ДВЕ ФАШИСТСКИЕ АВТОНОМИИ

Две фашистские автономии и Тонька Гинзбург  Владимир Левин, Нью-Йорк  НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ  Если бы я опубликовал эту статью в российской печати, меня, равно как и редактора этого издания, в соответствии с законом скороспелой депутаны Ирины Яровой, упекли бы на пять лет строгого режима в места не столь прекрасные, но отдаленные. Закон этот должен был быть подписан президентом до 9 мая. И он подписан. В соответствии с ним всякий, кто отступит от сталинской версии истории Второй мировой войны на шаг в сторону, штрафуется от 300 до 500 тысяч рублей. А наиболее злостный получает от трех до пяти лет отсидки. Законы всяческих яровых-железняков принимаются со скоростью взбесившегося принтера. Отныне правда о войне запрещена. Историкам приказано молчать. Закон запрещает критиковать российскую власть любого периода, хоть Ивана Грозного, и защищает от критики власть. Даже ту, которая сгинула. Реальная правда и память о реальной Второй мировой и Великой Отечественной войнах вытеснена пропагандой. Она заменена “великой победой великого СССР”.  А есть еще программа “Основы государственной культурной политики”. Она ждет подписи президента. Разрабатывались “Основы” под руководством Сергея Иванова - бывшего шпиона, бывшего главы администрации президента, генерал-лейтенанта КГБ, в прошлом порученца самого Андропова. Автором является (не к ночи будь помянут) министр культуры Владимир Мединский, который за два года наклепал аж 17 (семнадцать) книг по истории России. Этот, прости, господи, “историк” одним росчерком пера все поражения России превращает в победы. Накануне Дня Победы Первый канал показал шедевральный фильм по сценарию Мединского, сляпанный на основе его книги о мифах, где битва под Ржевом, в ходе которой полегло шестьсот тысяч советских солдат, а город стерт с лица земли, показана как выдающаяся победа. Остальное уже можно было не смотреть. Жалко, что нет нынче журнала “Крокодил” с рубрикой “Нарочно не придумаешь”. Вот цитата: “Россия должна рассматриваться как уникальная самобытная цивилизация, не сводимая ни к Западу (Европе), ни к Востоку. Краткой формулировкой данной позиции является тезис: “Россия - не Европа”, подтвержденный всей историей страны и народа, а также многочисленными культурно-цивилизационными различиями между представителями русской (российской) культуры и иных общностей”.  Можно еще короче сформулировать: Россия не Европа и не Азия, а сплошное безобразие. Впрочем, не Россия безобразие, а такие вот ученые министры, страдающие элементарной безграмотностью, но очень наглые.  До сих пор история России, которая, как принято считать, является политикой, обращенной в прошлое, окутана ложью, извращена вымыслами, оплетена сокрытиями, умолчаниями и недоговорками. Потому что от глаз историков скрыты важнейшие архивные документы, на которых стоит гриф секретности. История ни одной страны мира так не мифологизирована. Даже легенды и мифы Древней Греции про их богов и героев более близки к истине, чем история государства российского. Кто-то из великих сказал, что история России до Петра - сплошная панихида, а после Петра - летопись уголовных преступлений. Власти по традиции очень нужно скрывать то, что ее не красит сегодня и не красило в предшествующие времена. А что касается истории России, методов ее правления, то это действительно сплошная летопись уголовных преступлений и вранья от древнейших времен до наших дней.  Мы еще толком не знаем истории Великой Отечественной войны. Если про Вторую мировую и ее важнейшие события известно почти всё, то история «величайших побед», залитых кровью миллионов солдат, изукрашена такими мрачными явлениями, что о них до сих пор предпочитают молчать. В России всегда царствовали ложь и секретность. Вот и сейчас готовится учебник истории, изнасилованной с особым цинизмом. Возглавляет этот коллектив председатель Российского исторического общества, выпускник Минской разведшколы КГБ, генерал ФСБ и председатель российской государственной Думы Сергей Нарышкин. В этом учебнике не будет ни слова о советской агрессии против Финляндии, об оккупации стран Балтии и Бессарабии, о предательском ударе в спину Польше, сражавшейся против гитлеровского нашествия 17 сентября 1939 года, ни о Катыни, где был расстрелян цвет польской интеллигенции, ни о сталинских планах нападения на Германию, в результате чего Гитлер опередил Сталина и ударил первым. И о сталинских репрессиях не будет упомянуто. Всё будет, как в песне нашей юности:  Я им говорю: дескать, так-то и так-то,  а если не так, значит, ложь.  А они кричат: «А где факты, мол, факты?  Аргументы вынь и положь!».  Самые волнительные документы архивов остаются секретными: это документы Ставки в период Великой Отечественной войны, Генштаба, СМЕРШа, командования фронтов. Самым главным и тщательно скрываемым секретом России является правда. Народ не должен знать, что происходит на самом деле. Любая правда – секрет. Отсюда и всепобеждающая ложь. Не случайно на охрану правды поставлены спецслужбы, которые и следят за архивами. Да и сама архивная служба является специальной. Правда охраняется, как кащеево яйцо, в коем спрятана игла, на острие которой – кащеева смерть. Секретность, словно плесень, покрывает всё.  С первого часа и дня войны, с первого слова о ней Молотова прозвучала ложь о «вероломном, без объявления войны нападения фашистской Германии на СССР.» Это вранье. Такое объявление произошло в 4 часа утра 22 июня 1941 года, когда в Берлине советский представитель Деканозов был вызван в имперское министерство иностранных дел Германии и ему был вручен соответствующий меморандум рейха и представлен огромный список обвинений о деятельности советских разведслужб, Интернационала, о нарушении договора о ненападении, о концентрации советских войск на границе, о деятельности советов в республиках Прибалтики, Финляндии, Бессарабии, на Балканах. Документ этот никогда прежде не публиковался.  А если взять сводки советского Информбюро и посчитать количество уничтоженных вражеских танков, самолетов и живой силы, то получится, что германская армия была разбита еще в первые месяцы войны. Правда, это была ложь во спасение, но все-таки ложь.  ЛОКОТСКАЯ РЕСПУБЛИКА  Много ли вы, мои дорогие читатели, знаете про Локотскую республику, про Лепельскую республику, про хиви - советских солдат, перешедших на службу Германии, добровольных помощников вермахта? Их было 600 тысяч. А всего в форму врага переоделись и приняли присягу на верность великой Германии 1 миллион 200 тысяч советских воинов.  Впрочем, давайте по порядку.  В глубоком тылу Второй танковой армии генерал-полковника Хайнца Гудериана и командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Ганса фон Клюге в ноябре 1941 года была создана Локотская республика. Идею одобрили министр пропаганды рейха Йозеф Геббельс, глава СС Генрих Гиммлер, а рейхминистр по делам восточных территорий Альфред Розенберг распорядился как можно шире распространить этот опыт в тылу германских армий на оккупированных территориях.  Оккупационное командование в деятельность локотской администрации не вмешивалось, она работала вполне автономно.  СТРАНА АДОЛЬФИЯ  Если вы смотрели по телевидению сериал «Диверсант. Конец войны», то могли видеть эпизод, ему посвящена целая серия, в которой мелкими штрихами показано нечто вроде колхоза, работающего на немецкую армию. И хотя Олег Табаков великолепно сыграл роль умного и хитрого управителя, там все утоплено в банальных батальных сценах, перечеркивающих смысл. Но какие-то пунктиры того, что действительно имело место быть, чуть-чуть приоткрывают завесу над правдой.  В действительности в ноябре 1941 года на территории Брянской, Орловской и Курской областей было создано автономное Русское фашистское государство. В него вошло 8 районов этих областей (население - 581 тысяча жителей этих мест плюс военнопленные разбитых советских армий). Государство это имело все формальные признаки демократического управления, а по площади превосходило средних размеров европейскую страну - такую, скажем, как Бельгия. Высшим органом власти был вечевой сход, 400 делегатов которого избирались в районах. В каждом селе работали избранные народом старосты. Они же избирали районные административные органы. Работал государственный банк, производивший финансовые операции советскими деньгами. Была своя окружная полиция во главе с неким Масленниковым. Работала судебная система – волостные суды, уездные суды, окружной и Военно-следственная коллегия округа. Был свой палач, приводивший в исполнение смертные приговоры. Все колхозы были распущены, каждый крестьянин получил по 10 гектаров земли в вечное пользование, корову, а то и две, лошадь, а прочий мелкий скот он разводил сам. Первыми землю получили те, чьи сыновья служили в полиции или в РОНА – Русской освободительной народной армии. Привлекательно было и восстановление права на частную собственность, частную торговлю и предпринимательство.  Официальной идеологией был провозглашен нацизм, православный национализм. И, естественно, антисемитизм. «Евреи – это все комиссары», «Евреи – враги русского народа и великой Германии». Лекции на эти темы читались во всех клубах и произносились в проповедях церковников. Главная цель – «освобождение от комиссаров и жидов». Вот что писала газета «Голос народа»: «Всякий организм может процветать лишь тогда, когда отдельные его части здоровы, всякая нация может процветать лишь тогда, когда хорошо живется ее основным представителям. Поэтому любой национализм будет бескровной химерой, пока он не увидит главную свою задачу в очищении от жидов, в заботах о нравственном, духовном и материальном процветании и благе соотечественников». Для охраны и безопасности создавались местные отряды самообороны. Всю продукцию покупала немецкая армия, и крестьяне в результате купли-продажи получали деньги. Бюджет республики складывался из налогов – каждый собственник земли должен был отчислять в бюджет 10 процентов от доходов. В среднем с каждого хозяйства взималось 600 рублей.  Открылись церкви и школы. В 345 школах работали 1338 учителей, которые обучали 43.422 учащихся. В каждом районе был свой театр. Труппа Локотского театра состояла из 105 актеров, популярностью пользовался театр в городе Дмитриев, там даже была балетная труппа, а в волостных и районных центрах работали клубы. Функционировали 9 больниц, 37 медицинских пунктов в деревнях. Для сирот действовали 3 детских дома. Работали столовые, парикмахерские, рестораны, бани. Для германских солдат были открыты бордели, выручка от работы которых шла в кассу войск СС. Власть осуществляло окружное самоуправление, которое опиралось на главную силовую структуру – народное ополчение, призванное бороться с большевиками и евреями. Из него впоследствии и родилась РОНА – Русская освободительная народная армия. Издавалась и своя газета – «Голос народа».  На учредительном вече была провозглашена цель и программа – помощь немецким войскам, борьба с коммунизмом за Родину, за ее освобождение от большевизма и от ига евреев. Новая русская освободительная армия должна вместе с германскими войсками воевать против большевиков. А объединить народ призвана была Русская национал-социалистическая рабочая партия, вождем которой провозгласил себя инженер местного спиртзавода Константин Павлович Воскобойник, он же – обер-бургомистр округа (на снимке он слева), а его заместителем стал другой инженер – Бронислав Владиславович Каминский, командующий РОНА.  Воскобойник правил округом целый год. Он же считается первым организатором фашистской партии России. Но 8 января 1942 года на Локоть совершили налет партизаны и убили обер-бургомистра. Локоть переименовали в город Воскобойник, но это название не прижилось. Имя Воскобойника присвоили местному драмтеатру. На смену первому обер-бургомистру пришел Каминский, который рьяно взялся за работу по созданию армии. Вскоре его войско уже насчитывало 20 тысяч бойцов, обученных и обстрелянных. Это были не только местные (эти, в основном, рвались в полицаи), а красноармейцы из разбитых немцами 5-й и 13-й армий Брянского фронта. Вооружение они подбирали на полях сражений. Они называли себя народоармейцами, хозяевами Брянского леса. Не раз к ним целыми отрядами переходили и партизаны. В этих местах находилось и немало ссыльных, которым было запрещено жить в крупных городах. Советскую власть они ненавидели. Многие обитатели этих мест были сидельцами тюрем и лагерей. Вот из этой публики и формировалась Русская освободительная народная армия. Увы, редкие сволочи встречаются довольно часто.  К 1942 году «союзная» армия Бронислава Каминского состояла из 14 стрелковых батальонов, сведенных в 5 полков, нее входил отдельный бронедивизион из 24 танков, среди которых были КВ и Т-34, танкетки, истребительная рота, артиллерийский дивизион из 36 полевых орудий, 15 минометов; автомобильный батальон – 20 машин; саперный батальон и батальон охраны.  За успешную борьбу с партизанами Каминскому было присвоено звание бригадефюрера СС, что соответствует званию генерал-майора, и должность командира дивизии. Он был награжен Железным крестом первого класса и удостоился личной благодарности рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера за уничтожение 10 тысяч партизан, членов их семей, советских активистов и евреев.Сожжено заживо 203 партизана, полностью выжжены 24 партизанские деревни, на работы в Германию отправлены 7 тысяч человек. Расстреляны 223 еврея и еще 39 в поселке Навля.  Вот как о Каминском писала газета «Голос народа»: «Ночью он командует своим войском, которое проводит операции против партизан, а днем руководит хозяйственной деятельностью. Комбриг превращается в обер-бургомистра и решает вопросы хозяйственной жизни по снабжению германских войск продовольствием. Без правильного руководства хозяйством не будет хлеба, а без хлеба не будет армии».  Каминского воспевали как мифического «героя, которого везде ждет удача». Он провозгласил девиз Локотской республики: «С Великой Германией – на вечные времена!», «Адольф Гитлер дает нам мир, свободу и счастье». Он заявил: «Идеи национал-социалистической партии России и Великой Германии едины. Мы должны победить. Докажем, что русский народ может подняться до уровня великого германского народа и построить новую жизнь на основе двух идей: народ и подлинный социализм».  На собрании актива Каминский перечислил достижения Локотской республики:  ► Крестьяне получили землю в вечное пользование, избавились от колхозов и строят свое хозяйство по германскому образцу;  ► Восстановлены и выпускают продукцию промышленные предприятия: два сахарных завода, спиртзавод, кожевенный завод, сушильный завод, во всех райцентрах работают частные мастерские – сапожные, слесарные, колесные, бондарные, шорные, валяльные, расширяется торговая сеть;  ► Открыты и восстановлены церкви, работают столовые, рестораны, ларьки, гостиницы, бани, радиоузел;  ► Установлена государственная монополия на водку. За самовольное самогоноварение предусматривалось уголовное наказание. Но, впрочем, какая ж русская деревня проживет без самогона?!  И отнюдь не ангельским был облик представителей локотской власти. Они грабили и насиловали женщин. Например, следователь Зарубин организовал убийство двух женщин, которые грозились рассказать о его сексуальных преступлениях и воровстве. Он был арестован, а из тюрьмы его вынесли мертвым.  ГЛАВНЫЙ ПАЛАЧ  Главным палачом Локотской республики была... миловидная девушка, на счету которой 1500 казненных. Она расстреливала евреев, партизан, их детей, стариков, женщин. Ее называли Тонька-пулеметчица. Вряд ли сыщется в истории заплечных дел мастер с таким количеством казненных!  Я нигде не встречал в литературе такое явление, как женщина-палач. Случай этот в истории уникален. В моей любимой Праге, где мне одно время пришлось поработать, есть пивная с названием «У флеку», что значит «У палача». Она даже более популярна, чем пивная «У Швейка». Это старинное шикарное заведение с множеством залов, на стенах которых висят картины из жизни и быта местного средневекового палача. Вот он встает утром, умывается, завтракает, воспитывает детей. Потом точит свой инструмент - секиру, укладывает в чемодан пыточные принадлежности, целует жену, запрягает лошадь в повозку, появляется на площади со своей жертвой. Вот он одним махом срубает голову и демонстрирует ее народу. Потом отправляется домой с чувством исполненного долга, получает мзду за свою работу – как обычный человек при исполнении своих обязанностей и в жизни. Как человек.  Чехи привыкли к этим картинкам, а я никак не мог и больше рассматривал их, размышляя о бренности мира, в котором живем. Не знаю, почему, но меня всегда тянуло к этим старинным гравюрам, в эту пивную, хотя даже к чешскому «пивечку» с кнедликами я равнодушен. Позже мне доводилось присутствовать на судах по делу изобличенных фашистских прислужников – полицаев-изуверов. Один из них даже работал доцентом в Киевском политехническом, другой был спортивным комментатором. Но Тонька-пулеметчица не просто женщина-изувер. Это персонаж для Достоевского – я бессилен рассказывать про нее. Разве что пунктиром.  Ее искали тридцать пять лет. И нашли в маленьком белорусском городке. Она числилась ветераном войны, уважаемым человеком, выступала перед школьниками на уроках мужества и жила ... под еврейской фамилией Гинзбург. Это было хорошее прикрытие после войны. И вполне законное: ее муж и в самом деле героически воевал, был ранен в боях, имел множество боевых наград. В Локте Тоньку знали по фамилии Макарова. Макарову и искали. А она была на самом деле Парфеновой. Добровольно как комсомолка пошла на фронт санитаркой. Ее часть была разбита под Вязьмой. Она скиталась по лесам, пока не оказалась в деревне Красный Колодец, где ее и подобрали бойцы из РОНА. И предложили ради знакомства расстрелять партизана. За первый расстрел ей дали выпить и тридцать рублей. И ей понравилась эта работа – лишать людей жизни. Так она стала главным палачом округа. Поселили ее на конезаводе, где она и спала в обнимку с пулеметом «максим», если другого партнера не было.  Ее непосредственным начальником был глава окружной полиции Масленников. Это он приказывал ей арестованных «сводить в крапиву», что означало расстрелять. Сперва она обходилась винтовкой, потом ей дали пистолет, но она выпросила у начальства пулемет – так было быстрее...  Вот выписки из показаний Антонины Гинзбург (она же Макарова, она же Парфенова) на следствии 1978 года:  «Все приговоренные к смерти были для меня одинаковы. Менялось обычно только их количество. Обычно приказывали расстрелять группу из 27 человек – столько партизан вмещала камера. Я расстреливала их неподалеку от тюрьмы, метров 500 от нее был овраг, заросший крапивой. Арестованных ставили лицом к яме. Мне выкатывали мой пулемет «Максим». Я становилась на колени и стреляла до тех пор, пока все не сваливались в яму». «Я не знала тех, кого расстреливала. И они меня не знали. Поэтому стыдно мне перед ними не было. Дашь очередь, подойдешь к яме, а кое-кто еще дергается. Тогда я стреляла им в голову из пистолета, чтоб не мучались. Иногда к некоторым был подвешен кусок фанеры с надписью «партизан». Некоторые из них перед смертью что-то пели. После казни я чистила пулемет в караульном помещении или во дворе. Патронов было в достатке».  «Если какие-то вещи убитых мне нравились, я снимала их с мертвых – чего добру пропадать? Учительницу одну расстреливала, так мне ее кофточка понравилась – розовая такая, шелковая, но уж больно она была вся кровью заляпана. Побоялась, что не отстираю – пришлось ее в яме оставить. А жаль».  По вечерам она ходила в клуб на танцы. Там был большой выбор партнеров – венгерские солдаты, немецкие, бойцы РОНА, полицаи. К тому же при каждой немецкой дивизии по штатному расписанию положен был бордель. Девушками там работали локотские. Они тоже приходили танцевать. «Мне казалось, что война спишет все. Я просто выполняла свою работу, за которую мне платили. Приходилось расстреливать не только партизан, но и членов их семей, в том числе и детей, женщин, подростков. Об этом старалась не думать. Хотя обстоятельства одной казни помню: перед расстрелом один парень крикнул мне: «Больше не увидимся, прощай, сестра!» Он меня принял за свою. Сестрой назвал! Он не знал, что это я расстреливаю. Красивый парень был».  ... Она еще подрабатывала в борделе. И тут ей неожиданно повезло: она подхватила венерическую болезнь, и группу удовлетворительниц солдатской похоти отправили для лечения в глубокий германский тыл - Восточную Пруссию. Случилось это как раз накануне разгрома немцев на Курской дуге.  ЛЕПЕЛЬСКАЯ РЕСПУБЛИКА  Летом 1943 года бригаденфюрер СС Бронислав Каминский получил приказ совершить со своей Русской освободительной народной армией рейд в Белоруссию для борьбы с партизанами в район города Лепеля и установления там Лепельской республики. К тому времени в рядах РОНА было уже 30 тысяч штыков. В Лепель войско Каминского вошло в августе 1943 года. Каминский сразу же опубликовал указ о создании Лепельской республики. Лепель – славный городок, стоящий на берегу большого озера и окруженный гигантским лесным массивом. Дивной красоты места! Здесь кончается железная дорога, идущая от Орши в глубину заповедных лесов. Не зря здесь был в свое время санаторий для высших чинов Советской Армии – маршалов и генералов, предпочитавших отдых с охотой и рыбалкой. Там день проживешь - будто заново родился.  Но из затеи Каминского в Лепеле мало что вышло – здесь народ другой, тем более, что городок был связан с партизанами. На приказы и прокламации Каминского откликнулись только те, кто с ним пришел сюда из Брянско-Орловской глухомани. Оккупационные власти объявили Каминского обер-бургомистром Лепеля и края. Он возглавил созданное им же окружное управление. Население местное его не приняло и относилось к нему враждебно.  Вот документы тех лет. Начальник Центрального штаба партизанского движения и секретарь ЦК КП Белоруссии Пантелеймон Пономаренко докладывал Сталину 19 августа 1943 года: «В Локотском районе Орловской области около двух лет действовала сформированная немцами из военнопленных и предателей бригада Каминского. В результате проникновения партизанской агентуры в бригаду и работы по ее разложению бригада перестала существовать как боевая единица. Штаб ее ликвидирован. Каминский, его заместитель Белай и начальник штаба Шевыкин удрали. Один полк разбежался, второй и третий разоружены, командиры этих полков арестованы».  А вот отчет командования Первой партизанской бригады имени Константина Заслонова: «Каминский неоднократно призывал население поддерживать его мероприятия по борьбе с партизанами, помогать «народникам», но все это впустую, так как народ наш в массе своей понимает, кто такой Каминский и его «народники». Партизаны так встретили появление в партизанской зоне каминцев, что они были вынуждены ездить на грабежи в окрестные деревни только с артиллерией и на бронетранспортерах. Предателю Каминскому со всей своей бригадой пришлось убраться в другое место на Запад».  Что тут правда? Ничего. Это все враньё. Войско Каминского никуда не ушло и громило партизанские отряды в ходе организованной Каминским и немцами блокады партизанской зоны. Многие бригады и отряды лепельской зоны были разгромлены, полностью уничтожены - до единого человека, а Первая Антифашистская бригада – это полторы тысячи партизан. Но дела на фронтах шли у немцев неважно.  Войско Каминского было преобразовано в 29-ю гренадерскую дивизию СС РОНА. Дивизия тайно была эшелонами отправлена на подавление Словацкого национального восстания и Варшавского восстания 1944 года. В Варшаве дивизия проявила себя не столько в боевых действиях, сколько в мародерстве. По одной из версий за мародерство и беспредел своих вояк по приказу Гиммлера Каминский был арестован и расстрелян, а РОНА перешла под командование генерала Власова. По другой версии Бронислав Каминский погиб в перестрелке с бойцами польской Армии Крайовой.  Вот так закончилась история двух фашистских русских националистических республик. Поскольку основные события происходили на территории Брянской, Орловской и Курской областей, вскоре после войны по приказу Сталина в этих районах был искусственно организован голод, чтобы все население, поддерживавшее предателей, вымерло. Город Локоть перестал быть таковым, теперь это даже не районный центр, а маленький рабочий поселок районного подчинения. Все было сделано для того, чтобы даже памяти не осталось от фашистской «демократии». За активистами Локотской республики чекисты гонялись по всей стране. Тоньку-пулеметчицу, носившую после замужества фамилию Гинзбург, арестовали в Лепеле. В 1979 году она была расстреляна по приговору суда вместе с группой локотских полицаев. Ее муж-фронтовик Виктор Гинзбург долго не мог поверить в историю симпатичной медсестрички, которая выходила его после тяжелого ранения в полевом госпитале и стала его судьбой, матерью его детей. Писал письма во все инстанции, что такого не может быть. До конца жизни он так и не смог в это поверить.  Но немцы аккуратно вели свои бухгалтерские книги, в том числе и статистику смерти.  Сохранились даже ведомости выплаты жалования убийцам. По ним и вычислили «героев».  Много страниц в истории Локотской и Лепельской фашистских республик. Но они тщательно скрываются. А теперь и подавно никак не вписываются в придуманную мифотворцем Мединским российскую концепцию «Основ государственной культурной политики"