Сегодня минус 17 градусов, снег белый, хрустящий под ногами, а завтра плюс 3 – и белое и пушистое превращается в черное болото. Над черным болотом низкое, свинцовое небо над головой, словно непробиваемая броня на пути солнечных лучей, но, возможно, за серой завесой прячется известный крокодил из сказки К. Чуковского, проглотивший это самое солнце.
Ну, разве не странен мир столицы России, но самая большая странность начинается тогда, когда вы решитесь на путешествие по этому мегаполису. В наземное, даже по старым временам совсем близкое, нужно готовиться обстоятельно: запастись водой, пищей и, главное, фантастическим терпением, так как дорога, занимавшая еще 20 лет назад минуты, сегодня длиться часами.
Пишут и говорят, что Нью-Йорк, к примеру, тоже душат пробки. Не знаю, не был, но то, что пришлось испытать в Москве, наводит на очень грустные мысли. За всем этим некое подобие известной российской привычки переносить, осиливать то, что нормальный человек сдюжить не в состоянии, но это и война, на полях которой каждый день, в обязательном порядке, гибнут люди и железо автомобилей превращается в хлам. За этим не «пятиминутка», а часы ненависти к властям, беспрепятственно следующим по специальным полосам, и дорожной полиции, охраняющей сию привилегию. Она же, полиция, подлейшим образом кормится с помощью драконовских штрафов за самое мелкое нарушение правил, а то и придумывает сама эти самые нарушения.
Щедрость русского характера не знает предела. Во всем мире установлено, что время – это деньги. В Москве пробки перечеркнули эту зависимость. Видимо, приток халявы нефте-газо- долларов так велик, что значение времени сведено до нуля. Для автомобилистов Москвы, а таких 3 миллиона с лишком, рабочий день длиться не меньше 12-13 часов. Все это сказывается на здоровье (экология в пробках адова, бензин дреной), на жизнь семейную, на характер москвичей. В сентябре снимал документальные фильмы в Торжке и Ржеве. До столицы меньше 200 км., а живут в этих городах совсем другие люди. Видимо, бешеная аритмия существования фатальным образом сказывается на человеческих существах, предки которых сотни тысяч лет жили в гармонии и в ритмах живой природы. Пробки становятся ужасом города, предвидением Апокалипсиса местного масштаба. Фантазии Иеронима Босха или Франца Кафки – ничто перед реальностью стольного града на Москве - реке.
Конечно же, мир столицы России всегда был странен. Помню, как часами колесил по Москве в поисках килограмма мяса, но колесил свободно, без пробок. Нынче продуктами завалены магазины, но необходимо соразмерное усилие, чтобы к ним добраться.
Есть выход – кротовьи норы метро, но и они в час пик становятся настоящей пыткой. Здесь, как я убедился, нужна привычка, знание правил поведения, - иначе сомнут и растопчут.
Кого-то обижу. Скажут: «Что же ты, сукин сын, ничего, кроме пробок, в Москве не смог увидеть. А культурная жизнь, между прочим, которая бьет ключом!» Верно, бьет. Когда-то мог бы пешком дойти до любого свежего источника этой самой культуры. Нынче силы не те. Хватило только на дела, которые срочно нужно было завершить. Завершил, слава Богу, но травма, нанесенная московскими пробками, оказалась, увы, самым сильным и тяжким впечатлением от города героя. Впечатлением пугающим, просто по той причине, что никакая привычка не может объяснить рабскую покорность граждан в этих пробках и равнодушие властей к автомобильному благополучию этих самых граждан.
Особое впечатление произвел на меня глухой затор в туннеле на третьем кольце. Почти час, в чудовищной, смрадной духоте, когда спасти не могут самые лучшие кондиционеры, мы преодолевали несколько километров пути. Хотелось выскочить из машины и двинуться пешком, куда глаза глядят, только бы не дергаться, как в параличе и инсульте в этом тихом и равнодушном потоке автомобилей. Утешал себя тем, что все это временно – и скоро мне предстоят воздушные пути без заторов и быстрая дорога к дому. Терпел, вглядываясь в «мертвые», бледные лица соседей по этому несчастью и старался разгадать тайну их терпения. Какие такие преференции получат они за перенесенный стресс в этом мрачном туннеле? Что заставляет их не бежать из этого ада куда угодно, только бы дышать свежим воздухом и видеть открытый горизонт.
И не проклял ли Сатана Россию вечной очередью. Той, извечной за хлебом или к тюремному окошку передач 1937-го года, за бутылкой вина или куском колбасы в эру М. Горбачева, а вот теперь чудовищной очередью к цели.
Блез Паскаль писал: «Человечество – это один человек, живущий вечно». Я увидел в пробках Москвы этого, одного, одинокого человека, чья вечная жизнь загнана в тупик отчаяния и смерти.
Некогда Сергей Эйзенштейн нашел в червивом мясе толчок к восстанию на «Броненосце Потемкин». Этих бы матросиков в московские пробки. Нет, так издеваться над собой могут позволить только люди, пережившие татаро-монгольское иго, крепостное право, ГУЛАГ и нашествие Гитлера. Было, мол, и хуже. И все-таки не верю, что без срочного вмешательства власти в ситуацию с наземным транспортом в Москве, власть эта долго усидит на троне.
Сатана, словно без устали, искушает Россию. Москва полна протестных настроений, но, на мой взгляд, все стоны насчет прав человека, фальшивых выборов, мизерных пенсий и прочего меркнут рядом с тем постоянным унижением, гнетом, издевательством, которое терпят в пробках гости и жители Москвы. Говорят, и родной мой Питер не в лучшем положении.
Видимо, там научились относиться к пробкам, как к тому самому серому небу над головой и черной грязи под ногами. Стихия? Рок? Мы живем в этом – иного не будет, как не будет другой погоды и другой власти. Я далеко от Москвы, но сердце болит, словно и сейчас я буду вынужден выйти в мир без солнца. Открываю прогноз погоды: - 5, -8. Пасмурно, дымка, пасмурно, дымка, пасмурно, пасмурно, пасмурно…
P.S. Меня поправили: «Ты описал особый день - перед Новым годом. Шел большой развоз подарков». Может быть, но как тут не вспомнить знаменитый стон А.Н. Некрасова: «Вот парадный подъезд. По торжественным дням,/Одержимый холопским недугом,/Целый город с каким-то испугом /Подъезжает к заветным дверям…»
Декабрь 2013 г.
Декабрь 2013 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий