АЛЬБОМ ИТЕЛЛЫ МАСТБАУМ

Album is published with the support of the Institute for Jewish Studies.	Составитель альбома, дизайнер, автор картин и графики — ИТЕЛЛА МАСТБАУМ Художественный редактор -ЛЕОНИД ЮНИВЕРГ Редактор текстов на иврите -ЯЭЛЬ ШЛОСБЕРГ Редактор текстов на русском языке -НАТАЛИЯ БУРЯКОВСКАЯ Компьютерная поддержка -ФЕЛИКС ФИЛЬЦЕР Подготовка издания к печати в типографии -СВЕТЛАНА МОЙБЕР Напечатано в типографии ЦУР-ОТ (Иерусалим) ISBN 965-90393-8-7 В этом альбоме я собрала свои картины о Иерусалиме, созданные за 15 лет жизни в Израиле. Работы разных лет и в различных техниках расположены согласно событиям, в них затронутым. Судьба и проблемы Иерусалима волновали и волнуют многих, избранные стихи поэтов и цитаты из ТАНАХа созвучны темам картин или близки к ним. Картины — не иллюстрации к текстам, они встретились и соединились только в этом издании. Надеюсь, что тот, кто познакомится с альбомом, почувствует любовь участников издания к Вечному городу, их боль и тревогу за него. Спасибо авторам стихов и переводов, а также издательствам "ШОКЕН", "ХА-КИББУЦ ХА-МЕУХАД" и организации "АКУМ" за предоставленное право воспользоваться стихами Иегуды Амихая, Амира Гильбоа и Леи Гольдберг для этого издания. Большое спасибо всем, кто советом и делом помог подготовить и опубликовать этот альбом! Ителла Мастбаум Альбом опубликован при финансовой поддержке Института еврейских исследований. (РОВ 5658, Jerusalem 91056, Israel, Fax: 972-2-5373537)
На третий день взглянул (Авраам) вдаль  И увидел то место вдалеке. Что он увидел? Увидел облако над горой И подумал: это то место, о котором Говорил мне Всевышний. Мидраш Берешит Раба 56: 1 (Это было пророчество о Иерусалимском храме на горе Мориа)
	Там, возле рек Вавилонских, Как мы сидели и плакали. К нам приходили смеяться: "Что вы сидите и плачете? Что не поете, не пляшете?" Ерушалаим, сердце мое - Что я спою вдали от тебя? Что я увижу вдали от тебя Тлазами, полными слез? Там, возле рек Вавилонских, Нет нам покоя и радости. Там, под плакучею ивой, Арфы свои изломали мы, Струны свои изодрали мы... Ерушалаим, сердце мое - Что я спою вдали от тебя? Что я увижу вдали от тебя Тлазами, полными слез? Там, возле рек Вавилонских, Жив я единственной памятью. Пусть задохнусь и ослепну, Если забуду когда-нибудь Камни, объятые пламенем, Белые камни твои, Ерушалаим, сердце мое!.. Псалом 137: 1-6 Переложение Юлия Кима
ИЗЛЁТ Неужели птицы выбирают, Где им жить, где выводить птенцов? Где стареть? Неужто выбирают, Где им умирать в конце концов? Боже, поселиться бы в Рамоте Птицей! И смотреть до самой тьмы В долгом темно-розовом полёте На холмы, на здешние холмы. И сцепить в полёте негасимом Все, что было. И в последний миг, Попрощавшись с Иерусалимом, Попрощаться с жизнью напрямик. Зинаида Палванова
	МЕЛЬНИЦА МОНТЕФИОРЕ Себе на радость и на горе уплыло облако.                        За ним и мельница Монтефиоре плывет над городом сквозным. Спешат летучие ступени, и мельница склонилась к ним. В ней прошлого глухие тени, твой ветер, Иерусалим. Как победительница в споре, как ласточка других высот, так мельница Монтефиоре легко над городом плывет. Рина Левинзон
Славное рассказывают о Тебе, Вечный город Бога: Что многие (мудрецы) родились тут, что всевышний укрепит Тебя, И что Ты - источник вдохновения Для поющих и играющих. Псалом 87: 3, 5, 7
МУЗЫКА ГОРОДА Аркадий Красильщиков  Каждый раз, на очередной презентации в гостеприимном доме Ури Цви Гринберга в Иерусалиме мне кажется, что я присутствую на каком-то запрещенном, незаконном сборище и попадаю в круг лиц особых, чье членство в некоей тайной секте не подлежит сомнению. Люди немолодые, убеленные сединами, собираются там, презрев самые завлекательные телевизионные сериалы, стремясь уйти от утомительной обыденности жизни в мир подлинного творчества, враждебного всевластной попсе. В тот день состоялось первое знакомство с очередным альбомом Ителлы Мастбаум, названном ею: « У каждого свой Иерусалим». Во вступлению к альбому Хана Рабинович пишет: «Иерусалим Ителлы Мастбаум красив и поэтичен. Ее глаза замечают и изгиб иерусалимского камня, и древность стен, и горы за дымкой тумана, и необычный свет, которым осиян город». Хорошие, добрые слова, но мне кажется, что нет ничего особенного в городе Иерусалиме и свет его обычен и улицы города, порой, грязны и непривлекательны. В общем, город, как город, если бы не аура особой, еврейской духовности, в которую место это на Земле погружено тысячелетия. Этой духовностью, прежде всего, и отмечен альбом Ителлы Мастбаум. И главное в нем, как мне кажется, не отличная поэзия и талантливая живопись, а удивительная музыкальность, которой пронизан каждый лист альбома. Именно музыкой автору, с помощью обычной печатной продукции, удалось соединить в одно слово, краски и звук. И в этом особое чудо работы Мастбаум. «У каждого свой Иерусалим». Это верно, но альбом художника и о том, что у каждого своя музыка Иерусалима. Он и открывается изображением человека – оркестра. И странное это существо на фоне Башни Давида играет ту музыку, которую способны услышать только вы, потому что и весь альбом будто предназначен и обращен к каждому из нас в отдельности. К тем, кто еще способен услышать музыку света истории, великих надежд и крепости древних камней. Музыка в альбоме звучит негромко, но она присутствует в каждом ее листе. Музыка и птицы, которых так любит художник Мастбаум. Птицы словно превращаются в звучащие ноты. Они на земле и в небе. Птицы следуют за человеком простой мелодией народной песни и образуют в небе звучащие фугой Баха облака. Птицы на улице Пророков в Иерусалиме, отмеченной живыми тенями мудрецов, птицы над стенами древней крепости, птицы над холмами Иудеи… Птицы – ноты. Как правило, звучащие в гармонии с окружающим миром и только в акварели «Беда в Иерусалиме» ноты-птицы страшны и похожи на черные, кровавые следы террора. Хочется оставить как можно больше газетного пространства для работ Ителлы Мастбаум, а потому «наступлю на горло» своей собственной песни, приведу лишь строки одного из псалмов в переводе Юлия Кима их этого альбома: «Там, возле рек Вавилонских, Жив я единственной памятью. Пусть задохнусь и ослепну, Если забуду когда-нибудь Камни, объятые пламенем, Белые камни твои, Ерушалаим, сердце мое!…» Что еще можно добавить? И пусть я стану глухим, если забуду когда – нибудь музыку твою Иерусалим