НУЖНЫ РОССИИ РЕФОРМЫ?

Эксперт по России частной разведывательно-аналитичской компании Stratfor Лорен Гудрич объясняет: сейчас страна попала в ту же нефтяную ловушку, что и СССР в свои последние годы, и стране необходимо выбрать стратегическое направление развития

 

Президент России Владимир Путин стоит на развилке. Положение страны в кризисной ситуации крайне неустойчиво. Не видно выхода из экономической рецессии, осложненной западными санкциями и увядшими нефтяными ценами, инфляция взлетела, заработки россиян падают, а процент живущих за чертой бедности растет темпами, невиданными со времен финансового кризиса 1998 года. Ограниченные военные кампании в Украине и Сирии возбудили националистические настроения, что позволяет властям поддерживать свою популярность. Тем временем НАТО усиливает свою группировку у российских границ, наращивая давление на российские вооруженные силы.

Большую часть своих шестнадцати лет на вершине власти Путин оставался центристом (по российским меркам).

Он не принадлежит ни к радикально-реформаторскому лагерю, ни к неистовым «ястребам»-силовикам, он расположился где-то посередине, в зависимости от ситуации поддерживая ту или иную сторону.

За эти годы он перепробовал разнообразные стратегии управления всем политическим спектром, но теперь центристский подход — колебание между разными стратегиями ради поддержания баланса — вот-вот перестанет быть эффективным. Поляризация в Кремле, как и в российском обществе в целом, вынуждает лидера менять курс.

Обычно высокопоставленные чиновники и советники не критикуют Путина публично и не требуют пересмотра стратегии государства. Но по мере роста нестабильности в России даже кремлевская элита начинает выражать беспокойство. В мае один из финансовых советников, давно работающий с Путиным, и двое высокопоставленных чиновников из Минфина опубликовали в The National Interest едкую статью, критикующую зависимость России от нефтяных доходов и неудачную политику правительства, не проводящего экономические реформы. Хотя в точке зрения авторов статьи нет ничего нового, публичная критика со стороны одного из самых доверенных советников показывает, что недовольство в стране выросло настолько, что правительству пора принимать решение. В конце мая «Ведомости» опубликовали не предназначавшийся для печати обмен мнениями между Путиным и бывшим министром финансов Алексеем Кудриным, который сказал президенту, что тот должен выбирать между политическими амбициями и стагнацией с одной стороны и политической скромностью и экономическим ростом с другой.

Экономическая политика Путина — не единственное, что вызывает оцепенение в Кремле. В середине апреля председатель Следственного комитета написал статью, где он утверждает, что в военном отношении Россия плохо подготовлена к новой войне.

Уничтожающая открытая критика политики Путина в области национальной безопасности со стороны видного силовика вызвала бурю в политических и военных кругах; многие присоединились к Бастрыкину, призывая к более агрессивной оборонной политике.

Еще одна группа кремлевских «ястребов» («Столыпинский клуб» во главе с Борисом Титовым и Сергеем Глазьевым) в последние месяцы призывает к разрыву экономических связей с Западом, к запрету использования иностранных валют, займов у западных кредиторов и бизнес-контактов.

Общество по своим взглядам на проблему разделено примерно пополам. Февральский опрос «Левада-центра» показал глубокие разногласия относительно экономической стратегии. 52% респондентов высказались в пользу экономики, контролируемой государством, 26% поддержали экономику западного типа, а 22% довольны существующей экономической моделью. И хотя больше всего россиян беспокоит рецессия, примерно 75% поддерживают нежелание государства идти на уступки в отношении Украины, которые привели бы к ослаблению западных санкций. Каким бы сильным ни было их стремление к облегчению экономической ситуации, россияне явно не готовы жертвовать ради этого внешней политикой. Но при этом общественный запрос на экономические перемены все же растет — количество акций протеста по экономическим поводам за прошедший год увеличилось на 40%.

Если взглянуть на недавнюю историю России, эта проблема может показаться знакомой. Когда Леонид Брежнев в 1964 году пришел к власти, экономика Советского Союза переживала обвал. Промышленное производство стремительно падало, а централизованное планирование, как выяснилось, не могло справиться со сложностями экономики огромной страны. Экономисты-теоретики и советская элита начали заигрывать с идеей децентрализации и либерализации экономической и судебной систем. Однако Брежнев отверг предложенные реформы и вместо этого сделал ставку на единственную отрасль — добычу нефти. С 1960 по 1980 год производство сырой нефти в СССР выросло в четыре раза и достигло 12 млн баррелей в сутки; уровень жизни в стране соразмерно вырос. Высокие цены на нефть изменили советскую экономику. Оборонные расходы с 1965 по 1970 год увеличились на 40% и продолжали расти в последующие годы, достигнув в 1982 году — в последний год жизни Брежнева — 15% ВВП. Хотя были сделаны инвестиции и в машиностроение, и в сельское хозяйство, они выглядели бледно в сравнении с расходами на национальную безопасность.

Когда Брежнев умер на посту, экономика была в стагнации, а гонка вооружений с США достигла опасной точки. После смерти еще двух лидеров в 1985 году генсеком ЦК КПСС стал 54-летний Михаил Горбачев, сравнительно молодой и сообразительный.

Он оказался во главе группы престарелых руководителей, погрязших в непотизме, коррупции и тщеславии.

Учитывая их преклонные годы, нетрудно понять, что они не хотели, чтобы что-то угрожало их комфортабельной жизни. И поначалу Горбачев пытался соответствовать их пожеланиям и не предпринимал никаких попыток реформ.

Но затем Советский Союз столкнулся с серией кризисов, достаточно больших, чтобы поставить в опасность всю систему. Перенасыщение глобального нефтяного рынка в 1970-х годах вызвало обвал нефтяных цен — от $38 за баррель (примерно $117 в современных ценах) до уровня ниже $10 (ниже $22 в современном масштабе). Последовавшие один за другим три неурожайных года в начале 1980-х вызвали в СССР, в те годы втором в мире производителе сельскохозяйственной продукции, дефицит продуктов. При этом продолжалась затянувшаяся война в Афганистане, а также кампании меньшего масштаба в Никарагуа и Карибском регионе. Националистические и прозападные движения в Польше и Чехословакии угрожали стабильности советского блока, и отношения с США были напряженнее, чем обычно.

Горбачев постепенно начинал видеть глубокие трещины в системе. Он публично осудил своих предшественников, назвав брежневские годы эрой стагнации. Многим советским гражданам период правления Брежнева казался временем процветания и военной мощи, когда страна была на равных с США. Но тем не менее Брежнев создал структуру, которую невозможно было поддерживать в рабочем состоянии без ненормально высоких цен на нефть. В результате правительство вынуждено было смириться с дефицитом бюджета и начать делать займы на международных рынках, что невозможно было себе представить в прежние периоды существования советского государства. Короче говоря, Советский Союз приближался к банкротству. Тем временем на фоне жестокой и бесплодной войны в Афганистане, сбитого советскими Вооруженными силами гражданского самолета южнокорейской авиакомпании и ядерной катастрофы в Чернобыле всему миру стали видны трещины в фундаменте советской системы.

Горбачев не хотел покончить с Советским Союзом или его влиянием в мире. Однако он вынужден был реформировать систему, чтобы справляться с неизбежными проблемами.

Советский лидер вывел войска из Афганистана, сократил Вооруженные силы и урезал оборонные расходы. Он установил диалог с президентом США Рональдом Рейганом о сокращении ядерных вооружений, началось потепление в отношениях с Западом. И под лозунгами перестройки и гласности Горбачев начал глубокие политические и социальные реформы. Потребовались годы на политические изменения, но итог был совсем не тот, на который рассчитывал советский лидер: как мы знаем, его страна развалилась.

Путин попал в ту же ловушку, в которую угодил и Брежнев, оставивший Горбачеву после себя обломки. Российская система уязвима для шоковых нагрузок, как внешних, так и внутренних. Благодаря стойкой популярности Путина и нежеланию его друзей проводить реформы она может кое-как существовать много лет, примерно так же, как глубоко больная советская система в конце 70-х — начале 80-х. Но становится все более очевидно, что россияне, и причастные, и непричастные к власти, сталкиваясь с проблемами внутри страны и давлением извне, начинают задумываться о ближайшем будущем страны. Решения, которые принимаются сегодня, определят судьбу страны на десятилетия. Проблема в том, чтобы выбрать приоритеты.

Россияне уже почувствовали тяготы рецессии. Но если увеличить социальные расходы, чтобы облегчить ее последствия, не хватит денег на другие области. Ради смягчения общественного недовольства Кремль добивается поддержки в стране с помощью военных кампаний за границей. Но демонстрация военной силы России делает напряженными ее отношения с Западом и ограничивает иностранные инвестиции в страну. В свою очередь, недостаток инвестиций обостряет рецессию.

Хотя за несколько лет Россия может выбраться из экономического штопора, нехватка иностранных инвестиций сегодня вынуждает откладывать масштабные проекты, особенно в нефтяном секторе, на будущее. В конце концов это приведет к падению добычи нефти. Сторонники либеральных реформ предлагают сократить расходы на военные кампании за рубежом и пойти на уступки по Украине и Сирии, чтобы восстановить связи с Западом и оживить инвестиции.

С другой стороны, когда НАТО усиливает группировку на российских границах, Москве нужно мощное военное присутствие, не только чтобы защититься от возможных посягательств извне, но и для того, чтобы сохранять поддержку властей внутри страны. А из-за этого страна сталкивается еще с одной проблемой.

Российским Вооруженным силам отчаянно необходима модернизация, и если Кремль сейчас не профинансирует ее, они надолго отстанут от оппонентов. Но где Кремль возьмет на это средства — из и без того уже тощего социального бюджета или из энергетического сектора?

Для Путина, очевидно, решение ослабить международную напряженность и провести в стране реформы выглядит пугающе. Но время, когда можно принимать решения поштучно в зависимости от обстоятельств, подходит к концу. Сейчас необходимость стратегического плана на будущее стала более насущной, чем когда-либо.

Лорен Гудрич

Источник: http://ehorussia.com/new/... А.К. В России сегодня НЭП. Если он "всерьез и надолго", как когда-то Ленин обещал, стране ничто не угрожает. Тогда вышел обман, начались реформы, продиктованные марксистской идеологией, - и всё кончилось войной и нищетой. На Западе никак не хотят понять, что Россия - государство особое. Уж лучше без реформ,  (любых), так как "начнут во здравие, а кончат за упокой".