ЕСЛИ ДЕРЕВО СРУБИТЬ

Созвучие. Великая получается радость в этом созвучии. Значит, ты не одинок, кто-то рядом с тобой, пусть этого человека давно уже нет на свете. Может быть, за привычкой читать и кроется эта жажда созвучия. Стихи пишу редко.  Примерно раз в год находит что-то – и пишу. Вот одно из виршей.

     Если дерево шумит,

      Листьями хлопочет.

      Это дерево не спит

      И чего-то хочет.

      Если дерево обнять

      И припасть щекою,

      Все равно нам не узнать,

      Что там под корою

      Если дерево весной

      Обложить оброком,

      Лес поделиться с тобой

      Самым чистым соком. 

      Если дерево срубить,

      Топором играя,

      Дерево попросит пить,

      Тихо умирая.

 И вот читаю Сергея Аксакова: «Из всего растительного царства дерево более других представляет видимых явлений органической жизни и более возбуждает участия. Его огромный объем, его медленное возрастание, его долголетие, крепость и прочность древесного ствола, питательная сила его корней, всегда готовых к возрождению погибающих сучьев и к молодым побегам от погибшего уже пня, и, наконец, многосторонняя польза и красота его должны бы, кажется, внушать уважение и пощаду... но топор и пила промышленника не знают их, а временные выгоды увлекают и самих владельцев... Я никогда не мог равнодушно видеть не только вырубленной рощи, но даже падения одного большого подрубленного дерева; в этом падении есть что-то невыразимо грустное: сначала звонкие удары топора производят только легкое сотрясение в древесном стволе; оно становится сильнее с каждым ударом и переходит в общее содрогание каждой ветки и каждого листа; по мере того как топор прохватывает до сердцевины, звуки становятся глуше, больнее... еще удар, последний: дерево осядет, надломится, затрещит, зашумит вершиною, на несколько мгновений как будто задумается, куда упасть, и, наконец, начнет склоняться на одну сторону, сначала медленно, тихо, и потом, с возрастающей быстротою и шумом, подобным шуму сильного ветра, рухнет на землю!.. Многие десятки лет достигало оно полной силы и красоты и в несколько минут гибнет нередко от пустой прихоти человека».
 Как разнообразны все-таки формы «переселения душ».  Вот в меня еврея-националиста, живущего в Израиле, вдруг переселилась некогда душа русского почвенника-славянофила Сергея Тимофеевича Аксакова. Чудеса, да и только. А может быть, от рождения рода людского существует одна душа для всех потомков Адама и Евы в мире, как и бездушие – оно тоже одно.