"БЫЛЬ О ГОЛЫХ КОРОЛЯХ"

 Почти всем нам свойственно преувеличенное мнение о своей особе. И это правильно. Необходим психологический, защитный барьер, предохраняющий человеческую личность от суицида. Тот, кто этот барьер утрачивает, как правило, теряет и вкус к жизни.

 Дело в мере преувеличение, в какой-то грани, за которой наступает психическое расстройство, именуемое безмерной гордыней. Остановится на этой грани очень трудно, но крайне необходимо во избежание острого кризиса личности.

 Думал об этом, читая замечательную книгу Анатолия Викторова « Быль о голых королях».

  Почти на каждой странице этой работы сталкивался с тем, что раньше  не знал, или не понимал в полном объеме. Каждой  страницей книга эта учила меня скромности, лечила от пресловутой завышенной оценки себя самого, учила науке точной и глубокой мысли.

 Причем, делала она это без фальшивой учености, вычурного слога, попыток дидактики. Книга Викторова написана прекрасным, ясным и прозрачным русским языком.

 Автор динамичен в ритмике изложения, а потому книга эта читается легко, как детектив. Собственно, она и написана в этом жанре, потому что сюжет книги, ее интрига заключены в поисках убийцы целого народа, целой страны.

 В коротком, но удивительно точном предисловии к « Были о голых королях» Дора Штурман пишет: « Книга, которую открыл любознательный читатель, представляет собой нечастый в нынешнем половодье книг подарок для пытливого ума и живой совести».

 Отлично сказано, потому что пытливым умом и живой совестью и написана эта книга, написана , кроме всего прочего, просто талантливым человеком.

 Слова «еврей», «Израиль» –встречаются в ней крайне редко. И все-таки книга эта написана о нас с вами. О том, почему мы здесь, почему таким трагическим и кровавым получился наш роман с Россией.

 Сколько передумал об этом, сколько написал сам, просто потому, что для нормального человека, с «живой совестью», отрыв от родины не может пройти безболезненно, но, прочитав книгу Викторова, еще раз убедился в полной невозможности сохранить в себе то, что лихорадочно и упрямо пытался сберечь на протяжении многих лет.

  «Голые короли» беспощадно разрушают удобные, уютные мифы, в тени которых мы прячемся порой, предпочитая удобную ложь горькой правде.

 « Государство под названием «СССР» в его окончательном виде проявило себя, как отлаженный механизм обратного социального отбора. Лучшие условия существования получали наименее способные», - пишет Викторов.

 Конечно, не бывает правила без исключения. На исключениях и держалась 75 лет Советская империя, но управляли несчастной державой продукты «обратного социального отбора».

 В 1923 году большевики набили пароход лучшими умами страны, и отправили всю эту элиту, как бы мы теперь сказали,  «подальше от греха». В стране, где кухарки готовились управлять государством, не нужны были умы высокие и личности незаурядные.

 «Обратный социальный отбор» - точнейшая формулировка, беспощадная, как диагноз болезни. Конечная цель любого социализма: и «красного» и «розового».

 В конце своей книги Викторов напишет: « И русские и евреи медленно сознают пагубность собственных политических пристрастий, проявившихся в недавнем прошлом.  Еще медленнее приходит понимание того, что любые социалистические тенденции, будь они даже умеренными и диктуемыми честными намерениями, ведут к нравственному упадку, а через него – к кризису труда…. Кризис социализма предопределен независимо от того, каков он – умеренный или экстремальный, приходит он к власти выборным путем или насильственным. В обоих случаях он обедняет производительные и моральные возможности общества, заводит его в тупик».

 В подобных выводах, на мой взгляд, и вся сила, злободневность этой книги, потому что, в конечном итоге, написана она  и о нас с вами, и о современном положении в Израиле.

 Повторюсь, книга эта написано о каждом, кто ее прочтет, и отвечает на многие, вечные наши вопросы.

 Автор наверняка обдумывал своих «Голых королей» многие годы, если не десятилетия. В лаборатории его мозга выводы, окончательные определения кристаллизовались до предельной чистоты вещества и точности формы. За внешней простотой текста скрывается долгая и кропотливая работа.

 В результате формулы, выведенные Викторовым, просто красивы, эстетически красивы. А это один из признаков нахождения истины. Вот послушайте: « Произошла любопытная эволюция. По Марксу, деньги – зло из-за абсолютной свободы их функционирования. В СССР роль денег, то есть регулирования товаропотоков, взяла на себя власть. В результате все дурное, что, по ее мнению, несли деньги, теперь несла власть».

 Вот «формула» современного состояния России: « Свободу предпринимательства эта категория людей воспринимает лишь как свободу насилия, а конкуренцию, как физическое истребление противника. Общество отброшено к отношениям в животной стае. Рынок стал ареной анархии. Масса людей, лишившихся тех немногих материальных благ, которые они все-таки имели в прошлом, и потерявших всякие моральные ориентиры, начала проявлять свои худшие, опасные качества, чего не допускала прежняя власть. Удел человека сегодня – стать хищником или его жертвой».

 А как точен анализ Викторова проблемы российских олигархов:

 « Россия не мусульманская страна, где власть богатых психологически узаконена и от которой народ получает причитающуюся ему долю. Эта маленькая, но существенная разница говорит о хищнических наклонностях российской финансово-промышленной элиты и если не об элементарной ее нецивилизованности, то об отсутствии простого патриотизма».

 Не знаю, где живет автор этой книги, гражданином какой страны он является? Мне неважно это. У подлинной боли за судьбы мира нет гражданства, «живую совесть» не упрекнешь в ангажированности. Меня и национальность автора не волновала в ходе прочтения книги. Судя по всему, он сам хотел этого. Сам хотел, насколько это возможно, остаться просто  ч е л о в е к о м, свидетелем своего века. Как ни странно, у Викторова это получилось. Отсюда, мне думается, вся его книга пронизана особым духом порядочности, интеллигентности, качествами давно забытыми в русской и русскоязычной публицистике.

 Убедительная «физика» текста Викторова потеряла бы всю свою доказательность без «лирики» отношения автора к рассматриваемой им проблеме. Викторов пишет: « Россия сегодня – страна униженных и оскорбленных в неизмеримо больших  масштабах, чем век назад. Понимание этого должно, наконец, пробудиться у людей, и тогда они почувствуют боль, которую чувствовать разучились. Пробуждение может быть просветленным, а может быть и страшным. Все зависит от того, что будет руководить этим процессом – ясность ума или новая ненависть с ее темной логикой, которую почему-то называют «загадкой русской души»…Выбор за нами. Может так случиться, что событий и поступков не будет вовсе. Тогда страна покроется пеплом забвения и умрет. Даже такой конец окажется оценкой происшедшего. Из праха появятся новые ростки жизни, и они будут совсем иными».

 Недавно разговаривал с одним, вполне успешным, предпринимателем из России. Вдобавок он еще и разыгрывал «еврейскую карту». Руководил каким-то очередным Центром возрождения иудаизма, что ли? Не помню. Не важно это. Так вот, этот, очень сытый господин всячески демонстрировал свое презрение к «философствованию». Он, получивший свою собственность и капиталы способом, не раз отмеченным Викторовым в его книге, да и не только этим автором, ничего не хотел знать о себе, о своей деятельности, о стране, где он зарабатывал свои деньги.

 Он, этот «новый русский» еврейской национальности вел себя точно также, как деятели номенклатуры большевистской империи.

 Вспомнил об этой встрече, когда читал книгу Викторова. Вспомнил о многом увиденном, услышанном, а теперь, после прочтения «Королей» глубже, яснее понятом.

 Сказанное вовсе не значит, что в рецензируемой книге нет недостатков. Они, упущения, ошибки, торопливые, на мой взгляд, суждения, просто должны были быть в этом необыкновенно живом тексте.

 Викторов пишет, например: « …число жертв войны с советской стороны в 10 раз превысило число жертв с немецкой стороны и достигло 30 млн. человек». Выходит, гитлеровская Германия в ходе Второй мировой войны, особенно на восточном фронте, потеряла всего лишь 3 млн. человек. Это не так. Советские источники указывают цифру в 9 миллионов потерь рейха, западные останавливаются на цифре в 7 с половиной миллионов человек. Сути дела это не меняет. Выводы Викторова о бесчеловечной сущности сталинского режима справедливы, но неточность в цифрах невольно делает уязвимой его позицию.

 Автор не злоупотребляет цитатами, сносками, обозначениями характера использованных документов. Это не тормозит повествование, не мешает невольными паузами чтению, но это же, порой, и подводит Викторова. Цифры – стихия скользкая, обоюдоострая. Оперировать ими приходится с чрезвычайной осторожностью.

 Мне показалось также, что работа такого высочайшего класса, как книга Викторова, не должна увлекаться характеристиками одной общественной формации за счет другой.   Викторов пишет: « В цивилизованных странах даже сегодня нет верного понимания сущности советского режима. Затруднения Запада в трезвом понимании природы тоталитаризма объясняются тем, что современное демократическое общество рационально по своим корням и образу мысли…. Так, советский строй оно долго называло «экспериментом», то есть подчеркивало свое уважение у нему».

 Здесь, как мне кажется, ошибается Викторов. Думаю, что все государственные образования в чем-то родственны и в обязательной мере иррациональны. Нынешняя «либеральная революция» на Западе только доказывает это, как, кстати, и  «экспериментальный» характер своей новой демократии. Кроме всего прочего, лицо Запада во многом сформировано социалистами, а суть любого социализма сам Викторов вскрыл с достаточной убедительностью и беспощадностью.

 Но, повторю это, многие противоречия в книге только стимулируют читательскую мысль, не дают шанса  равнодушию и скуке. Спорить и соглашаться с автором подобного труда – самое благодарное и полезное занятие. Только в таком споре и рождается истина.