ЦЕНА РЕВОЛЮЦИЙ

Прав Ортега-и-Гассет: все революции и контрреволюции стоят друг друга, просто потому что совершают и то и другое вожди и масса. «Любая революция настояна на зависти бездарности к таланту, но, увы, только одной завистью ее кровожадный характер не объяснишь. Здесь еще и ужас перед осознанием своей ничтожности. Ужас понятный и, увы, простительный, как способ бегства от суицида. 

Гений всегда был вызовом, вызовом оскорбительным. Живой гений – «белая ворона». Царей и поэтов чернь всегда ненавидела, причем ненависть эта была решкой, подброшенной вверх монеты, а орел – преклонением, обожествлением. Заодно массы всегда ненавидели удачливых и благополучных граждан, а в результате уничтожали тех, кому были обязаны сравнительным благополучием». Евг. Замятин. 

Языческий культ личности легко побеждает революционное словоблудие. Косноязычно по обыкновению, но верно об этом в "Подростке" Федора Достоевского: «Была во Франции революция и всех казнили. Пришел Наполеон и все взял. Революция – это первый человек, а Наполеон – второй человек. А вышло, что Наполеон стал первым человеком, а революция стала второй человек». 

«О, эта ужасная тирания большинства!» - писал Рей Бредбери в своем пророческом романе «451 по Фаренгейту». 

Не было никакой революции или переворота в октябре 17 года, а была самая настоящая контрреволюция черни, вернувшая огромную державу к худшему виду монархии - тоталитаризму. Вместо династии Романовых к власти пришла династия большевиков - бюрократов. Революция в России случилась в феврале-марте 1917 года, и демократический эксперимент продолжался всего 8 месяцев. 

Мудрец Франц Кафка знал, чем пахнут все революции. Текст из разговоров Г. Яноуха с писателем: «Встретив большую группу рабочих, направляющихся со знаменами и плакатами на собрание, Кафка заметил: 

- Эти люди так уверены в себе, решительны и хорошо настроены. Они овладели улицей и потому думают, что овладели миром. Но они ошибаются. За ними уже стоят секретари, чиновники, профессиональные политики – все эти современные султаны, которым они готовят путь к власти. 

- Вы не верите в силу масс? 

- Я вижу ее, эту бесформенную, казалось бы, неукротимую силу масс, которая хочет, чтобы ее укротили и оформили. В конце всякого подлинно революционного процесса появляется какой-нибудь Наполеон Бонапарт. 

- Вы не верите в дальнейшее развертывание русской революции? 

- Чем шире разливается половодье, тем более мелкой и мутной становится вода. Революция испаряется, и остается только ил новой бюрократии. Оковы измученного человечества сделаны из канцелярской бумаги». 

Кафке вторит Сальвадор Дали: «Революция как таковая меня вообще не интересует, потому что обычно завершается ничем, если не оказывается прямой противоположностью тому, что прежде провозглашала». 

Тоже пророчил Гейне задолго до Дали: «Только дурные и пошлые натуры выигрывают от революции. Но удалась революция или потерпела поражение, люди с большим сердцем всегда будут его жертвами». 

Один из большевистских активистов – Георгий Соломон, сбежавший на Запад еще в 1923 году, пишет в мемуарах, со слов другого активиста и экспроприатора - Леонида Красина: «Право, в самые махровые царские времена со всеми их чиновниками и дрязгами не было ничего подобного… Но ведь то были чинуши, бюрократы, всеми презираемые, всеми высмеиваемые, а теперь ведь у власти мы, соль земли!... Ха-ха-ха! Посмотри на нас как следует, и окажется, что мы превзошли всех этих героев старого времени». 

Разговор Соломона (Исецкого) с Леонидом Красиным состоялся в 1922 году. Беседа Кафки с Густавом Яноухом произошла весной 1920-го года. Русский Бонапарт оказался настоящим чудовищем, по сравнению с «корсиканским тираном», хуже «всех этих героев старого времени». Вместо «свободы, равенства и братства» - тоталитарный режим, возвращение крепостного права, милитаризм с теми же имперскими амбициями. Кровавый реванш продолжался до начала девяностых годов, затем последовал восьмилетний период неуклюжей попытки демократического развития страны, но Россия, как и в 17-ом году, отторгла демократию, как неестественную для себя форму правления, не способную обеспечить в стране хоть какую-то видимость порядка и уверенности обывателя в завтрашнем дне. Реванш не заставил себя ждать. Россия вновь стал искать национальную идею в новой монархии. 

Еврей в революции – губитель, предатель самого себя и своего народа. Точен здесь Георгий Федотов в статье «Новое на старую тему»: «Русская революция, с одной стороны, удушившая национально-религиозную культуру еврейства, с другой, облегчившая его ассимиляцию, сделала больше для уничтожения народа, чем Гитлер со своими лагерями и палачами». 

Разбить стакан – дело секунды. Сделать его трудно. Так и со всеми революциями. Как правило, революционер – разрушитель и убийца. На осколках от стакана все, как правило, и кончается. Пить приходится из грязной, окровавленной ладони, да и то тухлую воду. Малые дети любят ломать игрушки – это доступный им вид творчества. Трагическая инфантильность революционеров очевидна. В этом смысле, все господа-товарищи "передельщики" были психически больными людьми. 

Кажется, Георгий Померанц писал о революционерах, как об ангелах с пеной безумия на губах, которые постепенно превращаются в дьяволов. Точное определение. Говорят, что случались революции со знаком плюс: например, американская, в конце 18 века, но, как известно, нет правил без исключений