четверг, 21 июля 2016 г.

А.КРАСИЛЬЩИКОВ. ИНТЕРВЬЮ

culture

‎«Евреи бегут от трагизма»‎



26.04.2013

Аркадий Красильщиков — не только писатель, кинодраматург, режиссер, но и человек невероятного обаяния, мудрости и веселья. Как он утверждает, это у него глубоко в крови и, видимо, идет (смеется Красильщиков) от хасидов: в противовес литвакам, вечно скорбящим о тяжкой судьбе еврейского народа. Аркадий Львович, прожив на «доисторической родине»‎ полвека, 18 лет назад все же уехал в Израиль, где, наконец, почувствовал «почву и судьбу». Совсем недавно вышла его блистательная книга «Рассказы о русском Израиле», где как раз эта двойственность судьбы — когда этнический еврей пишет на русском, когда осваивает свою новую историческую родину, когда душа его пребывает и здесь, и там, — отражена с потрясающим, непреходящим писательским мастерством. И не только: сердечность его прозы, ее тонкая горечь, юмор, изящество, как мне кажется, особенно свойственна русским писателям еврейского происхождения, которым в отечественной культуре несть числа. Красильщиков, уверяю вас, занимает в этом ряду далеко не последнее место. 

 А.К. Прошу извинить: комплименты явно с перебором.

— Аркадий Львович, ваша книга мне прямо в душу запала: очень понравилась! Сюжеты парадоксальные, невероятные, такие только ХХ век может предоставить писателю. Из головы берете или из обширного жизненного опыта? Грэм Грин вот как-то сказал, что черпает сюжеты исключительно из головы...
— Ну, Бабель еще лучше сказал: выдуманное иногда больше похоже на жизнь, нежели сама жизнь. Насчет книжки я тебе вот что скажу: семь лет работы в журналистике свое дело сделали — кого я только ни повидал в те времена!

— Кроме того, книга эта аккумулирует опыт непростой жизни, как говорят русские, «нелегкой судьбы»?

— Я-то свою судьбу нелегкой не назвал бы: мне везло. И когда в России жил — везло: легко поступил во ВГИК, куда и хотел, писал сценарии, фильмы снимал... Другое дело — болезни, личные проблемы, но это касается уже только меня, страна тут не при чем. Я и уехал-то не потому, что в России мне было так уж плохо, а потому, что убежден, что русские должны жить с русскими, казахи с казахами, евреи — с евреями. И вот такого комфортного чувства родства в России, чего уж там, у меня не было. Что-то такое, труднообъяснимое словами, мне мешало...

— А как же пресловутый мультикультурализм, свободное перемещение человека в пространстве? Мы же граждане мира теперь, разве не так?

— Мне это как раз кажется совершенно ложной идеей: кровь — не водица, и на каком бы языке ты не писал, от себя не уйдешь, не спрячешься...

— Вы будете смеяться, но это довольно оригинальная точка зрения: хотя, если подумать, что в ней такого оригинального? Обычно те этнические евреи (писатели, режиссеры), с которыми я беседую, себя идентифицируют с русской культурой: мол, язык и есть определение твоей сущности. Язык — наше, мол, все...

— Ну вот ты мне скажи: может ли лошадь стать коровой? А колибри, уж не знаю, — ланью? И когда наши российские писатели-евреи заявляют, что они как бы русские, меня это смешит! Православные к тому же... ну, как, к примеру, Улицкая, да и другие тоже... Я ее уважаю, конечно, но какая же она «православная»?

— Но ведь и великий Пастернак — и это подчеркивается все время — пытался дистанцироваться от еврейства... Меня, между прочим, это как-то так... не смейтесь, ранит. Одна моя подруга, казашка, уехала из Алма-Аты и говорит мне: еще не хватало учить этот казахский... 

— Ну да, и смешно, и горько.

— Я понимаю, конечно, что эта моя ограниченная подружка — далеко не Пастернак...

— Да и я не Пастернак, я себя не равняю. Так вот, при том, что я, как ты понимаешь, фигура поскромнее, однако утверждаю и буду утверждать, что язык — всего лишь инструмент. Инструмент, а не сущность, понимаешь? Как для токаря — его токарный станок. Языки могут быть разными, не только русским: вот Райт-Ковалева, например: эта маленькая еврейка подарила русскому читателю гениальные вещи, на английском написанные. Так поэтому она теперь должна себя англичанкой считать? А Маршак, чьи переводы Бёрнса превосходят оригиналы (все специалисты это утверждают), — шотландцем, что ли?

— Однако у русских писателей, евреев по происхождению, у великих и не очень, всегда есть что-то такое отличительное: какая-то горечь, смешанная непременно с юмором, какое-то, что ли, веселое отчаяние... Своя ментальность такая, «местечковая» в самом лучшем смысле этого слова — в «шагаловском» таком. Хотя русский язык использован, как вы говорите, в качестве инструмента. 

— «Местечковость» — не совсем точное слово, думаю. Это по-другому называется: хасидское наследие, подсознательное, глубоко укорененное в генетике, в матрице нашего народа. Веселье и радость во что бы то ни стало. Ибо русская культура очень печальна, горька, слезлива. И русский человек потому всегда благодарен тому, кто его рассмешит: недаром, например, фильмы Гайдая так популярны. Или книги Ильфа и Петрова... А вот книги Зощенко, русского человека, трагичны по своей сути, хоть он и считается юмористом. Так вот что я тебе скажу: евреи как раз стараются бежать от всего этого трагизма. Несмотря ни на что.

— Вы эту историю потрясающую знаете — кто-то недавно ее в Фейсбуке выставил, перепостил откуда-то. Молодых евреев уже отправляли в газовые камеры, а они все веселились и плясали, все плясали и веселились. Что привело немцев в бешенство: мы, мол, вас на куски завтра разрежем, сволочи, чего радуетесь? Те же продолжают веселиться... 

— И что?

— А ничего: газом их не отравили, сидели и придумывали им казнь пострашнее, чтобы, так сказать, дух сломить. Но наутро пришла разнарядка, что нужны люди на строительство какой-то там дороги, молодые и здоровые. В результате все они живы остались. Если я не ошибаюсь, там потом обстоятельства изменились, и они выжили. 

— Наверное, на Пурим дело было-то... Праздник такой, что хоть газовая камера, хоть что — надо веселиться...

— История потрясающая, какая-то библейская по накалу, из головы не идет у меня.

— Между прочим, ты вот всё печалуешься о «предательстве» Пастернака, а я вот что вспомнил: один критик, очень интересный, Александр Эпштейн, если я не ошибаюсь, так и говорил о Пастернаке, что его вечное веселье, такое внутреннее, его восторженность по отношению к жизни, его радость — это все как раз опять-таки от хасидов идет. Литваки же были противниками хасидизма, они как раз были мрачные: как Мандельштам, тот был трагик, это точно... А если говорить о триаде великих русских поэтов ХХ века, нужно и Бродского вспомнить, который никогда от своего еврейства не отказывался. Он был выше вообще всего, такой как бы человек «над» — потому и не стал выкрестом, ему и приспосабливаться-то не надо было ни к чему.

— Ну да, дух веет, где хочет... Вообще — возвращаясь к непредсказуемости и волшебству жизни, о чем Бабель говорил, — эта реальная история с пляшущими в газовой камере хасидами меня поражает не меньше, чем сюжеты Исаака Башевиса Зингера. Скажем, какая-то девица, помешавшаяся на нарядах, покупавшая их в несметных количествах, умирая, позвала католического священника, чтобы обратиться в христианство: мол, христиане могут похоронить в красивом платье, а не так аскетично, как это у евреев положено. Сюжет просто запредельный!

— Ну почему «запредельный»? Такое могло быть вполне. Тут Бабель прав...

— У вас в книге тоже встречаются запредельные сюжеты: удивительное, как раньше говорили, рядом — стоит только чуть-чуть завесу приоткрыть. Это сочетание, столкновение российского мира (мрачного, тяжелого, страшного) и мира еврейской радости как раз дает ток, создает высоковольтное напряжение вашей прозы. Но, как я поняла, вы скорее хасид по мироощущению: сколько мы с вами общались, вы меня все время уговариваете радоваться и радоваться. Ты жив, ты встаешь утром и светит солнце: так возрадуйся же!

— Вот ты куришь и можешь даже выпивать: здоровье позволяет. А я вот не могу... Мне остается только — что? Любить жизнь, всем своим существом любить жизнь. Что я и делаю — люблю ее, какая бы она ни была. Не знаю, может, кто-то рождается с этим, а кто-то — нет. У меня одна внучка и встает со смехом, и спать ложится хохоча. Другая наоборот — все время жалуется, ноет, капризничает, все ей не так.

— У вас одна внучка литвак, а другая — хасид...

— Вероятно. А по поводу книжки — она, конечно, скорее русская по мироощущению, нежели еврейская, тут ты права: много трагизма там...

— Вам хорошо в Израиле? Не мучаетесь тоской по России? Сны не одолевают — березки там, лес, грибы?
 Знаешь, писатель устроен так, что для него «родство» — это уединение. Я каждый год приезжаю в Россию на лето, сижу на своей даче и как раз в лес хожу, по грибы. И вот тогда я тоже чувствую, что это лесное уединение — и есть моя родина. Как Чехов говорил, что, дескать, писатель должен сидеть в потемках. И когда он не был на людях, то сам сидел в этих своих «потемках». Такая вот у писателей родина — своя, внутренняя.

— Помню, на вашей даче прошлым летом мы с вами сидели на крыльце и говорили о судьбах как раз России, очень много говорили. Я ярилась, злилась, печаловалась, а вы...

— ...а я говорил, что национальная идея России, которую как раз никак найти не могут, состоит в ее культуре. В том же Чехове национальной идеи больше, чем во всех ваших партиях.

— То же самое когда-то сказал Леонид Андреев: главное, чем славна Россия, это даже не православие, а петербургский период ее культуры.

— Вот видишь! 

Беседовала Диляра Тасбулатова

Я - НАЦИОНАЛИСТ

Аркадий Красильщиков. Я - националист.

107304276_IMG_4115_
Аркадий Красильщиков
На мою почту пришла статья, в которой читатели уговаривали не замыкаться на стереотипах: евреи, мол, самые талантливые, умные, деловитые и пр. Мне же нравится думать о своём народе именно так, а не иначе. Причем мне и в голову не приходит отказывать русским, к примеру, людям считать свой народ самым умным, талантливым и душевным. Это нормально. Это естественно. Как нормален и естественен любой национализм, если он не отказывает в праве на жизнь и достоинство другому народу. Об этом и моя давняя статья
Не могу забыть эту потрясающую душу сцену. Огромная, злобная псина напала на маленьких котят с явной целью передушить их всех. И вдруг на пути собаки возникла яростная фурия: крохотное, тощее, облезлое существо. И кроха эта с такой яростью вцепилась в агрессора «тысячью» когтей, что пес заскулил, попятился и бежал с позором прочь.
Мать спасла своих детей самым великим подвигом в мире — подвигом самопожертвования.
Замечательный писатель — гуманист Курт Воннегут написал отличный роман: «Бойня номер пять, или крестовый поход детей». Роман написан о бомбежке Дрездена авиацией США и Англии. Город тогда, в 1945 году, был разрушен наполовину, погибли 130 тысяч немцев. Воннегут был военнопленным, невольным свидетелем, этой бомбежки. Войну, смерть он ненавидел и в романе своем оплакал город и сделал попытку спасти его погибших жителей, хотя бы слезой памяти о них.
Курту Воннегуту и в голову не приходило написать роман о Холокосте. Он был потомком немецких эмигрантов и сам чуть не пострадал от бомб союзников. Я понимаю Курта Воннегута. Не собираюсь швырять в замечательного гуманиста камень упрека. В своем романе он защищал СВОИХ и СЕБЯ. Мало того, не думаю поставить под сомнения его гуманизм.
Я родился в Ленинграде-Петербурге и прожил в этом городе большую часть жизни. Петербург – моя родина. Я люблю этот город. Мама моя пережила блокаду, работая медсестрой в госпитале, отец был на Ленинградском фронте.
За 900 дней блокады голода, обстрелов и бомбежек погиб миллион граждан северной столицы России. Ленинградец, писатель Даниил Гранин написал замечательную книгу о блокаде. Ему и в голову не пришло сочинить роман о трагедии Дрездена.
Я понимаю Гранина. Я бы тоже не стал ничего писать о трагедии города в нацистском рейхе.
Меня ужасают жертвы геноцида в Камбодже, Дарфуре, Югославии, Уганде, Индонезии и так далее, но не стану лгать — Холокост для меня — событие гораздо более существенное, чем любое другое уничтожение невинных человеческих существ.
В огне Холокоста погибли не только МОЙ дед с бабкой. Этот огонь испепелил МОЙ народ, МОИХ братьев и сестер, будущее МОЕГО народа.
Чудовищны жертвы атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, но что я могу с собой поделать, стихотворение еврея и фронтовика Бориса Слуцкого «Как убивали мою бабку» потрясает меня гораздо больше, чем самые точные описания трагедии этих городов в Японии. Причем, я заранее признаю право любого японца страдать при мысли о страшной смерти своих городов и быть сравнительно равнодушным к гибели евреев Европы во рвах и газовых камерах Аушвица.
Жертвы исламского террора в США, Лондоне, Испании, Ираке и так далее в моей воображении существуют в некоем, особом измерении. Растерзанные тела детей у «Дельфинариума» в Тель-Авиве всегда рядом со мной.
Так человек устроен. Это ложь, что смерть и страдания дальних его волнуют больше, чем гибель близких. Это ложь фальшивых идей либерализма, причем, как всякая ложь, противная природе, — вещь вреднейшая, пропитанная ханжеством и лицемерием, от которой за версту несет предательством.
Коммунизм принес в мир лживую утопию рая на земле. Десятки миллионов жертв – цена этой идеи. Либералы тоже стремятся переделать мир и человеческую натуру ложью о самом человеке. Им тоже мерещится райский сад, в котором не будет МОЕЙ, личной боли за МОИХ близких и МОЙ народ, МОЕГО патриотизма, МОЕГО желания защитить в первую очередь МОИХ детей и внуков.
Нет ничего плохого в самой идее коммунистического общества, как нет ничего дурного в мечте о мире, в котором человек станет сострадать соседу не меньше, чем самому себе. Но ничего не поделаешь, никуда нам не скрыться от старой истины, что добрыми намерениями устлана дорога в ад. Повторю, «добрыми» на основе лжи о людях, о человеческой природе, изменить которую самому homo sapiens не дано.
Чудовищный опыт над естеством человека давно проводит творческая верхушка Израиля и его властные структуры. Я что-то не припомню, чтобы все эти «прогрессивные» писатели или кинематографисты создали достойное произведение о Холокосте. Их не волнуют погромы начала века в России, дело Бейлиса или Дрейфуса, трагедия «убийц в белых халатах», я не видел ни одного достойного фильма о войнах Израиля и об арабском терроре наших дней. Зато эта публика постоянно занята душевными муками евреев – вольных или невольных убийц невинных арабов и прочей гнусной мутью, пропитанной шельмованием Израиля и национального характера потомков праматери Сарры.
Всегда знал, что в галуте полно евреев, ненавидящих самих себя, но то, что эта публика составляет большинство творческой верхушки Израиля – стало для меня полным сюрпризом. Причем большинством властным, установившим жестокую цензуру на пути каждого, кто мыслит иначе.
Не хочу называть фамилии и произведения подобных «творцов», как не хотел бы опуститься до прямого доноса. Дело не в отдельных фильмах, книгах или статьях. Дело в том, что все эти книги, фильмы и статьи сами носят форму доноса на свою страну и свой народ. Далеко не бескорыстного доноса интернационалу юдофобов, который с особым восторгом принимает именно еврейские доказательства порочности потомков Яакова. Интернационал этот готов оплачивать, вручать премии, вплоть до Нобелевских, каждому еврею, готовому плюнуть в свой народ и в свое государство.
Здесь дело не только в произведениях наших либералов-социалистов, а в том, что и школа Израиля находится под их властью. И школой этой делается все, чтобы воспитать будущих солдат, не способных к сопротивлению врагу. Каждый, чьи дети учились в школах Израиля, знает это.
Ага! Автор против спасительной самокритики. Он готов нацепить на каждого еврея ангельские крылышки, — скажет иной читатель этой заметки. – Он из тех, кто бревна в своем глазу замечать не желает.
Да, признаюсь. Я из тех. Я не верю в добрые намерения критиков доморощенных и забугорных. Опыт и знания современного мира дают мне право думать, что за критикой этой — всего лишь оправдание будущей, смертельной атаки на Еврейское государство и очередного геноцида МОЕГО народа.
Понимаю всю слабость такой позиции, но другим быть уже не смогу. Патриот – для меня великое слово, причем патриот любой: Ирландии, Гватемалы или Чукотского национального округа…. Беды и радости Еврейского народа мне ближе бед и радостей немца или китайца. Я не боюсь упрека в национализме, просто потому, что не желаю зла никакому другому народу в мире. Для меня свято и достойно уважения национальное чувство человека любой нации. Пусть цыгане, мордва, татары или русские люди гордятся и любят свой народ. Это их священное право. Нет на свете народа достойного смерти или презрения. Но я готов поставить памятник до неба той кошке, которая осмелилась вступить в смертельный поединок с могучим врагом, напавшим именно на ЕЁ детей.
На этом великом инстинкте держится мир наш и, даст Бог, будет держаться, вопреки попыткам так называемых «граждан мира» переделать и мир этот, и самого человека. Я хотел бы быть защитником, а не губителем, исключительно МОИХ потомков, так как уверен, что и у других детей нашей планеты защитников окажется никак не меньше, чем у еврейских. Скорее всего, гораздо больше. И я не намерен вместе с коричневой сволочью становиться могильщиком себя самого и своего народа, а потому готов кричать на каждом углу, что народ мой светел и чист и нет в мире народа более прекрасного, мудрого, доброго и талантливого, чем еврейский. И спорить со мной не надо. Пустое это дело, напрасное. Я слишком хорошо знаком с корнями такого спора.
Март 2014.

ОЛИГАРХИ США И РОССИИ



Джон Хопкинс (1795-1873) - один из богатейших людей XIX в., торговец и 
совладелец железных дорог - основал John Hopkins University (16-ое 
место в рейтинге университетов) и John Hopkins Hospital.

Джон Рокфеллер (1839 – 1937) - глава Standard Oil, самый богатый 
человек в истории - основал University of Chicago (10-ое место в 
мировом рейтинге университетов) в 1889 г. Также основал Rockfeller 
University и Rockfeller Foundation.



Эндрю Карнеги - основатель Carnegie Steel Company, второй по величине 
богач США после Джона Рокфеллера - пожертвовал деньги на создание 
более чем 2500 библиотек по всему миру. Основал Carnegie Foundation и 
Carnegie Mellon University.

Энтони Дрексель (1826 –1893) - американский банкир, партнер 
Дж.П.Моргана - основал Drexel University.

Корнелиус Вандербильд (1794 –1877) основал Vanderbilt University.

Эндрю Меллон (1855 – 1937) - банкир, бизнесмен, третий по величине 
налогоплательщик США в 1920-х после Рокфеллеров и Форда - пожертвовал 
Питтсбургскому университету 43 млн. дол. (в ценах 20-х). Основал 
Mellon Institute of Industrial Reseach.

Уилл Келлог (1860 –1951) - миллиардер, производитель хлопьев «Келлог» 
- основал California State Politechnic University и Kellog Foundation.

Ховард Хьюз (1905 – 1976) - авиатор, изобретатель, миллиардер (Hughes 
Aircraft и Huges Airspace) - основал в 1953 Howard Hughes Medical 
Institute. Эндаумент института составляет в настоящий момент около 16 
млрд. дол.

Майкл Блумберг - нынешний мэр Нью-Йорка, миллиардер, владелец 
агентства финансовых новостей Bloomberg- пожертвовал 300 млн. дол. 
John Hopkins University.

Билл Гейтс - глава «Майкрософт», миллиардер - основал Bill & Melinda 
Gates Foundation. Это крупнейший частный благотворительный фонд мира,
эндаумент которого составляет 36 млрд. дол. В частности, Фонд потратил 
1,5 млрд. дол. стипендий для талантливых студентов из нацменьшинств и 
250 млн. дол. на развитие школ в США.

Уоррен Баффет - миллиардер, инвестиционный гуру, глава Berkshire 
Hathaway, самый богатый человек мира в 2008-м году - завещал 83% 
своего состояния (около 30 млрд. дол) фонду Билла и Мелинды Гейтс.

Кстати: Принстон был основан благодаря четырем богатым 
землевладельцам: Джону Стоктону, Томасу Леонарду, Джону Хорнору и 
Натаниэлу Фитцрандольфу - которые предоставили университету землю и 
деньги. Гарвард основан штатом Массачусетс и назван в честь Джона 
Харварда, который завещал университету библиотеку и деньги на его 
содержание. Йель был назвал в честь Элайи Йеля, уроженца Бостона и 
губернатора Мадраса, пожертвовавшего университету книги и ценные вещи.



Россия

Роман Абрамович, миллиардер, предприниматель, купил футбольный клуб «Челси».

Алишер Усманов, миллиардер, предприниматель, купил футбольный клуб «Арсенал».

Сулейман Керимов, миллиардер, предприниматель, купил футбольный клуб «Анжи».

Леонид Федун, миллиардер, совладелец «Лукойла», купил футбольный клуб 
«Спартак».

Олег Дерипаска, миллиардер, владелец «Русала», купил футбольный клуб «Кубань».

Антон Зингаревич, сын Бориса Зингаревича, миллиардера, бизнесмена, 
владельца «Илим Палп», купил футбольный клуб «Рединг».

Максим Демин, миллиардер, председатель Совета Директоров «Национальной 
страховой группы», купил футбольный клуб «Борнмут».

Дмитрий Рыболовлев, миллиардер, экс-владелец «Уралкалия», купил 
футбольный клуб «Монако».

Владимир Антонов, миллиардер, банкир, купил футбольный клуб «Портсмут».

«Газпром» купил футбольный клуб «Зенит». Вложения «Газпрома» в «Зенит» 
оцениваются в 150 млн. дол. «Газпром» также спонсирует немецкий 
«Шальке», сербский «Црвена звезда», российский «Сахалин» и является 
партнером Лиги Чемпионов УЕФА.




Переслал: Semion Levin

ТЕМ, КТО ЖИЛ В ИЗРАИЛЕ,,,



-
30 ways in which living in Israel has ruined you for life
An increasing number of countries think that visitors and temporary residents won't be able to cope once they leave their idyllic setting. I took on the challenge. Idyllic? Ha, certainly not. But, ...
1. В Израиле считается нормой орать на людей
Это норма. Вы не будете извиняться, когда кто-то кричит на вас, а вы накричите на них в ответ. Это такой способ проявить взаимное уважение, иногда обедать вместе, познакомиться с семьями друг друга и остаться друзьями на всю жизнь. Израильтяне склонны кричать, потому что они очень честные и не настолько пассивно-агрессивны, как люди западной культуры.
2. В Израиле самые низкие в мире цены на свежие продукты среди развитых стран
Фрукты и овощи здесь сезонные, так что вы можете покупать разные продукты круглый год. Свежие продукты гораздо дешевле, чем обработанные пищевые продукты, и в конечном итоге все едят здоровую пищу - это отражается на вас и на вашем теле: у вас появляются удивительно блестящие волосы, красивая нежная кожа и крепкие ногти, а когда вам нужны косметические процедуры, вы просто окунаетесь в Мертвое море
3. Считается нормальным присоединиться к какой-нибудь вечеринке и на ней хорошо поесть
Барбекю крайне популярно среди израильтян, которые слегка одержимы пищей. Они пригласят вас к столу, и если они этого еще не сделали, то они посчитают нормальным, когда вы пригласите сами себя!
4. В ресторанах здесь подают большие порции вкусных и красочных салатов, мяса и сыров
Вы бывали в ресторанах, где вы заплатили много денег за очень маленькое блюдо? Это было не в Израиле.
5. Большинство ресторанов кошерны
Если вы еврей, соблюдающий традиции, то это очень важно. Каждая улица заполнена кафе и ресторанами, где вы можете пойти и спокойно поесть. Есть и не кошерные рестораны, но так как многие из нас вегетарианцы, то это не имеет большого значения.
6. Удивительная погода
Вы были когда-нибудь в стране, где лето круглый год, просто в разных ее частях? Даже зимой - которая разумно длится только около 3 месяцев - вы можете отправиться на юг в Эйлат, поваляться на пляже и поплавать с дельфинами. Или вы можете окунуться в Мертвое море, где температура воздуха и воды позволит вам разгуливать зимой в плавках и купальниках! Кто-нибудь, возьмите меня на пляж, ну пожалуйста!!!
7. Еврейская география
Сидя за одним столом с четырьмя людьми, вы через короткий промежуток времени вдруг обнаруживаете, что все они приехали с разных континентов, или приехали их родители, или бабушки и дедушки. Через пару часов вы можете обнаружить, что ваш прадед ухаживал за прабабушкой вашего друга в Узбекистане, прежде чем они приземлились в Европе, Штатах или Южной Африке.
При этом вполне вероятно, что вы связаны родственными узами, так что хорошенько расспросите друг друга, прежде, чем назначать свидание.
8. Все общество принимает участие в каждой детали вашей жизни
Израильтяне являются одним из самых теплых народов, среди которых вам доведется жить. Они не только будут заботиться о вас - они совершенно точно объяснят вам, что и как нужно делать, потому что они на самом деле считают, что знают это лучше вас. Люди по-разному реагируют на эти советы, в том числе, и орут (см. пункт 1), но в то же время вы можете оставить своего новорожденного ребенка с кем-то, кого вы раньше никогда не видели, и продолжить делать покупки - о нем позаботятся.
9. Долгое время ожидания заказа
Это может и мелочь, но об этом стоит подумать. Вы заказываете доставку еды в любом другом месте в мире, где рестораны одержимы идеей доставки заказа вовремя. А вот в Израиле никто хронометражем не одержим. Пища может прийти в любое время, хоть через час или иногда даже полтора, это если вам повезло. Так что вы можете легко сделать заказ по пути с работы, прийти домой, не торопясь принять душ, расслабиться, выбрать фильм для просмотра, что-нибудь выпить, начать смотреть кино, и тут курьер сообщит вам, что прибыл с заказом. Идеально!
10. Нет необходимости вводить ПИН-код при оплате
Единственная ситуация, когда вам требуется ПИН-код, это когда вы снимаете деньги в банкомате. А когда вы платите в магазине, вам просто проведут вашу карту и попросят расписаться. Тут главное не забыть ПИН-код. Представьте теперь, что вы вернулись в Великобританию, и вам теперь необходимо вспомнить ПИН-код чтобы заплатить за пакет помидоров? Нет, надо было остаться в Израиле!
11. Вы можете жить в Иерусалиме
И больше ни слова.
12. Вы можете жить в Тель-Авиве
И больше ни слова.
13. Не торговаться - это оскорбление
Отличная новость для скряг, которые обожают экономить на всем. Эта черта сделает их акклиматизацию стремительной и одновременно поможет завести новых друзей.
14. Израильские мужчины прямолинейны
Будьте разумно осторожны, так как очаровательные израильские мужчины точно знают, чего они хотят от нас. Они не будут играть в игры, а скажут прямо, что именно они ищут: серьезные отношения, брак, случайные знакомства, дружбу или секс. Никто на вас не будет давить, но только вы должны быть уверены, что вы действительно хотите именно этого, потому что, когда они говорят о том, чего хотят, то они свое решение уже не меняют. Апгрейдов не будет.
15. Продавцы удержат вас от покупки продуктов
Они, как правило, продают вам те продукты, которые, по их мнению, хороши для вас. Если они считают, что какой-то товар некачественный, то они посоветуют вам не покупать его и предложат что-то другое. Они также будут заботиться о том, чтобы вы не переплатили.
ПРИМЕЧАНИЕ: Это не относится к покупкам на рынках
16. Рынок.
А вот это целый мир, в котором вы не просто покупаете еду. Вы общаетесь, дружите, бесплатно питаетесь и в конечном итоге пойдете на свидание с чьим-то сыном, потому что ей понравилось, как вы выбирали миндаль.
17. Вы можете ходить во "вьетнамках" круглый год
Помимо короткого зимнего периода (когда вы можете отправиться в лето в соответствии с пунктом 6), вы можете действительно носить весь год удобные "вьетнамки", вне зависимости от вашего наряда - это считается приемлемым.
18. Нет необходимости использовать автоматические сушилки
Горячая. Пустыня. Температура. Все. Сухо. За минуту. Одежда сухая, запах прекрасный, никакой плесени.
19. Можно класть ноги на сиденья во время поездки
Вообще-то считается, что нельзя, но все равно все это делают. Обычно никто не жалуется, если вы сняли обувь, а ноги не пахнут.
20. "Уалла!" и "Ялла!" станут главными словами вашей лексики
Вы действительно чувствуете, что ваше высказывание без этих слов что-то теряет, и вы начинаете вставлять "Уалла!" и "Ялла!" где надо и где не надо. Ваши знакомые за пределами Израиля удивятся, почему вы вдруг заговорили по-арабски. И вы, к сожалению, перестаете случайно снова и снова использовать слово "хабиби".
21. "Дай" вовсе не означает "умер" ("Die" на английском "умер")
В следующий раз, когда вы скажете: "Дай! (означает "достаточно" на иврите), люди будут на вас испуганно смотреть: "Ты только что сказала ему: "Сдохни!"?"
22. "Стам" - слово, которое никто никогда не поймет за пределами Израиля
И вам будет грустно, что вы никогда не сможете использовать его снова, потому что это ваше любимое слово.
23. У вас есть весь мир в одной крошечной стране
Горы на севере, где можно покататься на лыжах, пляжи на западе, города, наполненные историей, и пустыни для пеших прогулок и для любования звездами. Вы можете путешествовать в другой мир хоть каждую неделю, и для этого не надо ехать за границу.
24. Вечеринки не кончаются никогда
Никогда. Для сравнения, в Великобритании пабы закрываются к полуночи, а клубы – в 2 или 3 часа ночи. Израильские вечеринки только начинаются в 11-12 часов ночи, и, конечно же, не закончатся со сменой дня.
25. Турецкий кофе и мороженое
Израильтяне понятия не имеют, как делать кофе. Стам. Это факт. Здесь нет капучино, латте, кофе на молоке, макиато или чего-то типа Starbucks. Нету тут Starbucks. Существует только "афух", что означает кофе с горячим молоком и полным пренебрежением к пропорциям.
Но вот турецкий кофе отличный, и вы можете использовать его для дозы кофеина, невинно сдобрив порцией потрясающего мороженого, айс-кафе или другими "ледяными" продуктами.
26. Шестидневная рабочая неделя
Ты привыкаешь к тому, что в воскресенье не отдыхают. Зато каждый день можно устроить праздник живота, отправиться на пляж или на вечеринку. Попробуйте-ка сделать это в другом месте!
27. Еврейские праздники
Словами не расскажешь. Это надо пережить.
28. Вы используете все свои знания языков
Это единственная страна, в мире, где вы можете говорить на иврите, английском, идиш, русском и арабском языках попеременно в одном предложении и вас поймут.
29. Религиозные песни-ремиксы в клубной музыке
Да. Да-да, тут это играют в клубах.
30. Это потрясающе
Израильтяне без ума от детей, они готовы пройти лишнюю милю, чтобы убедиться, что у них есть все, что только нужно. Теперь вы знаете, почему вы не сможете жить ни в одном другом месте, кроме Израиля! Я не готова жить в другой стране? Нет, я еще думаю ... Конечно, не готова. И да, я все еще хочу дождь и снег! Я уже заказала билет, и что теперь делать? Как мне отменить его?! Это мой дом. Другого места не существует для меня на карте мира.



--

О МОЧЕ ОЛИМПИЙСКОЙ

"Знаете, что самое важное в деле об олимпийской моче? Оно слегка приоткрывает нам окно в мир, о котором мы пока не знаем. В мир фальсификатов, подлогов, подмен, которыми мы, по всей видимости, сегодня окружены в масштабах, которых не осмеливаемся себе представить", - пишет политолог вFacebook.
"Понимаете, если в стране ФСБ организует целую фабрику по подмене мочи на олимпийских играх, то почему мы думаем, что хоть что-нибудь здесь вообще правда?
Я вот, например, не могу объяснить себе, каким образом люди, которые передавали через дырку в стене, вскрывали и заново запечатывали каждую колбу мочи, могли удержаться от того, чтобы фальсифицировать экономическую статистику, данные о наличии средств в каких-то фондах, бюджет. Да что угодно".
"Фальсифицируется все - моча, диссертации, реестры собственников, новости, балансы компаний, итоги голосований, уголовные дела. И люди, которые это делают, именуют почему-то себя патриотами и государственниками. А другие люди, принимающие, глотающие весь этот фальсификат в лошадиных дозах, полагают, что Россия наконец вернулась в разряд великих держав и называют эти фальсификации "геополитикой".
О, какой будет фейерверк, когда все это начнет лопаться и вскрываться!"

ЭПШТЕЙН О РОССИИ



Почему Россия такая несчастная? — спросил студент


Недавно студент задал мне непростой вопрос: "Почему Россия такая несчастная? И почему она приносит несчастье другим странам?"
В этом курсе мы изучали русскую литературу ХХ в., в основном, советского периода. Представления студентов формировались чтением Замятина, Ахматовой,  Булгакова, Платонова, Зощенко, Бабеля, Мандельштама, Набокова, Солженицына, Шаламова, Бродского, Вен. Ерофеева и других лучших писателей ХХ в.
 "Почему...?" Вот так вопрос! Я хотел было возразить, что в России, как и повсюду, есть счастливые люди. Но ведь и меня  этот вопрос преследовал всю сознательную жизнь. Помню, летом 2006 года, во время диалектологической экспедиции в верховья Волги, я стоял на берегу озера  Селигер.  Изумительный водный овал, окаймленный  темным лесом, облака вверху и внизу,  мир, тишина, покой... Казалось, вокруг должны быть рассыпаны  зажиточные города, веселые пристани, сказочные терема, в которых живут богатые, свободные люди. Среди  такой умиротворенной природы не может не возникнуть мирная, жизнерадостная, производительная цивилизация... Но в нескольких шагах  от берега  стояла в развалинах церковь, где на месте купола рвано зияло небо, а пол был устлан толстым слоем коровьего помета... В окружающих деревеньках осталось доживать лишь несколько старух (чей диалект мы и собирали) и вконец спившихся бобылей... Школы давно закрылись, и единственное живое место в округе - это поселок таджикских рабочих, уже успевших соорудить  для себя мечеть...
 
 
Диалектологическая экспедиция на Селигере, филфак СПГУ, июль 2006
Центр селигерских краев Осташков по меркам провинциальной России вполне приличный городок, но  какой же унылый, безвкусный, без малейшей искорки радости и вдохновения — и это на берегу такой сказочной озерной жемчужины! Вокзал, центральная улица, пристань, — все сделано так топорно, что чувствуешь настроение строителей: только отделаться бы поскорее. Поразительная несоразмерность между чуткой,  аристократически строгой, духонаполненной природой — и убогой "культурной" средой. Как будто природа просит,   чтобы ее оставили в покое, не трогали, не марали,  чтобы безлюбые пришлецы поскорее ушли из этих мест...
"Почему?" Порой винят суровый климат, долгие зимы, не благоприятные для  развития цивилизации. Но сравнение с еще более северной и все-таки  процветающей Финляндией да и всей Скандинавией опровергает такое объяснение.  Там ведь нет ни среднерусских равнин, ни степей, ни чернозема - а они построили чудесную цивилизацию, мирную, изобретательную, добрую к человеку — и по благосостоянию во многом опережают  остальную, климатически более мягкую Европу!
Помимо географического фактора выдвигается еще морально-религиозный. Россия —  многострадальная земля, такова ее небесная участь, ее христианское назначение. "Удрученный ношей крестной, /Всю тебя, земля родная, /В рабском виде Царь небесный /Исходил, благословляя" (Ф. Тютчев). Однако страна, убившая десятки миллионов своих и чужих граждан и настроившая ГУЛАГи на огромных пространствах Европы и Азии, вряд ли может служить образцом христианской добродетели.  И до сих пор незаживающие раны кровоточат в разных частях мира: и в Северной Корее, и в Афганистане, и в Закавказье, и в Украине...
Что же ответить студенту —  так, чтобы не вышло слишком лирично или мистично?
 Мне кажется, причина несчастий России -  величина ее пространства и соответствующее чувство собственного величия. Основоположник славянофильства А. С. Хомяков заклинал дорогую ему Россию не гордиться своим простором и не подаваться на льстивые самозаклинания :
 "Гордись!" - тебе льстецы сказали:
"Земля с увенчанным челом,
"Земля несокрушимой стали,
"Полмира взявшая мечом! <...>
"Красны степей твоих уборы,
"И горы в небо уперлись,
"И как моря твои озеры..."
 Не верь, не слушай, не гордись!
                                    ("России", 1839)
Пространство пожирает и опустошает страну изнутри. "Мы живем, под собою не чуя страны", - сто лет спустя писал О. Мандельштам.  Живущему в этой стране трудно почувствовать ее своей и нести за нее ответственность. Она не прилегает к коже, а вздувается, как огромный волдырь. Что бы ни сделал человек, эта страна все сведет на нет. Он насадит сад - а откуда-то нагрянут чужие и все заберут или разорят.  Это страна всехняя и ничейная, в ней нет разгородок для личной свободы и ответственности, для сплоченного сообщества людей - сотруженников и сомышленников. Это страна ни для кого не своя, в том числе и для тех, кто правит ею. Они всё забирают у регионов, а регионы в ответ не хотят работать на столичных начальников, зарывающих свои сокровища где подальше. И  поэтому все повисает в неопределенности: необеспеченность прав и невыполнимость обязательств, невозможность договоров, предполагающих взаимоответственность.
Говорят о ресурсном проклятии России, но есть еще более страшное — территориальное проклятие. Нельзя ни  отдать эту территорию, ни освоить ее — только стыть и пустеть вместе с ней, впуская все глубже в каждый дом, в каждое сердце чувство безысходности.
Александр Солженицын упрямо твердил, что Россия нуждается в системе земств, местного самоуправления, и в этом он был великий реалист. Но он же полагал, что новая федеративная держава должна вобрать в себя все славянские республики и Казахстан, т.е. верил в благотворность общего государственного пространства и призывал к его расширению уже после распада СССР. "В 1991 упущена была – если она ещё была? – единственная здоровая перспектива: реальное, взаимокрепкое соединение трёх славянских республик с Казахстаном – в одно федеративное государство («конфедерация» – это дым)...", — писал Солженицын в своей публицистической книге  "Россия в обвале" (1998). Казалось бы, как не понять, что местное самоуправление и такое огромное пространство, управляемое из одного государственного центра, — несовместимы? Сильные земства на необъятной земле, — эта утопия несбыточна  для России. История показала, что введенные в 1864 г., на волне александровских реформ, земства, как форма самоуправления, все больше становились легальной оппозицией центральному правительству — и  были отменены в 1918 г., едва большевики взяли власть.
Александр Кушнер писал в 1969 г.:
...Как много от слова до слова 
Пространства, тоски и судьбы! 
Как ветра и снега от Львова 
До Обской холодной губы. 
Так вот что стоит за плечами 
И дышит с тобой заодно, 
Когда ледяными ночами 
Не спится и смотришь в окно.
Большая удача — родиться 
В такой беспримерной стране.
Воистину есть чем гордиться, 
Вперяясь в просторы в окне.
Но силы нужны и отвага 
сидеть под таким сквозняком!
И вся-то защита — бумага 
Да лампа над тесным столом.
"Большая удача...  воистину есть чем гордиться". Поэт, публикующий это в СССР,  сам понимает риторическую условность своих восклицаний.  Обширность пространства - самый обманчивый и во всех смыслах пустой предмет для гордости. Как можно гордиться ничем, т.е. пустотой территории, которая обратно пропорциональна тому, что она содержит в себе? А бумага и лампа - плохая защита от "пространства, тоски и судьбы", как свидетельствуют судьбы многих русских писателей ХХ века: убитых, высланных, растоптанных, замолчанных, порабощенных, обездушенных...  
Да и сам народ, уменьшаясь, раздавливаясь, под угрозой социального и физического вырождения, несет на себе иго этой "необъятной родины своей", где никак не может почувствовать себя хозяином. Иго пострашнее ордынского - да и доставшееся по наследству от той же Орды. "Бойтесь данайцев, дары приносящих".
Вот почему не слишком счастлива  эта земля - она растерзана своими просторами и одержима духом пустоты, который не выносит никакого жизнеустроения на определенном месте. Как сказал бы Гегель, "абстрактная идея беспредельности уничтожает всякую жизненную конкретность". Пьянство, воровство, коррупция, лень, ложь, насилие — это лишь многообразные формы запустения и отвлечения от конкретного труда жизни:  нет твердого понятия о собственности, о реальности, о правде, о свободе, об индивидуальности, о гражданском долге, о  человеческом достоинстве. Все это расплывается  в абстракции великого пространства, которое никто не может чувствовать своим, ибо оно, как призрачный горизонт, отступает от каждого реального места, предает его, сметает в ничто. Великое и неопределимое "там" (там, в столице, там в Кремле, там, на небесах) торжествует над "здесь" и требует от него новых и новых жертв. Этот призрак великого пространства люди называют "Государством" и кормят своей плотью и кровью, своими детьми, своим имуществом, честью и свободой. Об этом - и Замятин, и Булгаков, и Ахматова, и Зощенко, и Платонов, и Набоков, и Солженицын — все, кого мы изучали в нашем университетском курсе.  


Источник: https://snob.ru/profile/2...
Автор: Михаил Эпштейн

А.К. Читал  эту замечательную статью и так хотел увидеть  в  конце фамилию русского человека... Так нет же - опять Эпштейн страдает по поводу несчастий России. Хорошо страдает, по делу, доказательно, только об одном не догадывается, что все его еврейские страдания для православного народа - еще одно доказательство зловредности потомков Иакова. И стоит за писаниями Эпштейна- настойчивое желание "5-ой колонны" убедить счастливое и богатое население России, что оно бедно и несчастно. Я понимаю, что людям, воспитанным на русской культуре, долго там прожившим, трудно оторвать себя от российских проблем, но скорбный опыт такой неразрывности только о том и свидетельствует, что все радения еврея по поводу чужой страны и чужого народа только во вред самому еврею и чужой стране.