Кадр из российского игрового фильма, который должен выйти в 2013 году, но так, похоже, и не вышел.
Сколько их было написано, этих заявок, за годы моей сценарной работы – множество. Большая их часть начисто забыта, но эту помню. Так хотелось увидеть фильм на ее основе, но не срослось. Спустя год вышел документальный фильм под тем же названием, скоро появится на экранах и игровой.
«Попросили написать заявку на сценарий о страстной любви Альберта Эйнштейна и Маргариты Коненковой – женой знаменитого скульптора, а по совместительству агента Кремля.
Сам Сергей Тимофеевич Коненков пишет о великом физике так: « А как умел гениальный ученый извлекать из каждого отпущенного ему судьбой дня максимум радости! Вся его жизнь озарена духом творчества, восторгом перед чудом, имя которому - жизнь человеческая. Это патетическое жизнелюбивое начало и было камертоном в работе над портретом Эйнштейна».
Скульптор вдохновенно ваяет бюст любовника своей жены и поет ему гимны, пусть и вполне заслуженные. Причудлива жизнь семейная». Из Дневника 2009 года.
Случилось это в первой половине прошлого века. Героев и свидетелей этой истории давно нет на свете, большая часть архивом, видимо в виду их крайней важности и скандального характера, все еще засекречена. В нашем расположении крохи сравнительно документальной информации, которой можно верить: дюжина писем, свидетельства заинтересованных лиц, несколько фотографий.
Все это дает нам право, с известной долей творческой фантазии, рассказать средствами кино удивительную историю любви Альберта Эйнштейна и Маргариты Коненковой – жены гениального скульптора Сергея Тимофеевича Коненкова.
Почти десять лет автор «теории относительности» и Маргарита были рядом. Их близость физическая и духовная не подлежит сомнению, их разлука трагична и память друг о друге они хранили до конца своих дней. Казалось бы, за исключением значимости героев, история эта обычна, если бы не поправка на безумное, кровавое время, в котором она происходила. Если бы не работа Маргариты Коненковой на НКВД (агент Лукас), сели бы не фатальная зависимость этой блестящей, красивой и умной женщины от приказов сверху, если бы не тот дьявольский клубок шпионских страстей вокруг ядерного оружия... Проще говоря, если бы не полная подчиненность героев фатальным силам, борьба с которыми была просто немыслима.
Эта пара немолодых людей, но счастливых любовников, накрепко вписана в чудовищный пейзаж ХХ века, как на картинах Босха или Сальвадора Дали, на которых люди распяты и исковерканы силами самой природы и недобрыми, греховными законами человеческого бытия.
Сам материал так богат (полон загадок, интриг, цельных, сильных, интересных характеров), что его превращение в сценарий не должно вызвать затруднений, но писать сценарий без видения самого фильма: его характера, жанра, изобразительных средств - недопустимо.
Самая большая опасность замысла – вынужденность портретного сходства актеров с Эйнштейном, Берией, Шаляпиным, Рахманиновым и пр. Именно по этой причине мы бы хотели соединить в будущем фильме три вида материала: хроника - мистификация, якобы снятая в те давние годы, с целью шантажа действующих лиц нашей истории, подлинные документальные кадры, как образ времени: Нью-Йорк, Москва, Рейх, работа над ядерным проектам, испытания и взрывы ядерного оружия, а так же необходимые игровые куски, в которых, по нашему замыслу, будет занята Маргарита Коненкова в разные годы ее жизни, после возвращение в СССР, в 1946 году, до конца ее дней.
Этот прием даст нам возможность оперировать только контурами, тенями, «призраками» действующих лиц: Эйнштейном, Коненковой, Коненкова, Чаплиным, Шаляпиным, Рахманиновым, Фуксом, Оппенгеймером и т.д.
Эти «тени» любят, страдают, носят ангельские крылышки и подписывают договор с чертом. Мы будто вызываем души умерших на «спиритическом сеансе», тем самым не рискуем выдать ложь за правду. Мы даем свою трактовку событий.
«Тени» – похожи на героев, они угадываемы, но все-таки они только «тени». «Тени», к примеру, Коненковой, можно поверить, если она скажет «тени» давно ушедшего Эйнштейна: «Знаешь, я просто устала жить, стало невыразимо скучно, и я перестала подбрасывать уголь в топку, попросту отказалась принимать пищу – вот и все».
Этот прием даст нам предельную степень свободы в обращении с материалом. Мы не будем скованы временными рамками. Снятая нами «хроника» тех давних событий не должна носит иллюстративный характер, но в то же время отобразит «образ времени». Вот на этом совмещении ушедшего мира и вполне современных, вечных страстей рода человеческого и возможен уход от скуки «давно ушедших лет».
Собственно в основе нашей истории может стоять рассказ самой Коненковой о своей связи с Эйнштейном. Рассказ, подкрепленный агентурными съемками их романа, часто снятыми тайно, издали, из-за угла и так далее.
Маргарита идет на преступления, похитив этот «подсмотренный», интимный материал во время океанского путешествия из Сиэтла в Россию. Хроника эта – следы ее удивительной жизни, следы ее настоящей любви. Время от времени мы видим стареющую Маргариту у экрана, на даче, в одиночестве, тайно просматривающую эти кадры. Вокруг пошлый, тяжкий, послевоенной быт СССР: на экране праздники, пикники, путешествия, встречи один на один с великим ученым. Все, что осталось за спиной и никогда уже не вернется. На экране полнокровная жизнь Маргариты Коненковой в США (собравшей, кстати, 500 млн. долларов для Советской армии) перед нищим, медленным умиранием в России.
Старухой Маргарита Коненкова была вынуждена терпеть издевательства своей домработницы, будто эта страшная баба (невежественная, наглая воровка) имела над ней неограниченную власть. Вполне возможно, и в самом деле, фурия эта знала о Маргарите что-то такое, что позволяло ей шантажировать Коненкову, оставаясь безнаказанной. Почему бы не сделать этой тайной именно эти сотни метров 8-ми миллиметровой пленки.
Внешний блеск Коненковой в США был лишь прикрытием рабского ее положения. Свободен был Эйнштейн, но целью длительной операции НКВД была вербовка гениального ученого и даже отъезд его в сталинскую Россию.
Тот же Сталин не захотел видеть Эйнштейна в Москве в конце тридцатых годов, сказав: «Пусть этот сионист играет на своей скрипочке в Америке», но после войны, с началом ядерной эры, ситуация в корне изменилось. Фигура Эйнштейна стала знаковой. Вот здесь и появился шанс использовать последнюю любовь Эйнштейна и предложить ему иммигрировать следом за Маргаритой в Москву.
По нашему замыслу только Коненкова знает о ее двойной роли в этом деле. На словах она выполнила приказ Москвы: обеспечила встречу Эйнштейна с резидентом советской разведки в США, на словах она звала за собой возлюбленного. На деле, тайно, Маргарита сделал все, чтобы стареющий ученый не познал прелестей сталинского государства. Это было ее вторым преступление «по службе», тайной, о которой мы узнаем только в конце фильма, перед тем, как Маргарита начнет сжигать в дачном камине письма, документы и пленку со своим прошлым. Она обрекла себя на одиночество, она пожертвовала своей любовью. Это было последним, что Маргарита Коненкова смогла сделать для Альберта Эйнштейна, просто потому, что только она, Маргарита, знала подлинную ценность, искренность ее связи с великим ученым, и только она считала всю свою жизнь в СССР – долгим и мучительным искуплением за грех сделки с дьяволом тайных служб.
Вернемся к изобразительному ряду. «Тени» героев могут и должны «оживать», но в деталях: трубка и скрипка Эйнштейна, гармонь Коненкова, его скульптуры, пенсне Берия, те же бумаги и пленка, сгорающие в камине, зонты под дождем и т.п.
Мало того, «тени» на фоне хроники – отличная возможность разыграть детективную, шпионскую линию сценария. Это и возможность для юмора и в хронике, и в нашем «театре теней», что очень ценно.
Тем не менее, и юмор и детективная линия останутся всего лишь красками в извечной трагедии борьбы настоящей любви с жестокостью людей и времен, трагедией «блеска и нищеты», когда близость к солнцу желаний делала неизбежным фатальное падение с высоты.
Комментариев нет:
Отправить комментарий