Художник Клецель
Значительная часть русскоязычной публики страдает совковым психозом беспричинной ненависти к религиозной части населения Израиля. Проще говоря, латентной формой антисемитизма. Привожу статью из светской "Гаарец". Издание это трудно обвинить в симпатиях к харедим, но текст в ней честен и основан на фактах. Я не верю, что острые психозы лечатся, но, возможно, статья поможет тем, кто в тайне души склонен верить мифам и считает себя обездоленным и ограбленным, хотя бы отчасти.
Арье Каспи
Сколько же они получают?
Большая часть израильской публики верит россказням, что на религиозные нужды уходит львиная доля общего бюджета страны. Соответствует ли это действительности?
Общий бюджет Израиля на образование и культуру — 29 миллиардов шекелей. Эта сумма включает фонды, которые расходуются на социальные исследования и на гуманитарные факультеты израильских университетов. Сюда входят и средства, которые религиозные организации получают от Министерства Труда, Социального обеспечения и Министерства Религий.
Из этих 29-ти миллиардов около двух целых и трех десятых миллиарда шекелей составляет фонд образовательной и культурной деятельности религиозных учреждений: 1,1 миллиарда приходят от Министерства Образования, 1,1 миллиарда – от Министерства Религий и 60-70 миллионов – от Министерств Труда и Социального обеспечения. Итак, на религиозные нужды идет всего-навсего около 8-ми процентов образовательного и культурного бюджета страны.
Кто они такие?
Определенная часть религиозного населения страны (в средствах массовой информации их часто называют харедим, то есть особо строго соблюдающие законы религиозной еврейской жизни) не принимает участия в образовательной и культурной жизни светского Израиля, не посещает театры и не смотрит учебные программы телевидения. Они даже не нуждаются в административной службе Министерства Образования. Одного служащего на неполный рабочий день более чем достаточно, чтобы подсчитать все месячные отчисления.
Харедимная община составляет 8-10 процентов израильского населения. Это грубый подсчет, потому что вопрос “Кто такой хареди?” почти столь же сложен, как вопрос “Кто такой еврей?”. Около 12-ти процентов израильских детей дошкольного и школьного возраста посещают религиозные сады и школы. Но полная сумма государственного финансирования религиозных организаций из разных источников составляет меньшую долю, чем их процент от общей численности населении страны. Это факт.
Финансовую поддержку религиозных организаций нельзя измерять светским аршином. Тут и нужды другие. Эти организации по-другому устроены и предлагают не такие услуги как светские. Единственный способ оценить проблему бюджета, выделенного религиозному населению — общий подсчет. И тогда выясняется, что религиозные на самом деле получают меньше, чем должны получать.
По “Закону о больших семьях”, религиозные люди имеют привилегии, потому что в их семьях много детей. За этот закон религиозное население Израиля боролось долго и трудно. И вот теперь он принят и вступил в действие. Казначейство пыталось заморозить его, а в итоге сократило выплаты по нему на 12 процентов, как, впрочем, и на другие нужды детей.
Всего по этому закону израильские граждане получают 400 миллионов шекелей. Из них около половины идет религиозным семьям. Остальные деньги – арабам и поселенцам Западного Берега и Газы, семьи которых в последнее время увеличились. И, конечно, есть относительно малое число светских семей с пятью детьми или больше. Если все это подсчитать, получается, что этот закон обеспечивает религиозное население менее одной десятой процента государственного бюджета.
Еще одна сфера, где религиозные семьи получают относительное предпочтение, это — машканты (ссуды на строительство). Один из главных факторов при исчислении таких ссуд – количество братьев и сестер у каждого из супругов. С другой стороны, поскольку определенная часть религиозных молодых людей не служит в армии, они не получают “надбавку”, которая выделяется отслужившим срочную службу, что часто позволяет светским парам получать субсидированную машканту на 50 процентов больше, чем они получили бы, если бы один из супругов не был в армии. Об этом почему-то в бюджетных дебатах умалчивают.
Итак, кампания против религиозной части израильского населения питалась не фактами, но — враждебностью, непонятно откуда возникающей. Шокирует та легкость, с которой могут ославить целый сегмент популяции. Без всякой причины.
Не меньше шокирует стремление политиков и журналистов при полной неосведомленности, без фактов — щедрой рукой сеять озлобленность.
Объективного бюджета нет в принципе
Много лет казначейство и депутаты Кнессета от религиозных партий играли в странную игру. Дело в том, что Министерство Религий имеет бюджет на иешивы, разделенный на две части. Одна часть записана в государственном бюджете, а другая скрыта в резерве общего бюджета. Эту вторую часть человек со стороны, ознакомившийся с бюджетом, ни за что не обнаружит.
Каждый год, чтобы получить эту часть фонда, приходилось применять политический прессинг. Министерство финансов привычно пыталось избежать этой выплаты. Они задерживали ее до конца бюджетного года и переносили на следующий..
Кроме двух официальных лиц казначейства и пары членов Кнессета, никто не знает, сколько получает религиозная община ежегодно, какую сумму им выплачивают на покрытие прошлогодних обещаний и какую не выдали до сих пор. Требование религиозных членов Кнессета, чтобы эти скрытые резервные фонды были официально заявлены в письменном виде в бюджете Министерства Религий вполне резонно, потому что способствует правильному распределению средств. Но публике представили это так, что создалось впечатление, что религиозные получают какие-то немыслимые привилегии за счет госбюджета.
Магической формулы для расчета бюджета не существует. Некоторые люди обманывают себя, думая, что чиновники казначейства принимают объективные решения. Но “объективного” бюджета нет в принципе. В любой демократической стране бюджет – результат борьбы разных лобби. Религиозная община жителей Негева, к примеру, неоднородна. Безработные, богатые и бедные... У каждой группы — свои интересы. Бюджет – это конечный результат взаимовлияния сил, действующих в израильском обществе и Кнессете. Борьба за бюджет – позитивный процесс, без которого Израиль был бы порабощен немногочисленной элитой.
Основная особенность бюджета этого года состояла в том, что премьер-министр Ариэль Шарон хотел, чтобы бюджет приняли быстро, до его отъезда в США. Он дал на это Кнессету и Финансовому Комитету только два дня.
Вначале Финансовый Комитет принял бюджет, который не включал некоторые из последних договоров Шарона. В течение двух дней Кнессет принял три версии госбюджета – кроме первой версии, принятой раньше. Ни члены Кнессета, ни пресса точно не знали, что же было принято. Во время голосования по бюджету только горстка людей точно знала, что принято. И никто низ них, видимо, не был членом Кнессета.
Шарон разрешил спорные вопросы против воли своего министра финансов Сильвана Шалома, и тот исчез с обсуждений Финансового Комитета и из поля зрения средств массовой информации. Обычно официальные представители казначейства, включая генерального директора Министерства Финансов, в средствах массовой информации почти “не мелькают”, и спикером является министр, который выступает в пользу казначейства. Но в последние две недели генеральный директор Министерства Финансов Охад Марани больше появлялся на телевидении, чем любой из его предшественников за всю историю этого министерства.
Бюджетные планы казначейства были реализованы только частично. Из планируемого сокращения в шесть миллиардов удалось урезать только три. И хотя экономия проходила не по плану министерства, но была вполне резонной и коснулась большей части бюджета. Однако пресса создала впечатление, что казначейство провалилось. А на деле, оно выполнило свой план сокращения, хотя — только на половину. Да, успех не был полным, но ведь и провалом его не назовешь.. Первоначальный бюджет, переданный Кнессету, составлял 254 миллиарда, а утвержденный Кнессетом в итоге – 251 миллиард шекелей.
Газета “Гаарец”
Комментариев нет:
Отправить комментарий