«Патриарх Кирилл и его слова — в многовековом тренде»
В первую неделю Великого поста, после литургии в главном храме страны Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл, чтобы, очевидно, как-то объясниться с наиболее консервативной частью клира за свою встречу с Папой Римским, заявил о необходимости борьбы с «глобальной ересью человекопоклонничества», и, как многие подумали, — имел в виду прежде всего западные ценности и права человека. Это так, да не совсем.
У людей непосвященных это заявление могло вызвать оторопь: мы ведь как-то привыкли думать, что ересь — это учение, отклоняющееся от церковной ортодоксии. Вот, например, когда Ориген заявляет, что дьявол спасется, — это ересь. Или, вот, например, гностики заявляют, что Иисус пришел, чтобы подарить людям знание, — это же архиересь! Иисус пришел, чтобы подарить людям спасение и церковь!
В этом смысле спасибо патриарху Кириллу, что он напомнил нам расширительное значение, в котором отцы церкви употребляли слово «ересь». «Ересь» — вообще все, что их не устраивало.
Ипполит Римский в своей эпохальной «Против ересей» начинает с того, что храбро атакует «избыточное сумасшествие еретиков» Пифагора, Эмпедокла, Гераклита, Анаксимандра и Сократ (Hippolytus of rome, the refutation of all heresies, 1. — прим.). Другой борец против ересей — достойный Эпифаний из Саламиса — столь же храбро разоблачил ересь стоиков, пифагорейцев, платонистов и эпикурейцев. Десять рогов зверя из Откровения Иоанна Богослова — это не что иное, как десять категорий Аристотеля, объяснял Анастасий, настоятель синайского монастыря св. Екатерины (Цит по: Сharles Freeman, The Closing of the Western Mind, New York, 2002, cтр. 315—316. — прим.). «Некоторые еретики считают, что землетрясения происходят не по воле Божией, но, как они утверждают, по законам природы» (Цит по: R.MacMullen, Christianity and Paganism in the Fourth to Eight Centuries, New Haven and London, 1997, стр. 86. —прим.), — возмущался Филастрий из Брешии.
С этой точки зрения ересью является не только человекопоклонничество, чего уж там. Ересью являются ядерная физика и теория относительности; ересью являются Дарвин и ДНК; ересью, являются, между прочим, те дорогие часы, которые фотошопят на руке патриарха, и «мерседесы», которые, в отличие от верблюда, видимо, легко проходят через игольное ушко, — разве они не созданы с применением еретических технологий?
Читайте также:
А уж теория атомов является ересью не гипотетически, а самым что ни на есть натуральным способом. В «Псевдоклементинах», популярном раннехристианском тексте, апостол Петр даже посвящает этому целое поучение — «О несостоятельности теории атомов» (Узнавания Клемента, 8, 17—19. — прим.).
Ортодоксальная церковь с самого момента своего появления ересью человекопоклонничества — а равно никакой другой из вышеописанных — не страдала. Она всегда знала, что есть вещи поважнее, чем человек.
Еще до своего прихода к власти ее представители отчаянно ненавидели всех вокруг. Они называли всех окружающих язычниками, их богов — дьяволами, они разбивали их алтари и презирали их логику, философию и литературу. «Погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну», — писал апостол Павел (1-е Кор, 1, 19 — прим.). «Следует предпочесть простоту нашей веры демонстрациям человеческого разума» (Василий Кесарийский. Гексамерон, 1, 10. — прим.), — наставлял Василий Кесарийский.
Они считали, что только они обладают истиной. «Мы получили от Божественного Провидения неоценимое благословление избавления от всех ошибок» (Сократ Схоластик, 1, 9.— прим.), — сообщал император Константин.
Еще до прихода к власти они грызлись между собой и называли всех тех, кто верит чуть-чуть не так, как они, приверженцами «бездны сумасшествия» (Irenaeus, Libros Quinque Adversus Haereses Praefatio. — прим.), «порочного богохульства» (Hippolytus, Refutationis Omnium Haeresium 1. — прим.), а также «мерзости, чумы и чесотки» (Евсевий Кесарийский, 2, 1, 1. — прим.).
После прихода к власти церковь развернула против всех этих богохульников тотальный идеологический и физический террор.
Благочестивый император Иовиан сжег бесценную Антиохийскую библиотеку. Языческие храмы уничтожались. ИГИЛовцы (запрещенная в России организация), разрушившие остатки памятников Пальмиры, и в подметки не годятся своим христианским предшественникам.
Не забудем, что все храмы Пальмиры еще задолго до исламских фанатиков были разграблены и уничтожены христианскими штурмовиками под руководством префекта претория Кинегия, правой руки императора Феодосия. Те же штурмовики уничтожили храм в Эдессе, Кабейрон в Имбросе, храм Зевса Белоса в Апамее и оракула Аполлона в Дидиме. Александрийский Серапеум был уничтожен еще раньше ликующей христианской толпой под руководством епископа Теофила.
Зачистка идеологических противников не ограничивалась уничтожением книг и статуй: она включала в себя физическое уничтожение врагов. Тот же Серапеум сровняли с землей вместе с защитниками. Митреум в Сарребурге был разгромлен в середине IV века: статуи разбиты молотками, главный рельеф изуродован. Тут же, в разгромленном храме, на том месте, где стояла когда-то статуя Митры, сидел скелет человека со скованными за спиной руками.
Гностические рукописи, погребенные в песках Египта, почти всегда погребены рядом со скелетами: еретиков хоронили вместе с их проклятыми книгами. Мы можем даже предположить, кто это делал: эти люди назывались парабалани, и это были особые отряды христианских штурмовиков, со времени св. Афанасия устроивших в Египте царство террора.
Именно они растерзали на площади в Александрии женщину-философа Гипатию. Озверевшие штурмовики убивали свою жертву долго и с удовольствием, соскабливая с ее костей мясо острыми устричными раковинами (Gibbon, Decline and Fall of the Roman Empire, vol 2, ch 47. — прим.). Как и современные игиловцы, они не воспринимали происходящее как убийство, они воспринимали его как триумф любви и мира — победу праведников над грешниками.
По крайней мере со времени императора Феодосия этот низовой террор подкреплялся террором государственным. Указы императора запрещали по всей империи веровать во что-либо, кроме как в единосущного Христа. Прицсиллиан начали сжигать с 385 года. Энкратититов — с 382-го.
Вся эта война против тысячи лет античной культуры велась во имя мира.
Вся эта ненависть пылала во имя любви. «Еретики, евреи и язычники сплотились в Единстве против нашего Единства» (Аugustin, Sermo (62.18).— прим.), — бдительно предупреждал блаженный Августин. Евреи «годны для заклания», объяснял пастве Иоанн Златоуст (Иоанн Златоуст. Против евреев, Гомилия 1, 6 — прим.). Вот кто не страдал ересью человекопоклонничества.
Закончилась вся эта война, не забудем, победою. Античный мир, в котором даже простолюдины умели читать, сменился всеобщим и вопиющим невежеством. Последнее зарегистрированное астрономическое наблюдение в античности было совершено афинянином Проклом в 475 году. Движение астрономии вперед возобновилось через 1100 лет с Коперником. Каменный мост через Рейн в районе Майнца был построен при Веспасиане. Следующий каменный мост в этих краях был переброшен через Рейн в 1864 году, то есть через 18 веков.
Диоцез Африка, снабжавший Рим хлебом, превратился в пустыню, каковой он и пребывает до сих пор. В Риме, в котором на момент объявления христианства госрелигией проживал миллион человек, спустя полтора века — пять тысяч. Но зато, как сообщает нам благочестивый Созомен об императоре Гонории, в царствование которого Аларих разграбил Рим, — Бог особо благословил императора Гонория, позволив открыться в его царствование наибольшему количеству мощей (Созомен, Церковная история, 9, 16. — прим.).
Европа на тысячу лет разучилась даже мыться.
Вы спросите, а как же мир, который проповедовал Христос? А как же — «блаженны миротворцы?»
Не беспокойтесь. В уже цитировавшихся «Узнаваниях Клемента» апостол Петр специально объясняет, почему высказывание Христа «Не мир я принес, но меч» никак не противоречит месседжу мира. «Наш Господь, который был настоящий Пророк, никогда не противоречил себе, и когда он сказал «Не мир я принес, но меч», — в этом всем заключена доктрина мира», — говорит Петр. «Те, кто принял веру и истину, станут сынами мира и сынами Бога, те, кто не принял ее, будут приговорены как враги мира и Бога» (Узнавания Клемента, 2, 28. —прим.).
Рассуждения апостола Петра были сформулированы через две тысячи лет оруэлловским Министерством Правды гораздо короче: «Мир — это война. Война — это мир».
Епископ Оптат из Милевиса в IV в. н.э. сказал, как отрезал: «Как будто никто не должен быть убит в наказание за преступления против Господа!» (Optatus of Milevis, Against the Donatists, 3, 6. —прим.) Убитые в наказания за преступления против Господа, о которых говорил Оптат, были не язычники, не евреи и даже не еретики. Для оправдания их массовых убийств пришлось употребить новое слово: схизматики.
Схизма заключалась вот в чем: незадолго до этого кончились преследования Диоклетиана, и в результате их в африканской церкви появились мученики. Был обезглавлен епископ Феликс из городка Абтунги. В маленьком городке Абитины мучеников было целых 48.
К сожалению, на этом мученики в Африке не закончились. Епископ Карфагена Мензурий не только выдал священные книги, но и издевался над посаженными в тюрьму мучениками: это-де должники и мелкие преступники, которые сели в тюрьму, чтобы существовать на халяву коллег-христиан. Правая рука Мензурия — Цецилиан пошел еще дальше: он стоял у ворот этой самой тюрьмы вместе с нанятыми им громилами и избивал тех, кто приносил мученикам еду.
Комментариев нет:
Отправить комментарий