РАСЧЕЛОВЕЧЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК

Вот благоглупость: «Искусство принадлежит народу». Какому народу принадлежит великий роман Льва Толстого, если он начат  страницами французской речи фрейлины Двора Его Императорского Величества Анны Павловны Шерер? Искусство принадлежит художнику. И только тогда, когда оно становится  неотъемлемой собственностью творца, искусством этим начинают пользоваться  другие.

Лицемерен род людской. На самом деле – это халтура принадлежит народу. Подделки, пустота, где авторство необязательно. Бегут титры фильмов так, что прочесть их невозможно. Фамилии автора на бумажной макулатуре - всего лишь знак, обозначающий характер чтива и так далее.

Не знаю, нормально ли появившееся, устойчивое отвращение к писательству? Боюсь, что это надолго, а нужно покрывать и покрывать белое, чистое пространство черными знаками грязи.

Философ (Игорь Гарин) пишет: «Кризис современной эпохи – это безличная власть, непосредственно связанная с утратой человеческих истин, трансцендентных переживаний, морального авторитета и вообще всех высших горизонтов. Противоестественный отбор, когда все лучшее – поколение за поколением – уничтожалось, а все дубово-стоеросовое устремлялось вверх (кто был ничем, тот стал всем), сделал свое дело: не из кого выбирать, ибо те, кто еще может быть выбран, не желают, чтобы их выбрали».

Но прежде: «И все же самое страшное из того, что происходит в мире – это бесчеловечивание человека, его обезличивание, унификация, превращение в винтик мистифицированной системы…. Если хотите, вся культура была предостережением об апокалипсисе расчеловечивания. Все великие мудрецы предостерегали об опасности Всеобщей Идеи».

Написано это в начале девяностых годов прошлого века. Тогда было модным все валить на тоталитарную власть, но разве «общество потребления» – не Всеобщая Идея. Россия, заваленная барахлом, за 10 - 12 лет теряла человеческий облик активнее, чем за прошедшие десятилетия советской власти.

В середине семидесятых годов прошлого века Илья Рубин писал: «Глубокий кризис европейской системы ценностей породил две мировые войны, уничтожил миллионы человеческих жизней, превратил Европу в задворки нефтяной политики арабских шейхов».

Рубин – талантливейший поэт и эссеист писал это тогда, когда баррель нефти стоил десять, а не сто долларов.

Фанатики ислама стали служить дьяволу во имя справедливой борьбы с «империей Золотого тельца». Справедливой, подчеркиваю это, как была справедлива идея коммунистического рая. В этом самая большая опасность: победа абсолютного зла возможна только после схватки двух зол. Воинство вдруг забывших, что грех великий убивать намеренно, готово сражаться с теми язычниками, кто, благодаря техническому прогрессу, создал себе кумира.

Можно утешиться тем, что «парады гордости» не так омерзительны, как убийства геев и лесбиянок, но ведь сам Господь испепелил Садом и Гоморру.

Кто-то сказал, что человек ходит не по земле, а по пласту культуры. Увы, чаще всего это не так. Бывают, судя по всему, времена, когда этот пласт утончается до полного исчезновения, если под культурой понимать то, что делает человека человеком, а не растением или животным.

Демократия по своему характеру должна существовать под диктовку демоса, а демос занят от века поисками хлеба и зрелищ. Хлеб, при этом, должен быть сытным, вкусным, а зрелище – примитивным. Цель общества потребления – жирное брюхо и пустая душа, просто потому, что человек, богатый духовно, перестает покупать с активностью, прописанной властью денег. Его «хлеб» сплошь и рядом не стоит денег.

Получается, куда не кинь – везде клин: и тоталитарная власть и власть капитала заботятся об одном и том же: об унификации человеческого существа.

Отсюда, уверен в этом, и полный упадок всех искусств. Роботам, запрограммированным на одну лишь способность стоять у конвейера и покупать,  не нужны Леонардо и Бетховен. Роботам нужны роботы.

Призывы к победе демократии во всем мире пугающе напоминают лозунги строителей коммунизма.

Владимира Набокова как-то спросили: «Какие типы власти вы приемлете, а какие нет?» Набоков ответил: «Чтобы не ошибиться, я признаю одну власть – власть искусства над халтурой, триумф магии над брутальностью». Под магией, надо думать, автор  «Лолиты» подразумевал разум человека, а к звериным инстинктам относил жестокость, садизм, насилие. Увы, в брутальности гораздо больше черт от человека, чем от природы.

Франсуа Луи Вольтер точно отметил: «… завоевать умы народов можно лишь, предлагая им для их веры и действий нечто трудное, даже невыполнимое».

Написано это задолго до «тысячелетнего рейха» или «светлого будущего» в коммунистическом раю.

В истории рода людского добро и зло связано накрепко, нерасторжимо, словно связь эта органична, нормальна, необходима для развития жизни. В Аггаде читаю:

«Когда сотворено было железо, трепет страха прошел по деревья. Но железо сказало:

- Не давайте рукоятки для топора – и ни одно из вас повреждено не будет».

Красиво, но если бы это было возможно. Железо – материал настолько «хищный», что и без рукоятки способно одолеть дерево. Агаду эту можно пересказывать до бесконечности: «Когда сотворен был паровой котел, когда была обнаружена сила электричества, когда атом раскрыл свои тайны и так далее». Борьба со злом – и есть «мотор» бытия. В реакции на зло - не должно быть размышлений, попыток компромисса – только борьба, иначе само добро утрачивает свою природу. Принцип этот был заложен Творцом. Завистник Каин основал цивилизацию людей в земле Нод, но был проклят муками совести. Зависть, убийство – зло, муки совести – добро. Защитники окружающей среды наивно полагают, что все зло от человека: природа – дерево, железо – человек. Если бы. Пожары и молнии поразили куда больше лесов, чем топоры и пилы.