БОРИС ГУЛЬКО В ПОИСКАХ РЕАЛЬНОСТИ

          

       В поисках реальности.                        

           Борис Гулько

Когда мне было лет 5-6, один из моих сверстников просветил меня, что истории про Бабу Ягу и Кощея Бессмертного, которыми нас потчуют взрослые – неправда. Постепенно я принял, что существует мир вымысла, а есть мир реальности – проверенного практикой, изученного наукой,  истинного положения вещей. К первому относятся сказки, романы, мифы, включая религиозные. Но я принадлежу к другому миру, к миру реальности.

Какие-то библейские истории я слышал от папы. Они звучали выдумкой: змей уговаривает женщину съесть запрещённое ей яблоко. Как змей мог вдруг заговорить по-русски? Евреи возникли, потому, что море расступилось перед ними, когда они бежали из Египта – можете вы поверить в такое? Хотя тот факт, что евреи существуют, а мы – одни из них – о последнем мне сообщили на улице – был бесспорен, и сулил неприятности.

Реальность была понятна.  Мне невероятно повезло родиться в лучшей в мире стране, с лучшим в мире строем. Правда, в 1953 году – мне как раз стукнуло шесть – в воздухе зрело нечто тревожное, родители что-то обсуждали в секрете от меня, и замолкали при моём приближении;  про «врачей-отравителей» я тогда слышал по радио. В 1956 году картина мира, которую я создавал для себя в мои первые 9 лет, распалась. Разоблачили Сталина, и выяснилось, что я рос в неправде.

В августе 1968 года, играя в шахматы в маленьком чешском городке, я стал свидетелем оккупации их страны советской армией.  Своя страна стала мне ненавистна. Тоталитаризм плох; демократия хороша.

С 1986 года я живу в США – самой демократичной стране в мире. В 1999 году, когда американская авиация почти три месяца жестоко бомбила ничего плохого Америке не сделавших сербов, используя бомбы с примесью радиоактивного обеднённого урана, я ожидал протестов. Их не последовало. Меня обескураживает не только выбор народом в президенты США морально ущербных Клинтона  и Обамы, но и убогие альтернативы победителям на недавних выборах: надутый «изобретатель интернета» Ал Гор, жалкий Джон Керри, глуповатый Джон МакКейн. После катастрофичного явления народу на первых в этом году президентских дебатах Дональда Трампа, его рейтинг взметнулся в облака. В дебатах Трампа спросили о четырёх банкротствах его кампаний, унёсших деньги вкладчиков. «Вы знаете, что за люди были эти вкладчики?» – объяснил Трамп. Мол, так им и надо. Становится непонятным – как при нынешнем качестве электората достойный человек в принципе может набрать 50% голосов на выборах президента США?

Может быть, стал я думать,  правильный метод правления – монархия? Наследника престола с детства воспитывают и образовывают – учат управлять. Франц Иосиф правил Австро-Венгрией 68 лет, даровал евреям равные права, сделал иудаизм равноправной религией, превратил столицы своей империи Вену, Будапешт и Прагу в культурные столицы мира. Но его родственник Николай Второй в те же годы бездарно загубил доставшуюся ему Россию. Нет, монархия тоже не выглядит привлекательной.

Социальные науки, на основании которых организуется и управляется общество – вещь неточная. Я перестал им доверять. Может быть, лучше науки естественные?

В годы моего детства главным учёным считался Мичурин. Его метод был понятен и логичен – соединить прививками вместе желательные свойства разных растений. Всё же смущало отсутствие хотя бы одного примера достижений Мичурина. Во втором классе мы, правда, учили стих: «Где ж поспел такой арбуз, как варенье сладкий. Неужели под Москвой, на колхозной грядке? Угадали! Наш арбуз вырос в Подмосковье. Сочен, сладок он на вкус. Ешьте на здоровье». Но так как в очереди приходилось стоять за арбузами астраханскими, байка о морозостойком арбузе, видимо, скрещенным с картошкой, воспринималась как сказка про Бабу Ягу. Да и как определить, какие качества при скрещивании сохранятся? Бернард Шоу как-то по-хамски ответил леди, предложившей объединить в общем ребёнке её красоту и его ум: «А вдруг соединится наоборот?»

В школе меня учили о вечности Вселенной. Физический мир вокруг подчинялся законам Ньютона. Состоял он из протонов, нейтронов и электронов. Однако к старшим классам я узнал о Большом Взрыве и Теории относительности. Пришлось перестраиваться. Эйнштейн – это голова!

Позже я прочёл, что Эйнштейн не принял квантовую физику. А эта квантовая механика, в свою очередь, разрушила стройную атомистическую теорию материи. Я осознал, что наука не разъясняет мне: как устроен мир?

Рабби Адин Штайнзальз иллюстрирует эту трудность понимания в книге «Творящее слово»: «Когда, при нашем современном взгляде на мир мы говорим о материи, то мы называем ее твердой и инертной только в очень общем и относительном смысле. Такой предмет, как стол, состоит из непрерывно движущихся частиц, твердость которых весьма сомнительна. Электроны, в свою очередь, можно рассматривать как сконцентрированные волны энергии. Короче, даже в пределах мира физического мы находимся в сетях иллюзий; то, что кажется твердым, не является таковым».  Пессимистичный вывод: современная наука может описать факты физического мира, но не ответить на фундаментальные вопросы. Скажем, кто объяснит – в чём природа магнетизма или гравитации?

Однако эта ограниченность не сделала современную науку смиренной.  Профессор Йельского университета Давид Гелентер в журнале Commentary обвинил: «Власть развращает, и наука сегодня  – это католическая церковь начала 16 века. Она расправляется с еретиками  посредством отлучения, но не аргументов. Студентов учат, что недопустимо сомневаться в доктрине созданного человеческой деятельностью глобального потепления, или во взаимозаменяемости мужчин и женщин, или в мультикультурной догме,  что все культуры и нации во всём одинаково хороши». Президент лучшего в мире Гарвардского университета Саммерс за очевидное замечание, что в физике и математике исторически достижения мужчин выше, чем женщин, немедленно лишился своего поста. А высокий чиновник ООН, покидая недавно свой пост, заявил, что борьба с глобальным потеплением для него – вопрос почти религиозный, то есть не рациональный. Характерно, что в дискуссию о потеплении на стороне либералов включился Римский папа, человек веры. Президент США, имеющий высшее образование, правда, юридическое, провозгласил потепление «установленным научным фактом». Обнародовать свою программу борьбы с теплом он недавно отправился на Аляску, видимо, считая, что именно там люди сильнее всего страдают от жары.

Обозрев скромные достижения науки в объяснении мира, отбросив всё спорное и сомнительное, я пришёл к выводу, что бесспорное уместилось в короткий диалог Печорина и доктора Вернера из романа Лермонтова:

«Что до меня касается, то я убежден только в одном... – сказал доктор… что рано или поздно в одно прекрасное утро я умру.

– Я богаче вас, сказал я, – у меня, кроме этого, есть еще убеждение – именно то, что я в один прегадкий вечер имел несчастие родиться».

 Не много. В поисках рациональности, поэтому, приходится обращаться не к науке, а напротив, к религии. Точнее, к иудаизму. Когда в Торе Всевышний заговорил с Моше из горящего куста и предложил тому идти в Египет выводить евреев из рабства, Моше повёл себя рационально:  «И сказал Моше Богу: вот, я приду к сынам Исраилевым и скажу им: «Бог отцов ваших послал меня к вам». А скажут мне они: «Как Ему имя?» (Исход 3:13-14). Получив разъяснение и обещание: «И они послушают голоса твоего…», Моше продолжил дедукцию: «И отвечал Моше, и сказал: но ведь они не поверят мне и не послушают голоса моего, ибо скажут: «не являлся тебе Господь» (4:1).

Намерение Бога после греха Золотого тельца уничтожить евреев Моше изменил, проведя логичный политический анализ: «Зачем (же) Египтянам сказать: «Cо злостью вывел Он их (евреев), чтобы убить их в горах и чтобы истребить их с лица земли?» (32:12) Такой довод  убедил Всевышнего изменить своё решение.

Религиозная догма евреев основана на ясно наблюдавшихся явлениях. Лишь после пересечения Красного моря, когда «увидел Израиль силу великую, которую явил Господь над египтянами… поверили в Господа и в Моше, раба его» (31:14). Поверили, только получив неоспоримое подтверждение. Всю нашу библейскую историю мы получали ясные свидетельства участия Всевышнего в нашей жизни.

Более трудно, наверное, было оставаться рациональным иудеем  в последовавшие за разрушением Храма (70 год  н.э.) 19 столетий. Изгнания следовали за изгнаниями, преследования за преследованиями. Какого жить памятью о поддержке Всевышнего в событиях многовековой давности? И тут велика заслуга наших предков, сохранивших не смотря ни на что верность иудаизму.

Объяснение этому, кроме исторической памяти, мистической и интеллектуальной притягательности иудаизма, а также  нашей библейской «жестоковыйности», наверное, и в крайней непривлекательности жизни народов, в среду которых нас заносило. Темнота, жестокость, дикие уложения не перевешивали даже притеснения, покончить с которыми можно было, отказавшись от еврейства.

Впрочем, все неприятности, наказания за наши провинности, нам обещаны в Торе Творцом ещё при нашем вступлении в Землю Израиля: «…отторгнуты будете вы от Земли, в которую ты вступаешь для владения ею. И рассеет тебя Господь по всем народам, от края Земли до края Земли, и будешь там служить божествам иным, которых не знал ни ты, ни отцы твои, – дереву и камню. Но и между теми народами не успокоишься ты, и не будет покоя ступне твоей, а даст Господь тебе там сердце встревоженное, тоску и скорбь души». (Второзаконие 29:63-65) Удивительно точно описан в Торе характер галутного еврея!

Меня лично исполнение позитивных предсказаний, содержащихся в Торе, убеждает в её истинности больше, чем реализация предсказанных тяжких наказаний за проступки – несчастья могли прийти и сами. Сказано:  «… возвратит Господь, Бог твой, изгнанных твоих и смилосердится над тобою, и опять соберет тебя из всех народов, среди которых рассеял тебя Господь, Бог твой. Хотя бы были заброшенные твои на краю неба, и оттуда соберет тебя Господь, Бог твой, и оттуда возьмет тебя; И приведет тебя Господь, Бог твой, в Землю, которой владели отцы твои, и будешь ты владеть ею; и облагодетельствует Он тебя, и размножит тебя более отцов твоих. И обрежет Господь, Бог твой, сердце твое (для большей чувствительности) и сердце потомства твоего, чтобы любить Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим и всею душою твоею, ради жизни твоей. И обратит Господь, Бог твой, все проклятия эти на врагов твоих и на ненавистников твоих, которые преследовали тебя. А ты опять слушаться будешь гласа Господа и будешь исполнять все заповеди Его, которые я заповедую тебе ныне. И даст тебе Господь, Бог твой, преимущество во всяком деле рук твоих, в плоде чрева твоего и в плоде скота твоего, и в плоде земли твоей во благо; ибо снова Господь будет радоваться, творя тебе блага, как Он радовался отцам твоим». (30:3-9)

Наблюдая сегодня невероятные успехи евреев Израиля, а также сыплющиеся «проклятия на врагов твоих и на ненавистников твоих», становится понятным, что, читая Тору, мы имеем дело с реальным источником знания.

Человек со стороны может, однако, спросить: но есть ведь и другие религии, претендующие на владение истиной. Как насчёт их знания? Однажды, на занятии в синагоге, я предложил позаимствовать кое-что из иных моральных систем. Мы обсуждали тёмную тему награды еврею в следующем мире за ревностное изучение Талмуда (знай, что вознаграждение праведников в будущем – Поучение отцов 2:21). Я предложил объединить иудаизм с исламом, и награждать человека, изучившего в этом мире весь Талмуд, 72-мя девственницами в мире грядущем. Присутствующие представили себе, как благочестивый еврей, проведший свою жизнь в стенах йешивы за священными книгами, вдруг оказывается в толпе каких-то сомнительных девиц, хоть и девственниц, да ещё, не дай Бог, гоек, которые чего-то от него ждут. И это на неопределённо долгий срок. Ведь ничего не известно о процедуре развода в грядущем мире. «Это не награда, это наказание!» – в один голос возразили мои соученики.

В иной этической системе – ревностные мусульмане, собираясь взорваться в людном месте – часто в мечети конкурирующего направления – и желая предохранить орган своего тела, единственно необходимый им в их мусульманском раю, нередко обёртывают этот орган перед терактом листовой сталью. Можете вообразить себе мусульманский рай, в котором после теракта появляются грешная душа массового убийцы с единственным сохранившимся целым органом своего тела в толпе напуганных взрывом девственниц? Это тема для художника уровня не ниже Сальвадора Дали.