среда, 6 августа 2014 г.

ПОСОЛ МАКФОЛ И ПУТИН


«Наблюдая затмение». Дэвид Ремник о Майкле Макфоле и Владимире Путине

«Наблюдая затмение». Дэвид Ремник о Майкле Макфоле и Владимире Путине
Майкл Макфол. Фото: Reuters
Бывший посол США в Москве Майкл Макфол впервые оказался в России, когда здесь появилась надежда на демократию, и уехал отсюда, когда она начала таять. В годы своей дипмиссии он надеялся вывести «перезагрузку» отношений между странами на новый уровень, но стал свидетелем – и зачастую невольной целью – путинизма, принимающего еще более жесткую форму. Об этом в почти необъятной колонке под названием «Наблюдая затмение» в свежем New Yorker пишет его главный редактор, лауреат Пулитцеровской премии Дэвид Ремник.
Slon выбрал пять интересных фактов о Макфоле, которых вы, возможно, не знали.
1. В начале 90-х Макфол, вращавшийся в продемократических кругах в Москве, был «самым оптимистичным» и лишенным иронии человеком, которого можно было себе представить. Он верил, что сможет изменить мир.
«Макфол был солнечным, энергичным парнем с открытым выражением лица, вихрастыми светлыми волосами, старательным русским языком и неугомонной любознательностью. Его предназначением было помогать поднимать ценности и институты в краю, который тысячу лет знал только абсолютизм, имперство и кнут. "Я такой, – говорит он даже сейчас. – Мистер Антицинизм. Мистер У-Меня-Все-Получится"».
2. В 1991 году Макфол приехал в Санкт-Петербург, желая организовать семинар на тему городской власти, и в итоге стал работать с человеком из команды мэра Собчака. Им оказался Игорь Сечин.
«Они с Сечиным сразу понравились друг другу. Тот, как и Макфол, интересовался Мозамбиком (в 1982 году Сечин, тогда студент пятого курса филфака ЛГУ, был отправлен туда переводчиком. – Slon), владел португальским. Сечин не рассказывал, что знаком с Мозамбиком, потому что служил в советской разведке, или что в момент знакомства с Макфолом продолжал в ней служить, но Макфол знал, что к чему».
3. Сечин, в свою очередь, решил, что Макфол тоже подослан разведкой – американской.
«"На меня заведена папка", – сообщил Макфол. Пару десятилетий назад один российский друг времен перестройки сказал ему: "Я только что прочитал про тебя кое-что тревожное, там сказано, что ты из ЦРУ". Макфол опроверг это, но друг был впечатлен. В конце концов, папка была помечена как "Совершенно секретно". "Я знаю, что такое получить папку с надписью Top Secret", – говорит Макфол».
4. Макфол принимал близко к сердцу нападки российских государственных медиа. В 2012 году вскоре после его приезда в Россию в посольстве США в Москве состоялся прием, на который были приглашены известные правозащитники и лидеры российской оппозиции. Посольский прием попал на госканалы. Михаил Леонтьев в своей программе «Однако» назвал Макфола «специалистом по чисто конкретному продвижению демократии» и объявил, что его миссия – «доделывать революцию».
«Как любой результативный пропагандист, Леонтьев искусно сплел правду, полуправду и нелепицу в ткань мрачных тонов. Когда недавно я спросил его о той программе, он улыбнулся и пожал плечами: "Что я могу сказать? Это было очень удобно. Макфол подставил себя, и мы это использовали"».

«Сначала Макфол воспринял эту атаку как личное. "То дерьмо, что Леонтьев вылил на меня, преследовало меня до конца работы в России, – рассказал он. – Я очень переживал по поводу этого фиаско, а люди в Вашингтоне говорили: зачем Макфол делает это? Как будто именно я был тем, кто портит отношения России и США"».
5. Макфол испытывает негодование в отношении Путина, но при этом говорит, что понимает ход его мысли, подпитываемой обидами и конспирологией.
«Теория Путина об американской власти имеет некий эмпирический базис, – говорит дипломат. – Он убежден, что это (то, что Вашингтон спонсирует свержения режимов по всему миру. – Slon) главный компонент внешней политики США. Он даже верит, что "арабская весна" случилась в результате операции ЦРУ. Кстати, он отлично знает, что СССР проводил тайные операции, он работал в органе, бывшем инструментом этой политики. Он вроде как накладывает то, как работала его система, на то, как, по его мнению, работает наша. Он слишком преувеличивает роль ЦРУ в нашей внешней политике. <…> Я все пытаюсь понять: он действительно суперумен и проводит таким образом психологическую операцию или же действительно верит в это? Мне кажется, он правда считает, что мы хотим его достать».

Комментариев нет:

Отправить комментарий