На том единственном гражданстве
Владимир Абаринов
В ближайшее время в России появитсязакон об уголовной ответственности за сокрытие второго гражданства. Законопроект, внесенный депутатом от ЛДПР Андреем Луговым, принят в первом чтении 14 мая. Срок внесения поправок к нему истек 17 мая. Если проект Лугового будет принят, в чем нет никаких оснований сомневаться, в России появятся граждане второго сорта с клеймом национал-предателей.
Новый закон разрабатывался с одобрения президента. Встречаясь в конце марта с членами совета верхней палаты Федерального собрания, Владимир Путин отозвался на выступление председателя комитета Совета Федерации по законодательству Андрея Клишаса, который предложил установить уголовную ответственность за сокрытие факта иного гражданства. Клишас указал при этом на клятву верности, которую произносят натурализованные граждане в других странах. "Да, я согласен с вами в том, что мы вполне должны и имеем право знать, кто живет в России, чем занимается, - ответил Путин. - Конечно, тот пример, который вы сейчас привели, по поводу клятвы людей, принимающих иностранное гражданство, не должен остаться без внимания. Но здесь тоже нельзя перестараться, и ответственность не должна быть чрезмерной, хотя, конечно, такая ответственность должна быть".
Реплика была воспринята как руководящее указание. Законопроект подготовлен и принят в первом чтении ударными темпами. По мнению депутатов, наказание за преступление определено не чрезмерное – всего-навсего до 200 тысяч рублей или обязательные работы до 400 часов.
Причины, побудившие законодателей принять такие меры, изложены в пояснительной записке к законопроекту:
Поскольку гражданин Российской Федерации, имеющий гражданство (подданство) иностранного государства, находится в политико-правовой связи одновременно с Российской Федерацией и с соответствующим иностранным государством, перед которым он также несет конституционные и иные, вытекающие из законов данного иностранного государства, обязанности, значение для него гражданства Российской Федерации как политико-юридического выражения ценности связи с Отечеством объективно снижается. Волеизъявление такого лица может обусловливаться не только требованиями конституционного правопорядка Российской Федерации и интересами ее народа, но и требованиями, вытекающими из принадлежности к иностранному государству.
Иными словами, человек с двойным гражданством нелоялен, неблагонадежен. Он голосует на выборах не так, как считает нужным ради блага России, а в интересах страны своего второго гражданства – например, США. Эта другая страна рассматривается как заведомо враждебная России. Особенно же всех патриотов доехала клятва натурализованного американского гражданина. Ее текст публикуется на патриотических сайтах не иначе как под заголовком "Клятва изменников родины" или вроде того.
Уместно напомнить, что некогда присяга натурализованного подданного существовала и в России. Ее ввел Петр I для чужеземцев, поступающих на русскую службу. При Петре точного текста присяги не существовало. Он появился при Елизавете Петровне. Иностранец, желавший вступить в русское подданство, заявлял:
Обещаюся и клянуся Всемогущему Богу, что я Всепресветлейшей, Державнейшей, Великой Государыне, Императрице Елисавет Петровне, Самодержице Всероссийской, и прочая, и прочая, и прочая, и Ее Императорского Величества Высокому законному Наследнику, Его Императорскому Высочеству Благоверному Государю, Великому Князю Петру Федоровичу... хочу верным, добрым и послушным рабом и вечно подданным с моею фамилиею быть, и никуда без Высочайшего Ее Императорского Величества соизволения и указа за границу не отъезжать, и в чужестранную службу не вступать; тако ж и с неприятельми Ее Императорского Величества вредительной откровенности не иметь, ниже какую заповедную корреспонденцию внутрь и вне Российского Государства содержать, и никаким образом против должности верного подданного Ее Императорского Величества не поступать, и все к Высокому Ее Императорского Величества Самодержавству, силе и власти, принадлежащие права и прерогативы (или преимущества) узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять, и в том во всем живота своего в потребном случае не щадить; и притом по крайней мере стараться споспешествовать все, что к Ее Императорского Величества верной службе и пользе Государственной во всяких случаях касаться может. О ущербе же Ее Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать тщатися буду. Когда же к службе и пользе Ее Величества какое тайное дело, или какое б оное ни было, которое приказано мне будет тайно содержать, и то содержать в совершенной тайне, и никому не объявлять, кому о том ведать не надлежит и не будет повелено объявлять; сие должен и хочу я верно содержать, елико мне Всемогущий Господь Бог душевно и телесно да поможет. В заключение же сей моей клятвы целую Слова и Крест Спасителя моего. Аминь.
Таким образом, присяга эта была одновременно и подпиской о неразглашении государственных тайн, и обещанием доносить властям о государственных преступлениях, злоупотреблениях и казнокрадстве.
Прорубив окно в Европу, царь Петр так и не смог внушить своим подданным уважение или хотя бы терпимость к чужеземцу. На "немца" на Руси всегда смотрели косо. Немецкую слободу объезжали за семь верст. И в военных поражениях, и в эпидемиях, и в недороде вечно обвиняли проклятых еретиков. Особенно же доставалось учителям-иностранцам начиная с фонвизинского Вральмана – как будто сам Фонвизин не лифляндский немец!
Шло время, уже не только русскими генералами и министрами, но и царями стали немцы, целые поколения русских дворян были воспитаны иностранными гувернерами - и вот, извольте, Антоша Чехонте пишет веселую юмореску о том, как русский барин гнуснейшим образом унижает "дочь Альбиона" – гувернантку своих собственных детей. Арина Родионовна всем известна, а многие ли назовут имена иностранных гувернеров и учителей Пушкина – Монфора, Русло, Шиллера, Шеделя, мисс Бейли? Разве что вспомним Monsieur l’Abbé из «Онегина», которого автор называет "француз убогой". Кажется, только у Льва Толстого нашлось доброе слово об учителе Карле Иваныче в повести "Детство". Чем, спрашивается, Чацкому не угодил "французик из Бордо", этот лимитчик великой империи? Дантес у Лермонтова "заброшен к нам по воле рока" – прямо как шпион или диверсант на парашюте, агент мировой закулисы. А все эти бесконечные достоевские Амалии Ивановны и фон Лембки, отравляющие жизнь русскому человеку, Штольц, измывающийся над Обломовым, карикатурные гололевские ремесленники-немцы, высекшие русского поручика Пирогова...
Какую область человеческой деятельности ни возьми – везде иностранцы оставили глубокий след в истории, культуре и науке России. Знаменитые мореплаватели и первооткрыватели? Беринг, Беллинсгаузен, Крузенштерн, Врангель, Литке. Дипломаты? Остерманы, Будберги, Штакельберги, Чарторыйский, Каподистрия, Нессельроде, Гирс, Бруннов, Поццо ди Борго. Военачальники? Во время наполеоновских войн каждый третий из 550 русских генералов и адмиралов носил иноземное имя. Немец был синонимом врача и аптекаря. Администраторов разного уровня не счесть. Приезжие итальянцы подарили нам оперу и архитектуру, французы – язык, на котором почти два века говорило, читало и думало образованное сословие. Поколениями иностранцы жили в России и трудились на ее благо, но своими так и не стали, холодок отчуждения оставался всегда.
При советской власти гражданин, имеющий хоть какие-то связи с заграницей, считался потенциальным вредителем и шпионом. На этом основании в годы Большого Террора фабриковались дела о политических преступлениях. Поддерживать самую невинную переписку с родственниками за рубежом или хотя бы упоминать об их существовании было смертельно опасно. В ноябре 1929 года были объявлены вне закона невозвращенцы из-за границы как "перебежчики в лагерь врагов рабочего класса и крестьянства". А в феврале 1947 года советским гражданами были запрещены браки с иностранцами, причем указ имел обратную силу – уже заключенные браки объявлялись недействительными.
В тексте клятвы натурализованного гражданина США и впрямь есть слова "я совершенно и полностью отрекаюсь от верности и преданности любому иностранному монарху, властителю, государству или суверенной власти, подданным или гражданином которого я являлся до этого дня". Но сегодня они носят чисто символический характер. США де-факто признают двойное гражданство, и сохранение лояльности другой стране никаких правовых последствий не влечет – просто нет закона, по которому натурализованного гражданина можно было бы привлечь к ответственности за наличие второго паспорта или обязать его отказаться от первого гражданства.
В Вашингтоне прекрасно понимают, что такое требование может отпугнуть многих потенциальных иммигрантов, что в эпоху глобализации оно выглядит анахронизмом и что экономическая и культурная польза от двойного гражданства реальны, а страх перед "пятой колонной" иллюзорен. Альберт Эйнштейн, ставший натурализованным гражданином США в 1940 году, сохранил за собой гражданство Швейцарии. Точно так же поступил Арнольд Шверценеггер, урожденный гражданин Австрии.
А вот в Россию возвращаются прежняя подозрительность и шпиономания. Ведь слова президента "мы вполне должны и имеем право знать, кто живет в России, чем занимается" имеют совершенно однозначный смысл: за "пятой колонной" теперь будут следить, для этого и собирают сведения о наличии второго гражданства. Ну а те наши сограждане, которые постоянно живут за границей и у кого нет особых дел в России, просто перестанут приезжать - к вящему удовлетворению невыездных чиновников: это у них называется "национализация элит".
Воистину история России повернула вспять.
| 