О КНИГЕ ЛЕОНИДА ХАИТА

ПЕЧАЛЬ, ПОЛНАЯ ЖИЗНИ

О книге Леонида Хаита «Присоединились к большинству»

 В каждом государстве множество стран или планет, как угодно. Вот Леонид Хаит и я, смею думать и надеяться, граждане одной планеты, а потому мне было очень интересно читать его книгу, скромно обозначенную, как «устные рассказы, записанные на бумаге».

 Где-то там существовала власть, живущая во лжи и ложью, творящая свои неправые дела, но рядом с ней существовала планета, где жили своей, особой жизнью Сергей Параджанов и Юрий Любимов, Зиновий Герд и Александр Володин…. Население этой страны не было чрезмерным, но одним своим присутствием люди эти давали надежду, что память об ушедшем времени не исчезнет, сохранится.

 Кто теперь, кроме специалистов-историков поминает всех этих сусловых, демичевых, брежневых, андроповых, а перечисленные мной таланты, и многие, многие другие художники, живы, даже если давно ушли в мир теней. Он переиграли злую, неправедную власть. Книги, театр, телевидение, кино – все это помнит о подлинных сокровищах ушедших времен. Помнит о том, о чем надо помнить, о чем смертельно опасно забывать.

 Вот и книга Леонида Хаита написана и о «примкнувших к большинству», потому что большая часть его героев отмечена этим невеселым определением, но, главное, о людях, застрявших в живой жизни, благодаря своему яркому, неповторимому таланту.

 Я не говорю о бессмертии – оно невозможно. Говорю об удивительной особенности людей искусства на долгие годы продлевать свое существование на земле, где по-прежнему люди не разучилась сопереживать, плакать и смеяться. Свою знаменитую книгу мемуаров Сомерсет Моэм назвал точно: «Подводя итоги». Есть, конечно, за этой точностью и печаль неизбежной точки, но есть и удивительная возможность многоточия, когда за  скромными каплями чернил на бумаге скрывается и вызов времени, вызов своей неизбежной немощи, да и зов к новой жизни.

 Работа самого Хаита  была и чудом сказки, и праздником одновременно. Его спектакли в обычном кукольном театре и новаторские поиски в своем коллективе «Люди и куклы» - были, как раз, теми форпостами сопротивления тоске и мраку российского застоя тех лет.

 Впрочем, все чаще поминаю парадокс, когда безмозглое, тупое сопротивление  всему яркому и живому, против своей воли, стало своего рода толчком, провокацией, приведшей к неизбежному рождению лучшего в российском искусстве тех лет. И это лучшее было на голову выше того, что появляется сегодня без идеологических прописей и диктата цензуры.

 Есть еще один герой в книге Хаита. Это время, поиски себя самого в новом времени и в новой стране после репатриации. Автор пишет об этом без раздражения и усталости, спасаясь, по давнему еврейскому обычаю, за ширмой юмора:

 « - Папа, мне сказали в школе, что я еврей. Это правда?

    - Конечно. Я тоже еврей. И мама тоже.

    - Ну, а что же мне делать с моим языком? Он же у меня русский, - и я высунул свой язык», - читаем мы в начале книги Хаита, а вот цитата из финальной ее части: «Моя вина, мое горе, моя беда заключаются в том, что я так и не сумел овладеть ивритом. Чем невосполнимо ограничил круг своего общения, возможности диалога с коллегами, возможностью читать книги, пьесы, следить за культурным процессом своего государства».

 Хотел бы утешить Леонида Хаита: такой «штучный товар» мировой культуры, как Герц Франк с детства знает иврит, но это никак не помогло ему преуспеть в стране своего сознательного, и по любви, выбора. Видимо, дело здесь не в языке, а в чем-то гораздо более существенном.

 Насколько я знаю автора книги, ему свойственны две особенности: мужество быть евреем и мужество быть порядочным человеком. Не думаю, что эти качества так уж способствуют вхождению в «культурный процесс», происходящий сегодня в Израиле.

 Да и что такое сам «культурный процесс»? Это люди, его создающие, его направляющие, его основа. Таким человеком был Леонид Хаит. Таким он и остается, потому что книга мастера – это еще одно прямое доказательство непрерывности отмеченного процесса.

 Прочтите книгу Леонида Хаита. Это печальная и веселая книга. Книга об интереснейших событиях и замечательных людях. Это книга о нашем прошлом и, кто знает, может быть, о нашем будущем. Есть в ней сила художественного осмысления и сила документа, есть и магия спора, диспута.

 Не всегда был согласен с оценками автора того или иного художника в искусстве, но несогласие это не вызывало раздражения и желания книгу отложить. Наверно, потому что сам стиль книги Хаита необыкновенно далек от злости, мести, сведении счетов. Автор написал очень добрую и искреннюю книгу, и уже одно это - гарантия, что ждет ее замечательная судьба.

                                                                                 2007 г.