ЕВРЕИ, КОТОРЫЕ ПРИЩУРИЛИСЬ

ИСРАГЕО

Евреи, которые прищурились, или Кайфынский кайф

«ВЕЙЗ МИР, ДЕДУШКА ЧЖАО…»

Где, в каком музее, на каком чердаке нынче пылится знаменитый черный гонг, которым раввины век назад сзывали евреев Кайфына (Кайфэна) на молитву?! И те, внимая раскатам металлического бубна, послушно стекались к восточным воротам города, на улицу Наньджаоджин, где стояла синагога…

 В 1642 г. наводнение, вызванное разливом Хуанхэ, разрушило синагогу Кайфына. Инициаторами возрождения синагоги стали, согласно уцелевшим записям, еврей-офицер Чао Чен-Чин и его двоюродные братья-мандарины Чао Иинг-Чен и Чао Иинг-Ту (на рисунке), известные также как авторы рифмованных книг по иудаизму на китайском языке

 Александр МЕЛАМЕД, собкор журнала «Исрагео» и  еженедельника «Секрет» по странам Западной Европы

 СИНАГОГУ ВОССТАНАВЛИВАЛИ НА ДЕНЬГИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КАЗНЫ

Чжао Юнчжон, старейшина потомков первых кайфынских поселенцев, всякий раз по окончании службы в честь Шаббата, ударялся в воспоминания. Зная это, его окружали юные кайфынцы: «Дедушка Чжао, когда евреев в наших краях было особенно много?» «Да что мои слова? Смотрите-ка лучше на знаки о тех событиях», — и указывал на поросшие мхом у стен синагоги мемориальные камни с выбитыми цифрами: 1489 год и 1512 год…

Дедушка Чжао говорил о знаменитом наводнении, которое стало тяжелым испытанием для общины. Лились слезы из раскосых глаз. Старик рассказывал так живописно, будто сам был свидетелем катастрофы. Дело даже не в том, что в 1642 г. наводнение, вызванное разливом Хуанхэ, разрушило синагогу Кайфына. Оно погубило свитки Торы. Отстроили синагогу довольно скоро. А вот на частичное восстановление некоторых свитков ушло больше двадцати лет.

Кайфынская синагога пользовалась особыми милостями императоров. Несколько раз, после пожаров, по высочайшему распоряжению ее восстанавливали, как указывается в одном из источников, «за свой счет», то есть на деньги императорской казны.

Синагога была просторной. В начале семнадцатого века длина ее составляла 100 метров, а ширина — 50 метров. В центре синагоги стоял так называемый «трон законодателя Моисея».

Но время запустения неумолимо приближалось. К середине девятнадцатого столетия во всем Кайфыне невозможно было найти человека, который знал бы иврит. «О своем еврейском происхождении кайфынские евреи знают лишь по сохранившимся от стариков воспоминаниям», — отмечал журнал «Огонек» в своем самом первом номере, вышедшем в 1899 году.

Когда точно первые группы евреев пришли в Китай по Великому Шелковому пути, неизвестно. В «Краткой еврейской энциклопедии» (Иерусалим, 1998) говорится: «По преданиям китайских евреев, их единоверцы прибыли в Китай при династии Хань в I в. н.э». Принята к сведению и другая дата — VIII веке н.э., время правления династии Тан. В качестве ориентира служит не предание, а найденное в 1901 году британским археологом Аурелем Стейном в Цзинцзяне письмо из Персии, написанное на иврите купцом-евреем. Оно отнесено к восьмому веку.

Поэтому документально подтвержденная датировка их прибытия в Поднебесную остается такой — VIII-IX века. Они пришли торговыми караванами по Великому шелковому пути. Кто-то из купцов оставил в жилище, позднее раскопанном в Дуньхуане, известном городе на караванной тропе, свиток с молитвой Selicha. Постоянные еврейские поселения созданы были позднее, в XII веке, в Кайфыне. Тому есть подтверждение — построенная в 1136 году первая синагога. В дальнейшем еврейские поселения формировались в Янчжоу, Нингбо и Нингся.

Если поначалу евреи, избравшие Китай своей родиной, старались сохранить семитские черты и культурную самобытность, то впоследствии, переняв идею многоженства, брали в спутницы жизни представительниц коренных народов. Еврейки, как и китаянки, становились супругами или наложницами, рожая детей с ярко выраженными азиатскими чертами.

Во всяком случае, в 1605 году прибывший в еврейскую общину Кайфына миссионер-иезуит Маттео Риччи (1552-1610), не смог отличить китайских евреев от китайцев. Лица одни и те же. Он и открыл для средневекового Запада особенности бытия евреев в Китае. Помог ему неожиданно встретившийся китайский еврей Ай Цань, который стал его провожатым по причудливому миру иудейской диаспоры. Первая книга о евреях появилась на китайском языке лишь в XIX веке.

Евреи расселились по многим городам. Арабские, китайские и другие источники IX-XIV вв. сообщают о существовании в Китае еврейских торговых колоний. Они облюбовали не только Кайфын, но и Сиань, Гуанчжоу, Ганьчжоу, Нинбо, Янчжоу, Кванджу, Пекин и Нанкин. Однако не оставили там четких следов пребывания, словно растворились во времени. Хотя некоторые источники отмечают: в седьмом веке евреев в Китае было настолько много, что понадобился специальный сановник для того, чтобы управлять местными общинами.

Семья кайфынского еврея Ша Чжунь-ю. Кайфын, 1983 г.

 ЕВРЕЙСКИЕ ВОЛНЫ

Еврейских миграционных волн в Китай насчитывается, как минимум, три.

Причем, одна из них, условно называемая азиатская, прошла в два этапа. Первый проходил в VIII-IX вв. Однако подлинный ее всплеск, повлекший за собой возрождение иудаизма в Китае, приходится на период после так называемой Первой опиумной войны. В Нанкинском договоре (1842) оказался пункт об открытии портов Китая для внешней торговли. Приехавшие из Багдада, Бомбея и Сингапура коммерсанты были британскими подданными. Первой стала семья Сассун из Багдада. Ее глава Давид Сассун (1792-1864), в 1832 году основавший в Бомбее компанию «Давид Сассун и сыновья», становится первым евреем, заложившим основы преуспевающих фирм в Гонконге и Шанхае. По примеру Сассунов багдадские торговцы (Гардуны, Кадури и другие) приехали в Китай искать счастья. Впоследствии Силаса Аарона Гардуна (1851-1931) назвали «королем недвижимости» в Шанхае; в 20-х гг. XX в. он приобрел репутацию самого богатого еврея на Дальнем Востоке. Ныне известный в Шанхае Дворец детей был построен в 1924 году сэром Эли Кадури (1867-1944), президентом Шанхайской сионистской ассоциации, и назывался «Марбл Холл». Это был дом семьи Кадури с 1924 по 1949 годы.

Иностранным купцам, которые переквалифицировались из торговцев опиумом в спекулянтов недвижимостью, попутно прихватив банковское дело, транспорт и строительный бизнес, Шанхай особо приглянулся. Многие представители названных семейств сохранили не только деловую хватку, но и прежнее обличье.

С одной из дагерротипных пластинок на нас смотрит типичный восточный купец — это облаченный в тюрбан и дорогой халат Давид Сассун, один из тех, кто сумел в короткий срок нажить в Китае легендарное состояние. Известно, к примеру, что Элиас Сассун, второй сын Давида, имевший бизнес в Шанхае и отделения семейной фирмы на всех, кроме Австралии, континентах, выделял значительные суммы на строительство школ, поликлиник, родильных домов. Сассуны и представители других названных семейств были заняты не только личным обогащением. Их капиталы способствовали также росту и развитию Шанхая. Благодаря этому вкладу неприметный провинциальный город обрел славу одного из ведущих финансовых центров на Дальнем Востоке.

Существенный вклад эти предприниматели внесли в развитие еврейской жизни, строя синагоги и небольшие молитвенные дома. В отличие от своих ассимилировавшихся братьев-единоверцев в Кайфыне «багдадские иудеи» Шанхая китайские традиции и ценности не восприняли, а, напротив, оградились от коренного населения и провозгласили себя истинной еврейской элитой, которая придерживается обычаев предков. Они, несмотря на относительную малочисленность (около 1000 членов общины) стали проповедниками сионистских тенденций.

По существу, это был вызов китайскому обществу. Духовную независимость ряд исследователей объясняет богатой казной шанхайской общины и соответствующими связями с властными структурами. Этот феномен ярко описан в репортаже Эгона Эрвина Киша в репортаже «Капиталистическая романтика багдадских евреев» в сборнике China geheim! («Секретный Китай», 1933).

Следующая волна — прибытие в Шанхай и Гонконг российских (ашкеназских) евреев, чье влияние быстро распространилось на весь Китай и Дальний Восток. В отличие от своих южных собратьев, ашкеназийцы пожаловали в Китай не торговать, а выживать. Это была так называемая русская волна, датированная 80-х гг. XIX в. — началом XX в. Часть этих евреев бежала от погромов, другая часть от большевизма, третья — в связи с экономическими трудностями послеоктябрьского периода. Всплеск антисемитизма в России и Восточной Европе и революция в России выбросили сотни евреев в Харбин и прилегающие нему города. Здесь была основана самая большая община на Дальнем Востоке.

После японского вторжения в Северный Китай евреи переехали на юг и обосновались в общинах Шанхая, Тяньцзиня и Циндао. Россиян было больше, чем сефардов, и община евреев-ашкенази сразу стала очень заметной. Одна незадача: жили они скудновато, со скрипом входя в средний класс. Некоторые из них были прекрасными инженерами и учеными и внесли свой вклад в развитие экономики и культуры Китая. После Октября в Китай эмигрировали из России и капиталисты. В 1923 году в Харбине был основан Еврейский Народный Банк. Он был довольно влиятелен среди иностранных частных финансовых институтов Харбина, поддерживал деятельность еврейской общины и других еврейских организаций: гимназии, больницы, молодежной драматической труппы. Особо следует сказать о предпринимателях. К примеру, Г.Кролль приехал в Харбин в 1922 году. Он основал здесь несколько фабрик — пивоваренный и свечной заводы, фабрики по производству фруктовых соков и минеральной воды.

Третья волна — европейская — была связана с наступлением нацизма. После 1938 г. многие страны закрыли границы перед евреями. Китай, в отличие от «цивилизованного мира», предоставил им убежище. В 1933-1941 гг. в Шанхай приехало свыше 30 тыс. еврейских беженцев из Европы. Сотни из них обрели приют в стенах синагоги Охель Моше на улице Уард (теперь улица Чанг Йанг). Затем появилась синагога Шеарит-Исраэль, возведенная согласно французской концессии в 1941 году. Много десятилетий вспоминают евреи, ныне живущие в разных странах мира, рабби Меира Ашкенази (1891-1954). Он был духовным лидером российской общины евреев-ашкенази в Шанхае, главным раввином города в 1926-1949 гг. Этот город принял больше евреев, чем Канада, Австралия, Новая Зеландия, Южная Африка и Индия вместе взятые.

Китайские евреи. Фотография конца XIX века

Несмотря на жесткие действия японской полиции по отношению к евреям, почти все шанхайские иудеи, — не только беженцы из центральной Европы, но и сефардская и российская общины, — пережили Холокост и войну. Это произошло благодаря помощи американских евреев и простых китайцев. Шанхай, как имена всемирно известных праведников — Шиндлер, Валленберг, Сугихара — стал в истории Холокоста синонимом спасения.

Эта волна еврейской иммиграции в Китай была спровоцирована, как уже указывалось, знаменитой Хрустальной ночью 1938 года, когда евреи Германии, а затем и остальных стран Европы, лицом к лицу столкнувшиеся с нацизмом, бежали от угрозы уничтожения. При этом они не считали Китай конечным пунктом поездки.

С самого начала они были ориентированы на США или Палестину, поэтому Китай был промежуточной станцией. В этом их поддерживала Gildemeester, голландская организация, действовавшая из Вены. В то время как небольшая часть беженцев трудилась в Шанхае в мелкой розничной торговле и кафе, а счастливчикам удалось стать учителями и журналистами, основной части беженцев было отказано в интеграции и они не смогли найти применения своим способностям. Они стали зависимы от помощи своих единоверцев из Багдада, русской общины, а также Joint Distribution Committee. Несмотря на усилия этих организаций еврейские беженцы ютились в переполненных приютах, зачастую недоедая, в ужасных санитарных условиях, испытывая другие трудности. В 1941 году общее количество еврейских беженцев составляло примерно 5000 человек. После начала войны на Тихом океане и оккупации Шанхая японцы внесли свою «лепту» в ухудшение и без того тяжелого экономического положения беженцев. Если в ту пору и существовали планы, касающиеся новых стран приема, то они были перенесены до окончания военных действий.

Впрочем, существовали и другие, не менее захватывающие проекты.

К одному из них оказался причастен представитель русскоязычной среды в Харбине коллаборационист доктор Абрам Кауфман, вступивший в сотрудничество с японцами и включившийся в претворение программы, известной как план Фугу (Fugu Keikaku). Уроженец Чернигова, ставший известный сионистским политиком А.Кауфман прибыл в Харбин после Октябрьской революции и с 1919 года считался лидером еврейской общины. Тем с большим эффектом он мог содействовать осуществлению идеи по приему в Японию еврейских беженцев из нацистской Германии. Эта акция 30-х годов, задуманная вроде бы как чисто благотворительная, на самом деле была нацелена на достижение значительных экономических достижений.

Японская империя хотела использовать еврейский интеллектуальный потенциал для научно-технического прорыва, одновременно задействуя международные связи в еврейском деловом мире Запада. Однако, опасаясь негативной реакции Гитлера на проект по фактическому спасению евреев, его свернули.

Ярким представителем этой волны был знаменитый в Китае врач Ричард Фрей, уроженец Вены, который одним из первых верно оценил приход нацизма в Австрию после знаменитого аншлюса к Германии и знакомства — не личного — с методами гестапо. Страна, которая уберегла его, обрела в его лице лучшего в 60-х гг. специалиста в Китайской медицинской академии, вырастившего не одно поколение ведущих ныне врачей.

Европейская волна в трагический период Второй мировой войны способствовала усилению понимания еврейских корней. По аналогии с багдадскими предшественниками русскоязычные и евреи из западной Европы ограничили контакты с китайским населением до минимума и пользовались ими лишь в случаях крайней необходимости.

При этом они стали считать Китай своей второй родиной. Однако после культурной революции (1966-1976 гг.) их практически не осталось.

 КИТАЙСКИЕ ЕВРЕИ — ПОТЕРЯННОЕ КОЛЕНО ИЗРАИЛЕВО?

В Китае евреи многие века чувствовали себя в безопасности.

Власти позволяли им соблюдать традиции и сохранять веру. Евреи имели те же права, что и местное население. Они могли строить дома, свободно перемещаться, работать, учиться, возделывать землю, исповедовать свою веру и заключать браки. В подобной благоприятной обстановке евреи добились успеха в торговле. Это можно сказать о Кайфыне и о других городах. Именно эти достижения побудили голландского еврея Менаше бен Израэла, жившего в XVII веке, написать скандально известную книгу «Надежда Израиля». В ней автор первым в западном мире предположил, что китайские евреи — это потерянное колено Израилево.

Отметим, что идея потерянных израилевых колен — вообще весьма популярный сюжет в еврейской традиции.

Китай не явился исключением. Некоторые исследователи полагают: то, что евреи занимали высокие посты в правительстве, стали богатыми предпринимателями, врачами, имело и негативные последствия. Они стали растворяться в иной культурной среде. Сменив еврейские имена на китайские, вступив в смешанные браки, одеваясь как китайцы, перенимая китайские обычаи, евреи постепенно забывали собственные корни.

Посетивший Китай французский монах Анри Бастиан Грегуар писал в трактате «Очерк о физическом, моральном и политическом возрождении евреев» (1789): евреи провинции Хунань «приняли часть китайских культов и поклоняются Конфуцию». Такой факт, по его мнению, служил доказательством того, что евреи способны принять обычаи окружающих народов.

Другие исследователи, напротив, считают, что две древнейшие нации невероятно, почти мистически близки друг другу.

У еврейского и китайского народов много общего в культурных традициях. Китайский писатель XIX в. Лю Чансин писал, что моисеевы заповеди идентичны местным классическим правилам. Еврейские заветы были близки конфуцианским законам о почитании предков и о пользе принесения жертв.

Ортодоксальный еврейский писатель Нафтали Герц Вайзель (1725-1805), поддавшись моде на китайское, захлестнувшей Европу XVII века, стал изучать конфуцианство по европейским источникам. Параллели между многими еврейскими и китайскими идеями натолкнула Вайзеля на мысль: Конфуций не кто иной, как… еврейский мудрец из колена Ашера. Вайзель увидел в Конфуции наследника в создании литературы пророческого содержания.

Выдающегося еврейского мыслителя Мартина Бубера интересовали труды Лао Цзы; Бубер пытался найти общее между даосизмом и еврейской религиозной традицией. Оба народа подчеркивают важность семейных уз и образования, оба веками подвергаются влиянию чужой культуры, но сохраняют свою национальную самобытность.

В Китае никогда не было религиозных предрассудков и расовой дискриминации. В этом ряду, правда, имелись трагические исключения. К примеру, пианист Саймон Касп, похищенный и убитый в Харбине в 1933 г. группой антисемитов. Но то — антисемитизм «привозного» российского характера.

Синагога в Кайфыне. Рисунок иезуита Жана Деменже (1722 г.)

 ДНЕМ С ОГНЕМ…

Евреи в Китае находятся в меньшинстве, сообщают современные исследователи.

Хотя немудрено оставаться таковым и при более масштабной диаспоре: на фоне одного миллиарда жителей несколько сот или тысяч человек — просто песчинка.

Впрочем, кто нынче еврей, не очень понятно. Поэтому если мы назовем эту ассимилированную внешне неоднородную часть иудеев еврейцами, пренебрежительный оттенок отойдет на второй план. Учтем к тому же, что современным законом КНР официально не признает евреев нацией. Впрочем, на долю этого многострадального народа приходились гораздо более масштабные испытания, чем отказ на право называться евреями. Их величают еврейскими китайцами — «жонжуо йеутаирен».

К середине 80-х годов 20-го века евреи в стране исчислялись сотнями. Необходимо отметить евреев некайфынского происхождения, всего 1200-1300 человек. Из 638 евреев 80-х годов 348 жили в Кайфыне, остальные 290 человек были рассеяны по 50 городам и округам страны. В Гонконге жили на правах постоянных обитателей около 1000 евреев, однако немало было и прибывших из более чем 20 стран. Сколько из них получили после 1997 года китайское гражданство, не известно.

Исследователи указывают на небольшую еврейскую общину в Тайбэе (40-50 семей), которая относится к так называемой Азиатско-Тихоокеанской Еврейской ассоциации (Asia-Pacific Jewish Association), базирущейся в Австралии.

В историю современного Китая вписаны имена выдающихся еврейских персон.

Сомнительно утверждать, что все они олицетворяли иудаизм, поскольку деятельность их многие годы была связана с пропагандой коммунистических идей в китайском формате. Это, к примеру, Клара Блум (1904-1971) из Черновиц, ставшая Чжу Байлан, которая считается одновременно писательницей немецкоязычной, еврейской, австрийской, советской и китайской. Судьба бросала ее из Вены в Варшаву, Прагу, Будапешт, Бухарест, пока она не оказалась после Второй мировой в вузах Китая в качестве преподавателя немецкого языка и литературы.

В политическую элиту страны много лет входил публицист Исраэль Эпштейн (1915-2005), уроженец Варшавы, который начал свою журналистскую деятельность в 15-летнем возрасте, будучи корреспондентом англоязычной Peking Times. Родившаяся в Бреслау Ева Зандберг (1911-2001) известна в Китае как Ева Сяо, выдающийся фоторепортер, которой посвящены не одна книга и даже полуторачасовой фильм «Китай — моя мечта, моя жизнь». В национальной энциклопедии выдающимся китайским учителем названа и Рут Вайсс (1908-2006) с ее китайским именем Вэй Люши, прибывшая на корабле в Шанхай после окончания факультета германистики университета Вены и полюбившая эту страну и ее людей. Примечательно, что на первых порах она работала где придется, в том числе в еврейской школе в Шанхае.

В книге «Бамбуковая колыбель» Авраама Шварцбаума приведена двадцатилетней давности попытка отыскать «настоящего» еврея в Китае. Как-то раввин еврейской общины Токио Мэвин Токайер прослышал, что где-то на Тайване живет едва ли не последний потомок настоящих китайских евреев и зовут его Ши Хунь-Мо. На Тайване раввин обнаружил, что людей с таким именем здесь несколько сот. Поразмыслив, Мэвин Токайер понял, что надо предпринять. Поскольку все мужчины на Тайване проходят обязательную военную службу, имена военнослужащих внесены в базу данных тайваньского военного ведомства. А уж там вычислить нужного Ши Хунь-Мо в перечне тезок проще простого. Достаточно выяснить, кто из них, заполняя анкеты, назвал иврит в качестве своего второго языка.

В списке был обнаружен всего один такой человек. Оказалось, что мистер Ши открыто признает еврейство, но предпочитает не афишировать свой еврейский образ жизни. По виду неотличим от китайцев, разве что глаза у него чуточку круглее. Дом его — типичное строение в квартале, где живут отставные военные: простой домик, где единственная комната — и спальня, и кабинет, и приемная. Ши Хунь-Мо в 49-м бежал с материка вместе с другими сторонниками генералиссимуса Чан Кай-Ши. Поскольку отец был коммивояжером, молодым человеком Ши много путешествовал со своим отцом, побывал в Персии и даже в Хайфе. Он помнил, как отец показывал ему надгробные камни с ивритскими надписями на тамошнем кладбище.

Однажды, во время поездки в Шанхай, Ши протянул находившемуся там проездом раввину из Минска бумагу со своей родословной. Раввин внимательно изучил документ и подтвердил: «Твои предки действительно евреи». По совету раввина он начал учить иврит. В доме Ши отмечались три еврейских праздники — Рош а-Шана, Пурим и Песах — и три китайских — Новый Год, Праздник Луны и Праздник Дракона. Свинину он в пищу не употреблял: дед когда-то сказал ему, что евреи ее не едят. Однажды посетил Кайфын. Он нашел там всего три еврейских семьи, которые помнили, что их предки были евреями, но уже ничего не знали об иудаизме…

Макет синагоги в Кайфыне

А вот эпизод относительно недавнего прошлого.

Весной 1998 года группа американских представителей разных конфессий посетила Китай. Разговор шел о том, что в стране до сих пор преследуются отдельные религиозные общины, не получившие регистрации властей. В составе делегации был и раввин Артур Шнайер, который, между прочим, сделал подарок президенту Китая Цзян Цзэминю — еврейскую энциклопедию на китайском языке, изданную в Шанхае. И еще обратился с просьбой: не мог бы Китай признать иудаизм как официальную религию, наравне с тем, как он признает буддизм, ислам, христианство. Раввин получил ответ, что, дескать, вряд ли есть смысл признавать таковой иудаизм, так как в Китае попросту нет евреев. Ну, сами посудите, сказали ему, сколько их может быть, если аж 57 лет назад, в 1941-м, когда японцы оккупировали Кайфынь, еврейское население города насчитывало всего 180 человек?!

Раввин Шнайер заметил китайским лидерам: «Теперь, когда Гонконг стал частью Китая, вопрос о признании иудаизма официальной религией приобрел актуальность: ведь в Гонконге живет две с половиной тысячи евреев!». Ответ Артура Шнайер озадачил чиновников. Китайский президент обещал «внимательно изучить вопрос».

Впрочем, судя по сообщениям израильской печати, есть некоторые признаки реконструкции еврейской жизни в других регионах Китая. К примеру, возрожденная в городе Приморске (так переводится на русский название города — Шанхай) еврейская община начала выпускать собственное печатное издание. И это одна только деталь. Другие приметы — считанные недели назад, в рамках ЭКСПО-2010, вновь распахнула двери после реставрации уже упомянутая синагога Оэль Рахелью. Открыта кошерная пекарня, есть еврейская школа для малышей, бывшая синагога Оэль Моше служит историческим музеем. И это, несмотря на то, что в Шанхае проживает сейчас не так уж много евреев, по разным оценкам, от нескольких сот до 4 тысяч.

Есть версия, что Дэн Сяопин — потомок кайфынских евреев. На фото: во время учебы во Франции. Фото: Wikipedia

Однажды в печати промелькнуло сообщение на уровне анекдота. Дескать, отец китайских экономических реформ Дэн Сяопин — потомок кайфынских евреев. А что? Может, неспроста созвучны Дан и фамилия знаменитого государственного деятеля КНР. Есть над чем поломать голову… И сегодня, выходит, отзывается кайфынский гонг…

 Еженедельник «Секрет» (velelens.livejournal.com)

Об этой рекламе