Эта заметка навеяна двумя текстами, написанными людьми очень разными, несопоставимыми  по роду занятий, возрасту и взглядам. Один текст называется "Люди как люди?", и написал его публицист Алексей Широпаев, опубликован на "Руфабуле". Автор другого текста - совладелец инвестиционной компании "Третий Рим" Андрей Мовчан, его текст: "Безумие возмущения" висит на "Снобе".

Оба текста объединяет одно: размашистость критики российского общества. Та мера размашистости, которая не оставляет надежды, фактически уничтожает сам объект критики, срезает его под корень. Это вот "раззудись плечо" и вызвало желание предложить вместо уничтожения объекта критики - его анализ. Оба текста оказались резонансными и явно отражают определенное настроение в той части общества, которую принято называть либеральной и демократической. Это настроение можно характеризовать как гиперкритическое, а выводы в духе "полной замены населения РФ и замены ее китайцами (японцами, немцами, финнами, - нужное подчеркнуть) и "полного самороспуска оппозиции с завозом нормальных оппозиционеров с галактики Тау Кита", - вполне деморализующими. Итак, два резонансных текста.

Широпаев задается вопросом, что было бы, если бы Воланд прибыл в Москву сейчас, то есть не в Москву Сталина, а в Москву Путина. И Широпаев сравнивает глазами Воланда москвичей 30-х годов с нами сегодняшними. Приговор Широпаева-Воланда беспощаден: "У нас ситуация с общим качеством населения неизмеримо хуже, чем в 30-е годы. Хуже!"

Почему? А потому, пишет Широпаев, что "Когда современное российское большинство поддерживало "Крымнаш", поддерживало "Новороссию" у него не было за плечами опыта Соловков, опыта раскулачивания, массовых расстрелов и Боломорканала. Нынешний обыватель не знает, что такое шаги НКВД ночью... его не били по половым органам на допросах... Тем, кто в марте прошлого года рукоплескал в Кремле по поводу "возвращения Крыма - им удары сапогом по почкам и Гулаг явно не грозили".

Население времен Сталина было, по мнению Широпаева лучше нынешнего, путинского народца еще и потому, что "сталинские", несмотря на террор и страх, иногда восставали, а "путинские", несмотря на отсутствие массовых репрессий, не высовываются.
 
В конце Широпаев вступает в диалог с Воландом: "Так Вы говорите, мессир, люди как люди"? Нет, увы, к нам это уже не относится. Это уже не про нас. Мы не "люди как люди", а некий продукт системы расчеловечивания".

Любой текст, построенный по принципу "наш "ужас-ужас-ужас" самый ужасный из всех ужасов всех времен и народов", - привлекателен, поскольку является своего рода похвальбой: "у нас во дворе самые хулиганистые хулиганы", "наша лужа самая глубокая", а "подъезд самый грязный". А кроме того такая позиция является самооправданием собственной позиции. Поэтому сокращение количества повторов слова "ужас" в приведенной выше формулировке до двух, а то и одного (если это, действительно так), является делом во-первых правильным, а во-вторых полезным.

Начнем со сравнения протестов в сталинские и путинские времена. Широпаев здесь явно передергивает, вспоминая тамбовское восстание и прочие отголоски Гражданской войны. Бунты в сталинских лагерях, да, были, так ведь и в путинских бунтуют. Ничего похожего на протестное движение 2011-2012 годов в сталинские времена быть не могло, и эта несравнимость уровня репрессивности режимов не позволяет использовать сравнение уровня протестов для сравнения качества населения тогда и сейчас.

А вот сравнение уровня поддержки режима в сталинские и путинские времена можно попробовать провести, убрав ту составляющую страха, которая по мнению Широпаева и была основной в поддержке режима Сталина. Такую возможность дает Гарвардский проект, видимо, самый масштабный проект исследования советского человека сталинских времен.

Исследование проводилось в 1949-1951 годах на территории Западной Германии, Австрии и США среди перемещенных лиц и эмигрантов, в недавнем прошлом - граждан СССР. Методом углубленных интервью было опрошено около 3 тысяч советских граждан, методом биографических интервью - около 300. Это были люди, которые не хотели возвращаться в СССР. То есть, у них, во-первых, не было страха перед НКВД-МГБ, во-вторых, это была категория граждан с явно пониженным уровнем фанатичной веры в коммунистические идеалы, а в-третьих, они явно имели мотив "понравиться" интервьюерам, которых они могли воспринимать как представителей новой страны своего обитания. То есть в выборке был явный сдвиг, предполагающий более негативное, более критическое отношение к советской власти.

Результаты исследования выявили удивительные вещи. Люди, которые бежали от советской власти, ее не то, чтобы любили, но в основном поддерживали. Людей, критически настроенных, было примерно столько же, сколько и сейчас: около 20%. Эмигранты считали правильной собственность государства на средства производства. Хвалили советскую медицину и образование. Это были насквозь советские люди, которые поддерживали советскую власть без принуждения. Они правда так думали. Так что главный тезис Широпаева о том, что лояльность в сталинские времена обеспечивалась исключительно угрозами "ударов сапогом по почкам", - этот тезис неверен. По крайней мере неверен в такой категорической форме.

Несмотря на все "свинцовые мерзости" современности, есть довольно много параметров, по которым современное население России лучше наших "среднестатистических предков" сталинских и чуть более поздних времен. Прежде всего это гуманизация населения. Понимаю, что этот тезис вызовет массу возражений, опирающихся на биографические воспоминания. И тем не менее. Речь идет о социальном явлении, а не о отдельных добрых или злых людях.

Одним из критериев гуманности общества является отношение к животным. Этот критерий не универсален, он применим лишь к последним трем столетиям развития человечества, когда гиманизм стал активно распространяться не только на хомо сапиенсов. Так вот, в 50-е годы и в начале 60-х в московских дворах было распространено вполне открытое мучительство и убийство кошек и собак. Их вешали, резали и сжигали вполне публично, и дворовая общественность на это реагировала довольно вяло. Были недели, когда я каждый день приходил домой в крови, пытаясь защитить мохнатую жертву от малолетних шариковых. Поскольку мне в детстве пришлось жить в разных районах столицы, то данное наблюдение касается не одного какого-то особо садистского двора или улицы.

Несравнимо более гуманное отношение к животным не единственный критерий. На улицах намного меньше жестоких драк. Нет традиционных боев до увечий "двор на двор", "улица на улицу", "район на район", которые каждый из тех, кому сегодня седьмой-восьмой десяток хорошо помнит из своего детства. Индикаторов гуманизации населения можно привести довольно много.

Этот процесс общей гуманизации населения не заслуга России. Мы, несмотря на все попытки сначала советского, а сейчас путинского режима, создать в России какой-то особый советский или русский мир, советский или русский народ с какими-то особыми хромосомами, все равно часть европейской, западной цивилизации, которая уверенно идет по пути гуманизации. Этот поезд имеет вполне определенный вектор. И мы, несмотря на наши старания выскочить и бежать куда-то босиком по бездорожью, все равно остаемся внутри этого поезда. Да, мы старательно пытаемся отцепить свой вагон. Да, мы ругаем машиниста и все время бежим внутри поезда в направлении, противоположном движению, бежим к хвостовому вагону. Мы уже добежали, мы в хвосте европейского поезда. Но он все равно тащит нас, упирающихся всеми четырьмя конечностями к прогрессу и гуманизму.

Поэтому мы, несмотря на все старания Сталина-Путина и других наших правителей, все-таки, как минимум, не хуже, чем те,  кто, выражаясь словами Долматова, "написал четыре миллиона допросов".

Игорь Александрович Яковенко