- Мне не нравится твое лицо, - скажет рав Лури, учитель Алекса. – Время для скорби прошло, а ты все еще живешь в печали. Нельзя так. В печали зло, как сказано в Талмуде. Зло зависти, ненависти, мести…. За всем этим смерть.
- Я завидую отцу и Эмили, их нет на свете,- скажет Алекс. – Я ненавижу тех, кто их убил. И я стану жить ради мести.
- Ты молод. Ты полюбишь женщину, - возразит рав. - У тебя будут дети. Ты должен жить ради жизни.
- Я не думаю об этом, - скажет Алекс. – Я не могу об этом думать.
Потом, в пустом доме, он снимет черный костюм и поместит шляпу на верхнюю полку шкафа. Он сбреет бороду и станет моложе своих двадцати лет. Он станет добровольцем «Отряда сто» - специального подразделения, в обязанность которого входит арест особо опасных террористов.
Произойдет, как минимум, еще одна встреча между Алексом и раввином Лури, между человеком в черной форме ортодокса и солдатом в хаки.
- Знаешь, в чем самый большой грех арабов? – спросит Лури.
- Это ты меня спрашиваешь? – не без раздражения отзовется Алекс.
- Нет, не в том, о чем ты подумал, - скажет Лури. – Не в том, что они убивают нас, а в том, что заставляют евреев убивать их.
Пожалуй, в этой строке вся сложность существования нынешнего Израиля. Сложность, понять которую сможем понять мы, авторы этого сюжета, но не главный герой этой истории.
Воинскому начальству понравится лицо Алекса. Он пройдет особо сложный курс молодого бойца и станет чистильщиком.
Его командир перед первой операцией скажет так.
- Ты не входишь в дом, но ты должен знать все входы и выходы из дома. Обычно они сдаются без сопротивления, но, иной раз, пробуют сопротивляться или бежать. Эти на твоей совести. Живыми они уйти не должны.
Оружием Алекса на годы службы стала снайперская винтовка. Девять террористов убил он, прежде чем увидел саму цель своей мести – рыжебородого Ваида Акиля – организатора взрыва в кафе «ЗОРРО». Страшного теракта в Иерусалиме, унесшего жизнь Эмили, отца Алекса и еще двадцати подростков из ближайшей школы.
Девушка Алекса. Алекс не родился в Израиле, а потому не умел внутренним инстинктом отличить араба от еврея. Тем более, что Эмили – христианка из Иерусалима – не хотела арабкой быть, и она все делала, чтобы казаться «дочерью» праматери Сары.
Алекс и Эмили познакомились случайно, в переполненном автобусе и этот миг, когда случайно соприкоснулись их тела и глаза Алекса утонули в глазах Эмили, стал роковым мигом.
Тогда и Алекс и Эмили жили радостью, ожиданием счастья и мир им казался полным света и добрых предзнаменований. Алекс был уверен, что девушка, которую он полюбил,- еврейка. Эмили и не думала переубеждать студента иешивы. Она вообще поначалу не относилась к «автобусному роману» серьёзно. Ей льстило, что еврейский парень, да еще и религиозный обратил на нее внимание. Эмили любила посиделки в кафе, кинотеатры, дискотеки, но, тем не менее, согласилась на «скромные» встречи с Алексом. Со временем этот «русский» парень стал нравиться ей все больше и больше. Игра в любовь перестала быть игрой. Это часто бывает в столь юном возрасте.
Алекс не знал, что между ним и Эмили – пропасть недоверия, ненависти, крови. Он узнал об этом случайно, увидев любимую в компании ее родителей сестер и братьев, и сделал попытку забыть Эмили, но не смог жить без нее.
Алекс приехал в Израиль с отцом. В год репатриации ему исполнилось семь лет. Отец Алекса – отказник. Он даже был арестован за создание курсов иврита и провел в тюрьме год. Этого года хватило, чтобы мать двухлетнего Алекса нашла себе нового, «нормального» мужа. Сына она оставила бабушке, и умчалась с новой любовью на крайний север СССР.
Случилось это в 1984 году. Через год освободили отца Алекса. Через три года умерла бабушка, а в 1989 году, с первой волной репатриантов из совка, Алекс и отец оказались в Израиле.
Эта краткая биографическая справка нужна, чтобы понять, как еврей, выстрадавший Израиль и свое еврейство в буквальном смысле этого слова, должен был отнестись к выбору своего единственного сына, а к этому времени Алекс и Эмили решили навсегда связать свои судьбы.
В общем, потому и гений Вильям Шекспир, что история Ромео и Джульетты была придумана им для всех времен и всех народов.
В семье Алисы к ее выбору отнеслись просто: девушку отлучили от дома и семьи, выгнали на улицу. Тем временем, отец Алекса, человек добрейшей души, узнав, что Эмили готова пройти гиюр, даже согласился на встречу с девушкой сына, на ту роковую встречу в кафе «ЗОРРО». За минуту до взрыва они были вместе, все трое, но в кафе не оказалось любимого мороженого Эмили. Алекс выскочил на улицу, чтобы купить фисташковое в соседней лавке - и взрыв прогремел за его спиной.
Так кончилась для Алекса дорога любви, и он ступил на тропу мести. Даже внезапный прилет в Израиль его матери, ее покаяние, уговоры улететь в Россию вместе с ней, ничего не смогли изменить. Он предпочел остаться сиротой и мстителем, слишком велика оказалась пропасть между ними: той, что осталась в России и сыном, выросшим в Израиле. Впрочем, мы и здесь найдем родство душ. Мать и сын – люди страсти. В свое время эта женщина ради вспыхнувшей страсти смогла забыть мужа и сына. Всепоглощающей страстью Алекса станет жажда мести.
Алекс сразу, после теракта, узнает, что за взрывом в кафе стоит некий Валид Акиль. Он даже фотографию рыжебородого сможет получить в полиции. С этого мгновения он и станет жить ради смерти этого террориста.
Валид был организатором многих терактов и главарем «культурного центра» в Хевроне. Он умел заметать следы, редко проводил две ночи на одном месте, так как был в списке самых опасных врагов Израиля.
Мы увидим Алекса за его воинской работой, увидим его цели сквозь прицел снайперской винтовки. Он убьет одного из главарей террора, но все так переплетено на территории бывшей Палестины, что ему же придется сидеть в армейском джипе напротив вздумавшей не вовремя рожать, родной сестры убитого им же террориста.
Ему придется из напряженной, хронической атмосферы военного противостояния возвращаться в мирный, спокойный, несмотря ни на что, мир Израиля внутри зеленой черты. Частые отпуска обязательны в ЦАХАЛе.
В какой-то момент Алексу покажется, что всяческие границы между двумя мирами полностью стерлись. В центре Тель-Авива он увидит человека, похожего на Валида, станет преследовать его и чуть не убьёт.
Друзья сделают попытку «вылечить» Алекса от его маниакальной идеи. Друзья даже «подбросят» ему симпатичную девицу, готовую на все с бравым парнем. Алекс сделает честную попытку забыть Эмили, но не сможет. Любовь к растерзанной взрывом невесте окажется сильней возможной любви к живой девушке.
Он попытается. Он сделает честную попытку уйти от самого себя. На Западе «потерянным поколением» считалось поколение исковерканное мировыми войнами. В Израиле, после бесчисленных войн и кровавого террора, только чудом можно объяснить пчсихическое здоровье нации. Впрочем, не бывает правил без исключений. Такое исключение - Алекс.
Вот девушка приводит его в дискотеку, и даже здесь, в ритмах бешеного танца, он не похож на всех остальных. Он танцует иступлено, отчаянно, с какой-то нездоровой яростью. Он будто готов умереть в танце и даже партнерше своей невольно причиняет боль.
Он настолько не похож на завсегдатаев дискотеки, что постепенно вокруг Алекса образуется мертвое пространство, но он даже не замечает, что музыка продолжает греметь только для одного танцора.
Рав Лури скажет Алексу у могилы его отца: «Он достиг многого – тот террорист. Он убил и тебя, живого. Своим безумием, своей ненавистью. Ты должен понять это.
- Наверно должен, но никогда не пойму, - скажет Алекс. – Нужен порядок. В мире, где жив Валид Акиль, нет и быть не может порядка.
- Этот Акиль один из многих, - скажет Лури. – Зло не уничтожишь одним выстрелом.
- Ты опять прав, - согласится Алекс. – Но у каждого в этом мире свой поединок, свои счеты, свой путь. Мой путь другим уже не будет.
Алекс продолжит свою работу снайпера. Он не сможет найти общий язык с бойцами из команды. Собственно, он и не станет пытаться это сделать. Нами задуман герой молчаливый, забывший о радости улыбки. Главные свои слова он скажет в контактах с равом Лури и этих слов должно быть немного.
Один веселый парень из бригады все время будет стараться «достать» или понять Алекса. Между ними начнется своеобразный поединок. Однажды, в ситуации кризисной, сложной, нервной, он даже назовет Алекса палачом. Вспыхнет драка и драка жестокая. Командование будет вынуждено отчислить одного из двоих из команды. Алекса оставят. Его работу способен был делать далеко не каждый.
Веселого парня встретит Алекс во время очередного отдыха. Парень этот скажет ему все, что нынче говорят израильтяне, уставшие от бесконечной конфронтации с арабами, готовые капитулировать, отдать свое государство и отправиться в очередное изгнание. Без откровений этого человека мы не сможем понять особенности «климата» в современном Израиле, расклада сил в Еврейском государстве.
В этом смысле будут важны встречи Алекса с родителями погибшей Эмили. Он не сможет похоронить девушку на одном кладбище с отцом. Он придет на христианское кладбище и там встретиться с ними. Отец Эмили обвинит Алекса в смерти дочери. Они, эти двое влюбленных, переступили черту, бросили вызов вере и обычаям предков. Вот и наказанье Божье. Иного и не могло быть. Алекс не станет спорить с отцом Эмили, да и веселый парень, отчисленный из бригады, не дождется его возражений. Алекс просто продолжит свой путь.
Он увидит Валида Акиля случайно, из салона движущегося джипа. Он потребует остановить машину, он бросится в погоню. Рыжебородый террорист уйдёт от Алекса по узкому, многолюдному, базарному переулку, где невозможно движение машин. Алекс в одиночестве продолжит погоню в чужом, враждебном мире. В толпе он потеряет Валида, затем вновь найдет его. Здесь, в этом человеческом хаосе, выстрел не сможет помочь Алексу. Только однажды он попытается взять на прицел террориста, но сразу же заслонят его рыжую бороду чужие лица и спины.
Но вот преследователь и террорист выбираются из базарной толпы, но здесь Акиль исчезает за обшарпанной дверью дома. Дом велик, в его коридорах и пустых комнатах Алекс теряет рыжебородого. Он мечется по дому, выскакивает во внутренний дворик. Здесь тупик, у глухой стены Алекс видит Валида, но снова не может выстрелить. Террорист прижимает к себе двоих, совершенно голых, вопящих от ужаса детишек.
- Ты арестован, - говорит по-арабски Алекс. – Иди за мной
Но его винтовка все еще повернута в сторону террориста и голых ребятишек. Он не увидит, как распахнется одна их дверей во дворик. Он повернется на отчаянный крик женщины с пистолетом в вытянутой, дрожащей руке. В последний миг своей жизни он увидит мать, защищающую своих детей, детей, остановивших выстрел Алекса в террориста.
Они остановятся над ним, арабы из этого дома, чтобы убедиться, что их враг умер. Дети замрут, женщина выронит из рук пистолет, рыжебородый молча и быстро покинет дворик.
Мать, убившая Алекса, долго не сможет отвести взгляд от лица еврейского солдата. Может быть потому, что увидит на этом лице с раскрытыми в смерть глазами - улыбку.
