
Когда немцы вошли в Варшаву, еврею Эдди Рознеру пришлось стать смелым. Он отправился в гестапо и выдал себя за арийца. Документы сгорели вместе с домом! Его семья голодает! Офицер выдал ему мотоцикл с коляской, полной еды. На нем-то знаменитый на весь мир трубач и въехал в СССР. На границе ему бросились в глаза бабы, курочившие ломами дорожное покрытие, и он начал подозревать, что попал не туда.
Знаменитый джазмен Эдди Рознер эмигрировал из Советского Союза в 1973 году. В это время его слава клонилась к закату, а после эмиграции имя Эдди оказалось под запретом, и теперь он почти забыт. Вспомнить о нем стоит: уж больно хороша сама история Эдди, фантастически одаренного человека и такого же фантастического авантюриста, Остапа Бендера с трубой. Вот только Бендер пытался сбежать из СССР, а Рознер нелегально проник в страну Советов, провел в ней почти всю жизнь, и, как это ни удивительно, уцелел.
Эдди Рознер, сын эмигрировавшего в Германию из Польши сапожника, начал играть на скрипке в 4 года, окончил Берлинскую консерваторию, но потом увлекся джазом, освоил трубу и быстро преуспел. Он играл в лучших берлинских джазовых бэндах, много гастролировал. Армстронг называл его «мой белый братец» и курил с ним марихуану. В ту пору он – типичный богемный персонаж Берлина времен Веймарской республики, Мекки кабаре и ночных клубов. Берлин жил иначе, чем остальная Германия, но в 1933 году Гитлер все изменил – пришло время коричневых рубашек и сапог, резиновых дубинок и плеток, запретов на профессию и концлагерей. Эдди Рознер не стал этого дожидаться: уехав на гастроли, он не вернулся в Германию. Перебравшись в Польшу, Рознер сменил имя Адольф на короткий артистический псевдоним и перестал быть тезкой фюрера.
Польша – окраина Европы, бытовой антисемитизм здесь, в отличие от Германии, был куда более агрессивен, но государственной политикой он не стал. Варшаву было не сравнить с Берлином, но работать здесь было можно. Рознер создал собственный джазовый оркестр и гастролировал с ним по всей Европе: к концу тридцатых он стал вторым после Армстронга трубачом мира. Тогда же влюбился в дочку знаменитой польской актрисы Иды Каминской. Рознер решительно не нравился родителям Рут, трубач казался им проходимцем. Счастья могло бы и не быть, но Эдди Рознеру помогло несчастье. В 1939 году Гитлер напал на Польшу, вермахт громил польские армии, люфтваффе разносил осажденную Варшаву. Рознер и семейство Каминских прятались от бомбежек в одном подвале: там он и сделал предложение Рут, и ее родители их благословили. Будущая теща даже преподнесла им подарок – кольцо и банку сардин.
Когда бомбежки стихли и в город вошли немцы, еврею Рознеру пришлось действовать смело. Он отправился в еще не успевшее освоиться на новом месте гестапо и выдал себя за арийца, застрявшего в Варшаве берлинца. А смуглой кожей он-де обязан матери итальянке. Ему нечего есть! Его семья голодает! Документы сгорели вместе с домом! Офицер отправил его назад на мотоцикле с забитой продуктами коляской. На первый раз сработало, но Рознер понимал, что все-таки нужно бежать. Другого пути, кроме восточного, у них не было. Правдами и неправдами Рознер, его музыканты и новая родня добрались до занятого Красной армией Белостока и вскоре оказались в советской Белоруссии, бывших восточных воеводствах Речи Посполитой. Эдди Рознер – 29-летний молодец, талантлив, красив и обаятелен, помят с дороги и сильно обескуражен. Ему тут же бросились в глаза бабы, курочившие ломами дорожное покрытие. Ничего подобного он прежде не видел, так что начал подозревать, что попал он не туда. Как теперь жить, понадобится ли этой стране его музыка? Как ни странно, она ей была очень нужна.
Позже этот короткий период назовут «сталинским неонэпом»: бедность вышла из моды, с самого верха заговорили о том, что надо хорошо одеваться, знатных людей страны Советов начали премировать костюмами, радиоприемниками и даже машинами. Хорошая, дорогая вещь – все еще недоступная редкость, но при этом ее реабилитировали, обладать ею престижно и похвально, революционный аскетизм ушел в прошлое. Сталин сказал: «Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселей», – и образом страны на какое-то время стали песня, танец, плывущий по Москве-реке белый пароход, дома-дворцы, сияющая улыбка Любови Орловой. А без музыки веселья нет, и во все союзные республики была спущена разнарядка обзавестись оркестром классической музыки, народным ансамблем и джазом. Кадры имелись не везде, так что попавший в советскую Белоруссию джазмен мирового уровня оказался подарком.
В 1940 году Рознер стал руководителем Государственного джаза БССР. То, что он получил оркестр, заслуга первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии Пантелеймона Пономаренко, оказавшегося большим любителем джаза. Позже Пономаренко будут называть антисемитом: в войну он запретит принимать в партизанские отряды беженцев из гетто. Но Рознеру Пономаренко будет помогать всю жизнь, так долго, как только сможет. Оркестр получил самое лучшее оборудование, какое только можно достать в стране – и начался его предвоенный триумф. Прошедшие с огромным успехом гастроли в Москве, поездки по Союзу, выступление в Сочи перед Сталиным – оркестр играл перед пустым залом, вождь сидел в занавешенной ложе. Это был очень короткий период, он продлился меньше года, но те, кто был на концертах Эдди Рознера, запомнили его на всю жизнь. И дело было не только в прекрасной музыке – он и сам казался гостем из другого мира. На советской эстраде тогда задавали тон другие лица, на их фоне Рознер выглядел аристократом. И мастерство у него было другого уровня: по преданию, послушав в Москве Рознера, Леонид Утесов сказал своим музыкантам, что им на эстраде больше делать нечего.
То время, которое Рознер провел в СССР перед войной, по советским меркам было счастливым. Во время финской кампании кое-где снова ввели продуктовые карточки, очереди за промтоварами меньше не стали, но в воздухе чувствовался подъем. Людям нравилось, что страна возвращается к прежним, царским границам, у многих подросли и зарплаты. Музыка Рознера попадала в дух времени – он был бешено популярен, но продолжалось это недолго, до войны. Потом эвакуация, фронтовые концерты. А после войны Рознер и его музыканты очутились в другой стране. Послевоенная нищета была совершенно чудовищной, для того чтобы люди хоть как-то ее выносили, требовались враги. Внешним врагом стали недавние союзники, внутренним назначили евреев – так бытовой антисемитизм в СССР стал государственным. «Дело врачей» и подготовка концлагерей для депортированных были впереди, но для того чтобы понять, куда дует ветер, Рознеру хватило реплики невеликого белорусского чиновника да изменившегося отношения Пономаренко. СССР превращался в ловушку, но рядом была еще не до конца советизированная Польша, и туда возвращались эшелоны с беженцами. Эдди Рознера и его семью из Союза не выпускали, и он попытался бежать. Были куплены документы, переклеены фотографии. Он, Рут и их дочь Эрика должны были затеряться в эшелоне – но им не повезло. Рознеру предстояло примерить зэковскую робу. На Лубянке его допрашивал сам Берия, но резонансное дело сшить не удалось. Эдди получил 10 лет колымских лагерей, Рут на пять лет отправили под Кокчетав. На Колыме он бы и сгинул, но его спасла музыка – и женщины.
В 1946 году ГУЛАГ был огромным хозяйством, государством в государстве. Лагерное начальство гордилось своими театрами и ансамблями, стараясь заполучить в них какую-нибудь знаменитость. По этапу Рознер не пошел, он остался в Магадане. Так ему удалось выжить, но жизнь в ансамбле была несладкой. На «гастроли» музыканты отправлялись пешком, морозными зимами они брели от лагпункта к лагпункту, таща на себе инструменты. От бескормицы и авитаминоза у Рознера выпали зубы. У него началась цинга, и его спасла лагерная подруга, подарившая ему связку чеснока. Эдди любил женщин, женщины любили его, он заводил романы и после женитьбы, а на Колыме у него были сразу две подруги: вольнонаемный счетовод и медсестра. Одна из них родила ему дочь, и он поддерживал ее всю жизнь.
Узнав, что Берия арестован, Рознер немедленно отправил в Москву письмо: его дело было инспирировано лично допрашивавшим его врагом народа, поэтому он должен быть немедленно освобожден. Выпустили его только в 1954-м, и он вернулся с Колымы без зубов и с тяжелейший психической травмой, обернувшейся страхом перед публикой. Возвращаться ему, строго говоря, было некуда. Его ансамбля больше не было, пока он сидел, Рут завела роман с хорошим человеком, польским врачом. Рут сама ему в этом призналась, и он ее не простил: Эдди Рознер был гордецом, изменять имел право только он. С женой Рознер расстался, она и Эрика репатриировались в Польшу, а его из СССР так и не выпустили.
Так началась новая жизнь Эдди Рознера, популярного советского шоумена, руководителя «Эстрадного оркестра» при Мосэстраде. Ансамбль гастролировал по всей стране, снимался и в рязановской «Карнавальной ночи», и в «Голубых огоньках». Рознер очень много зарабатывал, крутил романы с вокалистками: «…милая, я сделаю из вас звезду…» – его вторая жена относилась к этому снисходительно. Квартира в Москве, в самом центре, около сада «Эрмитаж», семь сберкнижек, шкафы с дорогой одеждой, «форд» – отправляясь на гастроли и совершая обгон, он выехал на нем на «встречку». Один из его спутников погиб, но тут подоспел очередной советский юбилей, а с ним и амнистия. Рознер выскочил из-под уголовного дела – ему повезло и на этот раз.
Играл он не так, как прежде (выйдя на сцену в первый раз после лагеря, Рознер не смог извлечь из трубы ни звука, пришлось дать занавес), популярность была не такой, как в 1941-м. Джаз уходил, уступая место ВИА, огромные ансамбли становились нерентабельны, выступления его «Эстрадного оркестра» с миксом из джаза, вокала, акробатики и танца были в тренде в 50-е, а в конце 60-х казались анахронизмом.
И все же он мог бы работать долгие годы, да и преуспевать до могилы, но ему было скучно. Рознеру хотелось вернуться в прежнюю, досоветскую жизнь, когда сам Армстронг признавал его равным себе: Эдди думал, что его тянет на Запад, а на самом деле его манила молодость.
В 1971 году его «ушли» на пенсию, и он создал новый ансамбль при Гомельской филармонии, а еще через два года эмигрировал в ФРГ. На Западе оставалась его родня, и он рассчитывал на наследство одной из сестер. В Западном Берлине Рознер открыл ночной клуб «Гамаше» и прогорел, публика в него не пошла. Сестра тоже его подвела: она вышла замуж, мужу ее наследство и досталось. Рознер умер в 1976 году, в последние годы он подрабатывал портье в ресторане. Но Эдди не унывал, собираясь засесть за посвященную своим советским приключениям книгу, так и оставшуюся ненаписанной. Назвать ее Рознер хотел «Страна больших НЕвозможностей».
Алексей Филиппов
ЦИВИЛИЗОВАННЫЙ РАЗВОД
| Цивилизационный развод |
 Он был скреплён кровью после расстрела редакции парижского журнала Charlie Hebdo. Союз левых радикалов и исламистов пришёл к своему невесёлому, но абсолютно логичному финалу. Этот финал был неизбежен. Левые французские либералы могли лишь самих себя убеждать, что это естественное партнёрство в борьбе с империализмом. Однако для исламистов они были теми же империалистами, просто их было выгодно использовать в качестве «полезных идиотов». История мусульманского присутствия в современной Франции серьёзно отличается от мусульманского присутствия, скажем, в Германии. Французы, попрощавшись со своим колониальным прошлым, ушли из Алжира, сказав что-то вроде «живите как хотите», и плотно закрыли за собой дверь. Ситуация изменилась с приходом к власти Валери Жискар де Стена. Жискар широко раскрыл дверь Франции перед выходцами из Северной Африки. Многовековая традиция «национальность=гражданство» сменилась формулой «гражданство=национальность». Любой, получивший гражданство страны, автоматически становился французом. Эта формула оказала влияние на всю Европу, а в первую очередь, естественно, на саму Францию. В стане левых стало модным не только заигрывать, но и напрямую сотрудничать с исламистами. Не поверите, но это не только не мешало принципу «политкорректности», но и легко укладывалось в его рамки. Обе этих силы объединялись на одной платформе антисемитизма. На антисемитизм политкорректность не распространяется, ведь это теперь «антисионизм», а борьба за уничтожение Израиля это и есть анти-империализм в их трактовке. Временами этот «антисионизм» имел и чисто меркантильную сторону. Востоковед д-р Гай Бехор любит цитировать крупного риэлтора из Лиона, убеждавшего своих клиентов не торопиться с покупкой квартиры со вторых рук. Довод давался просто убойный: скоро все евреи уедут, представляете какая недвижимость освободится! Однако лево-исламский союз не мог быть долговечен. После объявления о воссоздании нового Исламского Халифата, пришла пора действовать. После освобождения Африки, пришло время освободить и Европу. Да, именно так. Это не Франция распрощалась со своими колониями. Это воины ислама выбросили неверных со своей земли, а теперь добьют врагов в их логове. Конфликт цивилизаций, тут уж ничего не поделаешь. Изменится ли теперь настроения французов? Не знаю. По всем (по крайней мере, государственным) телеканалам Франции опять пошли знакомые разговоры о недостаточной интеграции «новых французов» в жизнь страны, искать пути решения… Тут уж даже редактор абсолютно левой «Фигаро» не выдержал: «Давайте называть вещи своими именами!» (по-французски это выражение звучит: «давайте называть кошку кошкой»). И он прав. Не поставив правильный диагноз, невозможно лечить болезнь. Будет ли поставлен такой диагноз? Не знаю, тут всё зависит от самих европейцев. Но мне кажется, что в какой-то момент просто будут вынуждены. Потому что все хотят жить. Ростислав Гольцман |
ПРОКЛЯТЬЕ ФАРАОНА
Проклятье из тьмы веков | ||
Тутанхамон – фараон Древнего Египта, за свое недолгое правление (1333 – 1323 г.г. до н.э.) ничем особо не отметился. Как сказал известный археолог Говард Картер: «При нынешнем состоянии наших знаний мы можем с уверенностью сказать только одно: единственным примечательным событием его жизни было то, что он умер и был похоронен»…
Но в отличие от своего хозяина, гробница фараона являлась колоссальным открытием. Благодаря предметам, которые Тутанхамон взял с собой в загробную жизнь, современному миру открылись тысячи тайн древнего государства. Масштаб найденных вещей, среди которых: утварь, образцы искусства, предметы роскоши, саркофаг из чистого золота, снадобья, поражает своим размахом. Найденные сокровища из гробницы Тутанхамона занимают 10 залов Египетского музея в Каире, каждый из которых равен площади футбольного поля.
Открытие этого уникального памятника вечности состоялось 4 ноября 1922года. Первооткрывателями стали египтолог Говард Картер и археолог-любитель Джордж Корнаворн. Вход в гробницу был засыпан, поэтому она оставалась нетронутой грабителями на протяжении веков. Это был феноменальный успех!
Но в последствии радость археологов была омрачена странной чередой смертей участников экспедиции и их близких. Весь мир заговорил о «проклятии фараона». Неслучайно в гробнице Тутанхамона была оставлена глиняная табличка со зловещей надписью: «Вилы смерти пронзят того, кто нарушит покой фараона».
Проклятие начало действовать…Первой жертвой стал лорд Корнарвон, финансирующий экспедицию. Это случилось в апреле 1923 года в Каире, причина - воспаление легких. Вместе с Корнарвоном в номере гостиницы «Континенталь» была найдена мертвая женщина, сиделка лорда. Буквально через несколько дней в той же самой гостинице прервалась жизнь археолога Артура Мейса, участвующего в раскопках усыпальницы фараона.
После этого смерть забрала жизни миллионера Джорджа Гоулда, так же посетившего гробницу, и рентгенолога, работавшего с мумией Тутанхамона Арчи Рейда.
На этом проклятие не закончилось, в течение нескольких лет при загадочных обстоятельствах погибли сводный брат Корнарвона, вдова лорда, американские профессоры Джеймс Генри Брэстед, Норманн де Гаррис Дэйвис и сэр Алан Хендерсон Гардинер. Всего 22 «жертвы проклятия».
Однако, некоторые ученые относятся к «проклятью фараона» с недоверием. Средняя продолжительность жизни «жертв проклятья» составляет 74,4 года. Но твердо утверждать, что все 22 человека умерли естественной смертью нельзя. Слишком много загадок связано с кончиной «проклятых». Стоит отметить также, что по странному совпадению больше всех пострадали лорд Корнарвон, финансирующий экспедицию и возможно преследовавший корыстные мотивы, и его близкие.
О том, что Джордж Корнаворн, отправляясь в Долину Царей, преследовал свои цели, говорит тот факт, что внук лорда, Генри Герберт нашел в старом замке, принадлежавшем его деду, многочисленные тайники, хранившие в себе произведения древнеегипетского искусства и ювелирные изделия. Может быть, именно поэтому гнев фараона в большей степени отразился на этой семье.
Также причиной смерти участников экспедиции и приближенных лиц могли стать яды, заложенные в гробницу. Известно, что древние египтяне виртуозно готовили яды. Об их фармацевтических знаниях ходили легенды.
Еще одной возможной причиной называют грибок и другие микроорганизмы, которые обычно образуются в пещерах и, в частности, в гробницах.
Любопытно, что вовремя визита генсека СССР Никиты Хрущева КГБ настрого запретили советской делегации входить в гробницу. На предложение властей Египта посетить пирамиду правитель СССР вежливо отказался.
Сейчас же таинственная гробница Тутанхамона сама рискует кануть в Лету, поскольку стены усыпальницы покрывают пятна неизвестного происхождения. Власти Египта приняли решение закрыть гробницу на реставрационные работы, предварительный срок работ составляет 5 лет.
Возможно, благодаря этим работам, человечество раскроет еще не одну тайну Древнего Египта. Или подобное вмешательство обернется новой чередой «жертв проклятья фараона»..?
Говард Картер. Исследователь, открывший гробницу Тутанхамона в 1922 году.
Лорд Карнарвон. Именно он финансировал археологические раскопки. В то время эта затея с раскопками считалась полным безумием. В 1923 году он умер от воспаления легких.
Картер открывает наосы, которые окружали саркофаг. Для этого потребовалось 84 дня.
В сокровищнице гробницы.
Нетронутая печать наоса. Никто из грабителей не решился вскрыть ее.
Картер очищает саркофаг Тутанхамона от пыли с помощью кисточки.
Вскрытие третьего саркофага. На фото золотая маска, скрывавшая мумию фараона.
Исследование гробницы.
Самая первая фотография саркофага Тутанхамона.
Впервые открыли саркофаг Тутанхамона.
Вход в гробницу Тутанхамона.
Деревянный (второй) саркофаг фараона Тутанхамона.
Золотой (третий) саркофаг Тутанхамона.
2007 года саркофаг 19-летнего Тутанхамона возвращают обратно.
Мумия Тутанхамона.
Ноги мумифицированного фараона. Гробница находится под специальным стеклом для сохранения специального микроклимата.
Мумифицированный эмбрион, который нашли в гробнице фараона в 1922 году.
Мумия Тутанхамона.
По мнению экспертов так выглядел 19-летний Тутанхамон
по материалам рунета – Fox
|