Письмо другу
(На правах короткой исповеди)
М. Я. Амусья, профессор физики
Уважаемый Друг!
На меня исключительно сильное впечатление произвело Последнее
слово А. Навального и его брата на суде 19.12.14, посвящённом рассмотрению
несчётных обвинений в их адрес. В первую очередь потому, что слова «не смотрите
в стол», с которыми Навальный обращался к следователям, судьям, залу, всему
обществу - не рассматриваю как простое, несколько абстрактное, меня не
касающееся выражение. Всю жизнь я старался, сколь хватало духу, не «смотреть в
стол», не одобрять то, что было противно, не голосовать за то, что уже в момент
голосования было омерзительно.
А ведь жизнь, как может вспомнить каждый, даёт довольно
широкую возможность поучаствовать в мерзости, особенно на её стороне. Сейчас,
когда мне уже перевалило за 80, уместно спросить – удавалось ли всегда «не
участвовать, не одобрять»? Я вынужден признать, что «нет2 – были отклонения от
указанного правила, когда, опустив глаза, промолчал, вместо того, чтобы громко
протестовать. Не всегда позволял себе сказать то, что думал и думаю, боялся. Но
при этом помнил слова Галича «Как легко попадать в первачи, как легко попадать
в стукачи: промолчи, промолчи, промолчи». А потому и в молчании соблюдал
границу, чтобы не перейти черту, за которой, взглянув в зеркало, хотелось бы
плюнуть в своё изображение.
Признаюсь, даже сейчас, после 80, иногда страшновато идти
против потока, направляемого властью, не только людям, но и всей стране во
вред. Но чего не было – я не голосовал «за», когда видел, слышал или понимал,
что делается подлость. Это совсем не просто жить с тем, что многие назовут
«фигой в кармане». Но и сейчас считаю, что так лучше, чем «поголовное
одобрение» мерзости. Занятия наукой, в особенности такой, как теоретическая
физика, позволяет, если хочешь, стоять, по меньшей мере, в стороне от
мерзостей, которые идут сверху. Это не много, но даже мало гораздо лучше, на
мой взгляд, чем ничего.
Очень распространена точка зрения, согласно которой
систему одиночке не сокрушить. А потому, участвовал ли человек прямо в
мерзостях той или иной политической системы, или от прямого участия уклонялся –
он несёт за деяния системы ответственность. Эта точка зрения особенно расхожа в
применение к временам сталинщины – дескать, все жители страны в её
преступлениях равно виноваты. Это, на мой взгляд, неправильно. Всегда помню
пушкинское "Про меня будут рассказывать сплетни - он так же
низок, как мы, так же подл и мерзок. Врете, канальи! Да, подл и низок, но не так, как вы, а по-другому". Человек, совсем не герой, всегда
может найти это «по-другому», чтобы не быть канальей в глазах людей и, прежде
всего, в своих.
Да и играет этот самый якобы бессильный одиночка
огромную, на мой взгляд, просто решающую роль в развитии новой системы и
крушении старой. Так было, есть и, наверное, будет. Без этого одиночки не
происходит в мире ничего, как самая длинная дорога невозможна без первого шага.
Именно таким я вижу А. Навального. При всей опасности того, что он получит реальный
тюремный срок. Но его смелости, да и судьбе, можно позавидовать – мужеству,
твёрдости в отстаивании своих и не только своих убеждений и прав, способности
учиться, меняться под влиянием жизни и внешней критики, коли она
доброжелательная. Кто, как не он, будет иметь право сказать «Тюрьма мне в
честь, не в укоризну. За дело правое я в ней. И мне ль стыдится сих цепей,
когда ношу их за отчизну?!».
Особенно впечатляет, что А Навальный, да и его брат также,
не из неудачников, а до сравнительно недавнего времени был успешными
предпринимателями. Мог бы жить вместе с семьёй безбедно и спокойно. Нет, видно
не мог. Пошёл по полной волнений и потерь дороге, т.е. выбрал «трудный путь,
опасный, как военная тропа». Именно такие, как он, должны награждаться орденом
«За заслуги перед отечеством». Конечно, путь «через тернии к звёздам» выбран им
не первым. Но будто про него писал Евтушенко: «Мне говорят – ты смелый человек.
Неправда, никогда я не был смелым. Считал я просто недостойным делом унизиться
до трусости коллег». Я навсегда запомнил и конец этого стиха: «Да, вспомнят с
чувством горького стыда потомки наши, расставаясь с мерзостью, то время, очень
страшное, когда простую честность называли смелостью».
До сих пор я ничего не сказал об обвинениях, которые
выдвигает против А. Навального и его брата следствие, и на основании которых
прокуратура потребовала для него 10 лет, а для брата 8 лет тюремного
заключения. Уже несколько лет, как я довольно внимательно слежу за общественной
деятельностью А. Навального, читал многое, из им написанного. Смотрел некоторые
материалы, посвящённые борьбе его, вместе с единомышленниками, воровством в
высоких эшелонах власти, случайно видел в Санкт-Петербурге вполне открытый
фильм об этом. Меня впечатлила его находчивость в поиске расхитителей и
взяточников, убедительность приводимых им доказательств.
Однако сколь ни была бы существенна деятельность А. Навального, на этом основании можно лишь заподозрить сильное раздражение со стороны власти в его адрес. Но это само по себе не говорит о том, совершал ли он инкриминированные ему преступления, или нет. Разумеется, я не изучал многопудье обвинительного заключения, не следовал во всей длине «вёрстам обвинительного акта». Но за тем, что появляется в прессе, следил со вниманием. И поразился, что в этом деле нет ни говорящей о своих потерях потерпевшей стороны, ни, на худой конец, «признания преступника – царицы доказательств» (по А. Вышинскому). Словом, нет ничего, кроме мнения государства, от имени которого выступает прокуратура, что некоторым частным лицам, не жалующимся, однако, был нанесён большой ущерб. Как говаривал поэт, «свыше пятнадцати Людовиков было, а до этого додуматься не могли». Ясно, что нет оснований для обвинений, нет, и всё тут.
А. Навальный говорит о своей неготовности терпеть ложь
власти, о необходимости «жить не по лжи», к чему призывал, но в итоге не
следовал А. Солженицын. Сколько себя помню, главная причина моего раздражения
властью СССР и России (о них в данном письме разговор) было её непрестанное
враньё. У меня, к сожалению, начисто отсутствует способность, слушая
политических лидеров и читая газеты сегодня, нацело к этому моменту забывать
то, что ими говорилось и писалось вчера, а, тем более, позавчера. Но, помимо
прыжков от вчера к сегодня, была и слабо зависящая от времени ложь, например,
про «израильскую военщину, известную всему свету», про «происки американского
империализма», и т.д. и т.п. При этом свежих примеров тоже не занимать. Один из
них – это предсказание скорой гибели доллара и превращении рубля в третью, а то
и вторую мировую резервную валюту. Об этом говорил далеко не только иллюзионист
Глоба. Что сделала с пресказаниями жизнь, знает каждый, а предсказатели и СМИ,
их тиражировавшие, вдруг о своих многолетних пророчествах просто забыли.
Вот читаю у Навального: «Вчера выступает Путин и говорит “У нас нет дворцов”. Да мы фотографируем
эти дворцы в месяц по три штуки. Выкладываем, показываем. “Нет у нас дворцов”…».
Это не пушкинский Евгений, которого хватило лишь на «Ужо тебе», и от страха
бросившегося бежать, едва ему показалось, что лицо статуи грозного царя начало
поворачиваться к нему. Здесь вызов брошен президенту, которого Навальный
недвусмысленно упрекает во лжи. Это уже открытое «Иду на вы». И предупреждает
открыто, что с избранного пути он не свернёт. Вне зависимости от отношения к
его критике, позиция абсолютного неприятия лжи и воровства в высших эшелонах
власти вызывает большое уважение.
Не скрою, читая речь Навального, я испытал определённое
де жа вю. В 1959 г. судили моего папу. Его коллег обвиняли, и, вероятно, не без
оснований, в больших хищениях. Фактически, они создали весьма эффективное
производство, а вовсе не манипулировали, как сейчас принято, деньгами, и не торговали
видом ещё не провалившегося Провала. Сейчас, вероятно, они были бы видными или даже
виднейшими промышленниками и деловыми людьми России, людьми из журнала «Форбс».
Но они поторопились родиться, и им вместо яхт и дворцов сегодня, тогда грозил
расстрел. Мой отец умудрился быть абсолютно не в курсе происходящего.
Длительное и тщательное следствие, обыски по домам, включая и нашу комнату (в
коммунальной, ясное дело, квартире), не помогли найти ни малейшего
доказательства его вины – ни прямой, ни даже косвенной, как сколько-нибудь
активного соучастника, как знавшего о происходившем, но молчавшего.
Следователь, производивший на папу впечатление вполне
приличного человека, говорил неоднократно, «глядя в стол» (я это выражение
помню от папы!) «Яков Маркович, ну
вы же сами понимаете!». Что надо понимать, он один раз даже внятно
объяснил: «Дело громкое, приговоры расписаны обкомом партии. По такому делу не
виновных быть не может!». Не знаю, говорили ли что-то подобное А. Навальному,
или совсем измельчал следовательско-прокурорский люд. Признаюсь, подчинявшегося
указке обкома следователя, я, в отличие от папы, приличным человеком не считал.
Вот и получил мой папа два года по статье «халатность», а
через три месяца был освобождён из заключения со снятием судимости. Об этом я
обязан был сообщать в своей автобиографии, поскольку пункта о судимости
родственников в анкетах физико-технического института АН СССР, где я тогда уже
работал, просто не было. Вот мне и указали, что писать надо в автобиографии,
которая излагалась вольным (если это слово уместно в данной ситуации) стилем,
пока собирателям и читателям анкет это не надоело, о чём они сами мне в итоге и
сообщили.
Сомневаюсь, однако, что А. Навальный и его брат
отделаются несколькими месяцами тюрьмы – всё-таки знакомое мне в деталях дело отца
пришлось на пик (или низину?) либерализма. Сейчас другие времена в этом смысле,
и правильно сказать в адрес судей: «Конечно, вы не дрогните, сметая человека.
Что ж, мученики догмата, вы тоже жертвы века». Только вот Алексей Навальный
великоват для жертвы – в итоге итогов.
А вот ссылка: Последнее слово братьев Навальных. Приговор — 15 января
(ХРОНИКА) - Новости - Новая Газета http://www.novayagazeta.ru/news/1690318.html. Надеюсь,
вы с интересом и вниманием услышите одинокий голос человека.
Иерусалим
Комментариев нет:
Отправить комментарий