КРИТИКА СТАТЬИ А, КРАСИЛЬЩИКОВА

О ДРОЖЖАХ Edward Tesler, Ph.D. Говорят, каждая проблема имеет решение. Простое, очевидное и неверное. Именно такое и предлагает Аркадий Красильщиков («Лишний вопрос», Обзор, 26 января) Проблема — всё та же тысячелетняя боль: почему нас все не любят? Решение: «терпи, понимай, сопротивляйся злу и не задавай лишних вопросов». Ну, с вопросами всё ясно. Человек только потому и поднялся на вершину эволюции, что задавал вопросы: как этот мир устроен, и почему, и что в нем переделать. Все остальные живые существа принимают мир, какой уж есть; это не для нас. Рабочая гипотеза Аркадия Красильщикова: нелюбовь к евреям — это явление того же порядка, что и неприятие Моцарта, Джордано Бруно, Эйнштейна толпой «всех». Добавим Галилея, Бетховена, Дарвина, Рембрандта и многих других гениев, не признанных при жизни, потому что толпа «всех» до их понимания просто не доросла. Но эта гипотеза явно несостоятельна. Непонятное можно не любить (или даже ненавидеть), только если оно тебе мешает. Шерлок Холмс говорил, что для него безразлично, обращается ли Земля вокруг Солнца или вокруг Луны. С чего бы стал он ненавидеть Галилея? И какая разница любителю «попсы», что там творил Моцарт, и существовал ли он вообще? Ненависть следует зарезервировать для тех, кто ОЧЕНЬ ХОРОШО их понимал. И ещё лучше понимал, что они ОПАСНЫ. Вот в этом ненависть к евреям вполне коррелирует с неприятием Галилея или Эйнштейна. Но кому может угрожать народ, составляющий от силы четверть процента человечества? Что он такое мог сделать, чтобы обратить против себя и римского историка Тацита, и инквизицию, и исламских фанатиков? Чтобы Гитлер и Сталин, «близнецы-братья» и потому во всем остальном соперники и смертельные враги, были так трогательно единодушны в ненависти к евреям? Поскольку проблема не нынешняя, не поискать ли ответа в источнике, равновеликом ей по силе и по возрасту. В библии. Но прочесть её глазами не атеиста, как «опиум для народа», и не верующего, как святое слово свыше, а непредубежденного агностика, как концентрат очень древнего и очень мудрого знания. Согласиться с представлением Спинозы и Эйнштейна, что бог и природа — это просто одно и то же понятие, только по-разному выраженное. Вот что получится. Античные религии были политеистичны. У каждой частички природы — свой бог. Они между собой не очень ладили, а уж человек и вовсе был пешкой. Отсюда и фатализм. Судьба каждого — в руках богов, приносите им (в смысле, жрецам) жертвы. Причем в Греции — греческим, в Египте — египетским, чужие боги там силы не имели. Вот это евреи и поломали. Бог, то есть мир — един. По фундаментальным законам природы, развитие происходит от простого к сложному, последовательность Генезиса вполне соответствует нынешним научным взглядам. Вместо рабского фатализма — хозяйский подход: познай эти законы и переустраивай мир. И локальным богам в едином мире не место, а это прямая угроза власти и доходам жрецов. Был, правда, в этом учении пробел. Не может общество существовать без правил, они —единственное, что отличает его от толпы. Правила, данные свыше, более вески. Но много богов — много авторитетов, можно всегда найти лазейку. А правила, установленные от имени единого, всемогущего и вездесущего бога — штука серьезная, попробуй нарушить. А нарушать было необходимо, иначе мы до сих пор жили бы на деревьях: вниз — нельзя. Авторы библии нашли гениальное решение: свободу воли. Бог запрещает трогать плоды древа познания (кстати, зачем оно ему, он же и так всеведущий). Змей не приказывает нарушить запрет (это было бы двоевластие), а только искушает. Адам и Ева сами, по своей воле приняли решение. И вроде бы наказаны были, изгнаны из рая, но ведь «В поте лица своего будете добывать хлеб свой» — это же мандат на создание экономики, на переделку мира. На то, чем сам бог занимался в течение шести дней творения. Свободой воли и правом переделывать мир евреи приравняли человека к богу. Вот какого ежа запустили они в черепную коробку человечества. Одним махом — и не в нынешнее, несколько более просвещенное, время, а три тысячелетия назад, разрушили весь фундамент рабства. Да и будущего феодализма тоже. И всякой иной пирамидальной структуры. Место рядового человека — в низшем слое многочисленных иерархий: государственных, социальных, экономических, военных, религиозных. Его дело — слушаться, жертвовать и строить дворцы и храмы. Такие, чтобы он там чувствовал себя муравьем. Выше него — хозяева, начальники, священники всех рангов, короли и прочие. Выше всех — бог. Уточню: для разделения труда и кооперации, для управления иерархическое неравенство необходимо. Решение должен принимать кто-то один: верблюд — это коллективно спроектированная лошадь. Но иерархия — только инструмент, никак не святыня. Неравенство пирамиды — совсем иное: нижним слоям достается больше труда и меньше свободы, чем верхним. Положение подданного или раба божьего (или просто раба) плохо вяжется с идеей богоравности и свободы воли, если, конечно, не понимать свободу по-ленински как «осознанную необходимость». Или как в «Сказке о рыбаке и рыбке»: Ступай к морю, говорят тебе честью. Не пойдешь — поведут поневоле. Более того. Бог — это совершенство. Если Земля, — божье творение, то она обязана быть совершенной Право на переделку её — это привилегия не раба божьего, а полноправного его партнера. Никто не может стоять выше человека, ни бог, ни царь и ни герой (Эжен Потье облек это в более современную форму, но смысл тот же). И что тогда делать всем этим монархам, диктаторам и прочим генсекам? А вы спрашиваете, за что нас все не любят. Нет, уважаемый Аркадий Красильщиков, «всё возрастающая мощь черни, толпы» — это не причина ненависти к нам, а следствие. Следствие многовекового и целенаправленного промывания мозгов этой черни власть имущими. Для которых антисемитизм — не прихоть, не недостаток культуры или образования, а элементарная самозащита: истребить в корне идею богоравности. Лучше всего, вместе с её носителями. В крайнем случае, загнать их в гетто. В черту оседлости. Заставить отречься, как Галилея. И впрямь, если Земля — не центр мироздания, а всего лишь рядовая планета, то добрая половина христианских догм — и, соответственно, власти и доходов церкви - летит в корзину. И церковь придумала специальную молитву, призывающую евреев отречься. Обратиться в христианство. Смешно звучит, если вспомнить, что христианство зародилось как секта иудаизма, но папы дураками не были. Вспоминается рассказ о католическом священнике, убеждающем раввина: «В вашей религии никакого роста. А я могу стать епископом, даже кардиналом». «Ну, вы — кардинал. Дальше что?» «Могу стать папой» «Ну, вы папа. Дальше что?» «Как — что? Не могу же я стать богом!» «Почему нет? Наш парень стал». Вот эта открытая каждому возможность стать богом и неприемлема для властителей. И Галилеям, независимо от формы носа, трудно приходится. Иной раз и от самих евреев тоже. Спинозу именно они отлучили от конгрегации Если Аркадий Красильщиков упрекнет меня в упрощении, полностью с ним соглашусь. Была в биологии теория самозарождения: черви или там микробы могут возникнуть из неживой материи в подходящих условиях. Оказалось, не могут. Антисемиты — иное дело, на чем угодно самозародятся и расцветут. Евреи — «не наши», а объедают наших. Прогоним — нашим больше достанется. Смутьяны, богом данную власть не признают. Грамотеи, смущают бесовскими речами малых сих. И так далее, ad infinitum. Но я это всё сознательно отложил в сторону. Модель всякого явления обязательно должна его упростить, чтобы лучше понять. Спонтанных антисемитов можно, по крайней мере в теории, облагородить культурным развитием, воспитанием, образованием. Тех, кому Галилеи (и в том числе евреи) опасны — нельзя. Но если не может общество обойтись без власти, то получается, что и антисемитизм — навсегда? Мне кажется, нет. Идея богоравности не всякому неравенству противопоказана, а только политическому или сословному. С системой зрелого капитализма, основанной на экономическом неравенстве, но рыночном равноправии производителей и покупателей, она вполне совместима. Демократия как раз и отражает это равноправие. Кто сомневается, пусть вспомнит, что рабство в Америке отменили не прекраснодушные либералы, а капиталисты северных штатов, которым нужны были свободные рабочие руки. И женского равноправия тоже не суфражистки добились. И антисемитизм свободному рынку противопоказан по той же причине. Больше ограничений —меньше доходов. В Америке расистов и антисемитов более чем достаточно, но антисемитизма — в смысле дискриминации по отношению к евреям — нет. Экономический, научный, политический успех доступен каждому, евреям не в большей и не в меньшей мере, чем всем другим, и у современного антисемита основание, какое там уж было, выбито из-под ног. Остались ему только два выхода. Скатиться в беспричинную, зоологическую юдофобию. С такими ничего не поделаешь. Горбатого могила исправит. Или понять, что антисемитизм своё отжил, и покончить с ним. Покончить по своей свободной воле, без оглядки на фюрера, земного или небесного. Но вожакам исламизма и прочим диктатурам всё ещё нужны покорные подданные и фанатики-самоубийцы. Пока они существуют, будет существовать и антисемитизм. В том числе и на уровне ООН. Поэтому единственное, кардинальное решение проблемы — экономическая глобализация. Рыночное равноправие в мировом масштабе. Но в социоэкономического прогрессе и в его основе, прогрессе научном, каждый серьезный прорыв начинается с бунта, с безумной идеи, с отказа от общепринятого. Отчаянно требует Галилеев и Эйнштейнов. И уж в этом, как доказали три тысячи лет истории человечества, евреям достанется не последняя роль. Вот этим давайте и займемся. Будем сопротивляться не абстрактному злу (понятия не имею, что это такое), а вполне конкретным, несовместимым с глобализацией, проявлениям экономического идиотства: изоляционизмом («Покупайте американское»), разбазариванием миллиардов на политкорректную «свининку». Не «терпеть и понимать» безропотно, а в меру сил способствовать глобальному прогрессу на страх антисемитам. Быть, как и положено нам, бунтарями. Инвесторами. Изобретателями. И ничего, что нас мало. Галилеев и не может быть много. Чтобы испечь хлеб, нужно много муки и совсем немного дрожжей. Будем дрожжами.