ЖЕКА ОНЕГИН, БЛИН !

Профессор (беря зачетку): «Так, вы кто у нас? Ага, Евгений Пустозвонцев.         Что у вас там, в билете - «Евгений Онегин»? Ну, что же, расскажите мне, голубчик, что вы знаете про своего тезку?» Студент: - Про Жеку то? - Про какого Жеку? - Ну, у меня у самого кликуха такая – Жека! - Вот как! Вообще то, насколько я помню, у Онегина никаких таких кликух, как вы изволили выразиться, не было. Ну, что ж, продолжайте. - Ну, там вначале дядя честно правил… - Простите, чем же это он правил? - Ну, это…там, как бы не написано. - Ага. Ну, как бы продолжайте. - Ну, а потом он себя уважать заставил. А чего, блин, заставлять! Я бы и так зауважал! Прикинь – отстегнул ему коттедж, прикид всякий, бабла там… - Хм. Прикинул – старик не слабо отстегнул! - Ну! - А что, у Пушкина прямо так и написано – «Бабла»? - Не, зачем!  Пушкин – он реальный мужик был. Все в натуре писал, реально как бы. - Может, вы хотите сказать, что он был реалистом? - Ну! - Ну- ну.  А Жека что же? - Жека-то? Ну, он вначале отстойный совсем был, ну – типа ханурин. У него непруха была сплошная, облом полный,…а как наследство накатило – сразу понтовый стал. А чего не стать, если на шару? - Простите, как вы сказали? На какую шару? - Ну, типа на халяву. - Ага! Так. Ну? - Ну, поканал в коттедж - оттянуться.  Ну, там - речка, цветочки, пчелки шастают, то да се. Ну, типа - природа. - Ага, понимаю. Как это у вас живописно выходит. Скажите, а люди там водились на этой типа природе? - Ну! В Натуре! Там сосед был баклан такой торкнутый  – Ленский. Ну, по лесу бегал с длинным хаером, писал там чего-то - ну, в общем – ошпаренный совсем. - О, Господи! Бедный Ленский! Ну, хорошо, а еще кто? - Ну, там еще две герлы были, как бы сестры… - Ага! А вы случайно не помните, как этих герлов звали? - Ну! Одна Олька – она с Володькой Ленским тусовалась. А вторая, Танька – вааще была шиза удолбанная! - Какая, простите, шиза? - Удолбанная, ну, в смысле ушлепнутая, типа – странная. - Ага! Очень вы своеобразно и любопытно излагаете. Ну – дальше. - Ну, чего, блин? Короче, она как Жеку увидала и сразу тащиться стала от       него. Тащилась-тащилась, а потом у нее крышу снесло и она колбасить стала… - Это, в каком же смысле колбасить? - Ну, как бы переживала. - Ага, понятно! И до чего же  доколбасилась? - Кто? - Ну, эта – Танька, шиза удолбанная. - Аа…ну, она заколбасила и стала писать ему это…забыл, как называется… ну, когда не эсэмэс и не емейл, а на этой в натуре – на бумаге… - Типа – письмо? - Во! Точно! - И что же она ему написала? - Ну, что ей стремно все, ну, типа – я вам пишу, чего еще в натуре? - Так, так – ну как же  интересно! А Жека, что же? - А чего – Жека? Он – ничего. Он же знал, что она удолбанная. Но он над       ней стебаться не стал. Ну, нарисовался там, крышу ей вправил,   чтоб не глючила и уканал опять. - Очень любопытно! Прямо типа драмы. И что потом! - Ну, потом там тусовка была у Таньки на бёзнике. - На чем, простите? - Ну, на дне рожденья. Потом там разборка была у Жеки с Ленским из-за герлы. А потом они стрелку забили, ну, типа – дуэль. И Жека Володьку замочил.  - Переживал, наверное? - Ну! Ведь корефаны были. Но там такой расклад был, что сканать никак нельзя. Ну, и пришлось замочить! - Да, я понимаю. И что же потом приключилось с вашим тезкой? - Ну – чего? Опять тормозить стал, все не в кайф, замырзаный стал совсем, отстойный,  ну, это… - Можете не переводить, я уже как-бы научился…понимать. И что же – на том все кончилось? - Не, зачем! Он однажды на одной тусовке нарисовался, ну типа – на балу. А там – Танька. - Которая шиза? - Не, она там уже не шиза! Она уже с понтом такая, герла не хилая, генеральша в натуре! - Да, не слабо! А Жека что ж? - Ну, он, конечно, к ней подвалил. То да се, фуё-маё – ну, типа я от тебя тащусь, а все остальное мне не в кайф!  - Ага! Интересно! А Танька что же? - Ну, чего? Ну, она ему – ты конечно чипидрос клевый. Но мне уже все до фени – ну типа я уже другому отдалась! - Вот даже как? - Ну! И он совсем отпал, тормозной такой стал  - как долбоящер!...ну, вот…вроде и все! - Мдаа. Очень впечатляющий рассказ, очень! Ну, и как же мне оценить ваш ответ? Вы сами-то как думаете? - Ну, я думаю это…может на троечку? - А может на пятерочку? - Да, нет профессор, что вы – на тройку! - А я думаю,  может, все же - на пятерку? - Да ничего, тройки хватит. - Ну, не скромничайте, голубчик. Если бы Пушкин мог слышать все эти ваши сленги и идиомы – у него бы крышу сразу снесло! От вашего великого и в натуре, блин, могучего. Ну, типа – языка. Нет, я все же думаю – на пять! - Да, ну что вы профессор – лучше три! - Ну, вот что, дорогой мой. Вы мне такого тут наговорили, что мне ваш ответ совсем не в кайф! Я не знаю, на каком языке вы тут изъяснялись, но не на русском, это точно! Так что экзамен по русской литературе обойдется вам в пять штук. - А трех тысяч не хватит? - Нет, дорогой мой, не хватит. А то мне очень стремно будет. - Жаль! - Ну-ну! Не тормозите, голубчик. А то еще заглючите и крышу совсем снесет! Кстати, у вас есть…это самое? - Ну, я взял на всякий случай. - В конверте, как я учил? - Ну, да. Реально. - Вот и отлично! Кладите ее сюда в ящик стола мою пятерку. Вот так! А вот вам ваша троечка (ставит оценку, расписывается, отдает зачетку студенту). Вот теперь можешь канать отсюда спокойно, Жека. Евгений, блин, Онегин!