Приятно узнавать, что не все скурвились. Такая редкость.
Ольга Шаблинская, «АиФ»: Сергей Юрьевич, сегодня только и говорят, что о борьбе с коррупцией. Но при этом в новостях регулярно звучит: очередной губернатор проворовался, такой-то госчиновник, призывающий любить Родину, вывел миллионы за рубеж, а дети его и подавно учатся уже много лет там...
Сергей Юрский: Ложь как способ жизни. Двойственное существование: притворство для окружающих, совершенно другое лицо для вышестоящих и абсолютное отсутствие лица и внимания к нижестоящим. Человек призывает: «Надо строго карать», а ему: «Слушайте, вы же сами всё это делаете». — «Я ж не про себя! Я говорю: надо строго, надо наказывать». — «Так слушайте, вас же самих надо наказать!» — «Вот же, при чём тут я! Я говорю «надо строго».
Сдвинулась ось земная, и сдвинулась рукотворно. Произошёл какой-то психологический дефект...
— А может, критический взгляд на себя вообще не свойствен властям предержащим?
— У меня тревожное чувство, что люди, которые взялись нести ответственность перед миллионами граждан, не подготовлены к такой деятельности...
Пришло время, все мы наказаны за ошибки и соблазны, на которые поддались.
— А за чьи ошибки мы платим, Сергей Юрьевич?
— По-христиански, я думаю, прежде всего нужно говорить о своих ошибках. Легче всего думать о чужих и указывать: «Вот он виноват». Если тебе сейчас не хватает свободы, равенства, братства, значит, в своё время от этих понятий ты сам отказывался ради чего-то другого... Ну так вспомните, где вы, люди, прокололись в вашем поведении, в вашей продажности, в вашем подхалимстве власти, в вашем приятии чего угодно... Мне вообще кажутся странными сегодняшние глухота и слепота. Лучше недослышать, лучше недовидеть...
— Может, люди за все эти годы просто разуверились, что от них что-то зависит?
— Иногда они думали, что от них зависит слишком много... Я помню эти сто, двести тысяч, даже до полумиллиона людей на Манежной площади в 90-91-й годы. На эти собрания никто не призывал и, тем более, на автобусах не привозил. А люди сходились, думая, что от них зависит всё... Потом пришло разочарование и сейчас, на мой взгляд, дошло до нижней точки, когда действительно много фактов доказывают «Ну хорошо, ну я скажу, и что?» Да и потом, кому скажу?.. Соседу? Я точно знаю, что эти связи уже потеряны, он не поймёт, о чё я говорю. Или возмутится: «Ты не патриот».
— Кстати, а как вы считаете, патриотизм можно «вырастить»? Сейчас в школах вводится целая программа патриотического воспитания...
— Любовь к Родине, как и всякая любовь — сложнейшее и естественное чувство. Что будет, если мать или отец будут очень много заниматься тем, чтобы воспитывать любовь к себе детей? И спрашивать всё время вечером: «Дай я тебя поцелую, а ты меня любишь?» Ну, месяц ребёнок выдержит, потом начнет отворачиваться: «Я ж тебе говорил вчера уже». — «Нет, ну ты меня любишь?» Ребёнок на это тоже задаёт вопрос: «А ты мне обещал медведя купить, помнишь?». — «Куплю медведя, а ты меня любишь?» Если это затягивается, то отношения могут испортиться. Поэтому детям страны нужно создавать те манки, которые бы вызвали любовь, а не давать приказания...
— В вашем спектакле «Предбанник» есть восхитительная по актуальности фраза: «Что-то я не могу поймать мгновение: на сегодняшний день мы на коне или в полной жо...?» На фоне дикого падения рубля и обнищания населения мы регулярно слышим от наших министров: «У нас улучшилось это, повысилось то».
— К радости своей, я уже замечаю в глазах некоторую тревогу, а в интонации — некоторую истерику у тех, кто говорит, что всё у нас в стране улучшается. Они же тоже живут на этой земле, значит, не могут не замечать вот этого расхождения между словами и действительностью. Сегодня оно достигло размеров, которых я не видел даже в период сталинизма... Тогда были некоторые обоснования, люди ещё не знали, как пережить такую войну. И говорили: «Ну так была война, чего же вы хотите? У кого ещё была такая война?» У нас действительно были чудовищные последствия, разруха. А сейчас обоснований гораздо меньше...
— А как же все эти козни Запада, который пытается нас ослабить?
— Да, они всё время с утра встают и говорят: «Что, наш сын Джон позавтракал?» — «Да хрен с ним, с Джоном и с завтраком, Россию бы ослабить!» Так, по-вашему, думает каждый англичанин? Не так. Он думает про Джона и про завтрак. Наша идея, чтобы ничего не иметь с общего с зарубежьем, ложная идея... Она выражается сейчас либо в ксенофобии, либо в вещах, которым мы ещё не можем найти названия. Переселение народов несомненно, касается и нас, мир всё-таки дышит одним воздухом. Но мы при этом очень злорадствуем: «А-а-а, нарвалась Европа!» Не понимая, что мы часть Европы и что беда — она как рак, она распространяется... Всё это меня крайне удивляет, делает мрачным.
— А многие ваши коллеги говорят: «США и Европа на нас ополчились, потому что мы начали вставать с колен, возрождаться как нация».
— Я давно живу. Никогда Россия не стояла на коленях. Поэтому идея о «вставании» для меня звучит странно...
А от кого мы были зависимы? Мы покупали то, что лучше. Раньше это называлось социалистическим соревнованием: награждали тех, кто лучше и больше работает. В обществе капиталистическом это зовётся конкуренцией: кто ведёт дела умнее, результативнее, тот выигрывает. Поэтому давайте сейчас говорить не о том, что сыр стал хуже, а о беде с лекарствами. Заявляется: «Не надо нам этих иностранных лекарств». Да, но эти лекарства у нас оказались не потому, что мы любили всё заграничное, а потому, что там многие десятилетия занимались фармацевтикой и достигли результатов.
Про импортозамещение я вам напомню анекдот 80-х годов. Советский человек (блатной, естественно) купил «Мерседес». Поездил несколько дней с шофёром, и автомобиль «скис». Владельцу говорят: «Звоните на фирму, в Германию». Там всполошились, приехал человек в белых перчатках. Всё осмотрел. «А вы что-нибудь трогали?» — «Ничего мы не трогали, шофёр просто посмотрел и подкрутил гайки, как всегда». И тот отвечает: «Это "Мерседес", не хера там что-то подкручивать». Так вот импортозамещение — это подкручивание гаек...
Медицина стала корыстной, это одно из самых страшных явлений. Также сгнило образование. Или подгнило. Это не значит, что в России врачи все плохие или учителя все плохие — нет, этого быть не может. Но надо признать, что повышение образованности, умности общества есть главнейшая цель, на неё должно быть брошено всё.
Ольга Шаблинская, «АиФ»: Сергей Юрьевич, сегодня только и говорят, что о борьбе с коррупцией. Но при этом в новостях регулярно звучит: очередной губернатор проворовался, такой-то госчиновник, призывающий любить Родину, вывел миллионы за рубеж, а дети его и подавно учатся уже много лет там...
Сергей Юрский: Ложь как способ жизни. Двойственное существование: притворство для окружающих, совершенно другое лицо для вышестоящих и абсолютное отсутствие лица и внимания к нижестоящим. Человек призывает: «Надо строго карать», а ему: «Слушайте, вы же сами всё это делаете». — «Я ж не про себя! Я говорю: надо строго, надо наказывать». — «Так слушайте, вас же самих надо наказать!» — «Вот же, при чём тут я! Я говорю «надо строго».
Сдвинулась ось земная, и сдвинулась рукотворно. Произошёл какой-то психологический дефект...
— А может, критический взгляд на себя вообще не свойствен властям предержащим?
— У меня тревожное чувство, что люди, которые взялись нести ответственность перед миллионами граждан, не подготовлены к такой деятельности...
Пришло время, все мы наказаны за ошибки и соблазны, на которые поддались.
— А за чьи ошибки мы платим, Сергей Юрьевич?
— По-христиански, я думаю, прежде всего нужно говорить о своих ошибках. Легче всего думать о чужих и указывать: «Вот он виноват». Если тебе сейчас не хватает свободы, равенства, братства, значит, в своё время от этих понятий ты сам отказывался ради чего-то другого... Ну так вспомните, где вы, люди, прокололись в вашем поведении, в вашей продажности, в вашем подхалимстве власти, в вашем приятии чего угодно... Мне вообще кажутся странными сегодняшние глухота и слепота. Лучше недослышать, лучше недовидеть...
— Может, люди за все эти годы просто разуверились, что от них что-то зависит?
— Иногда они думали, что от них зависит слишком много... Я помню эти сто, двести тысяч, даже до полумиллиона людей на Манежной площади в 90-91-й годы. На эти собрания никто не призывал и, тем более, на автобусах не привозил. А люди сходились, думая, что от них зависит всё... Потом пришло разочарование и сейчас, на мой взгляд, дошло до нижней точки, когда действительно много фактов доказывают «Ну хорошо, ну я скажу, и что?» Да и потом, кому скажу?.. Соседу? Я точно знаю, что эти связи уже потеряны, он не поймёт, о чё я говорю. Или возмутится: «Ты не патриот».
— Кстати, а как вы считаете, патриотизм можно «вырастить»? Сейчас в школах вводится целая программа патриотического воспитания...
— Любовь к Родине, как и всякая любовь — сложнейшее и естественное чувство. Что будет, если мать или отец будут очень много заниматься тем, чтобы воспитывать любовь к себе детей? И спрашивать всё время вечером: «Дай я тебя поцелую, а ты меня любишь?» Ну, месяц ребёнок выдержит, потом начнет отворачиваться: «Я ж тебе говорил вчера уже». — «Нет, ну ты меня любишь?» Ребёнок на это тоже задаёт вопрос: «А ты мне обещал медведя купить, помнишь?». — «Куплю медведя, а ты меня любишь?» Если это затягивается, то отношения могут испортиться. Поэтому детям страны нужно создавать те манки, которые бы вызвали любовь, а не давать приказания...
— В вашем спектакле «Предбанник» есть восхитительная по актуальности фраза: «Что-то я не могу поймать мгновение: на сегодняшний день мы на коне или в полной жо...?» На фоне дикого падения рубля и обнищания населения мы регулярно слышим от наших министров: «У нас улучшилось это, повысилось то».
— К радости своей, я уже замечаю в глазах некоторую тревогу, а в интонации — некоторую истерику у тех, кто говорит, что всё у нас в стране улучшается. Они же тоже живут на этой земле, значит, не могут не замечать вот этого расхождения между словами и действительностью. Сегодня оно достигло размеров, которых я не видел даже в период сталинизма... Тогда были некоторые обоснования, люди ещё не знали, как пережить такую войну. И говорили: «Ну так была война, чего же вы хотите? У кого ещё была такая война?» У нас действительно были чудовищные последствия, разруха. А сейчас обоснований гораздо меньше...
— А как же все эти козни Запада, который пытается нас ослабить?
— Да, они всё время с утра встают и говорят: «Что, наш сын Джон позавтракал?» — «Да хрен с ним, с Джоном и с завтраком, Россию бы ослабить!» Так, по-вашему, думает каждый англичанин? Не так. Он думает про Джона и про завтрак. Наша идея, чтобы ничего не иметь с общего с зарубежьем, ложная идея... Она выражается сейчас либо в ксенофобии, либо в вещах, которым мы ещё не можем найти названия. Переселение народов несомненно, касается и нас, мир всё-таки дышит одним воздухом. Но мы при этом очень злорадствуем: «А-а-а, нарвалась Европа!» Не понимая, что мы часть Европы и что беда — она как рак, она распространяется... Всё это меня крайне удивляет, делает мрачным.
— А многие ваши коллеги говорят: «США и Европа на нас ополчились, потому что мы начали вставать с колен, возрождаться как нация».
— Я давно живу. Никогда Россия не стояла на коленях. Поэтому идея о «вставании» для меня звучит странно...
А от кого мы были зависимы? Мы покупали то, что лучше. Раньше это называлось социалистическим соревнованием: награждали тех, кто лучше и больше работает. В обществе капиталистическом это зовётся конкуренцией: кто ведёт дела умнее, результативнее, тот выигрывает. Поэтому давайте сейчас говорить не о том, что сыр стал хуже, а о беде с лекарствами. Заявляется: «Не надо нам этих иностранных лекарств». Да, но эти лекарства у нас оказались не потому, что мы любили всё заграничное, а потому, что там многие десятилетия занимались фармацевтикой и достигли результатов.
Про импортозамещение я вам напомню анекдот 80-х годов. Советский человек (блатной, естественно) купил «Мерседес». Поездил несколько дней с шофёром, и автомобиль «скис». Владельцу говорят: «Звоните на фирму, в Германию». Там всполошились, приехал человек в белых перчатках. Всё осмотрел. «А вы что-нибудь трогали?» — «Ничего мы не трогали, шофёр просто посмотрел и подкрутил гайки, как всегда». И тот отвечает: «Это "Мерседес", не хера там что-то подкручивать». Так вот импортозамещение — это подкручивание гаек...
Медицина стала корыстной, это одно из самых страшных явлений. Также сгнило образование. Или подгнило. Это не значит, что в России врачи все плохие или учителя все плохие — нет, этого быть не может. Но надо признать, что повышение образованности, умности общества есть главнейшая цель, на неё должно быть брошено всё.
Источник: http://avmalgin.livejourn...
|
Комментариев нет:
Отправить комментарий