Юлия Латынина
«Надо продать все, кроме совести»
Памяти Кахи БЕНДУКИДЗЕ
В Лондоне, на 59-м году жизни, от сердечного приступа умер мой друг и человек, которого я могу назвать своим идейным наставником, — Каха Бендукидзе.
Я понимаю, что у Кахи были проблемы со здоровьем, но я думаю, что на самом деле его убило поражение грузинских реформ. Как он ни старался это скрывать, он был все-таки очень подавлен победой партии Иванишвили. Не в банальном политическом смысле, а в смысле стратегическом.
Каха Бендукидзе был главным идеологом грузинских реформ, их архитектором и вдохновителем. Это получилось почти случайно: Саакашвили, когда пришел к власти, хотел сделать для Грузии что-то хорошее, но что именно, не очень понимал. Спустя где-то полгода после «революции роз» Каху позвали на конференцию по будущему грузинской экономики. На конференции выступал тогдашний премьер с обычной речью, которую мы все сейчас привыкли слышать от политиков: здесь поможем, там отрегулируем, тут усилим. «Ну как вам речь?» — спросил Саакашвили. «Никак», — пожал плечами Каха. «А что надо делать?» — «Надо продать все, кроме совести».
Именно после этого началась масштабная приватизация и уменьшение государства.
Нельзя сказать, что это было легко. Помню рассказ Кахи про первый опыт их приватизации. Продавали гостиницу «Интурист» в Батуми, которая была де-факто одной из резиденций изгнанного аджарского хана Абашидзе.
Накануне конкурса в дело вмешался Бадри Патаркацишвили, состояние которого в тот момент намного превышало бюджет всей Грузии. «Каха, — сказал он, — ну зачем же так? Время трудное, у бизнесменов нет денег, а вы еще тут устраиваете конкурс, получается, что вы вымогаете у бизнеса деньги, которых у него нет, напрягаете людей. Но я готов государству помочь — я готов взять гостиницу бесплатно в управление».
Каха почтительно поблагодарил и от такой помощи отказался, а через пару дней, за несколько часов до конкурса, на его мобильник раздался возмущенный звонок. Звонил бизнесмен, который ехал из Тбилиси, чтобы участвовать в конкурсе (и который потом его выиграл, предложив наибольшую цену). «Что вы делаете? — спросил бизнесмен. — Вы меня за дурака держите? Я разворачиваюсь обратно». — «В чем дело?» — спросил Каха. «Мне только что звонил Бадри. Он объяснил, что вы с ним договорились, а конкурс будет только для виду».
Бадри Патаркацишвили, как известно, так и не простил молодых грузинских реформаторов за то, что они не собирались принимать его «помощь» и бесплатно отдавать ему гостиницы. С точки зрения Бадри, если кто-то не брал у него денег, значит, он был враг. Бадри приложил потом немало усилий, чтобы скинуть реформаторов, и, в конце концов, уже после его смерти, эти усилия увенчались успехом.
Спорить приходилось не только с Бадри. Спорить приходилось и с ЕС. Каха увольнял взяточников целыми министерствами. «Ну, я надеюсь, вы трудоустроили всех этих бедных людей?!» — первым делом воскликнула чиновница ЕС, которой Каха расхвастался о сокращениях.
Сократив регулирующую функцию государства и усилив его силовую функцию, грузинская реформа превратила в течение нескольких лет failed state, где наибольшим почетом пользовались «воры в законе», в сверкающую игрушку с уровнем преступности в несколько раз меньше Дании и легкостью ведения бизнеса в несколько раз больше Великобритании.
И после этого — на выборах 2012 года — в Грузии победила «Грузинская мечта», популистская партия, обещавшая всем поднять пенсии и уменьшить цены на бензин и занимавшаяся враньем, обвиняя своих соперников в коррупции, воровстве и непотизме, — то есть во всем том, что искоренила в Грузии партия Саакашвили.
Когда мы сейчас в России сетуем, что народ оболванен, мы хотя бы имеем то утешение, что пропаганда, приписывающая Украине то, чем занимается сам Кремль, — льется из каждого правительственного утюга. В Грузии не было и того.
Все ci-devant, отлученные от правительственной кормушки, все взяточники и коррупционеры, вся шелуха, отскобленная с государственного тела Грузии, все маленькие бадри, взбешенные тем, что государство не хочет с ними «дружить», — собрались в коалицию вокруг «Грузинской мечты» и принялись обвинять Саакашвили в тирании и обещать избирателю золотые горы.
И избиратель проголосовал за золотые горы. Потому что, как сказал неизвестный мудрец с Уолл-стрит, «дайте людям удочку, и они все равно проголосуют за того, кто обещает им бесплатную рыбу». Членов правительства Саакашвили начали сажать в тюрьму. Причем даже при полном забвении здравого смысла и приличий новой грузинской фемидой ни одного из них не удалось посадить по обвинению в коррупции.
На примере Грузии выяснилось, что рынок требует равных для всех правил игры. А политика требует, чтобы правитель окружил себя кольцом прикормленных холуев, которые только ему обязаны своим статусом и которые до выборов будут врать народу, а после выборов — его запугивать.
После Майдана Каха стал советником президента Порошенко. Но в Украине никто не спешил следовать его советам — именно потому, что президент Порошенко понимал: то, что необходимо экономике, погубит его политически.
Думаю, это было последним тяжелым ударом для Кахи.
Что же, могу сказать одно. Реформа рынка и государства необходима. Каха Бендукидзе и Вано Мерабишвили показали, как это делать. Правда, выяснилось, что в нищей стране рыночные реформы и демократия несовместимы. Значит, в следующий раз демократии придется подождать.
Комментариев нет:
Отправить комментарий