РЕКВИЕМ по погибшим у «Дельфинария».

 Скоро 13 лет со дня той страшной даты. Я перечитал этот старый свой текст и вдруг подумал, что сегодняшней, сравнительной тишиной в Израиле мы обязаны и тем безоружным, юным ребятам, погибшим от рук арабов-убийц. Они, эти жертвы террора, стали, по сути, солдатами в борьбе с людоедами Арафата. Если бы не они, не выросла бы стена над зеленой черте, не было бы ударов по логовищам бандитов. Вот почему, как мне кажется, нужно помнить о погибших, которые и не думали о себе, что они герои, как о настоящих героях, закрывших своим телом страну и тех, кто остался цел после той чудовищной вспышки агрессивного психоза соседей Еврейского государства.

 У самого синего моря, у одного из самых радостных мест в мире, у дискотеки, имя которой дало самое доброе, самое человечное существо на Земле, 1 июня 2001 года прозвучал взрыв, унесший 21 человеческую жизнь, искалечивший десятки детских тел.

 Пришел араб-фанатик, убил себя, и растерзал своим безумием и ненавистью детей другого народа.

 Прошел год с того дня, но кажется, что все это случилось вчера, совсем недавно, в бесконечной цепи подобных терактов, направленных на геноцид народа Израиля.

 К этой трагической дате вышла книга, составленная Дмитрием Радышевским и Полиной Лимперт.

 Книга ли это? Не думаю, что для чтения ее составили. Текст «Дельфинария. Джихад против детей» нельзя читать без слез, без муки, без горлового спазма.

 Может быть, где-то там, за морями –океанами, читатель будет спокойно перелистывать ее страницы. Нам, гражданам Израиля, это не дано.

 Тот взрыв, как и все в той подлой войне, объявленной нам нацизмом Арафата, разорвал в клочья и наши души.

 Какая может быть рецензия на эту книгу – реквием? Не знаю. Читаешь ее и слышен хор голосов, стоны раненых, плач, слова прощения и призывы к мести.

 Какую книгу могли написать матери и отцы о своих погибших детях, братья и сестры о муках свои родных, подростки о смерти друзей?

 «Хор», составляющий эту книгу, оглушает, несмотря на то, что голоса скорби переплетаются друг с другом, звучат совершенно по-разному. Иной раз, они сбивчивы, растерянны, безумны. Иногда чудовищно конкретны и просты.

 Понятно, что талант составителей сыграл здесь немаловажную роль. Заметно, сколько труда было потрачено, чтобы найти точную «музыку» для этого страшного хора. Все так, но когда переворачиваешь  страницы книги, забываешь обо всем, потому что ты слышишь реквием по убитым детям, на протяжении всей нашей долгой и трагической истории.

В заметке «От издателя» Михаил Черный пишет: «Люди, объединенные своей человечностью, простыми нравственными законами, запрещающими намеренно убивать невинных, - эти люди сильнее безумцев, предавших все человеческое ради своей идеологии.

 Стремление жить сильнее стремления убивать.

 И поэтому мы победим».

 Сказано верно и точно, но в реквиеме по «Дельфинариуму» есть и страшная художественная правда, правда жизни. «Мы победим» - вполне возможно, но как может победить мать, потерявшая свою единственную дочь или единственного сына.

 Нет, книга эта написана и о победе зла над добром. Жестокости над человечностью. Араб – фанатик растерзал не только 21 юную жизнь. Он убил возможных детей и внуков, погибших у дискотеки. Он сделал кошмаром жизнь их родных.

 « В раздавленной лапе кошки тысячи звездных миров», - писал Гарсиа Лорка. Сколько звездных миров «раздавил» тот красавчик с университетским дипломом по имени Саид Хутари.

 Книгу составители разделили на главы. Это верно, нельзя было начать сразу, от взрыва. «Хор» этой книги начинается тихо и страшно, с рассказов родителей о том, как их дети отправились на ту бесплатную, для девочек, дискотеку. «Русскую» дискотеку, наверно, потому и бесплатную в эту черную пятницу 1-го июня.

 Фаина Дорфман потеряла единственную дочь Евгению: « У меня очень развита интуиция, но в тот раз у меня не было  никаких предчувствий, нигде не защемило. А Евгения в последнее время была в очень удрученном состоянии. Я помню, как она мне сказала: «Мама, нужно жить одним днем. Неизвестно, что будет с нами завтра».

1.      Марина Березовская о погибшей дочери Лиане: « И потом они долго собирались, потому что Ляля любила краситься – ногти, глаза, губы. Обязательно что-нибудь с волосами придумает…. Около десяти вечера они ушли. И она надела все черное: кофточку, брючки, сапоги…. Только на кофточке звезда была и пояс был блестящий».

 Главы так точно озаглавлены, что нет необходимости в полной мере раскрывать смысл каждой из них. Вот некоторые из заглавий: « Я сейчас умру».

 Рита Абрамова: «И тут раздался взрыв. Это было внезапно, я такого никогда в жизни не видела. Я увидела оранжевый… огонь, я не знаю, что это было, но мне как-то сразу стукнуло в голову, что это именно теракт, и первая мысль была – я сейчас умру, наверное. Вторая – бедные мои родители, когда они об этом узнают, им, наверное, будет очень тяжело.

 «Вот лежит мой брат». Аня Синичкина: « Моя первая мысль была, что это – петарда. Потом смотрю – кровь, люди кричат, разбегаются куда-то. Я смотрю вниз. Передо мной ползет девочка, у нее вся спина в крови. Я стояла напротив стоянки. Смотрю на машину, а там кровавые отпечатки ладошек. И потом вижу ногу. Думаю: нога…. а где же человек? Смотрю дальше, и не могу понять: человек лежит на человеке, и все разбегаются куда –то».

  «Я начинаю верить». Раиса Непомнящая: « Я не религиозная, но я верю в душе. Если Бог существует на свете, я все время прошу у Него, чтобы моя дочь была у Него ангелом, чтобы была в Раю, и чтобыей там было лучше, чем на земле. Я прошу у нее, что если я когда-нибудь ее обидела, чтобыона мне это простила и охраняла нас, всю ее семью».

«Ее убили за то, что она – еврейка». Фаина Дорфман: «Шестьдесят лет назад был убит фашистами ее прадедушка – за то, что он – еврей. Я свою дочь привезла на Землю Обетованную, чтобы она здесь была как дома, и здесь ее убивает палестинец – то за то, что она – еврейка!»

 «Теперь я отсюда не уеду». Ирина Скляник: «Уехать отсюда после всего, что случилось, мы бы не хотели. Да и как можно уехать и оставить здесь Юлечку в земле одну? Нет, свои дни мы будем доживать здесь, чтобы бы ни было» 

 «Ее нет, а мне приходится жить…» Татьяна Кремень: «Он все равно живет рядом со мной. Он жил здесь, он ходил по этой земле, и куда бы я ни шла, я ощущаю его присутствие. Я хочу верить в это. Знать, что Диаз где-то рядом и все наблюдает. Я смотрю на фотографии Диаза – он мне улыбается, будто живой».

 Мне было очень трудно перепечатывать эти строки. Я думал, зачем бередить затянувшиеся раны. Я даже отложил в сомнении эту книгу, а нужна ли вообще она и моя рецензия о «Дельфинариуме», но «вошел» в интернет и прочел информацию о визите саудовского принца Абдуллы в Вашингтон. Из интервью с принцем: « Я посчитал, что просто обязан провести с ним столько времени, сколько понадобится для ознакомления его с фактами – напрямую и без посредников». Принц Абдулла сказал, что Джордж Буш был ужасно растроган видеокадрами и фотографиями, на которых изображены «трагедии, происшедшие  на палестинских территориях».

 Я прочел это и подумал, что наше поражение в пропагандистской войне было неминуемым. И поражение это тоже стало одной из причин смерти наших детей.  Мы прячем следы своих потерь. Арабы выискивают любую возможность, чтобы выставить напоказ свои язвы: подлинные и мнимые.

 Саудовцы, оплатившие смерть каждого нашего ребенка нефтедолларами, полученными из США, жалуются президенту Америки на жестокость израильтян! Мир безумен, но должны ли мы потакать его безумию, и считать его нормой?

 Не знаю, услышит ли кто-нибудь, кроме нас с вами, этот страшный хор голосов реквиема по погибшим детям? Вряд ли это случится. В 20 веке понадобилось 1.5 миллиона обитых еврейских детей, что мир вспомнил о них чем-то, наподобие вздоха сожаления.

 «Крика» практически нет в «Дельфинариуме». …Голоса в этой книге  звучат негромко, в разнобой, перебивают друг друга, но настолько явственны, что слышишь каждый из них. Мало того, начинаешь понимать характер того или иного человека, глубину его горя. Есть в голосах этих и призывы к мести, но рядом и слова прощения.

 «Дельфинариум» – честная книга, и даже жестокая в своей честности, а потому веришь каждому ее слову.

   Нет в книге этой стройности. Да и какая может быть стройность у книги, написанной кровью и болью. Не нужна она совершенно стройность эта, как и завершенность замысла.

Жизнь погибших детей оборвалась на самой верхней ноте, и всей тональности книги противна завершенность, отлаженность, гладкость. Читаешь «Дельфинарием» и будто держишь в ладонях горячие, острые, кровавые осколки металла, извлеченные из тел жертв.

 Выразительны иллюстрации к этой книге – реквиему, но создалось впечатление, что и отредактированы они были строгой цензурой, поместить их в книгу старались как можно больше. Отсюда и потери в качестве. Разглядеть фотографию величиной в почтовую марку практически невозможно.

 Но отнесем это к досадным «опечаткам». В целом, «Дельфинариум» - большая удача на нашем бездарном идеологическом фронте.

 Понятно, что книга о «русских» детях напечатана на русском языке. Уверен, переиздадут ее в России. Не знаю только, состоится ли перевод на иврит. Слишком уж книга эта не похожа на трусливый, жалкий тон значительной части израильской пропаганды, построенный на умолчаниях и стыдливом нежелании обидеть «партизан», «борцов за свободу палестинского народа».

 Вот и о «Дельфинариуме» вспомнят ли в должный день и час телевидение, радио и газеты Израиля? Не знаю. Мы, репатрианты, вспомнили и, надо думать, никогда не забудем этот день: пятницу, 1 мая 2001 года, когда погибли:

 МАРИЯ ТАГИЛЬЦЕВА, 14 ЛЕТ

 ЕВГЕНИЯ ДОРФМАН, 15 ЛЕТ 

 РАИСА НЕМИРОВСКАЯ, 15 ЛЕТ

 ЮЛИЯ СКЛЯНИК, 15 ЛЕТ

 АННА КАЗАЧКОВА, 15 ЛЕТ

 КАТРИН КАСТАНЬЯДА, 15 ЛЕТ

 ИРИНА НЕПОМНЯЩАЯ, 16 ЛЕТ

 МАРЬЯНА МЕДВЕДЕНКО, 16 ЛЕТ

 ЛИАНА СААКЯН, 16 ЛЕТ

 МАРИНА БЕРКОВСКАЯ, 17 ЛЕТ

 СИМОНА РУДИНА, 17 ЛЕТ

 ЮЛИЯ НАЛИМОВА, 16 ЛЕТ

 ЕЛЕНА НАЛИМОВА, 18 ЛЕТ

 ИРИНА ОСАДЧАЯ, 18 ЛЕТ

 АЛЕКСЕЙ ЛУПАЛО, 17 ЛЕТ

 ИЛЬЯ ГУТМАН, 19 ЛЕТ

 СЕРГЕЙ ПАНЧЕНКО, 20 ЛЕТ

 РОМАН ДЖАНАШВИЛИ, 21 ГОД

 ДИАЗ НУРМАНОВ, 21 ГОД

 ЯН БЛУМ, 25 ЛЕТ

 УРИ ШАХАР, 32 ГОДА