МУДОЗВОН, КАК И БЫЛО СКАЗАНО
В ночь с 19-го на 20 мая 2016 года, разглагольствуя, по свойственному ему по пятницам обыкновению, в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы», литератор Дима Быков в очередной раз прошёлся по ненавистному ему имени — писателя Михаила Булгакова. Отвечая на заданный кем-то из его слушателей вопрос: «Как вы полагаете, если бы Михаил Булгаков не умер в 1940 году, не постигла бы его участь Даниила Андреева?» — поэт, прозаик и публицист заявил следующее:
«Думаю — нет, не постигла бы. Я думаю, что наоборот. Мне кажется, что Булгаков эволюционировал в сторону всё большего приятия [советского] режима. Другое дело, что режим с вернейшими тоже не церемонился. Но дело в том, что Булгаков сам вышел из замкнутого круга — он расторг некий договор с тёмными силами, и тёмные силы его убили. Вот в этом я абсолютно убеждён — в том, что этот договор был расторгнут. В процессе ли работы над “Батумом” он что-то понял, после ли — но он погиб, как мне кажется, именно потому, что вышел из-под опеки этих сил».
Как можно прокомментировать этот голимый бред?
Можно сугубо ёрнически — предложить автору его лишний раз перекреститься на иконы в красном углу, ежели ему нечто несуразное кажется или, тем паче, мерещится. А можно и без малейшего ёрничества, а вполне серьёзно. То бишь — в очередной, триста двадцать какой-то раз сказать литератору Быкову, что столь горячо обожаемый им советский режим как раз и был скопищем тех самых тёмных сил, с которыми-де (как он это имеет наглость утверждать) у писателя Михаила Булгакова был заключён «некий договор». И что именно этот режим, — то есть эти силы, — Булгакова целенаправленно травил и убивал на протяжении без малого полутора десятков лет его не столь уж и продолжительной жизни. И что несмотря на этот чудовищный прессинг — запрет на постановку сочинённых Булгаковым пьес, запрет на издание написанных им беллетристических произведений, обыски и конфискации рукописей, допросы в тайной полиции, оголтелую травлю в большевистских журнальчиках и газетёнках, — то есть несмотря на по существу тотальный запрет на профессию и, как следствие, лишение средств к существованию, — несмотря на всё это Михаилу Булгакову удавалось в течение многих лет поистине героически противостоять всему этому безумному на него наезду. Капитулировал он только за полтора года до гибели, в 1938-м, когда согласился написать ту самую похабную пьесу «Батум» — которая, в итоге, его и убила.
Если последовать по второму пути, то довольно скоро придётся признать, что смысла в этом занятии нет — ни малейшего. Поскольку литератор Быков так устроен, что ему не особенно важно — что именно — какую пургу — лепить в микрофон. Ему важно совсем иное — чтобы пургу, которую он в микрофон лепит, слушали, чтобы её повторяли, пересказывали, переиначивая и перевирая, но непременно чтобы при этом упоминали его имя. И как можно чаще. Без этого литератору Быкову жизнь — не в радость. Ну, так уж он устроен, этот весьма одарённый стихотворец, более чем посредственный прозаик и неистощимый на выдумки импресарио. В подопечных у которого, правда, имеется всего один артист — но зато какой! По имени Дмитрий Львович Быков.
Чисто булгаковский, между прочим, персонаж.
Можно сугубо ёрнически — предложить автору его лишний раз перекреститься на иконы в красном углу, ежели ему нечто несуразное кажется или, тем паче, мерещится. А можно и без малейшего ёрничества, а вполне серьёзно. То бишь — в очередной, триста двадцать какой-то раз сказать литератору Быкову, что столь горячо обожаемый им советский режим как раз и был скопищем тех самых тёмных сил, с которыми-де (как он это имеет наглость утверждать) у писателя Михаила Булгакова был заключён «некий договор». И что именно этот режим, — то есть эти силы, — Булгакова целенаправленно травил и убивал на протяжении без малого полутора десятков лет его не столь уж и продолжительной жизни. И что несмотря на этот чудовищный прессинг — запрет на постановку сочинённых Булгаковым пьес, запрет на издание написанных им беллетристических произведений, обыски и конфискации рукописей, допросы в тайной полиции, оголтелую травлю в большевистских журнальчиках и газетёнках, — то есть несмотря на по существу тотальный запрет на профессию и, как следствие, лишение средств к существованию, — несмотря на всё это Михаилу Булгакову удавалось в течение многих лет поистине героически противостоять всему этому безумному на него наезду. Капитулировал он только за полтора года до гибели, в 1938-м, когда согласился написать ту самую похабную пьесу «Батум» — которая, в итоге, его и убила.
Если последовать по второму пути, то довольно скоро придётся признать, что смысла в этом занятии нет — ни малейшего. Поскольку литератор Быков так устроен, что ему не особенно важно — что именно — какую пургу — лепить в микрофон. Ему важно совсем иное — чтобы пургу, которую он в микрофон лепит, слушали, чтобы её повторяли, пересказывали, переиначивая и перевирая, но непременно чтобы при этом упоминали его имя. И как можно чаще. Без этого литератору Быкову жизнь — не в радость. Ну, так уж он устроен, этот весьма одарённый стихотворец, более чем посредственный прозаик и неистощимый на выдумки импресарио. В подопечных у которого, правда, имеется всего один артист — но зато какой! По имени Дмитрий Львович Быков.
Чисто булгаковский, между прочим, персонаж.
Комментариев нет:
Отправить комментарий