воскресенье, 30 ноября 2014 г.

ДОНЕЦК. БОИ ЗА АЭРОПОРТ.

В Донецке продолжаются ожесточенные бои за аэропорт
Фото: AP
Сражение за Донецкий аэропорт продолжается.

Сепаратисты пытались осуществить 25 атак, используя артиллерийско-минометный огонь.

В зоне проведения Антитеррорестической операции продолжается битва за Донецкий аэропорт.
Об этом говорится в сообщении пресс-центра АТО.
 
"По состоянию на 18:00 террористы пытались осуществить 25 атак, используя артиллерийско-минометный огонь при поддержке танков", - говорится в сообщении.
 
В ответ артиллерия сил АТО нанесла 31 огневой удар по огневым позициям сепаратистов.
 
В зону поражения артиллерии боевиков попали населенные пункты: Сокольники, Кряковка, Крымское, Донецкий, Артем, Нижнетеплое, Пески, Авдеевка, Тоненькое, опытной, Богдановка, Никиштно, Малоорловка, Новоласпа, Николаевка, Павлополь.
 
Потери среди гражданского населения Донецкой и Луганской областей уточняются.
 
Напоминим, что "Горячими точками" в зоне АТО остаются Дебальцево, Авдеевка, Славяносербск, Станица Луганская, Счастье, Майорская, Горловка, Красногоровка, Горское, Пантелеймоновка, Ясиноватая, Донецк, Гранитное.
 
Аэропорт Донецка весь день вчера подвергался  артобстрелам. Украинские бойцы, находящиеся на территории аэропорта сообщали об атаках сепаратистов. В свою очередь в ДНР заявили, что никаких боевых действий не ведут.

САЛЬВАТОР ДАЛИ О ТЕРРОРЕ


Он был знаменитым художником, великолепным писателем и мудрым философом. Сам Дали признавался: «Отец мой был прозорлив — он полагал, что мне следует стать писателем, хотя я понятия не имею ни о стиле, ни о синтаксисе. Однако смысл моих писаний даст сто очков вперед смыслу моих картин».
Целиком и полностью с этим согласен. Дело в том, что блистательное, художественное творчество Дали совершенно лишено всякого здравого смысла, в то время как его книги — прямые наследники шедевров Сервантеса, Рабле и Свифта.
Обычно, обращаюсь к Дали, чтобы опровергнуть свою собственную точку зрения на тот или иной предмет, не завязнуть в очередной глупости, продиктованной поспешностью или самомнением. Лучшего спорщика и ниспровергателя, чем Дали, не знаю. Вот только мысли этого художника о насилии во всех его видах близки мне необыкновенно. Вот почему перед вами не диспут, а диалог.
Товарищ Сталин, вы большой друг еврейского народа! Плакат к 70-летию "вождя народов"
Товарищ Сталин, вы большой друг еврейского народа! Плакат к 70-летию "вождя народов"
Итак, забудем на время о сюрреалисте — Дали и откроем книги Дали — реалиста.
«Если бы Гитлер завоевал Европу, он бы отправил на тот свет всех истериков вроде меня. Всех, мне подобных, у себя в Германии он приравнял к душевнобольным и уничтожил. Так что мне с Гитлером не по пути», — сказал Сальвадор Дали.
Прочел этот текст, и вспомнил одного шумного политика, который утверждал, что все евреи больны шизофренией. Мне тогда это очень не понравилось. Теперь я думаю, что политик был прав. Если мир Гитлера и террора, мир войны и разрушения — нормальный мир, значит, с еврейским народом происходит что-то неладное.
«Неизбежность насилия — вот первый постулат материалистического понимания истории. Я же как художник всеми силами отстаиваю духовность», — так сказал молодой Дали.
Неизбежность насилия проповедуют террористы от ислама. Нет в них веры в Бога, нет духовности. Все эти религиозные фанатики с Кораном в башке и бомбой в руке — чистой воды материалисты.
«Я верю в насилие, и всякая война — в том числе атомная — приводит меня в восторг. Случись ей разразиться, погибнет всё и вся, вкупе со мною. Мы, стало быть, вознесемся. А на земле, согласно мрачным данным, останутся одни инфузории, из которых, спустя миллионы лет выведется новая человеческая порода — куда лучше той, что есть», — так сказал старик Дали.
И эта мысль мне понятна. Нет в ней кровожадности, садизма и цинизма — есть боль за человека и отчаяние. Когда я думаю о новой волне исламского нацизма, готовой поглотить мир, мне тоже начинает казаться, что опыт с мыслящей материей обречен на провал.
«Над истерзанной Испанией клубился дым пожарищ и ладан. Горели церкви, ризы и облачения вместе с епископами, монахами, ризничими; плавясь, капал и вспыхивал жир, тлели священнические кости; толпа упивалась блудодейством, растлевая себя и смерть. Революция билась в оргазме. И весь этот смрад клубами поднимался к небу», — так говорил Дали.
Не читал более точного описания гражданской войны в Испании — «оргазма революции». Революция арабов «Палестины» — тоже блудодейство.
«Я всегда говорил, что мед слаще крови», — так сказал Дали.
Они не знают вкуса меда. Ульи, ульи, ульи нужно поставлять людоедам от террора. И сажать цветы в черной, каменистой пустыне, и депортировать черных коз, истребляющих на земле все живое. Вот это и будет началом мирного процесса.
«Всю жизнь моей навязчивой идеей была боль, которую я писал бессчетно. Страдая, я развлекаюсь. Это мой давний обычай», — так сказал Дали.
Издавна евреи пишут свою историю болью. Страдая, они развлекались в галуте, развлекаются таким же образом в Израиле. Как хочется быть свидетелем новой жизни еврейского народа, написанной хоть немного радостью. Хотя, кто знает, может быть, это будет история совсем другого народа.
«Помню, как отец рассказал нечто для меня поучительное. Однажды Робеспьер, увидев толпу, которая неслась куда-то, осененная знаменем, сорвался с места:
— Я поведу их!
— А куда они бегут? — осведомились робеспьеровы друзья.
— Э, да какая разница!»
Природа вождизма и толпы всегда одинакова. Нынешняя исламская революция не исключение. Была бы бегущая в безумии толпа, а негодяй во главе толпы всегда найдется.
Сальвадор Дали в 1939 году. Фото: Wikipedia, Carl Van Vechten
Сальвадор Дали в 1939 году. Фото: Wikipedia, Carl Van Vechten
«Революция как таковая меня вообще не интересует, потому что обычно завершается ничем, если не оказывается прямой противоположностью тому, что прежде провозглашала».
Все революции, всегда и под любым знаменем: красным, коричневым, зеленым — одинаковы. Они обогащают одних, разоряют или убивают других. Полтора миллиарда долларов на счету губастого господина председателя Арафата — прямое тому доказательство.
«В наше время, когда повсеместно торжествует посредственность, все значительное, все настоящее должно плыть или в стороне, или против течения», — так сказал Дали.
Посредственность не только торжествует — она бунтует, устраивает войны и революции. Навязанная Израилю арабами «территорий» война — это бунт посредственности, неспособной примириться с тем, что кто-то стремится плыть против течения.
«Наше время — эпоха пигмеев. Остается только удивиться тому, что гениев еще не травят как тараканов, и не побивают камнями».
Травят и побивают. Помню, как ночью пересекал границу государства пигмеев. За спиной был мрак, нищета, мертвая пустыня, а прямо передо мной — волшебная страна, залитая огнями. Нечего удивляться, что в сторону этой страны летят камни и пули.
«Я — далинист. Я не верю ни в коммунизм, ни в национал-социализм, и вообще не верю ни в какие революции. Высокая Традиция — вот единственная реальность, вот моя вера», — сказал Дали.
Попробуйте вместо слова «далинист» поставить слово «еврей», и тогда сразу станет понятным, почему слово Традиции нужно писать с большой буквы.
«Политика, как рак, разъедает поэзию», — так сказал Дали.
Всегда думал, что вынужденная политизированность израильского общества, разъедает душу народа. Соседи и враги почти сплошь — политики. Евреи — поэты? По крайней мере, предназначение «избранного народа» таково.
«Еще в раннем детстве приобрел порочную привычку считать себя не таким, как все, и вести себя иначе, чем прочие смертные. Как оказалось, это золотая жила», — так сказал Дали.
Детство народа еврейского отмечено той же «порочной» привычкой. Данный детям Яакова оригинальный стиль поведения оказался золотой жилой. Вот этого евреям и не могут простить «прочие смертные» на протяжении трех тысячелетий.
«Форма усов исторически обусловлена. У Гитлера не могло быть никаких других усов — только эта свастика под носом», — сказал Дали.
Лицо террора, лицо смерти, лицо разрушения. Как странно, что такое лицо может в наше время получить Нобелевскую премию мира.
«Пока весь мир воевал, я писал, запершись у себя в студии», — так сказал Дали.
Две тысячи лет евреи «писали», запершись в своей «студии». Теперь им приходится воевать вместе со всеми. И в этом самая страшная трагедия народа, некогда принявшего Закон.
«Думаю, что сейчас у нас средневековье, но когда-нибудь настанет Возрождение», — сказал Дали.
Вот здесь можно поспорить. Средневековье и Возрождение — всегда были рядом в истории человечества. Просто сейчас, и в очередной раз, обе эти формации вступают в открытый поединок.
«Я знал, что вслед за всеобщей нищетой и крахом коллективистских доктрин наступит средневековье и когда-нибудь вновь пробудятся к жизни духовные и религиозные ценности», — сказал Дали.
Это уже о другом терроре. Терроре коллективистских доктрин, противостоящих духовным и религиозным ценностям. Передо мной плакат 1952 года. Он был издан к 70-летию Иосифа Сталина, и красовался на всех площадях Тель-Авива. Надпись на иврите: «Солнце народов».
«Шакальи когти революции должны были разодрать в клочья покров Традиции, сорвать и затоптать его в грязь, обнажив неколебимую гранитную твердыню, неподвластную осквернению», — сказал Дали.
Сальвадор Дали. "Алия"
Сальвадор Дали. "Алия"
Снова о том плакате, о больном, лихорадочном желании превратить сионизм в социальную революцию. Все эти попытки левого террора ушли в песок, просто потому, что «обнажилась твердыня, неподвластная осквернению».
«Карл Маркс сказал: «Религия — это опиум для народа. А история успела засвидетельствовать, что яд сгущенной ненависти, заключенный в Марксовом материализме, неминуемо погубит — если не погубил еще — народы, задыхающиеся в зловонных подвалах теперешних городов. Тогда как вера — тот самый опиум — одарила современников Леонардо, Рафаэля и Моцарта совершенством небесных гармоний, воплощенных в созвучиях и сводах!» — воскликнул Дали.
Все так, но почему же их вера плодит не Данте и Джотто, а садистов и убийц? Дело, видимо, не в том, чтобы верить, а в пути к вере, в нравственном законе, во имя которого и преодолевается этот тяжкий путь.
«Гитлер — отъявленный мазохист. И мировая война, это вагнерианское действо, понадобилась ему только затем, чтобы ее проиграть, пустить все прахом и покончить собой», — так сказал Дали. Израиль и сегодня имеет дело с отъявленными мазохистами, желающими «пустить все прахом и покончить с собой».
«Я начал писать «Загадку Гитлера». Объяснить эту картину трудно, я сам не уразумел в полной мере ее смысл. Есть в этом сонном видении, навеянном мюнхенскими событиями, что-то от газетного репортажа. И в тоже время это пророчество о грядущем средневековье — тень его уже покрывала Европу. И когда я писал траурный чемберленов зонт, похожий на нетопыря, у меня мучительно ныло сердце», — сказал Дали.
Точно также в недобром предчувствии ныли сердца израильтян, глядящих на нетопырей «мирного процесса». Точно также звучали тогда пророчества о близкой возможности еврейского средневековья — с кострами ненависти и стенами гетто.
«Ныне душа человеческая лишена защиты, а прежде ее укрывали купола, подобные небесному своду, купола храмов веры, нравственных заповедей и искусства… Дух утратил главенство. Ему нечем теперь защищаться от смерти и вечности, он безоружен. Механическая цивилизация обречена — ее сметет война. Машинерия сгинет в огне сражений, а ее молодые творцы и адепты станут пушечным мясом», — сказал Дали в возрасте 36 лет.
Он не знал тогда, что механический дух страшнее механической цивилизации. Он верил в то, что духовность может быть только высокой и светлой.
Менора от Сальвадора Дали — один из символов аэропорта им. Бен-Гуриона.  Фото Владимира Плетинского
Менора от Сальвадора Дали — один из символов аэропорта им. Бен-Гуриона. Фото Владимира Плетинского
«Я до неприличия люблю жизнь», — так сказал старик Дали — каталонец и христианин.
Думаю, что в этой совершенно неприличной любви к жизни, и кроется причина всех еврейских несчастий. Евреи не желали умирать, когда исчезали народы, живущие рядом с нами. Они любили жизнь, когда их сжигали на кострах и пытали в застенках инквизиции. Евреи любили жизнь всегда и вопреки всему. Это настоящее чудо, что они продолжают любить жизнь после ужасов Холокоста.
Евреи-атеисты любят жизнь точно также как религиозные ортодоксы. Они, богоборцы, уж точно не догадываются, что любовь к жизни — это и есть любовь к Богу.
Вот эту любовь не мог простить «недочеловекам» мазохист Гитлер, и не могут простить его последователи — террористы и их трусливые покровители.

ЭТО МОЕ, ГОСПОДИ!





Не могу забыть эту потрясающую душу сцену. Огромная, злобная псина напала на маленьких котят с явной целью передушить их всех. И вдруг на пути собаки возникла яростная фурия: крохотное, тощее, облезлое существо. И кроха эта с такой яростью вцепилась в агрессора «тысячью» когтей, что пес заскулил, попятился и бежал с позором прочь.
Мать спасла своих детей самым великим подвигом в мире - подвигом самопожертвования.

Замечательный писатель - гуманист Курт Воннегут написал отличный роман: «Бойня номер пять или крестовый поход детей». Роман написан о бомбежке Дрездена авиацией США и Англии. Город тогда, в 1945 году, был разрушен наполовину, погибли 130 тысяч немцев. Воннегут был военнопленным, невольным свидетелем, этой бомбежки. Войну, смерть он ненавидел и в романе своем оплакал город и сделал попытку спасти его погибших жителей, хотя бы слезой памяти о них.
Курту Воннегуту и в голову не приходило написать роман о Холокосте. Он был потомком немецких эмигрантов и сам чуть не пострадал от бомб союзников. Я понимаю Курта Воннегута. Не собираюсь швырять в замечательного гуманиста камень упрека. В своем романе он защищал СВОИХ и СЕБЯ. Мало того, не думаю поставить под сомнения его гуманизм. 

Я родился в Ленинграде-Петербурге, и прожил в этом городе большую часть жизни. Петербург – моя родина. Я люблю этот город. Мама моя пережила блокаду, работая медсестрой в госпитале, отец был на Ленинградском фронте.
За 900 дней блокады голода, обстрелов и бомбежек погиб миллион граждан северной столицы России. Ленинградец, писатель Даниил Гранин написал замечательную книгу о блокаде. Ему и в голову не пришло сочинить роман о трагедии Дрездена.
Я понимаю Гранина. Я бы тоже не стал ничего писать о трагедии города в нацистском рейхе.
Меня ужасают жертвы геноцида в Камбодже, Дарфуре, Югославии, Уганде, Индонезии и так далее, но не стану лгать - Холокост для меня - событие гораздо более существенное, чем любое другое уничтожение невинных человеческих существ.
В огне Холокоста погибли не только МОЙ дед с бабкой. Этот огонь испепелил МОЙ народ, МОИХ братьев и сестер, будущее МОЕГО народа.
Чудовищны жертвы атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, но что я могу с собой поделать, стихотворение еврея и фронтовика Бориса Слуцкого «Как убивали мою бабку» потрясает меня гораздо больше, чем самые точные описания трагедии этих городов в Японии. Причем, я заранее признаю право любого японца страдать при мысли о страшной смерти своих городов и быть сравнительно равнодушным к гибели евреев Европы во рвах и газовых камерах Аушвица.
Жертвы исламского террора в США, Лондоне, Испании, Ираке и так далее в моей воображении существуют в некоем, особом измерении. Растерзанные тела детей у «Дельфинариума» в Тель-Авиве всегда рядом со мной.
Так человек устроен. Это ложь, что смерть и страдания дальних его волнуют больше, чем гибель близких. Это ложь фальшивых идей либерализма, причем, как всякая ложь, противная природе, - вещь вреднейшая, пропитанная ханжеством и лицемерием, от которой за версту несет предательством.
Коммунизм принес в мир лживую утопию рая на земле. Десятки миллионов жертв – цена этой идеи. Либералы тоже стремятся переделать мир и человеческую натуру ложью о самом человеке. Им тоже мерещится райский сад, в котором не будет МОЕЙ, личной боли за МОИХ близких и МОЙ народ, МОЕГО патриотизма, МОЕГО желания защитить в первую очередь МОИХ детей и внуков. 
Нет ничего плохого в самой идее коммунистического общества, как нет ничего дурного в мечте о мире, в котором человек станет сострадать соседу не меньше, чем самому себе. Но ничего не поделаешь, никуда нам не скрыться от старой истины, что добрыми намерениями устлана дорога в ад. Повторю, «добрыми» на основе лжи о людях, о человеческой природе, изменить которую самому homo sapiens не дано.
Чудовищный опыт над естеством человека давно проводит творческая элита Израиля и его властные структуры. Я что-то не припомню, чтобы все эти «прогрессивные» писатели или кинематографисты создали достойное произведение о Холокосте. Их не волнуют погромы начала века в России, дело Бейлиса или Дрейфуса, трагедия «убийц в белых халатах», я не видел ни одного достойного фильма о войнах Израиля и об арабском терроре наших дней. Зато эта публика постоянно занята душевными муками евреев – вольных или невольных убийц невинных арабов и прочей гнусной мутью, пропитанной шельмованием Израиля и национального характера потомков праматери Сарры.
Всегда знал, что в галуте полно евреев, ненавидящих самих себя, но то, что эта публика составляет большинство творческой элиты Израиля – стало для меня полным сюрпризом. Причем большинством властным, установившим жестокую цензуру на пути каждого, кто мыслит иначе.
Не хочу называть фамилия и произведения подобных «творцов», как не хотел бы опуститься до прямого доноса. Дело не в отдельных фильмах, книгах или статьях. Дело в том, что все эти книги, фильмы и статьи сами носят форму доноса на свою страну и свой народ. Далеко не бескорыстного доноса интернационалу юдофобов, который с особым восторгом принимает именно еврейские доказательства порочности потомков Иакова. Интернационал этот готов оплачивать, вручать премии, вплоть до Нобелевских, каждому еврею, готовому плюнуть в свой народ и в свое государство.
Здесь дело не только в произведениях наших либералов-социалистов, а в том, что и школа Израиля находится под их властью. И школой этой делается все, чтобы воспитать будущих солдат, не способных к сопротивлению врагу. Каждый, чьи дети учились в школах Израиля, знает это. 
-Ага! Автор против спасительной самокритики. Он готов нацепить на каждого еврея ангельские крылышки, - скажет иной читатель этой заметки. – Он из тех, кто бревна в своем глазу замечать не желает».
Да, признаюсь. Я из тех. Я не верю в добрые намерения критиков доморощенных и забугорных. Опыт и знания современного мира дают мне право думать, что за критикой этой - всего лишь оправдание будущей, смертельной атаки на Еврейское государство и очередного геноцида МОЕГО народа.
Понимаю всю слабость такой позиции, но другим быть уже не смогу. Патриот – для меня великое слово, причем патриот любой: Ирландии, Гватемалы или Чукотского национального округа…. Беды и радости Еврейского народа мне ближе бед и радостей немца или китайца. Я не боюсь упрека в национализме и даже в нацизме, просто потому, что не желаю зла никакому другому народу в мире. Для меня свято и достойно уважение национальное чувство человека любой нации. Пусть цыгане, мордва, татары или русские люди гордятся и любят свой народ. Это их священное право. Нет на свете народа достойного смерти или презрения. Но я готов поставить памятник до неба той кошке, которая осмелилась вступить в смертельный поединок с могучим врагом, напавшим именно на ЕЁ детей.
На этом великом инстинкте держится мир наш и, даст Бог, будет держаться, вопреки попыткам так называемых «граждан мира» переделать и мир этот, и самого человека. Я хотел бы быть защитником, а не губителем, исключительно МОИХ потомков, так как уверен, что и у других детей нашей планеты защитников окажется никак не меньше, чем у еврейских. Скорее всего, гораздо больше. И я не намерен вместе с коричневой сволочью становится могильщиком себя самого и своего народа, а потому готов кричать на каждом углу, что народ мой светел и чист и нет в мире народа более прекрасного, мудрого, доброго и талантливого, чем еврейский. И спорить со мной не надо. Пустое это дело, напрасное. Я слишком хорошо знаком с корнями такого спора.

ЦЕНА РЕВОЛЮЦИЙ




Прав Ортега-и-Гассет: все революции и контрреволюции стоят друг друга, просто потому что совершают и то и другое вожди и масса. «Любая революция настояна на зависти бездарности к таланту, но, увы, только одной завистью ее кровожадный характер не объяснишь. Здесь еще и ужас перед осознанием своей ничтожности. Ужас понятный и, увы, простительный, как способ бегства от суицида. 

Гений всегда был вызовом, вызовом оскорбительным. Живой гений – «белая ворона». Царей и поэтов чернь всегда ненавидела, причем ненависть эта была решкой, подброшенной вверх монеты, а орел – преклонением, обожествлением. Заодно массы всегда ненавидели удачливых и благополучных граждан, а в результате уничтожали тех, кому были обязаны сравнительным благополучием». Евг. Замятин. 

Языческий культ личности легко побеждает революционное словоблудие. Косноязычно по обыкновению, но верно об этом в "Подростке" Федора Достоевского: «Была во Франции революция и всех казнили. Пришел Наполеон и все взял. Революция – это первый человек, а Наполеон – второй человек. А вышло, что Наполеон стал первым человеком, а революция стала второй человек». 

«О, эта ужасная тирания большинства!» - писал Рей Бредбери в своем пророческом романе «451 по Фаренгейту». 

Не было никакой революции или переворота в октябре 17 года, а была самая настоящая контрреволюция черни, вернувшая огромную державу к худшему виду монархии - тоталитаризму. Вместо династии Романовых к власти пришла династия большевиков - бюрократов. Революция в России случилась в феврале-марте 1917 года, и демократический эксперимент продолжался всего 8 месяцев. 

Мудрец Франц Кафка знал, чем пахнут все революции. Текст из разговоров Г. Яноуха с писателем: «Встретив большую группу рабочих, направляющихся со знаменами и плакатами на собрание, Кафка заметил: 
- Эти люди так уверены в себе, решительны и хорошо настроены. Они овладели улицей и потому думают, что овладели миром. Но они ошибаются. За ними уже стоят секретари, чиновники, профессиональные политики – все эти современные султаны, которым они готовят путь к власти. 
- Вы не верите в силу масс? 
- Я вижу ее, эту бесформенную, казалось бы, неукротимую силу масс, которая хочет, чтобы ее укротили и оформили. В конце всякого подлинно революционного процесса появляется какой-нибудь Наполеон Бонапарт. 
- Вы не верите в дальнейшее развертывание русской революции? 
- Чем шире разливается половодье, тем более мелкой и мутной становится вода. Революция испаряется, и остается только ил новой бюрократии. Оковы измученного человечества сделаны из канцелярской бумаги». 

Кафке вторит Сальвадор Дали: «Революция как таковая меня вообще не интересует, потому что обычно завершается ничем, если не оказывается прямой противоположностью тому, что прежде провозглашала». 

Тоже пророчил Гейне задолго до Дали: «Только дурные и пошлые натуры выигрывают от революции. Но удалась революция или потерпела поражение, люди с большим сердцем всегда будут его жертвами». 

Один из большевистских активистов – Георгий Соломон, сбежавший на Запад еще в 1923 году, пишет в мемуарах, со слов другого активиста и экспроприатора - Леонида Красина: «Право, в самые махровые царские времена со всеми их чиновниками и дрязгами не было ничего подобного… Но ведь то были чинуши, бюрократы, всеми презираемые, всеми высмеиваемые, а теперь ведь у власти мы, соль земли!... Ха-ха-ха! Посмотри на нас как следует, и окажется, что мы превзошли всех этих героев старого времени». 

Разговор Соломона (Исецкого) с Леонидом Красиным состоялся в 1922 году. Беседа Кафки с Густавом Яноухом произошла весной 1920-го года. Русский Бонапарт оказался настоящим чудовищем, по сравнению с «корсиканским тираном», хуже «всех этих героев старого времени». Вместо «свободы, равенства и братства» - тоталитарный режим, возвращение крепостного права, милитаризм с теми же имперскими амбициями. Кровавый реванш продолжался до начала девяностых годов, затем последовал восьмилетний период неуклюжей попытки демократического развития страны, но Россия, как и в 17-ом году, отторгла демократию, как неестественную для себя форму правления, не способную обеспечить в стране хоть какую-то видимость порядка и уверенности обывателя в завтрашнем дне. Реванш не заставил себя ждать. Россия вновь стал искать национальную идею в новой монархии. 

Еврей в революции – губитель, предатель самого себя и своего народа. Точен здесь Георгий Федотов в статье «Новое на старую тему»: «Русская революция, с одной стороны, удушившая национально-религиозную культуру еврейства, с другой, облегчившая его ассимиляцию, сделала больше для уничтожения народа, чем Гитлер со своими лагерями и палачами». 

Разбить стакан – дело секунды. Сделать его трудно. Так и со всеми революциями. Как правило, революционер – разрушитель и убийца. На осколках от стакана все, как правило, и кончается. Пить приходится из грязной, окровавленной ладони, да и то тухлую воду. Малые дети любят ломать игрушки – это доступный им вид творчества. Трагическая инфантильность революционеров очевидна. В этом смысле, все господа-товарищи "передельщики" были психически больными людьми. 

Кажется, Георгий Померанц писал о революционерах, как об ангелах с пеной безумия на губах, которые постепенно превращаются в дьяволов. Точное определение. Говорят, что случались революции со знаком плюс: например, американская, в конце 18 века, но, как известно, нет правил без исключений 

ДЕНЬГИ ЗА УБИТЫХ ДЕТЕЙ

Замминистра обороны РФ Николай Панков. Фото: РИА Новости

Российские военные не участвовали в боевых действиях на востоке Украины, но все погибшие там получат материальные компенсации. Во вторник на Совете по правам человека это объявил замминистра обороны Николай Панков
С августа, когда журналистам и правозащитникам стало известно о первых случаях гибели на Украине кадровых российских военных, Министерство обороны ни разу не признало, что наши военные пересекали границу Украины. Не извинилось перед родными, не обнародовало списки погибших, не назвало их количество. И вообще как будто о них забыло.
 «Слово «Украина» Панков не произнес ни разу, — рассказал «Новой» член Совета, координатор движения «Гражданин и армия» Сергей Кривенко. —  Заседание было посвящено военной медицине и социальному обеспечению погибших военных. На нем было заявлено, что российских войск за пределами страны нет, но все погибшие получат статус «погиб при исполнении воинских обязанностей», а их родственники — должные выплаты. На наши прямые вопросы о том, откуда взялись погибшие, военные делали круглые глаза и отвечали, что не будут об этом говорить».
По словам Кривенко, Панков резко отозвался о тайных похоронах десантников под Псковом, заявил, что никаких жертв Министерство обороны скрывать не собирается, списки погибших лежат у него на столе, но «по понятным причинам» предавать огласке их не будут.
Член Совета, председатель организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Элла Полякова не видит в словах Панкова ничего нового: «Все последние месяцы нам говорят: «Русские военные на Украине? А докажите». Вряд ли это выйдет. Это серьезное политическое дело, система будет сопротивляться. По всем заявлениям родных раненых и погибших мы обращаемся в суд. Чаще всего он отвечает, что обстоятельства гибели нам не сообщит, потому что это «персональные данные» военных. В последний раз мы запросили уже просто количество погибших. Ответ получили такой же: персональная информация».
Пока что Минобороны списывает все смерти российских военных на несчастные случаи на учениях на границе с Украиной. Но военные знают: когда на учениях погибает больше 4-5 человек — это большое ЧП. Должно быть комиссия, расследование, увольнения среди командиров… Теперь, как объявило Министерство обороны, семьи погибших военных могут рассчитывать на страховую выплату в 2 миллиона рублей и единовременное пособие в 3 миллиона, независимо от звания погибшего и обстоятельств гибели.
«Ходили слухи, что Минобороны платит родственникам погибших солдат за молчание, — говорит Сергей Кривенко. — Это неправда. 5 миллионов рублей полагается им по закону, никакой расписки о молчании с родных убитых военных брать не могут». 
Елена Петровна Туманова, мать погибшего под Снежным контрактника Антона Туманова (см. «Новую» №98 от 3 сентября 2014 года) выплату за смерть сына уже получила. А вот его личные вещи — нет. Командование его части №27777 заявило ей, что и одежда, и сотовый телефон Антона не обнаружены. «Если там в телефоне какие-то фотографии не те были — могли бы подчистить. А тут, видно, просто стащили», — говорит она.

ПОТРЯСАЮЩИЙ ФИЛЬМ



Пожалуй, это - один их лучших, на моей памяти, документальных фильмов о нашей Земле.
Но смотреть его лучше на большом экране (не сможете - приглашаю). 

РОССИЯ МУЖИКА И БАРИНА

Что у барина с мужиком? Как обстоит дело с любовью в российской глубинке

Вячеслав Костиков © / АиФ
Действительно, на собор помимо церковных иерархов были приглашены представители парламентских партий, высшее руко­водство страны. Звучали слова о русской духовности, соборности, справедливости, солидарности и, конечно, единстве России и народа. Единодушие партийной и церковной элиты гремело «как колокол на башне вечевой во дни торжеств и бед народных».
Статья по теме

Кто услышал?

Но донеслись ли эти слова до глубинной России? Воспринимают ли простые русские люди - прихожане скромных церквей в малых русских городах и селеньях - те высокие слова о единстве и братстве, которые звучали в столице?
В этой связи мне вспоминается одно событие, участником которого я был, будучи российским послом в Ватикане. Мне довелось однажды встречать группу русских паломников, приехавших в итальянский город Бари поклониться мощам Николая Чудотворца.
Паломники прибыли на пароходе и шли от порта до базилики Св. Николая (а это несколько километров). Шли женщины, почтенные старцы, приходские священники, молодые матери с младенцами на руках, молодые парни с иконами. Видно было, что все утомлены дальней дорогой и ослаблены долгим постом. Это была первая группа русских паломников, попавших за границу после многих десятилетий гонений на православную веру в коммунистической России. И в путь их снарядила не богатая Москва, а глубинная, скромная Россия. Паломники никак не походили на участников нынешних торжественных соборов, а скорее на персонажи с полотен Михаила Нестерова или Павла Корина. Сбитые ботинки, поношенные платья и пиджаки, дешёвенькие ситцевые косыночки. А на глазах слёзы радости и истинной веры…
где Забытая Россия?

Статья по теме
Натальей Зубаревич
Судя по письмам, которые приходят в редакцию «Аргументов и фактов», эта исконная Россия и сегодня никуда не делась. О ней просто мало говорят. Может быть, потому, что в стране снова вошли в моду «рапорты об успехах» и об этой забытой России как-то неловко вспоминать? Эта Россия (с плохими дорогами, обветшалым жильём, полупустыми деревнями и заросшими полями) плохо вписывается в представления новой элиты - и светской, и духовной - о том, какой «должна быть» страна. На форумах, съездах, соборах, слётах, митингах, народных фронтах ведутся нескончаемые речи о сильной, вставшей с колен России. И мало кто вспоминает о той пропасти, которая отделяет народ от элиты и центр от периферии.
Столичная пресса жарко обсуждает «тревоги» московского бомонда: из-за падения цен на нефть пустеют шикарные бутики, падает качество креветок в ресторанах. Гламурные газеты с тревогой пишут о падении спроса на элитную недвижимость: особняк в Жуковке, который два года назад стоил 10 млн долл., теперь можно «легко» взять за 5 млн. Большая удача для тех, у кого есть миллионы! А как чувствуют себя те, кому не на что купить подорожавшее лекарст­во, кого интересуют цены не на яхты, а на гречку, молоко и бензин?!
Фото: АиФ / коллаж Андрея Дорофеева

Как Велика пропасть?

Выступая на соборе, патриарх Кирилл упомянул о «пропасти между барином и мужиком», которая существовала в царской России. Как бы давая этим понять, что в нынешней-то России нет ни барина, ни мужика, а есть единение и любовь между властью и народом. По поводу господ - нынешних и бывших - интересные наблюдения можно сделать, прогуливаясь по центру Москвы. Вот скромный одно­этажный домик с мансардой на Остоженке, где некогда жил большой русский писатель и барин И. Тургенев. А вот домик Л. Н. Толстого на Пятницкой - в один этаж и четыре окна. А вот скромный особняк на Старом Арбате с табличкой «Здесь останавливался у своих друзей» «наше всё» А. С. Пушкин. Не поражает богатством и домик на Садовом кольце, где жил великий певец Ф. Шаляпин. А если выехать из Москвы и прокатиться по округе, то можно оценить на глазок и подмосковные имения (многие, увы, полуразрушены). Куда им, тогдашним барам, до размаха нынешних господ с их подмосковными «Версалями» за десятки миллионов долларов.
Статья по теме
Свидетель «стародачной эпохи» - знаменитая дача купца 3-й гильдии Лямина - сегодня прячется глубоко внутри парка «Сокольники».
Да, в старой России жизнь мужика действительно сильно отличалась от барской. И, встречая барина в поле верхом на жеребце, мужики ломали шапку. «Страшно далеки от народа» были и народолюбивые декабристы (многие из богатейших семейств России). Так говорил Ленин. Но в царской России, по крайней мере, не врали с таким упоением: никому и в голову не приходило говорить о «гармонии» между барином и крепостными, о духовной близости обитателей Зимнего дворца с мужиками из некрасовских Заплатово или Неелово. Заметим к тому же: былые господа владели землями и богатствами, которые накапливались веками и передавались по наследству. А служивые люди получали земли, крестьян, дворянство или даже княжеское звание за реальные заслуги перед Отечеством - за раны, полученные в походах и баталиях, а не по итогам позорной приватизации или сомнительного аукциона. Обитатели нынешних оскудевших деревень шапку перед новыми дворянами, понятно, не ломают, но и в их «заслуги перед Отечеством» тоже не верят. Вот и ходят не на избирательные участки, а в кабак.
*   *   *
Рассуждая о вспышке любви между народом и властью, политологи теряются в догадках. Наблюдается какой-то новый социальный феномен, проявившийся, в частности, на недавних региональных выборах, - резкое падение участия населения в «народном воле­изъявлении». Феноменом этим интересуются и читатели «АиФ». «Что это такое? - спрашивают они. - Любовь к власти как бы есть, а голосовать за неё идти не хотят». И в самом деле: в большинстве регионов представители власти собрали 75-80% голосов, а в иных и более 90%. Ну прямо как в Северной Корее! А вот явка на избирательные участки - где-то 40% от списка избирателей, а где-то даже и 20%. В чём дело? А может, прав был Сталин? «Неважно, как голосуют, важно, как считают»…
Депутаты Госдумы, вещающие о единстве народа и власти, были настолько озадачены ленью нееловских мужиков, что тут же стали требовать, чтобы Иванов Несознательных за неучастие в выборах облагали штрафом. Хорошо, что не предлагают пороть мужиков на конюшне. И за то спасибо, господа!