Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр и я рада приветствовать в этой студии главного редактора газеты «Московский комсомолец» Павла Гусева. Здравствуйте, Павел Николаевич.
П.ГУСЕВ: Добрый вечер.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжаем мы следить за тем, что происходит на Украине и вокруг ситуации на Украине. Тут, похоже, начались какие-то позитивные сдвиги. Ну, я бы хотела услышать ваше мнение, насколько, действительно, эти сигналы могут быть позитивными? И я говорю о том, что, похоже, Россия начала отводить войска от границ с Украиной. Вот сейчас пришли срочные новости о том, что мотострелковый батальон из Ростовской области возвращается в Самарскую. Говорит ли это о том, что не зря, все-таки, встречались Лавров и Керри этой ночью и, действительно, достигнуты какие-то договоренности?
П.ГУСЕВ: Ну, я думаю, что, прежде всего, не зря был телефонный очередной разговор Обамы с Путиным или Путина с Обамой. И после этого министры, наш министр иностранных дел и госсекретарь Керри встретились уже в личной беседе в Париже.
Но надо говорить о том, что, прежде всего, был, конечно, разговор президентов. И видно, какой-то очень важный этап в развитии украинских отношений и отношений между Россией и США нашел свое отражение в этих переговорах. Этот этап очень важен для понимания того, что может быть.
А может быть следующее. Первое, то, что мир в конечном счете смирился в большей своей степени, осудив всё, что можно, по Крыму, России и большинством своих стран, там, голосование ООН и прочее-прочее. Но мир смирился. То есть возврата уже нет и быть не может, и всё останется так, как...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Двигаемся дальше уже.
П.ГУСЕВ: Да. И следующий этап. Следующий этап – это, прежде всего, то, что Россия не вступает дальше на украинскую территорию, на что, мне кажется, у президента, да и у политического руководства страны желания особо и не было, потому что, взяв Крым под свою опеку и посчитав всё, во сколько это обойдется и Крыму, и нам, и всем социальным службам, и бюджету, и так далее, и тому подобное, посчитали и не прослезились, но поняли, что переварить еще, предположим, Харьковскую, Донецкую, Одесскую и так далее области – это уже будет...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сложновато.
П.ГУСЕВ: Да. Это здесь можно будет немножко, так сказать, не просто сложновато. Это в определенной степени утопия. И то, что сейчас мы ведем активный разговор о федеративном устройстве Украины, это и есть первый этап о будущем Украины. Какой первый этап? Если удастся достичь договоренности по конфедерации, сделать новую Конституцию, Конституцию по образцу, когда конфедеративный союз западных регионов, восточных, центральных может развиваться достаточно самостоятельно, то через 3-4 года вполне возможное развитие, когда эти регионы просто уже сойдутся в экстазе, в экстазе любви к России, они смогут проголосовать или провести референдумы по конфедеративному принципу. То есть создать анклавы русскоязычного населения с соответствующим голосованием, и уже тогда через 3-4-5 лет переходить в Россию на законных основаниях как федеративное устройство этой страны.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Павел Николаевич, объясните мне. Подождите минутку. Сейчас я не понимаю, а вы мне объясните наверняка. А у нас за эти 3-4-5 лет деньги, что ли, появятся, чтобы их содержать?
П.ГУСЕВ: Ну, может, и не появятся.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или мы опять прослезимся?
П.ГУСЕВ: Мы опять можем прослезиться. Но дело в том, что 3-4-5 лет – это определенный этап для развития, во-первых, политической ситуации. Западные регионы к этому времени тоже накушаются своей политики и реально отойдут еще дальше от областей восточных, русскоязычных. Тем более, что по новой Конституции там предлагается второй язык русский закрепить. Ну, то есть всё, что хотелось бы иметь от Украины на сегодняшний день российскому руководству. Вот и всё.
Дальше, так сказать, будет медленный этап разделения Украины на западную и восточную часть, и разделение страны, как я предполагаю, вполне возможно через 5-6-7 лет. Ну а уж через 10 лет точно совершенно Украина может разделиться на 2 страны, и дальше уже там примыкать к России по какому-то принципу или не примыкать.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы сказали, что сейчас как-то решается вопрос о будущем Украины. А это, как вы считаете, будет будущее, в которое Россия больше не станет вмешиваться?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что напрямую нет. Но есть, ведь, другие методы – это и дипломатия, и работа с соответствующими политическими структурами, это работа с НКО, это работа с различными русскоязычными структурами, обществами, национал-российскими или русскими партиями, которые могут там появиться. Это огромный комплекс работ, который проводится, в общем-то, любым государством, которое заинтересовано в другом государстве, в контактах. Не важно даже, присоединять или не присоединять. Главное – создать некий базис, который будет и изнутри, и внешне работать на сближение России и этих восточных регионов.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я поняла. Хорошо. Мы тогда сейчас сделаем буквально минутный перерыв, но от этой темы никуда не уйдем, потому что мы, вот, про отвод-вывод войск как-то поговорили, но там говорили еще про 3 пункта вот этого плана урегулирования. И я бы хотела тогда и про них подробнее поговорить. Оставайтесь с нами. Я напомню, что в «Особом мнении» сегодня главный редактор газеты «Московский комсомолец» Павел Гусев.
РЕКЛАМА
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение». Напомню, что главный редактор «Московского комсомольца» сегодня здесь в гостях Павел Гусев. Про остальные, собственно, 3 пункта вот этого плана урегулирования. Про отвод войск мы на это обратили внимание. А еще в Белом доме считают, что необходим прямой диалог между Москвой и Киевом. Как вы считаете, в нынешних условиях это возможно?
П.ГУСЕВ: Нет. Я думаю, что этот пункт в подвешенном состоянии. Но диалог возможен на уровне зама и еще одного зама. Они и сейчас уже были (такие диалоги). Там заместитель министра с другим заместителем министра иностранных дел делали попытки каких-то разговоров, так сказать, несущественных. Но тем не менее, он был. То есть контакт высшего руководства (я имею в виду даже высшего не на уровне Путина или премьер-министра, а на уровне министров) – он практически на сегодняшний день, на мой взгляд, невозможен ни при каких ситуациях. Будут ждать 25 числа. 25 числа, скорее всего, все-таки, шоколадный король победит.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Про это поговорим обязательно.
П.ГУСЕВ: Да, победит, скорее всего. И как результат тогда уже Россия начнет активную фазу переговоров на уровне министров, а затем, возможно, через какой-то период и уже высшего руководства.
Вот посмотрите, с Грузией насколько долго тянется. Хотя, там другая немножко ситуация. Совсем другая.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там другая ситуация, да.
П.ГУСЕВ: Тем не менее, ведь, идет в определенной степени сближение. То где-то по торговле, по экономике, по отмене виз с одной стороны. Ведь, раньше и прямых рейсов не было, теперь... И так далее, и тому подобное. То есть потихоньку налаживается.
Здесь проще немножко. Здесь, все-таки, не было прямого столкновения (ну, имеется в виду, прежде всего, вооруженное).
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, а с другой стороны, Осетия и Абхазия не стали частью России.
П.ГУСЕВ: Это да. Это да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А Крым стал.
П.ГУСЕВ: Крым стал. Ну, надо прямо сказать, все-таки, Осетия и Абхазия древнерусской землей не были.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Ну, просто тут много есть таких, различных факторов.
П.ГУСЕВ: Да, совершенно верно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кстати, вопрос о выборах, которые должны пройти 25 мая, тоже стоит в этом плане мирного какого-то урегулирования. В частности, говорится о том, что Россия должна признать вот эти самые президентские выборы. А вот это насколько вероятно, как вы считаете?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что Россия сейчас пойдет на то (я даже уверен), чтобы признать эти выборы. Конечно, скорее всего, будут наблюдатели, которые сделают соответствующие отрицательные какие-то выводы, потому что нужно будет обязательно, так сказать, создать определенный фон, ну, такой вот, не совсем стабильной политической ситуации. Но я думаю, что деваться некуда. Смирение многих с тем, что произошло и больше активной фазы по Крыму не будет, Россия начнет потихоньку, все-таки, признавать и то, что законная власть на Украине пришла и придет 25 числа. Тем более, что Порошенко и как вариант, в принципе, удобоваримый для России, мне кажется.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В большей мере, чем Юлия Тимошенко?
П.ГУСЕВ: Конечно. Конечно. Ну, после заявления Юлии Тимошенко про сожженные русские земли...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, она сказала потом, что она не говорила таких слов.
П.ГУСЕВ: Ну, это она говорит. Я бы тоже так сказал. И многие сказали. Но я не думаю, что... От Тимошенко этого ждать можно. Она вот такая. Она вот такая. И ей это очень нужно было. Я больше того считаю, что этот разговор сыграл ей на пользу в какой-то степени, потому что определенная часть очень жестко настроенных граждан пойдут за ней и это создаст ей определенные условия, когда процент ее поднимется за счет очень жестко настроенных к России граждан. То есть это, прежде всего, западные части. Это для нее плюс, поэтому ей стесняться особенно нечего этих слов.
Хотя, то, что на нее прикрикнули из Германии, из других неких источников, что она себе много позволяет, это тоже ей на пользу, что, вот, она может ослушаться, может вести себя, как она считает нужным, а не так, как выстроена схема чисто прозападной политики.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть вы считаете, что Петр Порошенко вполне может претендовать на то, чтобы победить?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что да. Я думаю, что, вот, в период до 25 мая, во-первых, некие политические силы тоже могут отдаться ему полностью. Вполне допустимо, что ряд партий или партийных лидеров, или лидеров, которые хотят участвовать сегодня в этой гонке, будут зарегистрированы (а они уже зарегистрированы) – они так или иначе сделают поступок как Кличко, то есть сыграют некую политическую карту свою, так сказать, козырную с тем, чтобы занять ту или иную политическую позицию в новом политическом небосклоне Украины. Это абсолютно точно.
Кличко всё точно рассчитал. У него была довольно сложная ситуация с его гражданством, с некими, так сказать, проблемами того, что он там полжизни прожил и в других странах, и меньше участвовал в политических битвах, которые были на Украине. Поэтому он четко совершенно сыграл очень хорошо с Порошенко: он отдает ему свое политическое кредо на выборах, сам берет шапку руководителя Киева. Это, кстати говоря, очень неплохо. Если он сумеет с помощью политической партии Порошенко занять место главы Киева, это очень сильная позиция и для того, и для другого.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если в целом подводить некий итог того, что сейчас происходит между Россией и Украиной, как вы считаете, можно ли говорить о том, что острая фаза как-то пройдена и вероятность какого-то конфликта военного как-то снижается?
П.ГУСЕВ: Я вообще не вижу никакого даже малейшего условия для развития военного конфликта. На сегодняшний день, мне кажется, это уже давно забытая ситуация должна быть. Это история. Это история с разным оттенком, с разным отношением и различных политических групп, и различных людей, и общества к этому. Это уже прошедший этап. Не будет никаких военных действий – я абсолютно в этом уверен. И, вот, анализируя ситуацию, которая происходит сейчас между Украиной, Россией, европейскими странами, это абсолютно невозможно. И то, что сегодня отходят там первые части российские от границы, это всё нормально. Это абсолютно, так сказать, в русле той политики, которая сегодня проводится Кремлем.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И получается, если вот так вот смотреть на этот расклад, что Россия показала всему миру, что будет так, как она хочет?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что Россия показала свою силу, показала силу своего лидера. И это, конечно, произвело впечатление на очень многих. И я думаю, что сейчас в развитие ситуации европейские страны, Евросоюз, НАТО, американцы – они будут проводить очень значимые для себя консультации, что дальше делать в развитии политических взаимоотношений с Россией. Потому что Россия полностью, по сути дела, изменила карту политического устройства Европы, да и всей мировой системы. Как из этой ситуации дальше выходить? Как себя вести? Как предотвратить возможные такие же ситуации в других точках Земли?
Возьмите сегодня развитие Северной и Южной Кореи, когда обмениваются залпами ракет, которые падают, правда, пока еще все в море, недалеко от границы территорий. Но тем не менее, развитие идет. Развитие идет жесткое между Китаем и Японией по островам. То есть везде есть ситуации, которые неожиданно могут стать как зеркало российско-крымской истории.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, но пока, ведь, не идет речь о том, чтобы Крым признало мировое сообщество?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что этого не будет. А России-то это особо и не нужно на сегодняшний день.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну а как же так для жителей Крыма быть в этом непонятном статусе?
П.ГУСЕВ: Здесь есть проблема. Здесь есть проблема для меня тоже проблема непонятная. Я, вот, до сих пор не могу понять, как будет развиваться ситуация с теми же Шенгенскими визами, и с выездом крымских граждан, предположим, в Европу. Потому что, во-первых, развитие бизнеса так или иначе предполагает, что не только, ведь, на отдых люди ездят – это и контакты по бизнесу, это определенные и командировки, и политические контакты, и так далее, и тому подобное, и экономические. Как это будет осуществляться, для меня это тоже пока вот такая тупиковая зона, потому что я думаю, что здесь путем переговоров рано или поздно она будет разрушена, и так или иначе всё равно и Европе выгодно, и России выгодно, и крымчанам будет выгодно, и так далее, и тому подобное найти выход из этой ситуации. Он будет найден.
Я думаю, что он будет найден после 25-го числа, когда пройдут выборы, когда более-менее устаканится ситуация политическая, когда будет полный ясен расклад, что происходит на Украине. Кстати говоря, и Конституция к этому времени – уже будет, так сказать, понятно, что будет с ней на Украине. И здесь может быть совершенно четко выстроена политика как европейских, так и иных всех стран с Россией и с Крымом. И с будущим вообще развитием этой страны именно с позиций гражданского общества.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если говорить о том, как российские граждане отреагировали на всю эту историю с Крымом, не получится ли так, что сейчас, после того, как первая эйфория пройдет, когда всем уже надоест кричать на всех углах «Зато Крым наш!», люди как-то поймут, ну, просто по своим кошелькам, что не очень нам здорово содержать Крым?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что не только Крым. Давайте прямо говорить, что, ведь, не только Крым сейчас повлияет на экономическую ситуацию.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Санкции.
П.ГУСЕВ: Это и санкции, это и Олимпиада в какой-то степени.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чемпионат мира нас ждет в 2018 году
П.ГУСЕВ: Чемпионат мира по футболу. И в целом, ведь, экономика находится в кризисе. В целом, мы находимся в ситуации и без Крыма, и без Олимпиады, в не очень хорошей ситуации экономика. И это не только у нас – это общемировое падение, и оно заметно, и мы в этом процессе так или иначе свою долю кризиса получим. Больше-меньше? Скорее всего, больше, потому что может на нас аукнуться, потому что у нас экономика, рассчитанная только на сырье. Эта тема известна. То есть мы можем здесь гораздо больше потерять.
Но! Тем не менее, я не думаю, что вот только это повлияет, только Крым повлияет на наши кошельки. Абсолютно нет. Сегодня уже вы посмотрите, вот, буквально сегодня мы сидели за столом в редакции и мне мои же сотрудники рассказывают, что подорожали продукты самые элементарные. Никто не говорит там об осетрине или еще каких-то блюдах. А просто элементарные продукты, которые для повседневной еды.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Первой необходимости.
П.ГУСЕВ: Первой необходимости. Там, каши, какие-то овощи. Базовая корзинка стала совсем другая, она просто изменилась в самых обычных магазинах. И это стало заметно. Это несколько рублей, но когда эти рубли распределяются на неделю, месяц, на день в целом, это уже появляются десятки и сотни, и тысячи рублей, которые увеличивают бюджет семьи.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть теперь надо просто будет всем объяснить, что это не из-за санкций и не из-за Крыма, а в целом просто проблемы с экономикой?
П.ГУСЕВ: Может и так. Может быть, и так. Но то, что в Крыму будет ситуация сложная даже при всем том, что будут дешевые путевки, мы будем туристов направлять и прочее-прочее... Всё равно 70% туристов было с Украины отдыхающих, хотим мы этого или нет. Как эти 70% заполнить?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Госдуму отправить туда в полном составе. Сейчас сделаем перерыв несколько минут, после чего поговорим о российской журналистике.
НОВОСТИ
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях у меня главный редактор газеты «Московский комсомолец» Павел Гусев. Давайте про журналистику поговорим немного про российскую? Тут замминистра связи и массовых коммуникаций Алексей Волин поговорил много всего и в том числе про телеканал «Дождь», ну и в целом про уровень российской журналистики. Сказал он, что нет никаких проблем со свободой в российской журналистике: «Ни творческая, ни профессиональная свобода журналистики не сужается. Уровень журналистики падает – это проблема». По словам замминистра, основная проблема как раз таки в том, что недостаток квалификации наблюдается, а вовсе не недостаток свободы.
П.ГУСЕВ: Ну, с одной стороны, можно согласиться с тем, что уровень журналистики может падать, потому что само по себе существование 112-ти сейчас, по-моему, или 114-ти факультетов журналистики по всей России показывает, что уровень журналистов, которых они выпускают, крайне низок. Действительно, низкий. Потому что готовят на факультетах журналистики, в основном, пиарщиков... Прямо. Причем, все охотно идут именно на вот эту специализацию. И рекламщиков. Чисто журналиста широкого профиля, который бы выходил, как это было в 60-е, 70-е, 80-е годы, практически нет. Это очень редкие экземпляры.
Основная масса факультетов журналистики – это 90% это девочки. Это не значит, что это плохо. Женская журналистика всегда сильна была в России и очень сильная. Очень сильная. Лидия Графова там... Масса журналистов, которые, ну, просто, так сказать, сильные журналистски, и, конечно, здесь ничего плохого нету. Но! Это, действительно, все-таки, женская стала профессия. Это в связи с тем, что мальчики уходят в бизнес-структуры, экономика там и прочее-прочее-прочее.
Значит, ситуация в подготовке существует. Но! Я не могу согласиться с замминистра, к сожалению, с Алексеем Волиным, потому что знаю не понаслышке, что происходит в российской журналистике. Дело в том, что той свободы, которая была в 90-х годах, когда развивались региональные СМИ, газеты, радио, каналы кабельные и не только кабельные, уже нет. Давно нет. Абсолютное большинство, около 80% всех СМИ российских находится на питательной среде, питательном растворе от государства, то есть на дотациях тех или иных. И уже с этой иглы слезть они не могут, потому что рекламный рынок не растет, экономика ухудшает свои показатели, реклама снижается и это везде показатели, по всем направлениям журналистики. И как результат, абсолютное большинство основных СМИ в регионах – они полностью находятся или под губернатором, или под властными структурами, теми, которые командуют там, даже если это олигархи, потому что основная масса олигархов так или иначе связана с государством. Вот и всё.
То есть я абсолютно могу точно заявить, что свобода слова сегодня в региональной журналистике нарушена. И связана она не с низкой квалификацией журналистов (хотя, и это есть, это тоже есть – это как добавочный принцип). И этот принцип расцветает почему? Потому что журналисты стали выполнять свою работу по заказу. Идет заказная журналистика, чего изволит тот, кто платит деньги, тот, кто заказывает музыку, тот, кому принадлежит. А принадлежит, в основном, всё это тем или иным региональным государственным структурам.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот еще про телеканал «Дождь» господин Волин говорил. Вновь он обращает внимание на чисто экономические дела и говорит, что если «Дождь» найдет экономическую модель, которая будет одновременно интересна и вещателям, и распространителям, то всё будет хорошо, как будто бы вот так вот внезапно раз и операторы могут вернуть «Дождь».
П.ГУСЕВ: Дело в том, что не должен вещатель, не должен распространитель оценивать качество продукта. Качество продукта оценивает, начнем с самого верха, Роскомнадзор, чтобы он соответствовал закону о печати и законам РФ. Это раз.
Вторая оценка – это зритель или слушатель, или читатель. Именно он дает оценку. Если он хочет, он покупает, слушает и делает рейтинг, и хоть какая-то реклама приходит. Ну и самое главное – это квалификация и современность, и своевременность появления тех или иных СМИ на рынке. Это конкурентная борьба, это всё.
Распространитель - он устанавливает тарифную сетку. Или он берет деньги, если ему хочется это брать, или не берет, потому что он берет какими-то другими финансовыми своими показателями, потому что популярные есть компании, радио, телевидение, которые дают возможность по-другому вести расчет с теми или иными СМИ. Вот и всё.
Какое их дело, плохая журналистика или хорошая? Если плохая журналистика, но... Плохая в каком смысле? Если она соответствует закону о СМИ, то она может быть плохая только по качеству своему, потому что всё остальное Роскомнадзор просто закроет, если это плохая журналистика в порядке экстремизма или чего-то еще. Вот и всё. Вот и всё.
Поэтому сегодня говорить о главенствующей роли распространителей... Давайте тогда говорить о главенствующей роли почты. Давайте тогда говорить о главенствующей роли (НЕРАЗБОРЧИВО) для СМИ. Давайте тогда говорить о бумажниках. Давайте говорить тогда там об электроэнергии, хватит или нет электроэнергии на «Эхо Москвы» сегодня в Москве или нет в связи с ухудшением погоды, там, заморозками и прочим.
Это не имеет никакого отношения к качеству журналистики. И вообще и их отношение к журналистики – это вообще другая стезя.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, на примере телеканала «Дождь» мы же видим, что как раз какие-то такие странные вещи почему-то решают судьбу целого телеканала, когда там приходит внезапно Налоговая или там договор аренды отказываются продлевать.
П.ГУСЕВ: Совершенно верно. Это этапы обычного пути работы с теми, кто, в общем-то, ну, неугоден. И, так сказать, все эти структуры четко выполняют сразу свои обязанности.
Я не думаю, что в ситуации с «Дождем» экономические проблемы были главными или, так сказать, качество. Конечно, это больше политическая составляющая и надо об этом говорить прямо и откровенно. И по этому поводу я выступал как и председатель Союза журналистов Москвы, и считаю, что это неправильные действия тех, кто распространяет сигнал. Мы и от Общественной палаты выступали, мы выступали и я поддерживал, подписывал документы в Совете по правам человека. Мы тоже сочли необходимым, чтобы судебные органы рассмотрели эту ситуацию, потому что она не влезает в рамки закона о СМИ. Не влезает.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кстати, глава Совета при президенте по правам человека Михаил Федотов сказал сегодня, что телеканал «Дождь» в нынешнем виде очень близок к формату Общественного телевидения.
П.ГУСЕВ: Думаю, что да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как раз прошлую неделю всем миром собирали деньги на канал.
П.ГУСЕВ: Думаю, что да. Да. Формат Общественного телевидения – он на сегодняшний день очень близок. Но к несчастью так получилось в истории нашей страны, что мы не имеем опыта Общественного телевидения и сбора денег на его поддержку. Ну, вот, в других странах работает в этом плане и государственная машина, потому что просто в той же Великобритании, Германии – там просто ты платишь деньги, с тебя высчитывают и хочешь смотри, хочешь нет. И твое дело – понимать, что существует общественное телевидение.
У нас нет, не развита эта система. Хорошо это или плохо? Ну, это другой вопрос.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А запроса нет? Или просто как-то так не сложилось?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что просто не было никогда запроса. В начале 90-х, когда из советского телевидения вдруг неожиданно появились НТВ, появилось российское телевидение совершенно с очень сильной своей позицией... Тот же Коля Сванидзе, который всю ночь в 1993 году, они сидели всю ночь. Ну, это была позиция. Вот это была журналистская позиция отстаивать интересы гражданского общества, отстаивать интересы своего народа, отстаивать ту политику, которая, прежде всего, имела отношение к демократии, к демократическому развитию страны.
Прошли годы, многое утратилось. Многое ушло. И естественно, ушла та журналистика, ушли со свободной поляны очень многие теле-, радио-, печатные издания. То, что осталось, то осталось и оно существует.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, кому-то помогли уйти, скажем честно.
П.ГУСЕВ: Да, и помогли тоже. Да, естественно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так и поживем без общественного телевидения.
П.ГУСЕВ: Общественное телевидение не нужно было тогда, потому что его роль выполнял ряд каналов телевизионных, которые очень мощно выступали.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Было просто телевидение.
П.ГУСЕВ: Да, было просто телевидение.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну а теперь-то нам нужно, так, если коротко, на да или нет?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что нужно. Но, ведь, получается то, что мы говорили и выступали, и я тоже выступал против этого, то, что все 100% денег дает государство, а президент утверждает своим указом руководителя Общественного телевидения – это неправильно. Президента Общественного телевидения должен выбирать Совет.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В общем, нужно Общественное телевидение, но какое-то другое. Спасибо большое. В программе «Особое мнение» сегодня выступал главный редактор «Московского комсомольца» Павел Гусев.
Комментариев нет:
Отправить комментарий