УЛИЦА РАЗБИТЫХ ФОНАРЕЙ. ИЩИ ДЕНЬГИ. СЦЕНАРИЙ

Летом 2003 года новый главред вышиб меня из газеты "Новости недели". Как прокормиться? Да и дети еще некрепко стояли на ногах. Пришлось вернуться к прежнему занятию в России, но билет на возвращение в кинематограф еще нужно было заработать. Пришлось делать то, что в прежние времена называлось мерзким словом "заказуха". Сценарий написал, фильм по нему сняли. Билет был выдан, а дальше уже пошло, как положено, без "заказухи". "Но из песни слов не выкинешь". Вот они "слова" к нелюбимому мной детективу. Через год даже какой-то графоман накатал целый роман на основе моего сценария. Обложку привожу.

Серия первая "КТО ЗАКАЗАЛ УЧИТЕЛЯ?"

1.    УТРО. УЛИЦА ГОРОДА. СТОЯНКА АВТОМОБИЛЕЙ. СУХАРЬ.

Прилично одетый господин. Лицо аскета. Это Сухарь, занятый проблемой угона автомобиля. Он равнодушно проходит мимо дорогих иномарок. Останавливается у потрепанной малолитражки.

Угонщику достаточно простой, стальной линейки, чтобы открыть машину.

2. УТРО.  В МАШИНЕ. СУХАРЬ.

Угонщик  садится за руль. Судя по обилию игрушек в салоне, у хозяина автомобиля есть  дети.

Сухарь легко заводит "Каму", соединив напрямую провода зажигания.

Одна рука в перчатке достает пистолет с глушителем, другая поднимает с сидения рядом раскрытую книжку с яркими картинками. Книжка закрывает положенный на сидение пистолет.

Сухарь смотрит на часы и выжимает сцепление…  

3. УТРО. КВАРТИРА КЕРЖЕНЦЕВА. КЕРЖЕНЦЕВ, СВЕТЛАНА, ДЕТИ.

Все любовно, с улыбкой и нежным воркованием. Керженцев Борис Васильевич отправляется на работу в колледж, где он преподает математику.

-         Когда домой, Боренька? – спрашивает жена – Светлана.

-         Сегодня рано, - целует ее Керженцев. – Знаешь, давай махнем в кино… Тысячи лет не ходили.

-         Только без ужасов всяких, ладно? Что-нибудь тихое.

-         Про дружбу и любовь, - подсказывает девятилетний сын Керженцева.

-         Вот именно, - поддерживает его мама.

-         Заметано, - согласен Керженцев. – Про дружбу и любовь…. Если такие фильмы еще существуют.

4. УТРО. УЛИЦА У ДОМА КЕРЖЕНЦЕВА. КЕРЖЕНЦЕВ и ДЕТИ.

Втроем выходят они из подъезда: отец, сын и дочь. Керженцев целует сына, и тот убегает, поправив на ходу за спиной ранец.

Дочь Керженцев ведет к видавшему виды "жигуленку" за руку.

Холодно. Борису Васильевичу приходится повозиться с замком автомобиля. Наконец, дверца распахивается. Учитель математики устраивает дочь на заднем сидении. Сам садится за руль.

С третьего раза заводит мотор. Говорит дочери:

-         Сейчас отогреемся. Знаешь, Катя, вот мы разбогатеем и купим новую машину, которую греть зимой не нужно?

-         А такие есть?

-         Обязательно.

Катя обнимает отца за шею.

-         Папа, я тебя люблю.

-         Я тоже тебя люблю, Катюха – горюха.

Сын Керженцева резко останавливается в беге, раскрывает ранец. Видит, что забыл необходимый учебник, возвращается к дому.

 Он видит, как из-за угла выползает знакомая нам малолитражка "Кама" (все окна в изморози), останавливается рядом с машиной Керженцева. Стоит так несколько секунд, потом отъезжает на скорости.

-         Па! – кричит сын. – У нас контрольная сегодня, а я учебник по ботанике забыл.

Керженцев сидит в заведенной машине, уронив окровавленную голову на баранку.

В глазах его дочери ужас полного непонимания того, что случилось.

5. УТРО. КАБИНЕТ ПЕТРЕНКО. НАСТЯ, ЛАРИН, ДУКАЛИС, СОРАТНИК.

 Мухомор с силой опускает ладонь на столешницу, смотрит на подчиненных.

-         Свидетели?

-         Только дети, - отвечает Ларин. – Его дети, учителя.

-         Что говорят?… Кто стрелял?

-         Сын видел только машину, - говорит Дукалис. – Дочь ничего не говорит. Молчит…. В шоке она…. А отец пока жив.  Врачи считают, что ранение несовместимое с жизнью, но дышит человек. "Каму" нашли в двух километрах, там и пистолет с глушителем под "Гарри Потером"?

-         Каким "Потером"? – поднимает голову Мухомор.

-         Книжка такая для детей… Интересная, между прочим… Отпечатков никаких. Работал, как полагается, в перчатках

Ларин достает блокнот, читает:

-         Керженцев, Борис Васильевич, 1960 года рождения, учитель математики в лицее на Песках. Женат, двое детей.

-         И это все? – спрашивает Петренко.

-         Не судим, в нашей картотеке не числится, - дополняет Настя.

-         Кто мог "заказать" обыкновенного учителя? – с раздражением произносит Петренко.

-         Ученики, - невольно роняет Дукалис.

-         Ты мне дошутишься, - поднимается Мухомор. – Колледжем этим и займешься…. Ларин, задержись.

Дукалис пропускает вперед Настю. Петренко и Ларин остаются вдвоем. Мухомор заговаривает не сразу:

-         В управление меня вызывали, - нехотя начинает Петренко, – Вроде хвалили, но с намеком.

-         Это как? – спрашивает Ларин.

-         Ну, все спрашивали, как здоровье, особо после ранения, не хочу ли отдохнуть... Песня знакомая….  В общем, пора тебе, старик, на покой.

-         Да что они там? – приподнимается со стула Ларин.

-         Сядь, - усмехается Петренко. – Все нормально…. Все правильно…. Если честно, мало кто из оперов выдерживает и пять лет нашей работы на "земле". Кто десять протянет, того можно в книгу Гиннеса заносить. Вот Казанову с "земли" подняли на повышение, Сосковца…..Ты на очереди.… Ну, а мне, наверно, пора отдохнуть …. Подучу Ивана слегка – и адью.

-         Юрий Александрович, - негромко начинает Ларин. – Вы же знаете, я человек не сентиментальный, но мы не просто "Убойный отдел". Мы – семья. Только на том и продержались все эти годы, что семья, сроднились накрепко. Придет кто вместо вас – и все прахом.

-         Мартынюка, похоже, на мое место прочат, - смотрит в окно Петренко. – Он ничего, вроде, мужик… сроднитесь и с ним… "семья", – усмехается. – Надо же, сказанул.

6.    ДЕНЬ. КВАРТИРА ГРУЛЕВА. ГРУЛЕВ, СУХАРЬ НА ЭКРАНЕ МОНИТОРА.

Лица хозяина квартиры, сидящего в  кресле, мы не видим.

Комната, где он находится обставлена старинной мебелью из красного дерева. Много книг, в шкафах, за стеклом. Приличная живопись на стенах.

 Перед Грулевым экран монитора. На экране пустая комната. В комнату входит Сухарь. Останавливается на положенном месте перед камерой.

-     Все в порядке, - сдержанно произносит киллер.

-         Это тебе только кажется…. Всякое дело нужно хорошо делать. Любое дело, - говорит  Грулев правильно, чисто, но больно уж зануден хозяин этой замечательной квартиры. – Ты человек интеллигентный, а оплошал. В нашем деле халтура непростительна. Это тебе не скамейки гонять. Жив твой учитель.  Дышит, доктора его лечат и, не приведи Бог, вылечат. А я, Сухарь, лично в том заинтересован, чтобы учитель больше не жил.  Ты понял?

-         Больница какая?

-         Мечниковская.

-         Охрану поставили?

-         Пока нет.

-         Так я пошел?

-         Иди, Сухарь, иди.

Киллер выходит из комнаты.

Столик перед Грулевым. На столике богатая шахматная доска с костяными фигурами. Грулев, помешкав, передвигает одну из фигур. Затем тянется к хрустальному флакону, достает оттуда лекарство, отправляет  таблетку в рот, запивает водой из фужера. Мы, по-прежнему, не видим его лица.

Тем временем, на экране монитора возникает толстяк в светлой дубленке, живо стаскивает с коротко стриженой головы фуражку на меху.

-         Подчисть за Сухарем, - говорит Грулев, передвинув еще одну фигуру на шахматной доске. – Глаз с него не спускай.

-         Будет сделано, - отчеканивает толстяк.

-         Свободен.

Экран монитора гаснет.

7. ДЕНЬ. БОЛЬНИЦА. КАБИНЕТ ВРАЧА. ХИРУРГ И ПЕТРЕНКО.

Хирург, человек немолодой, сидит на полу, прижавшись спиной к батарее парового отопления. 

-         Четыре часа у стола, - говорит он. – Спина не выдерживает. Ломит проклятая. Каждая косточка ноет…  Вот так посижу минут двадцать – и отпускает. Возраст, ничего не поделаешь… И я же вам сказал, подполковник, больной без сознания.

-         Понимаю, - говорит Мухомор. –  Я вот к вам не только по службе…. Вы меня не могли бы послушать?… Сердце…

-         Раздевайтесь, - вздыхает хирург и поднимается.

Доктор внимательно выслушивает Мухомора. Хмурится.

-         Давно кардиограмму делали?

-         Не помню уж…

-         В отпуске когда были?

-         Давно.

-         Это видно. Беречь себя надо…. Сейчас выпишу направление на кардиограмму. Идите и сделайте. Второй этаж. Там все написано… У вас же там, в поликлинике МВД, прекрасный кардиолог… Куда он смотрит? Хотите, я ему позвоню?

-         Нет, не хочу, – одевается Петренко. – Не нужно никому звонить.

-         Направление я вам все-таки выпишу, - говорит хирург.

-         Это можно, - соглашается Мухомор. – Так как там, совсем плохо с учителем?

 - Хуже некуда, - выписывая направление, говорит хирург. - Бедняга только наполовину с нами, а остальная половина там… Я уж не знаю где: в раю или аду. Жив чудом. Когда сознание вернется и вернется ли вообще – одному Богу известно. На мой взгляд летальный исход неизбежен.

-         Зачем же тогда вы четыре часа у стола… с больной спиной? - бормочет Петренко. 

-         А из интереса, - улыбается хирург. – А вдруг выживет человек? У вас так не бывает, чтоб из одного интереса?

-         Случается, - помедлив, признается Мухомор.

-         Там, у реанимации, жена вашего Керженцева, - говорит хирург, выписывая направление. – Можете поговорить с ней…. Только сначала кардиограмму.

7.    ДЕНЬ. ХОЛЛ БОЛЬНИЦЫ. ПОСЕТИТЕЛИ, СУХАРЬ, ТАТЬЯНА.

Киллер бродит по холлу. Останавливается у справочного бюро. Прислушивается к разговору.

-         Девушка, сколько раз повторять, он в реанимационном отделении. К нему никого не пускают. Там вообще никто не может находиться, кроме персонала…. И вообще, кто вы Керженцеву?

-         Никто, - еле слышно отвечает девушка дежурной. – Он для меня – все, а я для него – никто.

Дежурная смотрит на Татьяну, мало что понимая.

Зато Сухарь узнает все, что ему нужно.

8. ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ ДВОР БОЛЬНИЦЫ. СУХАРЬ. ШОФЕР. ГРУЗЧИКИ.

Рабочие разгружают фургон, подтаскивают коробки с оборудованием к подъезду. Шофер фургона покуривает в сторонке.

Сухарь украдкой наблюдает за рабочими некоторое время, потом решительно подходит к ним.

-         Так, ребята, - говорит киллер грузчикам тоном хозяина. – Этот ящик в реанимацию. И срочно!

-         Не пойдет, - отзывается один из рабочих. – Нам приказано в коридоре оставить.

-         Вот ты, берись! – командует Сухарь. Узнать его нелегко: бородку успел "отрастить", усы. – Плачу отдельно.

-         Сколько? – спрашивает рабочий.

-         Червонец зеленью.

-         Пошли!

9. ДЕНЬ. ХОЛЛ ПЕРЕД РЕАНИМАЦИЕЙ. ПЕТРЕНКО, КЕРЖЕНЦЕВА, СУХАРЬ.

Жесткие, откидные кресла. Петренко сидит рядом с женой Керженцева.

-         С доктором говорил, - негромко произносит Мухомор. – Он надеется…. Все будет хорошо.

-         Что вы сказали? - поднимает глаза на Мухомора Светлана.

-         Все будет хорошо?

-         А вы кто?

-         Подполковник Петренко, Юрий Александрович, - представляется Мухомор.

-         Это хорошо, что подполковник, - говорит Светлана, не глядя на Петренко.

Перед реанимацией появляется киллер. Сухарь в халате и тащит картонный ящик он один. Сходу упирается Сухарь в закрытую дверь.

-         Тебе чего? – приоткрываются створки. – Нельзя сюда.

-         Велено в палате поставить.

-         Кем велено? – ничего не может понять дежурная медсестра. – Нельзя сюда посторонним. Это же реанимация. Здесь все стерильно.

-         Пустите, ничего не знаю.

Девушка пробует захлопнуть дверь, но Сухарь мешает ей, поставив ногу в тяжелом ботинке между створками.

-         Слышь, друг, - поднимается Петренко. – Тебе сказано: нельзя, стерильно.

Сухарь пристально смотрит на Мухомора, затем оставляет дверь в покое, ящик молча опускает на пол. Уходит.

-         Постой! – останавливает его Петренко, идет следом…

-         Что вам нужно?

-         Поговорить.

10. ДЕНЬ. В КОРИДОРЕ БОЛЬНИЦЫ. ЛЕСТНИЦА. ПЕТРЕНКО. СУХАРЬ, СТУДЕНТЫ.

Киллер ускоряет шаги, почти бежит.

-         Стой! – Петренко делает попытку достать пистолет, но навстречу стайка студентов, ведомая одним из врачей больницы. Белые халаты закрывают от Мухомора киллера.

Дальше лестница. Навстречу Петренко санитары вывозят из лифта каталку с больным. Мухомор бросается к двери на лестницу, распахивает ее, слышит удаляющийся шум шагов. Нужно подниматься по ступеням, если верить шуму.

Петренко перескакивает через ступени. Один этаж, минует, второй…

-         Стоять! – кричит он, подняв оружие.

И вдруг садится на ступени, пробует встать на ноги – тщетно, валится набок Мухомор.

11. ДЕНЬ. ПРИЕМНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ БОЛЬНИЦЫ. ПЕТРЕНКО, ХИРУРГ.

Петренко открывает глаза. Видит перед собой знакомого хирурга.

-         Что, дорогой? - говорит он. – Очнулись? Я же вас предупреждал. На этот раз все обошлось, но бегать по лестницам, причем вверх, а не вниз, нам нельзя категорически. Кого это вы там догоняли?

-         Не знаю, - бормочет Мухомор, достает мобильник, нажимает кнопки. – Ларин, слышишь меня. Звони в отделение. Пусть охрану поставят у палаты Керженцева. Реанимация – второй этаж. Дело, похоже, непростое. Все понял? – Дождавшись ответа, Петренко прячет мобильник, пробует подняться. – Что это было, со мной, доктор?

-         Вы вместо кардиограммы в лежачем положении пробовали поставить рекорд по бегу вверх по лестнице, а ваш мудрый организм вас же и  остановил. Спас, значит. Бывает и такое… Вам бы еще полежать с часок. И кардиограмму обязательно. Вы меня слышите?

-         Слышу, - отзывается Петренко.

12. ДЕНЬ. ФИЗИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИЙ ЛИЦЕЙ. КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА. ДИРЕКТОР, ДУКАЛИС, СОРАТНИК.

Кабинет украшен клетками с певчими птицами и аквариумами.

-         Ничего не могу понять, - говорит директор. – Кто, зачем, почему? Отличный специалист, умница. Ребята его любили и он любил их…. Я знаю, всегда начинаются подозрения разные…. Грязь ищут в подобных случаях…. Но, клянусь, он был чужд всякой корысти.

-         Вы дружили с Керженцевым? – спрашивает Дукалис.

-         Вот это вопрос сложный, - мнется директор. – Понимаете, Борис Васильевич жил интересами своей семьи…. Думаю, никто из коллег не был у него дома…. И сам он не любил коллективные мероприятия…. Так что… Не думаю, что в школе были у Керженцева друзья… Так, приятели по службе.

-         Тогда откуда насчет корысти? – спрашивает Дукалис.

-         Ну, как вам сказать…. У меня есть постоянные возможности доплаты…. Неоднократно предлагал лишние деньги Борису Васильевичу, но он отказывался. Говорил, что у других …. Ну, вы меня понимаете.

 Во время этого разговора Соратник любуется канарейками и рыбками в аквариуме.

-         Птичек у вас сколько, - произносит он.

-         Успокаивает, - говорит директор. – Знаете, работа с детьми…. Здесь нервы нужны стальные.

Мелодичный звонок.

-         Извините, - говорит директор. – У меня урок.

13. ДЕНЬ. КОРИДОР ШКОЛЫ. ДИРЕКТОР, ДУКАЛИС, СОРАТНИК, РОМАН. ШКОЛЬНИКИ.

-         Личное дело Керженцева в канцелярии, - говорит на ходу директор. – Но, насколько я помню, там ничего, кроме благодарностей.

Школьники с интересом наблюдают за директором и сыщиками. Один из них, лохматый подросток, смело идет навстречу Дукалису, протягивает руку.

-         Роман Кравцов, - говорит он. – А вас как зовут?

-         Роман, что за вольности, иди на урок! – наводит порядок директор.

Но Кравцов не обращает внимания на директора.

-         Дукалис моя фамилия, - говорит Анатолий.

-         А это кто с вами?

-         Соратник Иван.

-         Очень приятно, - говорит лохматый Роман. – Хочу пожелать Вам счастливого расследования. Борис Васильевич был для нас больше, чем учитель. И весь наш лицей….

-         О, господи! – прерывает Кравцова директор и буквально силой уводит Романа.  

14. ДЕНЬ. КОРИДОР ШКОЛЫ. ДУКАЛИС, СОРАТНИК. РОМАН.

Лохматого, судя по всему, не смог отправить директор в класс. За углом поджидает он сыщиков.

-         Вам Таньку нужно допросить, - свистящим шепотом советует Кравцов.

-         Кто это – Танька? – спрашивает Дукалис.

-         Из одиннадцатого – шепчет Роман. – Она у нас королева красоты школы…. И Борю любит. Это все знают. Она за ним ходит и подглядывает. Где Боря – там и Танька. А Таньку Костик любит. Он ее к учителю ревнует, знаете как сильно. Он Борю ненавидит.

Соратник смотри на Романа с брезгливостью очевидной. Дукалис, мент опытный, внимателен.

-         Ты не шепчи, - говорит он. – Ты, парень, следствию помогаешь, и стесняться тебе нечего.

-         Я тоже так думаю, – говорит Роман в полный голос. – А еще Танька сегодня в школу не пришла. Костик здесь. Он везде ее искал, а ее нет.

-         На юридической, наверно, пойдешь, когда лицей закончишь? – спрашивает Дукалис.

-         Точно, - улыбается Роман. – Ненавижу преступный мир.

-         Ну, ну, - говорит Дукалис. 

15. ДЕНЬ. ДВОР У ЛИЦЕЯ. ДУКАЛИС. СОРАТНИК, ТАТЬЯНА.

-         Тебя, похоже, птички больше интересуют, чем дело наше, - говорит в шаге Дукалис.

-         Не знаю, - честно признается Иван. – Может быть.

-         Тогда зачем в милицию пошел? – спрашивает Дукалис.

-         Длинная история, - не хочет вдаваться в подробности Иван.

Навстречу сыщикам идет Татьяна. Медленно идет, понурившись. Сумка через плечо.

-         Привет! – говорит ей Дукалис.

Девушка голову поднимает и теперь видно, как она красива.

-         Тебя Татьяной зовут? – спрашивает Дукалис.

-         Татьяной? – удивленно смотрит на Анатолия девушка.

16. ДЕНЬ. ХОЛЛ ШКОЛЫ ПЕРЕД РАЗДЕВАЛКОЙ. ДУКАЛИС, СОРАТНИК, ТАТЬЯНА, КОСТЯ, РОМАН.

Соратник, Дукалис и девушка сидят на низкой скамеечке.

-         Вы, говорят, следили за Керженцевым? – говорит Дукалис.

-         Кто говорит? – спрашивает Татьяна.

-         Неважно это, - отмахивается Дукалис. – Мы хотели только узнать…. Вы ничего не заметила подозрительного в последнее время?

-         Я не следила за Борисом Васильевичем, - говорит девушка. – Просто.… Когда его видела…. Я не хочу говорить об этом.

-         И вам хотелось видеть Бориса Васильевича, как можно, чаще?

-         Хотелось…. Я что, преступление совершила?

-         Сегодня утром, перед школой, вы его не видели?

-         Нет… Я хотела…. Но опоздала…. Будильник…. Я пришла, а это уже случилось…. Там  милиция была.

-         Значит, самого момента покушения вы не видели?

-         Нет! – девушка резко поворачивается к сыщикам. – Борис Васильевич будет жить. Он выживет – обязательно. Вы не знаете, какой это человек!

В холле появляется широкоплечий парень. Это Костя. Стоит Костя в сторонке, но к разговору прислушивается. Татьяна повышает голос, и он невольно делает шаг навстречу к ней.

-          Последний вопрос, - помедлив, спрашивает Дукалис, - У Вас с учителем было что?

-         Если бы он только захотел, - презрительно смотрит на Анатолия девушка, поднимается. – Борис Васильевич свою жену любит, а она, она…. - уходит девушка, не прощаясь. Сыщики видят, как широкоплечий парень, подбежав к Татьяне, говорит ей что-то. Девушка  отмахивается, но уходят они вместе.

Дукалису только кажется, что он и Соратник остаются вдвоем. На вешалке "лесонасаждение" теплой одежды. Из этого "бурелома" и появляется Роман Кравцов.

-         Дукалис, - тихо окликает он сыщика. – Я знаю, кто Бориса Васильевича убил…

-         Ну, кто? – вздыхает Дукалис.

-         Бурмистров Костик из одиннадцатого класса. Тут он был сейчас. Он все время с Танькой. Я же говорил. Он ее любит, а она его – нет… Шекспир, страсти….Все такое.

-         Я тебя сейчас арестую, - нахмурившись, заявляет Дукалис.

-         За что? – пугается Роман.

-         За длинный язык. Статья 232 прим. Срок - десять лет.

-         Шутите? – улыбается умный подросток.

-         К сожалению, – застегивает свою куртку Анатолий.

17. ДЕНЬ. КВАРТИРА ГРУЛЕВА. ГРУЛЕВ И ПУХЛЫЙ.

Экран монитора. На экране толстяк в дубленке.

-         Врачи говорят – помрет обязательно. Не будем суетиться. Один прогноз у них – без вариантов.

-         Ты в шахматы играешь? – спрашивает Грулев.

-         Только в секу, - ухмыляется Пухлый.

-         Оно и видно, - говорит Грулев. - Вариантов бывает много, Пухлый, -  Помрет учитель – Сухарю жить. Нет, сам понимаешь…. Дело хорошо делать надо.

-         Так я пошел?

-         Иди, иди.

Экран монитора гаснет. Рука Грулева тянется к фигуре на шахматной доске.

18. ВЕЧЕР. РОВД.  КАБИНЕТ ПЕТРЕНКО.

Весь отдел в сборе.

-         Любовь… Девица там одна – королева красоты - в учителя по уши, - нехотя отзывается Дукалис. –  В королеву одноклассник влюблен – Бурмистров Константин… Учителя, понятное дело, ненавидел…. Вот и все. Доходов на стороне, как будто, Керженцев не имел, в лицее получал около пяти тысяч в месяц. Друзей в коллективе не было. Семьянин, как считается, образцовый.

-         Что скажешь, Иван? – поворачивается к новому сотруднику Петренко.

-         Не знаю…. Только,… вдруг этот Керженцев и не учитель совсем.

-         Это как тебя понимать? – удивлен Петренко.

-         Ну, всем только кажется, что он учитель, а он и не учитель вовсе….

-         Мнда, - с некоторым сожалением смотрит на Ивана Мухомор.

-         Ищите женщину, - вдруг советует Настя. Вид у нее отсутствующий, рассеянный. – Ищите любовь.

Ларин с этим категорически не согласен.

-         Любовь это там, - говорит он. – Во Франции девятнадцатого века. Деньги искать надо, как всегда. Стреляют только из-за денег и по деньгам.

-         Какие деньги у скромняги – учителя? - смотрит мимо голов сотрудников Юрий Александрович. – Ты видел его "тачку"? Как такая еще ездит – непонятно. Но "заказ" нешуточный. Добить хотели Керженцева… Толя, завтра займись киллером… Вот его личико – сделал по памяти. Проверь в картотеке…. Не думаю, что он еще в городе, но проверить надо… Настя! – внимательно смотрит на женщину Юрий Александрович, но, помешкав, решает оставить сотрудницу в покое – Ладно, идите все.

19. НОЧЬ. КВАРТИРА ПЕТРЕНКО.

Звонок телефона будит Петренко.

-         Спи, спи, - говорит Мухомор жене, прижимая трубку к уху.

Голос Ларина: "Юрий Александрович, ЧП у нас… Машину послали…. Через десять минут будет у вашего дома….

-         Что случилось? – спрашивает Петренко.

Но в трубке молчание.

Нехотя, вздыхая, поднимается Мухомор.

20. НОЧЬ. У ПОДЪЕЗДА ДОМА ПЕТРЕНКО. ПЕТРЕНКО, БАНДИТЫ.

Машина и в самом деле ждет подполковника у подъезда: джип с затемненными стеклами. Дверца автомобиля распахивается. За спиной у Петренко оказывается бандит в маске и Юрия Александровича втаскивают в машину.

21. НОЧЬ. УЛИЦЫ ГОРОДА. В МАШИНЕ ПЕТРЕНКО И БАНДИТЫ.

Ловко, быстро и молча обыскивают Юрия Александровича. Секунды – и он без оружия и документов.

-         Крупная птица, - наконец глухо произносит тот, кто завладел документами Петренко.

-         Кто вы такие? – задает наивный вопрос Мухомор.

Ему и не думают отвечать.

Автомобиль останавливается в глухом, плохо освещенном месте города перед темными громадами промышленной зоны.

 Двое бандитов, вместе с шофером, выходят из машины. Четвертый тип в маске остается стеречь Петренко.

 И тут Мухомор понимает, что другого момента избавиться от бандитов у него не будет. Он бьет локтем по лицо своего сторожа, распахивает дверцу, бежит… Бандиты ушли от машины недалеко. Видят они Мухомора и бросаются в погоню.

 В огромных, железных воротах здания щель, в которую можно протиснуться, что и делает Петренко….

22. НОЧЬ. МЯСОКОМБИНАТ. ПЕТРЕНКО И БАНДИТЫ.

Как правило, Юрий Александрович преследовал и догонял. По крайней мере, в молодости. А тут он сам стал целью погони.

Бежит Мухомор из последних сил, скользит по влажным плиткам пола, падает, поднимается. Преследуют его трое в черных масках и с автоматами.

Не помнит Петренко, как он попал в это жуткое здание мясного комбината. Он бежит вдоль странного коридора – щели, по которому скотина идет на убой.

Погоня близко, и Петренко пробует укрыться в случайной нише, осторожно выглядывает в поисках пути к спасению, но автоматная очередь заставляет его прижаться к стене.

Внезапно позади него открывается низкая дверца. С пронзительным скрипом открывается. На пороге стоит человечек совсем крошечного роста и пальчиком манит Мухомора.

 Петренко бежит за своим спасителем, но человечек исчезает, а Юрий Александрович протискивается к узкую щель между ящиками с костями животных. Протиснувшись, оказывается на открытом пространстве и попадает в разделочный цех: место уж вовсе фантасмагорическое. 

Кровь, туши, висящие на крюках, конвейер… "Ловкие" механические ножи с легкостью режут мясо. Оперируют ножами мрачные мужики в белых халатах на голое тело, совершенно безучастные к жизненным проблемам подполковника милиции…. В общем, поучительная картина для убежденного вегетарианца.

Не удается Мухомору уйти от погони. Спрятаться за туши, плывущие на крюках конвейера.

Трое бандитов тут как тут. Очереди из автоматов подгоняют бегущего из последних сил Петренко.

Туши принимают пули на себя. А Мухомор бежит, прижимая руку к груди, в дальний конец цеха.

Но там – тупик. Нет выхода!

Способ защиты один: отстреливаться. Рука Мухомора ныряет за полу пиджака, но достает не "макарова", а обычную рогатку. Оттягивает Петренко ложе с камнем, целиться в одного из бандитов. "Выстрелить" он не успевает. Дуло настоящего пистолета упирается в седые волосы на затылке Петренко.

-         Отбегался, дядя! Оружие на пол!

Петренко покорно опускает рогатку на пол, и здесь преследователи, как по команде, стягивают маски.

Ларин, Дукалис и Настя сурово смотрят на своего начальника.

Подполковник глазам своим не верит, но Ларин невозмутимо защелкивает наручники на запястьях Мухомора.

-         Ребята, за что?

-         Следить нужно за своим здоровьем, - назидательно советует Дукалис.

-         К врачам ходить регулярно, - подхватывает Ларин, вытаскивая из кармана направление на электрокардиограмму. – Вот направление – он его в мусорное ведро выбросил!

-         Годы-то ваши немолодые, - вздыхает Настя.

-         Нет, не хочу! – кричит Петренко.

А тут еще Соратник появляется в роли журналиста, с диктофоном.

-         Один вопрос, как вы думаете, кто на самом деле учитель Керженцев Борис Васильевич?

И вдруг он подходит к Петренко и нежно целует его в щеку, приговаривая совсем уж не своим голосом.

-         Юрочка, тише, тише, все хорошо.

23. НОЧЬ. КВАРТИРА ПЕТРЕНКО. СПАЛЬНЯ. КУХНЯ. ПЕТРЕНКО, ЖЕНА.

Мухомор открывает глаза. Рядом жена.

-         Ты кричал…. Снилось что?

Петренко молча садится, зажигает лампу, нашаривает валидол, прячет капсулу под язык.

-         Ложись, - успокаивают его. – Все хорошо.

Мухомор упрямо молчит.

-         Что с тобой, Юрочка?

-         Ничего…. Все в порядке, - он встает, уходит на кухню, садится на табурет у стола, тупо смотрит в темноту за окном. Появляется жена Петренко, садится напротив мужа. Он теперь не темень за окном видит, а лицо родного человека.

-         Жизнь проклятая, - бормочет Петренко. – Так и состарился ментом… Меня нет, тебя нет, друзей нет, ни хрена нет – одна работа: бандитье, жулики, воры, убийцы…

-         Случилось что? – спрашивает прозорливая жена.

-         Похоже, замену мне готовят…

-         Ну и что, и правильно…. Давай пить чай, - предлагает жена. – Сестрица твоя варенье привезла из морошки. Никогда такого не ела. Вот и попробуем… Сейчас поставлю чайник.

-         Сиди, варенье потом.

Между ними узкий стол в тесной кухне.

-         Вот скажи, - осторожно, потупившись, начинает Петренко. – Что делать, когда душа у человека молодая – дела просит, а мотор барахлит, и кости ноют?

-         Юра, я тебе никогда не говорила, - осторожно начинает жена. – Я тобой горжусь, Юрочка.

-         Чего? – Мухомор ушам своим не верит.

-         Горжусь, повторяет жена, – Только знаешь: нет пути к долгой жизни, как через старость. К этому привыкнуть нужно.

-         А нужна она – долгая жизнь? – поднимает на жену глаза Петренко.

-         Да что ты такое говоришь? – сердится жена. – По молодости человек бегает, прыгает, суетится, а, главное, опыта набирается. С возрастом опыт человека - главное богатство. Вот ты и будешь учить молодых. Всему свое время.

-         Слушаюсь, товарищ генерал, - усмехается Мухомор. – Только не хочу я к старости привыкать. Слышишь, не хочу! 

24. УТРО. РЕАНИМАЦИОННАЯ ПАЛАТА. КЕРЖЕНЦЕВ, МЕДСЕСТРА.

Гулкое, прохладное помещение. Всего две кровати заняты. У одной что-то налаживает дежурная медсестра.

Раненый Керженцев опутан проводами. На голове повязка. Капельница, приборы, к которым он подключен.

Учитель открывает глаза. Губы его шевелятся. С трудом можно угадать, что он произносит:

-         Светик… Свет…

В палате настолько тихо, что дежурная слышит шепот Керженцева. Быстро подходит к нему.

-         Вот и хорошо, миленький, - искренне рада она. – Вот ты и очнулся. Что хочешь?

-         Светик, Свет,… - бормочет Керженцев.

-         Свет яркий? Так день, - успокаивает раненого дежурная. – Ты потерпи.… Сейчас врача вызову.

-         Светлана… жена, – выговаривает учитель из последних сил.

25. ДЕНЬ. КВАРТИРА КЕРЖЕНЦЕВА. ПЕТРЕНКО, КЕРЖЕНЦЕВА.

-         Он не женился до 32 лет, потому что с мамой жил, а мама очень болела. Боря за мамой ухаживал преданно. Можете мне поверить. Я знаю его характер. Он боялся жениться, потому что не знал, как его избранница отнесется к маме. Вы понимаете?

-         Да, конечно, - кивает Петренко.

-         Потом мама Бори умерла, - продолжает Светлана. – Он мне сказал, что тогда будто он сам наполовину умер. Стал совершать какие-то непонятные поступки. Порвал все старые связи. Даже из Москвы решил уехать. Обмен было найти нетрудно. За свою однокомнатную квартиру он в Питере получил вот эти хоромы…. Потом мы встретились. Я вообще-то из Таганрога. Училась в Петербурге. Мы с Борей в театре встретились, в Малом оперном. Знаете, как в старых романах. Нам ложа досталась одна на двоих…. "Корсар" – замечательный балет… Он меня к общежитию проводил, на Петроградскую…. Тогда же, в первый вечер…. Ну, а через месяц мы поженились…

-         Больше о прошлом мужа вы ничего не знаете?

-         Я знаю о нем все, все, что мне нужно знать, - говорит Светлана. - Знаю все, что мне нужно, - повторяет она. – И думаю только о нашем будущем…

 Звонит телефон. Керженцева, помедлив, срывает трубку.

-         Слушаю!

По ее лицу Петренко видит, что известие радостное.

-         Бежим! – кричит Светлана, швырнув трубку на рычаг. – Услышаны наши молитвы! Это врач. Боря пришел в себя. Меня зовет! Слава тебе Господи! Спаси и сохрани!

26. ДЕНЬ. РЕАНИМАЦИОННАЯ ПАЛАТА. КЕРЖЕНЦЕВ, СВЕТЛАНА.

У кровати Керженцева – Светлана. Ее мужу говорить трудно, но здесь слова не нужны. Смотрят они друг на друга так, что тяжко раненому учителю можно позавидовать.

Пальцы женщины гладят руку мужчины.

- Ты молчи, - бормочет Светлана. – Ты ничего не говори. Не надо ничего говорить. Знаешь, я не верила ни на секунду, что тебя не будет с нами. Даже мысли такой не было…

27. ДЕНЬ. ХОЛЛ ПЕРЕД ПАЛАТОЙ. ПЕТРЕНКО, ХИРУРГ, ОХРАННИК.

У дверей  охранник в штатском. Петренко встает навстречу знакомому  хирурга.

-         За кем сегодня будем бегать? – спрашивает хирург.

-         Один вопрос Керженцеву – и все.

-         Нельзя подождать пару  дней?

-         Нет…. Убийца гуляет на свободе…. Это его работа – убивать, а мы обязаны обеспечить ему отдых, и как можно быстрей. В этом наша работа.

В ответ на красноречие Мухомора хирург вздыхает.

- Ладно, идемте, - говорит он. – Кстати, примерно за день до покушения кто-то сильно избил вашего учителя.

28. ДЕНЬ. РЕАНИМАЦИОННАЯ ПАЛАТА. ПЕТРЕНКО, ХИРУРГ, СВЕТЛАНА, КЕРЖЕНЦЕВ.

Петренко у койки Керженцева.

-         Я расследую покушение на вашу жизнь, - внятно произносит Юрий Александрович. – Как вы думаете, кто мог его устроить?

Учитель молчит.

-    Оставьте его в покое, - просит Светлана.

-         Вы меня понимаете? – наклоняется к учителю Петренко, не обращая внимания на женщину. – Назовите имя? Кто мог пойти на это? Причина?

-         Никто, - шевелятся губы Керженцева. – Нет причин, - учитель закрывает глаза.

-         Все, - говорит хирург. – Он вас не слышит, - поворачивается к дежурной сестре. – Давление, пульс?

-         Без изменений.

29. ДЕНЬ. ХОЛЛ ПЕРВОКЛАССНОГО ОТЕЛЯ. ПУХЛЫЙ.

Он проходит через холл к лифту так уверенно, будто всю свою жизнь только и жил а таких отелях. Перед лифтом постояльцы отеля спрашивают Пухлого о чем-то по-французски.  Он только улыбается в ответ и разводит руками.

30. ДЕНЬ. КОРИДОР ОТЕЛЯ. ПУХЛЫЙ.

Он идет по этому длинному коридору, останавливается у последней двери, четыре раза стучит костяшками пальцев по притолоке….

Дверь открывается.

31. ДВОЙНОЙ НОМЕР ОТЕЛЯ. СУХАРЬ И ПУХЛЫЙ.

На пороге никто не встречает гостя. Пухлый проходит в номер. Останавливается посреди большой, роскошно убранной комнаты. Оглядывается – никого.

- Сухарь, - говорит Пухлый. – Кончай в прятки играть

Одно из кресел разворачивается. В кресле Сухарь. На киллере халат, в руке пистолет.

-         Не дергайся! – предупреждает он. – Говори, что надо?

-         Ну, ты и расположился, - улыбается Пухлый. – Вот меня лично никогда не тянуло к роскоши. Проснулся, жив пока – и ладно.

-         Говори, что надо, и сматывайся.

-         Засветился ты, парень, - вздохнув, бормочет Пухлый. – Да и жив твой клиент. Хозяин новые документы выправил. Держи – и вали из этой роскоши, как можно быстрей. Портреты твои по всем ментовкам развешены.

Сухарь невольно теряет бдительность и опускает оружие.

Рука Пухлого отправляется во внутренний карман, за документами, но вместо бумаг он достает пистолет. Первый выстрел в грудь Сухаря.  Второй - в голову – контрольный.

-         Документ ему, - усмехается Пухлый. – Самый надежный паспорт - на тот свет.

32. ДЕНЬ. ПЕРЕД БОЛЬНИЦЕЙ. ПЕТРЕНКО И ВЕЖИН.

-         Юра! – окликает Мухомора Вежин.

Петренко останавливается.

-         Марат?

-         Он самый…. Давай обнимемся, что ли?

Обнимаются.

-         Кто-то говорил, что ты давно за бугром? – спрашивает Петренко.

-         Да нет, я пока по эту сторону…. Частным, сыскным агентством командую.

-         То-то я вижу - упитанный стал, - бормочет Мухомор. – И рожа круглая.

-         Не завидуй, - улыбается Вежин. – А ты все на посту? Полковник?

-         Подполковник.

-         Тоже годится…. Слушай, лет десять не виделись. Может посидим где?

33. ДЕНЬ. КАФЕ. ПЕТРЕНКО и ВЕЖИН.

Сидят они за столиком на двоих. Пиво пьют, кальмарами закусывают.

-         Брат заболел, - говорит Вежин. – Что-то с печенью… Отнес передачу…. А ты что в больнице делал?

-         По службе, - говорит Петренко.

-         Пулевое, нож?

-         Заказное…. Говорят, что серьезными делами вам заниматься не дают? – прокашлявшись, спрашивает Мухомор.

-         Ну и Бог с ними, с крутыми-то. Убийства на совести государства. Мы – лавочка частная. Мы так, по мелочам. Но живем неплохо…. Давай, Юра, к нам. Опыт у тебя богатейший…. Вон курсы для следователей хочу открыть по повышению квалификации. На тебя их и повешу.

-         А что? - смотрит на Вежина Петренко. – Нет, я еще побегаю.

 -   Ну, бегай …. Стареем мы с тобой, друг…. Знаешь, – вдруг говорит Вежин. – Дела-то, конечно, не те, но хлеб свой я честно зарабатываю. Крутить, вертеть, левой подкормки искать нет нужды. А жена, так она и говорит, что под старость возвращаю недоданное раньше. И это справедливо.

Звонок. Вежин вытаскивает мобильник.

- Да, я вас слушаю…. Дорогой Яков Матвеич, все проверим…. В обязательном порядке….  Не беспокойтесь… Фото, конечно, и видео… Можно на DVD для четкости… Будьте здоровы и благополучны, – Вежин закрывает аппарат, поворачивается к Петренко. – Вот, пожалуйста, рогоносец – самый частый клиент. Ну, скажи, зачем им знать то, что знать не полагается? Царь Соломон сказал как-то: "Умножая знания, умножаешь скорбь". Знал царь, что говорил. У него этих жен шестьсот душ было. 

33. УТРО. ХОЛЛ ЛИЦЕЯ. ДУКАЛИС, ДИРЕКТОР. УЧЕНИКИ.

Дукалис попадает в учебное заведение к началу занятий. Школьников у раздевалки множество. Здесь и директор. Дукалис приветствует его, директор радушно отзывается.

-         Следствие продолжается?

-         А куда мы денемся, - говорит Дукалис. – Хочу поговорить с одним вашим учеником из одиннадцатого. Его Костей зовут.

-         Костя Бурмистров – есть такой. Не видел его с утра…. А что случилось?

-         Да так, есть пара вопросов, ничего серьезного.

Директор находит взглядом нужную фигуру.

-  Роман, Бурмистрова Костю не видел?

-  Нет…. А что случилось?

- Ничего, иди…

- Класс Кости на втором этаже, - говорит директор. – Вас проводить?

- Найду, спасибо, - Анатолий отказывается от помощи.

34. УТРО. ПЕРЕД КЛАССОМ. ДУКАЛИС, ТАТЬЯНА, УЧЕНИКИ.

Дукалис останавливает Татьяну.

-         Мне нужен Костя, - говорит ей Дукалис.

-         А Борис Васильевич уже говорить может, - улыбается девушка. – Я же вам говорила.

-         Мне бы Костю, - повторяет Дукалис.

-         Сейчас позову, – Татьяна заглядывает в класс. – Нет его…. Странно… Обычно он меня подкарауливает у школы.

-         Зачем? – задает Дукалис глупый вопрос.

-         Замуж зовет, - усмехается девушка. – Он у нас жених богатый. Самого Бурмистрова сынок.

Появляется учительница. Очень строгая учительница.

-         Татьяна, займи свое место. Мы начинаем.

-         Минуту, - останавливает девушку Дукалис. – Ты не знаешь, где он живет?

-         Знаю, за городом. Белоостров, Липовая аллея, дом пять.

-         А квартира?

-         Там нет квартиры, - улыбается девушка.

35. УТРО. ПЕРЕД ДОМОМ  БУРМИСТРОВЫХ. ЗА ВОРОТАМИ. ДУКАЛИС, СЛУГИ, МАМА КОСТИ.

Собственно дома мы не видим. Дукалис стоит у высоченного забора. Жмет на кнопку вызову. Отвечают ему не сразу.

-         Что надо?

-         Милиция.

-         Мы не вызывали.

Дукалис достает удостоверение, показывает его глазу камеры слежения.

-         Я сам себя вызвал. Открывай!

Железная дверь в заборе отходит в сторону… Дальше мощенная, чуть припорошенная снежком, дорожка к трехэтажному, кирпичному дому.

У дома странная суета. От флигеля бежит к нему по морозу человек в одной рубашке и брюках. Какая-то женщина в свитере и джинсах выскакивает из особняка, что-то кричит, и снова убегает в дом.

36. ДОМ БУРМИСТРОВЫХ. ДУКАЛИС, МАМА КОСТИ, СЛУГИ, ОХРАННИК.

Сто метров дорожки позади. Дукалис распахивает тяжелую дверь особняка. К нему бросается замеченная прежде женщина.

-         Он не открывает! – кричит она. – Понимаете… Я десять минут ему стучу. Ребенку давно пора в школу, а он не открывает.

-         Вы кто?

-         Как кто?… Я его мама…. Десять минут стучу… Он дисциплинированный мальчик, точный.

Дукалис быстро поднимется по лестнице. Мама Кости с трудом поспевает за ним.

У двери в комнату Кости стоит растерянная женщина в одежде, похожей на форму прислуги, и сурового вида мужчина.

-         Костик, открой! – кричит мать.

В руках у мужчины небольшой топорик.

-         Ломайте! – приказывает Дукалис.

Мужчина будто только и ждал позволения на решительное действие. Просовывает лезвие в створки, нажимает…. Все – путь свободен.

37. КОМНАТА КОСТИ. ДУКАЛИС, КОСТЯ, МАМА КОСТИ, СЛУГИ.

В комнате полумрак, шторы задернуты. На широкой кровати лежит Константин Бурмистров. Рядом, на столике, рассыпанные таблетки, пачка из-под лекарств и записка….

Мама Кости бросается к сыну, падает на кровать рядом с ним, поднимает на Дукалиса обезумевшие глаза.

Анатолий притрагивается к шее парня.

-         Скорую, быстро!

Прислуга тоненько кричать начинает. Охранник достает мобильник, нажимает кнопки,  выходит из комнаты Кости.

Темно. Дукалису приходится поднести записку к глазам. Текст ее короток: "Я убил Борю. И сам не хочу жить больше. Простите".

Дукалис быстро прячет записку в карман.

-         Почему он это сделал? – кричит мать Кости. – Почему?

38. ДЕНЬ. КАБИНЕТ ПЕТРЕНКО. ЛАРИН, НАСТЯ, ДУКАЛИС, СОРАТНИК

Записка самоубийцы в руках у Мухомора. Он внимательно перечитывает текст.

-         Правильно говорила Настя – любовь, - усмехается Дукалис. Вид у него победительный – Парень очухается, допросим. Повезло ему. Еще пару таблеток снотворного – и чао, прощай наш Ромео.

-         С матерью и отцом говорил? – спрашивает Ларин.

-         В шоке они, рано еще, но не думаю, что папа-мама что-нибудь знают. Да и так все ясно: убийство на почве ревности. Были бы деньги, а киллера долго искать не нужно. А денег там, други мои, больше, чем капусты на овощной базе.

-         А ты не завидуй чужому успеху, - советует Настя.

-         Не буду, - обещает Дукалис. – Я только твоему Кондакову завидую, можно?

-         Мать и отец  Константина читали эту записку? – спрашивает Петренко.

-         Нет. – говорит Дукалис. – Это пока ни к чему.

-         И ты ее не читал. – Мухомор прячет последнее прости юноши в папку. – Действуй так, будто ничего не знаешь, ясно?

-         Не совсем.

-         То, что ты нам принес – это не доказательство, а одна из версий, - говорит Петренко.

-         Я чистосердечное признание принес, - возмущен Анатолий. – Перед смертью – не лгут.

-         Лгут всегда, при любом удобном случае, даже перед смертью, – говорит Ларин. – А потом, жив наш самоубийца. Странное получается дело: шума много, но все живы пока….  и почти здоровы.

-         Ну, знаете! – разводит руками Дукалис.

-         Крути дальше, - напутствует его Петренко. – Крути, Толя, крути.

39. ДЕНЬ. КВАРТИРА ГРУЛЕВА. ГРУЛЕВ И КИЛЛЕР.

Тоже кресло. Судя по всему, тот же человек в кресле, тот же столик с шахматами, и экран монитора.

  На экране  хмурый парень лет двадцати.

-         Фото и адрес возьмешь в ящике?

-         Цена? – спрашивает парень.

-         Десять штук…. Там и аванс в конверте.

-         Срок?

-         Как можно быстрей.

-         Охрана

-         Все, как положено…. Ну, это твоя проблема…. Все, иди.

Экран монитора гаснет.

И рука Грулева, будто по традиции, переставляет фигуру на шахматной доске.

40. ВЕЧЕР. ДОМ БУРМИСТРОВА. ДУКАЛИС, МАМА КОСТИ, ВРАЧ, БУРМИСТРОВ.

Холл, обставленный с возможной роскошью. По лестнице быстро поднимается девушка в белом халате…

-         Я в больницу – никого, – говорит матери Кости Дукалис. – Сказали, что ваш сын уже дома.

-         И правильно, – строго смотрит на Анатолия женщина. – Мы и дома способны обеспечить должный уход. Дежурит врач и медсестра – этого достаточно.

-         Я бы хотел поговорить с Костей, - говорит Дукалис.

-         Не время. И не позволю волновать мальчика. Суицид – это навязчивая идея… Я обязана оградить своего ребенка от…. Ну, вы должны понять…

-         Понимаю, но, как вам сказать, - мнется Дукалис. – Дело не только в попытке самоубийства вашего сына. Вы наверно слышали о Керженцеве Борисе Васильевиче?

-         Слышала…. Слабый педагог…. В свое время мы настаивали на его увольнении. Вам, наверно, известно, что мой муж один из спонсоров лицея, где учится наш сын….

По лестнице спускается высокий господин в строгом, темном костюме.

-         Как он, доктор? – поднимается господину навстречу женщина.

-         Заснул, - успокаивает мать Кости врач. – Не волнуйтесь, все идет нормально…. Только … Вы понимаете, что ближайшие три дня дежурство у постели больного должно быть круглосуточным.

-         Да, конечно, - кивает женщина.

Следом за врачом спускается по лестнице отец Кости. Вид у Бурмистрова царственный.

-         Это ваш муж? – кивает на Бурмистрова Анатолий.

-         Игорь Иванович Бурмистров, - удивленно смотрит на Дукалиса женщина. – Моего мужа знает весь город.

-         Игорь Иванович! – поднимается Анатолий. – Моя фамилия – Дукалис. Вот мое удостоверение. Я бы хотел с вами поговорить.

-         Мне тоже  интересно узнать, кто довел моего единственного сына до попытки самоубийства, - четко отчеканивает Бурмистров. – Я надеюсь, милиция все выяснит, и виновник будет примерно наказан… Прошу.

И жесты у Бурмистрова царственные.

41. ВЕЧЕР. КАБИНЕТ ХОЗЯИНА ДОМА. ДУКАЛИС И БУРМИСТРОВ.

Сразу видно, что просторное место это служит не для работы, а для представительства.

-         Садитесь, - указывает Бурмистров на кресло, в котором Дукалис сразу же утопает "по уши". Сам Игорь Иванович остается стоять.

-         Итак, кого вы считаете причиной трагедии? – возвышается над Анатолием хозяин.

-         Я бы вам хотел задать этот вопрос? – подает голос из глубин кресла Дукалис. Следователь понимает, что оказался в положении крайне неудобном, и, дернувшись неловко, из кресла все-таки выбирается.

Теперь он стоит рядом с Бурмистровым, но хозяин выше Анатолия чуть ли не на голову, а потому Дукалис сразу же занимает один из стульев у стола.

Тогда и Бурмистров опускается в свое персональное кресло. Игра закончена.

-         Я знаю, - говорит Бурмистров, - об увлечении моего сына. В этом возрасте случается такое несчастье. Его избранница – девушка недостойная, хотя и красива, даже очень… Ее отец был судим, а мать…. Впрочем, я не могу поверить, что мой сын мог наложить на себя руки из-за этой дряни…. Здесь имела место безобразная травля Кости. Я в этом убежден. Остается лишь выяснить, кто был ее инициатором….

Дукалис молча выслушивает хозяина кабинета.

-         Возможен шантаж, - вдруг добавляет тот. – Вполне возможен.

-         Откуда вам это известно? – спрашивает Дукалис.

-         Недавно… Примерно месяц назад Костя попросил у меня значительную сумму денег в валюте. Я спросил его, конечно, зачем ему эти деньги? Он сказал, что хочет приобрести какой-то особый, накрученный, компьютер…. Кажется, дорожного формата.

-         Сумму можно уточнить?

-         Пять тысяч долларов… Должен сказать, что между мной и сыном всегда царила атмосфера полного доверия. Я верил в его абсолютную порядочность, а, иной раз, признаюсь, поражался душевной чистоте  ребенка. Знаете, в наше время…. Здесь, думаю, мать виновна и пристрастие к книгам. Если честно, мне далеко не всегда нравилась книжность сына. Жизнь далека от изящной литературы. Ей не нужны слабаки и романтики…

-         Мне ваш сын показался крепким парнем, - замечает Дукалис.

-         Силен, даже могуч, - с гордостью соглашается Бурмистров. – Семь лет занимается спортивной гимнастикой…. Я о другом, о душевном складе… Здесь Костик хрупок, уязвим. Я думаю, эта особенность характера и заставила сына наглотаться  проклятых таблеток…. Понимаете, он всегда стремился жить в каком-то придуманном мире, далеком от реальности. А в итоге, полная беззащитность перед миром подлинным. Когда-то я надеялся - Костя станет продолжателем моего дела, но потом понял, что это невозможно…. Да, - он открывает ящик стола. – Понимаю все трудности подобного расследования. Неизбежны побочные расходы, - Бурмистров достает деньги. – Трех тысяч, долларов, конечно, хватит?

-         Нет, - говорит Дукалис. – Мы люди бедные, но честные. На том и стоим.

-         Нельзя стоять на глупости, - замечает Бурмистров.

-         Может быть, - согласен Дукалис. – Только здесь случай особый, - он протягивает Бурмистрову покаянную записку его сына.

Бурмистров читает, теряя, по мере чтения, свое непроницаемое лицо. В какой-то момент Дукалису кажется, что отец Кости готов записку порвать.

-         Не нужно, - говорит Дукалис. – У нас есть копия.

-         И вы верите этому? – говорит Бурмистров. Он записку брезгливо держит двумя пальцами, как дохлое насекомое.

Дукалис забирает у хозяина дома "добровольное признание", прячет в пакет, пожимает плечами.

-         Вынужден верить. В учителя Керженцева влюблена девушка Таня. Таню  любит ваш сын. Он берет у вас пять тысяч долларов и «заказывает»  учителя... затем понимает, что этим ничего не добился, и добиться не мог... Муки совести – и, в итоге, - горсть снотворного. Признайтесь, моя версия похожа на правду.

-         Это невозможно, - приходит в себя Бурмистров. – Но вы-то понимаете, что это невозможно!

-         Фактам приходиться верить...

-         Вы арестуете Костю?

-         В любом случае, я должен его допросить.

Бурмистров резко поднимается.

-         Идемте!

42. ВЕЧЕР. КОМНАТА КОСТИ. ДУКАЛИС, КОСТЯ, БУРМИСТРОВ.

Обставлена комната всем, что может пожелать душа семнадцатилетнего парня.

Костя лежит на кровати, закрыв глаза.

Бурмистров и Дукалис стоят над ним.

-         Костик! – зовет сына отец.

Юноша открывает глаза, будто он и не спал вовсе.

-         Этот человек, - начинает Бурмистров, - следователь из милиции - предъявил мне записку, из которой следует, что это ты стал причиной покушения на твоего учителя. Как все это понять?

-         Он жив? – спрашивает Костя еле слышно.

-         Жив, жив, - торопливо уверяет сына Бурмистров. - И, надо думать, жить будет. Но ты мне не оветил....

Костя молчит.

-         Оставьте нас вдвоем, - просит Дукалис.

-         Но я... – не согласен Бурмистров.

-         Уйди, папа, - говорит Костя.

-         Я и мама.... мы будем за дверью, - обещает Бурмистров.

-         Хорошо, - устало произносит Костя.

Его отец выходит из комнаты. Юноша молчит. Пауза станосится слишком долгой.

-         Я тебе слушаю, - говорит Дукалис. – Кому ты отдал пять тысяч долларов?

-         Магу, - еле слышно произносит Костя.

-         Кому? - Дукалис ушам своим не верит.

-         Меня будут судить? – вместо ответа спрашивает Костя.

-         Какому магу, кому ты отдал деньги? – повторяет вопрос Дукалис.

-         Пришел к нему дней десять назад, - рассказывает Костя. – Мне один человек посоветовал  и дал адрес....

-         Что за человек? – спрашивает Дукалис.

-         Да так, парень один. Я его на дискотеке «Луна» встретил. Седой...

-         Кличка такая?

-         Угу... У него прядь седая... Крашеная, наверно.

-         Ладно, пошел ты к магу?

-          Я ему показал фотографию Тани и все рассказал о Боре... Он сказал, что это будет стоить пять тысяч долларов, и чтобы я через неделю принес фотографию учителя.... Я пришел через неделю. Он долго колдовал, говорил разные слова, а потом проткнул фотографию шилом в трех местах: глаза и горло... Потом он сказал, что я могу не беспокоится: моя девушка забудет учителя... А через три дня в  Борю стреляли.

Молчит Дукалис некоторое время, опешив от такой информации. Наконец, говорит:

-         Мне показалось – ты парень современный, разумный, грамотный... И ты поверил колдуну?

-         Я думал он гипнозом владеет, - шепчет Костя. – Это же бред! Боря – старик, а Танька его любит... Я думал – гипноз, а потом учителя….

-         Адрес?

-         Чей?

-         Твоего мага?

-         Пятнадцатая линия, дом пять.

-         Квартира?

-         Там нет квартиры. Это в подвале.

43. ВЕЧЕР.У ДОМА БУРМИСТРОВА. ДУКАЛИС и БУРМИСТРОВ.

Хозяин сам провожает Анатолия.

-         Я хочу, чтобы вы лично покончили с этим дурацким недоразуменим, - говорит Бурмистров. - И сделали это как можно быстрее... Уверен, что побочные расходы вам все-таки предстоят. По крайней мере, скорость раследования будет зависеть...

-         Да не возьму я у вас денег, - останавливается Дукалис. - Тут ничего не поделаешь - характер. Я тоже в детстве много читал книг хороших…. Было время….

-         А теперь не читаете?

-         Нет, - вздыхает Анатолий. – Некогда…. Одной гимнастикой занимаюсь.

44. МОРГ. ПЕТРЕНКО. СУДМЕДЭКСПЕРТ.

Судмедэксперт подводит Петренко к одному из столов, откидывает простыню.

-         Ваш клиент?

-         Он, - кивает Петренко.

-         Одна пуля в сердце. Другая, для верности, в лоб. Работал профессионал. Смерть наступила мгновенно. Иных следов насилия не обнаружено. Особых примет, хроме нездоровой худобы, тоже. Наколки на теле отсутствуют.

-         Вещи? – спрашивает Петренко.

-         Это не по моей части. Вещей много было. Любил покойник хорошо одеваться…. Еще ботинки, как будто. Можете проверить в отделе.

45. ОТДЕЛЕНИЕ РОВД. ПЕТРЕНКО, ДЕЖУРНЫЙ.

На столе перед Мухомором гардероб убитого киллера.

-         Одежду проверили, ничего подозрительного, - говорит дежурный.

Петренко поднимает с полки ботинки на толстой подошве.

-         Предмет, однако, - бормочет Мухомор.

-         Так для роста, – говорит дежурный. – Покойник небось…

 -   Отвертки нет у вас? – прерывает его Петренко.

Дежурный милиционер, не утруждая себя долгими поисками, протягивает ему штопор.

-         Ты что мне даешь?

Милиционер находит железную линейку.

-         Это подойдет?

-         Попробуем.

Петренко колдует над толстой подметкой одного из ботинок. Наконец, ему удается вскрыть тайник. Из подошвы выпадает на стол крошечный приборчик.

     

46. ДЕНЬ. КАБИНЕТ ПЕТРЕНКО. ВЕСЬ  "УБОЙНЫЙ ОТДЕЛ" В СБОРЕ.

-         Напрямую к магу идти нельзя, - говорит Дукалис. – Найду того парня и возьму наводку…. Ну, прикинусь клиентом...

-         Дикая история., - говорит Ларин. – Бред какой-то: колдуны, маги..И везет тебе, Толя, на эту нечистую силу…. Выходит, этот чародей получил от парня заказ и деньги, а потом упер где-то тачку и пальнул в Керженцева?

-         Все может быть. Есть ниточка, след, по нему и идти до конца. Других версий пока что нет.

-         Любовь, любовь, – вхдыхает Настя.

-         Юрий Александрович, - просит Ларин. – Дай ты Настене отпуск. Добром это не кончится.

-         Разберемся, - думает о своем Петренко, кладет на стол пластиковый пакет с микроскопическим прибором.

-         Вот, - говорит он. – Нашли у киллера в ботинке... Диктофон это... Никогда таких раньше не видел... Проверим. В любом случае, не зря же убитый носил эти шпоры?

-         А может он шпион парагвайской разведки, - шутит Ларин. – А наш учитель – резидент. А что? И дело сбагрим на ФСБ и Интерпол. Пусть они магами и мини – диктофонами занимаются.

-         Ладно, хватит шуток, - отмахивается Мухомор. – Ларин, помоги Дукалису. В дискотеку эту и к магу ему одному нельзя идти.

-    В дискотеку с девушкой положено, - замечает Ларин.

-         Не понимаю я вашего настроения, - сердится Петренко. – Все, работайте.

        

47. ДЕНЬ. ЛАБОРАТОРИЯ МВД. СОТРУДНИК ЛАБОРАТОРИИ И ПЕТРЕНКО.

Перед ними сложная установка для прослушивания любых диктофонных записей. Мы слышим конец разговора Грулева с киллером:

-         Охрану поставили?

-         Пока нет.

-         Так я пошел.

-         Иди, Сухарь, иди...

Шелест невидимой пленки.

-         Можно еще раз, с десятой секунды, - просит Петренко.

-         Пожалуйста, - сотрудник колдует над установкой, прокручивая запись назад:

" Счас поймешь. Всякое дело делать нужно хорошо. Любое дело. В нашем – халтура непростительна. Это тебе не скамейки гонять".

-         Стоп, хватит, - говорит Петренко.

-         Вот зануда, - говорит сотрудник.

-         Зануда, да, - бормочет Мухомор.

Сотрудник выключает установку, достает кассету. Она каплей выскакивает на е ладонь. Сотрудник помещает «каплю» в диктофон, отдает его Мухомору.

В паузе Петренко встает, проходит к окну. Стоя спиной к сотруднику, говорит:

-         Вот это: «скамейки гонять». Знакомое что-то.

-         По фене: «красть лошадей», - подсказывает тот.

-         Это понятно, - поворачивается  нему Мухомор. – Тут другое. Давно, лет двадцать назад... Ну, он все время повторял про эти чертовы скамейки. Говорил  чисто, но занудно… А это … Вроде как любимое выражение.

-         Кто повторял?

-         Хоть убей не помню. Помню, допрашивал кого-то, а он через фразу - эту скамейку поминал. Дела не помню, лица не помню, а скамейку  проклятую помню…

-         Архив можно поднять, - подсказывает сотрудник.

Петренко усмехается в ответ.

-         Подними, попробуй, без точной наводки.....  Это теперь все в компьютере. Нажал пару кнопок – и любуйся ответом. Мне бы хоть год того дела вспомнить... Ладно, спасибо, выручил.

48. ВЕЧЕР. ДИСКОТЕКА «ЛУНА».

Музыка гремит, свет «лютует», публика пляшет. Все, как положено. Физиономии Ларина и Дукалиса явно не «монтируются» с юными лицами плясунов.

На возвышении диск–жокей. Ларин показывает ему удостоверение, спрашивает о чем-то.

Красноволосый массовик - затейник только плечами пожимает. Затем кивает на кого-то в толпе.

-         Ребята, Седого не видели? – останавливает одну из парочек Дукалис.

-         Да был где-то, - в танце отмахивается парень.

Сыщики ищут Седого методом «тыка», время от времени опрашивая пляшущую публику. Одна из девиц приглашает Ларина на танец?

-         Спляшем, дедуля?

-         Потом внучка.

 Наконец, сыщики получают точный «адрес».

Парень с седой прядкой не танцуют, а серьезно разговаривает в темном углу с кем-то.

С двух сторон подходят к нему Ларин и Дукалис.

-         Наркотики, порнушка, чем промышляем? – спрашивает в крик у Седого Ларин.

-         Газетами " На страже порядка", - орет Седой.

-         Тебя обыскать? – кричит Дукалис. – Может найдем пару газеток.

-         Лучше не надо, - поднимает руки Седой.

49. ТУАЛЕТ ДИСКОТЕКИ. ДУКАЛИС, ЛАРИН, СЕДОЙ.

Здесь сравнительно тихо.

-         Мы, парень, «Убойный отдел», - говорит Седому Дукалис. – Мы мурой разной не занимаемся. Нас другие задачи напрягают. Понял?

-         Нет.

-         Маги нас интересуют и волшебники, - говорит Ларин. – Вот он хочет жениться на Лолите Милявской, а я стать через год генералом. Теперь понял?

-         Нет, - Седой вконец обескуражен.

-         Ты знаешь Костю Бурмистрова? – спрашивает Дукалис.

-         Понятия не имею, кто такой.

Анатолий достает фотографию.

-         Узнаешь?

-         Ну, был такой лапух.

-         О чем он тебя просил?

-         Да так, ни о чем....  Накачался пивом и жаловаться  при мне стал, что его одна девчонка не любит. Я его и послал к Буклету.

-         Какому Буклету?

-         Ну, косит мужик под колдуна.

-         Нас послать можешь?

-         С великим удовольствием. Так он в порядке – Буклет-то. Частный бизнес. Вроде и налоги платит. Власть Буклета не трогает. Телефончик могу дать. Скажите, что от меня. Ну, и пароль есть: «Душа горит». Это, чтобы без очереди принял...

50. ВЕЧЕР. В МАШИНЕ. ЛАРИН И ДУКАЛИС.

Анатолий жмет на кнопки мобильника.

-         Приемная господина Буклета, - говорит он. – Вас пациент беспокоит…. Нет, записаться не хотим… У нас душа горит… Фамилия моя Дукалис… Через час хорошо… Спасибо, адрес знаем.

Отбой. Дукалис шмыгает носом, достает платок.

-         Простыл? – спрашивает Ларин.

-         Ерунда, пройдет.

-         Суетливый народ стал, - вздыхает Ларин. – Чем только денежку не скребет. Вот только мы с тобой…. Из года в год одно и тоже: убивцы за убивцами. Ну, прямо в очередь стоят.

-         С косами? – отзывается Дукалис.

-         Вот именно, - согласен Ларин.

51. ДВОР – КОЛОДЕЦ. ЛАРИН, ДУКАЛИС.

На железных дверях в подвал скромная афишка: " ЕФИМ БУКЛЕТ. НАРОДНАЯ МЕДИЦИНА".

Над дверью камера слежения. Дукалис нажимает кнопку звонка.

-         Кто?

-         Дукалис… Душа горит.

-         А это кто с тобой?

-         Брат….  Без него робею.

-         Проходите.

Дверь медленно отходит в сторону.

52. ВЕЧЕР. КАБИНЕТ  МАГА. ДУКАЛИС, ЛАРИН, БУКЛЕТ, АССИСТЕНТКА. 

Электричеством кабинет не освещен. Одни разнокалиберные свечи. Свечей множество. Какие-то колокольчики свисают с потолка, вперемежку с обычными, но разноцветными, тряпками и глиняными фигурками.

Шар еще имеется. Видимо, бывший, замаскированный золотой фольгой, глобус. Над шаром раскачивается что-то, вроде маятника.

В первый момент Дукалису кажется, что никакого мага в кабинете нет, потом он обнаруживает в самом темном углу маленького человечка, сидящего на простой табуретке. И одет этот человечек очень просто. Единственная особенность его облика: слишком большая, несоразмерная голова, а на этой голове широко расставленные, огромные глаза. В общем, - чистый инопланетянин.

-         Дукалис? – глубоким басом спрашивает человечек. – Какие проблемы?

-         Да нет у меня проблем, - подходит к магу Анатолий, вытаскивая по дороге удостоверение. – Вот у вас проблемы есть.

-         Милиция? - просто, без всякого смущения, спрашивает Буклет.

-         Она, родная, - говорит Дукалис, вытаскивая из кармана фотографию Кости. – Знаком вам этот человек?

-         Конечно, - сразу же кивает маг. – Это Костя Бурмистров – несчастный влюбленный. У меня прекрасная память, скажу я вам. Прямо уникальная.

-         Проверим, - бормочет Дукалис, доставая еще одну фотографию. – Кто это?

-         Причина страданий бедного Константина, - басит маг.

-         Его имя, фамилия, место жительства, род занятий?

-         Все это мне неизвестно.

-         Слушайте, - говорит Дукалис. – Этому человеку вы выкололи глаза на фото, а через три дня в него стреляли.

-         Убили? – спокойно спрашивает маг,  слегка переместившись на табурете.

-         Тяжело ранили. Вы мне не расскажите, где были утром, от 7 до 8 часов, 14 января сего года?

-         Да, – помолчав, басит Буклет. – Знаете, иной раз я сам начинаю верить в силу своих потусторонних возможностей, в могущество пророчеств…

-         В результате ваших пророчеств Костя Бурмистров совершил  попытку самоубийства, - говорит Ларин - Еле откачали парня.

-         Нервный мальчик, - кивает маг. – Я сразу это понял…. Очень нервный…. Так, где я был от 7 до 8 в указанный день?… Регина! – повышает голос Буклет.

Неведома откуда появляется в кабинете полуголая девица безукоризненных форм.

-         Детка, - говорит ей маг. – 14 января, если я не ошибаюсь, мы проводили утренний прием. Будь любезна, составь списочек клиентов: фамилии и, возможно, адреса…. У нас все в компьютере, – поворачивается к Дукалису маг.

Девица исчезает.

-         Такие дела, - говорит Буклет. – Ну, чем я еще могу вам помочь?

Анатолий молчит.

-         Ну, не стесняйтесь…. Все равно, время на прием потрачено, - маг смотрит на часы, - ровно десять минут.

-         Насморк вот, –  шмыгает носом Дукалис. – Можете вылечить?

-         Пустяк… Считайте  себя здоровым… И с вас, кстати, и всего лишь - одна тысяча рублей… Понимаю, вы по службе, а потому даю господину Дукалису значительную скидку.

53. ВЕЧЕР. В МАШИНЕ. ЛАРИН, ДУКАЛИС.

Анатолий читает список клиентов, аккуратно и четко отпечатанный на принтере.

-         Нет, - говорит он. – Бизнес у этого жулика серьезный. Зачем такому идти  на мокрые дела? Сухих хватит выше крыши, - прячет лист в карман. - А все-таки надо бы алиби его проверить, скользкий тип.

Дукалис демонстративно шмыгает носом.

- Черт! – говорит он. – А насморк у меня и в самом деле прошел.

  

54. УТРО. АРХИВ МВД ПЕТЕРБУРГА. КОМПЬЮТЕРНЫЙ ЗАЛ. ПЕТРЕНКО, СОТРУДНИК.

-         Сами понимаете, - говорит Мухомору сотрудник. – Все давние дела мы не могли перенести на носители, но фотографии есть. Я отобрал из ваших дел тех лет около шестидесяти.

-         Спасибо, - кивает Петренко.

-         Сами справитесь, товарищ подполковник.

-         Попробую…

Перед Мухомором одна за другой мелькают на мониторе лица преступников. Зрелище это никак нельзя назвать приятным. Впрочем, попадаются и симпатичные физиономии: мужские, как правило, но и женские тоже.

Иногда Петренко быстро жмет на курсор, иной раз медлит…. И время от времени бормочет: " Это тебе не скамейку гонять…. Не скамейку гонять".

55. КВАРТИРА ГРУЛЕВА. ГРУЛЕВ и ПУХЛЫЙ.

"Человек без лица" сидит в кресле перед монитором. На шахматной доске фигуры в стартовой позиции.

На экране монитора Пухлый.

-         Карася в Москве зачурали, –  жалуется он. – Я говорил, нельзя было его одного пускать…

-         Много ты стал говорить в последнее время, - отзывается Грулев. – Говорящий много, рискует замолчать навсегда.  Ты дело делай. Это тебе не скамейки гонять. Карась ничего не знает. Он что? Дуло пустое, курок – и все…. И перестань звонить без нужды.

-         Молчу.

-         С учителем тебе придется разобраться. Три дня даю.

-         Понял.

-         То-то же…. Иди, Пухлый, иди, - досадливо напутствует толстяка Грулев, передвинув пешку с поля Е – 2 на поле Е-4.

56. УТРО. АРХИВ. КОМПЬЮТЕРНЫЙ ЗАЛ. ПЕТРЕНКО, СОТРУДНИК.

Петренко сидит перед монитором, не прикасаясь к клавише курсора.

Перед ним портрет молодого человека. Точнее два портрета: в фас и профиль.

Мухомор подзывает сотрудника.

-         Принесите из моей папки дело № 12, за 1985 год.

-         Нашли, что искали?

-         Похоже на то.

-         В тот год не работа была, а отдых, - замечает сотрудник архива.

-         Кому как, - неопределенно отзывается Петренко.

57. УТРО. КВАРТИРА КЕРЖЕНЦЕВА. ПЕТРЕНКО И СВЕТЛАНА.

-         Меня из больницы выгнали, - говорит Мухомору женщина. – Но к ночи вернусь, обязательно. Борю обещали из реанимации перевести…. В какую-то особую палату под замком. Будто это тюрьма, а не больница.

-         А как дочь? – спрашивает Мухомор.

-         Лучше…. Сегодня  отведу ее к отцу. Пусть увидит, что он жив. 

-         Вашего мужа переводят в другую палату по нашей просьбе, - говорит Петренко. – Под замком, да, но так будет спокойней, - Петренко вытаскивает из кармана фотографию. – Вы никогда не встречали этого человека? Сегодня он, правда, старше лет на 20.

-         Кто это?

-         Имя – Эдуард, фамилия Грулев, кличка – Груль. Был осужден за вооруженный грабеж.

-         А почему все-таки под замком? – вместо ответа спрашивает Светлана.

-         Вы не волнуйтесь: у вас ключ будет, - успокаивает женщину Петренко. – Так как, вы знаете этого человека?

-         Нет, - говорит женщина. – Первый раз вижу…. А он кто?… Ах да, бандит… Ой! Это он стрелял в Борю?

-         Нет, - покачивает головой Петренко. – Этот человек никогда ни в кого не стрелял….Сам, по крайней мере…. Врач говорит, что за день до покушения кто-то избил вашего мужа.

-         Синяки…. Да, я видела…. Боря сказал, что он упал с лестницы в лицее, поскользнулся.

-         Нет, это не так, - говорит Петренко.

-     Ключ, закрытая палата, - бормочет женщина. – Нет, я ничего не понимаю. 

-         Хорошо знаю этого человека, - показывает Петренко на фотографию. – Он привык все доводить до конца. Однажды я ему помешал, но в последний момент… Случай помог.

Раздается  звонок - мелодия. Светлана с недоумением оглядывается. Затем смотрит на Мухомора.

-         Ваш мобильник?

-         У моего другая музыка.

Аппарат упрямо наигрывает мелодию из "Волшебной флейты".

-         У нас в доме никогда и ни у кого не было сотовой связи, - твердо произносит женщина.

Тем не менее, мобильник продолжает  настойчиво звать хозяина…

КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ.

СЕРИЯ ВТОРАЯ: "СИНДИКАТ УБИЙЦ".

58. УТРО. КВАРТИРА КЕРЖЕНЦЕВА. ПЕТРЕНКО И СВЕТЛАНА

Раздается мелодичный звонок – мелодия. Жена Керженцева с недоумением оглядывается. Смотрит на Мухомора.

-         Ваш мобильник?

-         У моего  другая музыка.

Мобильник упрямо наигрывает мелодию из "Волшебной флейты".

-         У нас в доме никогда и ни у кого не было сотовой связи, – твердо произносит женщина.

Тем не менее, мобильник продолжает настойчиво звать хозяина.

59. УТРО. КВАРТИРА КЕРЖЕНЦЕВА. ТЕСНАЯ ПРИХОЖАЯ. ПЕТРЕНКО, СВЕТЛАНА, КАТЯ.

Жена Керженцева держит за руку дочь. Девочка по-прежнему безучастная к происходящему.

Мухомор распахивает платяной шкаф. Именно оттуда доносится "музыка" Моцарта. Петренко шарит по карманам верхней одежды. Тем временем, мобильник смолкает.

 Юрий Александрович продолжает обыскивать одежду в шкафу. За его спиной Светлана.

-         Что вы делаете?

-         Извините, - приходит в себя Петренко. – Ищу этот чертов аппарат. Он где-то здесь…

Мобильник вновь подает сигналы. И теперь Мухомор безошибочно берет с верхней полки коробку для обуви, раскрывает ее и достает из старой кроссовки маленький и дорогой аппарат.

-         Слушаю.

-         Хозяин, ты где? – доносится из мобильника голос с сильным акцентом. – Работа стоит. Песок нет, цемент нет.

-         Хозяин приболел, - говорит Петренко. – Я за него. Привезу, что просишь. Адрес напомни…

-         Как приболел?

-         Сильно, - говорит Мухомор.

-         А ты кто будешь?

-         Его брат…. Ну, куда везти?

В ответ молчание.

Жена Керженцева ничего понять не может. Бормочет:

- Кто это был? Откуда?

Не слышит ее Мухомор. Мобильник – хитрый прибор. Петренко без труда находит номер звонившего, нажимает кнопку вызова.

-         Ну, чего? – откликается тот же голос с сильным акцентом.

-     Куда везти-то? Адрес? – спрашивает Петренко.

-         Пусть это… хозяин сам звонит… Кто ты, не знаю, - и снова отбой.

-         Ничего не могу понять, - говорит Светлана.

-         Я этот мобильник заберу? – спрашивает Мухомор.

-         Конечно, - быстро соглашается Светлана. – Он не наш. И понятия не имею, как попал в коробку.

Петренко смотрит не на Светлану, а на ее дочь.

60. УТРО.КАБИНЕТ ПЕТРЕНКО. МУХОМОР И ДУКАЛИС.

-         С любовью, Толя, все, - говорит подполковник. – Начнем с частной собственностью разбираться. Видишь это мобильник?

-         Даже без очков.

-         Нашел его в квартире Керженцева. Жена клянется, что видит телефончик этот  в первый раз. Но это не все. Звонили по нему. Судя по акценту, рабочие из Средней Азии, просили песок и цемент.

-         У кого просили?

-         У хозяина.

-         Не было имен.

-         Нет…. Рискнул на обратный звонок. Меня послали подальше. И сказали, пусть сам хозяин звонит.

-         Все сим-карты регистрируются, - говорит Дукалис. – Можно узнать, кто звонил и откуда.

-         Вот и займись этим, - Мухомор вручает мобильник Петренко. – Только быстро. Там, на стройке, люди без песка сидят и цемента.

61. ДЕНЬ. ХОЛЛ ПЕРЕД РЕАНИМАЦИОННЫМ ОТДЕЛЕНИЕМ. СВЕТЛАНА, КАТЯ, ХИРУРГ.

Светлана Керженцева и ее дочь сидят рядом. Катя смотрит перед собой в одну точку.

-         Мы сейчас пойдем к папе, - говорит Светлана. – Ты меня понимаешь? Мы пойдем к папе. Он жив и ждет тебя.

Девочка будто не слышит ее.

Появляется хирург.

- Вы уже здесь, - говорит он. – Ну, пошли.

62. ДЕНЬ. БОЛЬНИЦА. РЕАНИМАЦИОНЕНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. КЕРЖЕНЦЕВ, СВЕТЛАНА, КАТЯ, ХИРУРГ.

Хирург и Светлана подводят к кровати Керженцева Катю. Девочка смотрит на отца, будто не узнает его.

-         Катюха-горюха, - еле слышно произносит Керженцев и протягивает к дочери руку.

Лицо девочки меняется на глазах. Ее глаза медленно возвращаются к жизни, пальцы стискивают руку отца. Катя рывком прижимает руку к щеке и будто этот жест дает девочке "свободу плача".

63. ДЕНЬ.КОРИДОР РОВД. ДУКАЛИС, ПЕТРЕНКО.

Дукалис идет навстречу Петренко.

-         Ну, что? – спрашивает Мухомор.

-         Сим-карту для мобильника Керженцева купил некто Суслин Федор Афанасьевич.

-         Привези этого человека, - просит Петренко. – Как можно, быстрей.

64. ДЕНЬ. КОРИДОР БОЛЬШОЙ КОММУНАЛЬНОЙ КВАРТИРЫ. ДУКАЛИС, СОСЕД СУСЛИНА.

Дукалиса ведет по коридору один из жильцов: старик в пижаме.

-         Я ж вам говорю, нет его, - повторяет старик. – Как деньги кончаются, так и в деревню отъезжает.

-         Зимой? – удивлен Анатолий.

-         Зимой – летом – алкашу без разницы. Нет денег на водку, едет к мамаше за самогоном…. Вот его комната, - старик смело толкает дверь.

Перед Дукалисом тесная комнатенка. Голые, обшарпанные стены. Кухонный столик, на нем грязная газета и остатки нехитрой трапезы, в углу –  продавленный топчан – вот и вся мебель.

-         Пейзаж невеселый, - произносит старик. – Знаете, плохо, что мы стали жить за семью замками, но еще хуже, когда человеку и прятать-то нечего.

65. ДЕНЬ. КАБИНЕТ ПЕТРЕНКО. ПЕТРЕНКО, ДУКАЛИС.

-         Где я тебе вертолет возьму? – говорит Мухомор Дукалису. – Полтора часа на электричке – и все дела. С машиной, по зиме, застрянешь. Так верней.

-         Городской я человек, - пробует отбиться Дукалис. – Чисто городской. Терпеть не могу леса и степи, реки и озера. Уважаю водопровод, канализацию и душ по утрам.

-         Кого я пошлю? – хмурится Петренко. – Ларин занят, Настя…. Сам знаешь, да и не женское это дело к алкашам в деревню… Иван…

-         Вот Соратник пусть и едет.

-         Сырой он еще парнишка…. Пусть пока на глазах…. Он мне здесь нужен. Так что ехать тебе.

-         Это приказ, - тяжко вздыхает Дукалис.

-         Приказ, - отвечает вздохом на вздох Мухомор.

66. ВЕЧЕР. ЛЕНИНГРАДСКАЯ ОБЛАСТЬ. ПОСЕЛОК ВЕСЕЛОВО. ДУКАЛИС, ШОФЕР ЛЕСОВОЗА, МАТЬ СУСЛИНА.

Добирается в эту географическую точку Дукалис не на электричке, а в кабине лесовоза. Шофер показывает ему на дом у дороги, двигается дальше.

У дома немолодая женщина снимает с веревки замерзшее белье.

-         День добрый?

-         Добрый, - равнодушно кивает женщина.

-         Федор Суслин здесь живет?

-         Здесь, а вы кто будете?

-         Я из милиции. Моя фамилия – Дукалис, - представляется Толя.

-         Опять мой натворил что?

-         Да нет…. Поговорить с ним  нужно, и все.

-         Знаю я ваше "все", - женщина идет к дому.

Дукалиса никто не приглашает, но он идет  за хозяйкой.

67. ВЕЧЕР. ДОМ В ПОСЕЛКЕ. СЕНИ. ДУКАЛИС, МАТЬ СУСЛИНА.

Белье ложится на крашенные доски пола, как листы жести.

 – Федю хотела пристроить лесорубом, - говорит женщина - Им люди завсегда нужны, так он уж никакой не работник, больной человек…. Сейчас чай поставлю. Замерз, поди?… Сам-то женатый?

-         Холост.

-          Мать у тебя живая?

-         Живая.

-         С тобой живет?

-         Вот уж с месяц, как я ее из Риги в Питер перевез.

-         Это правильно. Пока мать жива, всегда у человека место есть, куда пристать.

68. ВЕЧЕР. УЛИЦА. ДУКАЛИС, МАТЬ СУСЛИНА.

Женщина ведет Анатолия к бане на задах.

-         Мой-то уже отсидел четыре годочка, - рассказывает хозяйка. – Но больше не попадал…. Только вот пить стал немерено… Он на заводе работал по фрезерному делу, потом уж не знаю где…. Теперь, говорит, вроде как отпуск….. Да какой там отпуск… Пожизненно в отгуле… Ты сам-то пьющий?

-         Бывает, - признается Дукалис.

-         Плохо, - вздыхает женщина. – Матери твоей горе…. Зря ты ее из Риги перевез…. К Феде-то какое у тебя дело?

-         Нехитрое, честное слово, - говорит Дукалис.

-         Может и так, - говорит в быстром шаге хозяйка. – Он-то что? Пьет и парится, в прорубь – бух, потом опять пьет…. Там и спит. Я же говорю – отпуск.

69. ВЕЧЕР. БАНЯ. ДУКАЛИС, СУСЛИН, МАТЬ СУСЛИНА.

Тепло в предбаннике. На лавке почивает голый Федор Суслин. Мать накрывает пригожего, осанистого сынка рогожкой.

-         Ты его водицей полей, - говорит она. – Может и проснется…. Ну, я пошла, дела…

Дукалис зачерпывает из кадки воду ковшиком, льет на спящего. Федор приоткрывает глаза.

-         Ты кто?

-         Милиция.

-         Участковый?

-         Почти… Проснись, Федя, поговорить надо.

-         Это можно, - согласен Суслин. Садится без видимых усилий. Подбрасывает в печь березовых поленьев. Тянется к полке, снимает оттуда здоровый штоф самогона. Стакан на табурете только один. Там же большая банка консервированных огурцов.

-         Гостю сначала, - говорит Суслин. – С уважением.

Никогда еще Дукалису не приходилось допрашивать голого свидетеля, да еще в бане  с "подогревом".

 Анатолий вытаскивает из кармана фотографию Керженцева.

-         Знаком тебе этот человек?

-         А как же! – Суслин рад фотографии, как еще одному собутыльнику.

70. ВЕЧЕР. УЛИЦА. МАТЬ ФЕДОРА.

Смотрит женщина на баню. Над трубой на этот раз поднимается густой пар. Женщина только вздыхает тяжко.

71. ПОЛДЕНЬ. КАБИНЕТ ПЕТРЕНКО. ПЕТРЕНКО, ДУКАЛИС.

-         Ты вообще понимаешь, что творишь, - говорит Анатолию Мухомор. – Весь райотдел пришлось на ноги поднять. Я уж не знал, что думать. Офицера милиции находят спящим, в бане, в голом виде.

-         Так сами же послали.

-         Я тебя в баню не посылал.

 Вид у Анатолия сильно помятый.

-         Говорил, городской я человек, предупреждал, - бормочет он.

-         А где твоя сила воли, где стойкость офицера правоохранительных органов?

-         Опохмелиться бы, - просит Анатолий.

Мухомор молча отходит к сейфу. Спиртное наливает Дукалису в пластиковый стакан.

-         Ну, глотни.

Анатолий глотает. Проходят секунды  - и он готов к серьезному разговору.

-         Так, - говорит Дукалис. – Сим - карту Суслин  купил для Керженцева. Он учителя опознал по фото. Вот и все. А мобильник этот, чертов, он даже в руках не держал. И правильно. На нем только учителя пальчики и есть.

-         Так я и думал, – бормочет Петренко. – Слушай, кто первый сказал, что Керженцев, может, и не учитель вовсе? Ведь было сказано.

-         Вроде Соратник сомневался, - не сразу вспоминает Дукалис.

-         Быть Ивану генералом, - твердо обещает Мухомор. 

72. ДЕНЬ. ХОЛЛ БОЛЬНИЦЫ. НЕПРИМЕТНАЯ ЛИЧНОСТЬ, ЛАРИН, ДЕЖУРНАЯ В СПАВОЧНОМ БЮРО.

Невзрачная личность в нелепой шапчонке у справочного бюро.

-         А вы кто Керженцеву будете? – спрашивает у невзрачной личности дежурная в регистратуре.

-         Товарищ по работе.

-         Жив ваш коллега, - сообщает дежурная. – Состояние тяжелое, но жив.

Разговор этот слышит Ларин. Простенькую ловушку устроили милиционеры. Микрофон в регистратуре, приемник горошиной в ухе майора.

73.УЛИЦА. ЛАРИН, НЕВЗРАЧНАЯ ЛИЧНОСТЬ.

Из больницы выходит Ларин следом за невзрачной личностью. Личность пешком топает до троллейбусной остановки. Ларин ждет троллейбус вместе с ним…

Личность начинает хромать и садится в подошедший троллейбус спереди. Ларин, по правилам, забирается в солон сзади. Пассажиров в троллейбусе немного. Всего лишь одну остановку использует общественный транспорт невзрачная личность

Ларин выходит из троллейбуса следом за ним.

Останавливается личность, словно в ожидании другого номера троллейбуса.

Ларин согласен ждать вместе с ним.

Но тут происходит неожиданное. Неприметная личность поднимает руку и тут же рядом с ней тормозит автомобиль, заляпанный зимней грязью. Неприметная личность быстро садится в машину.

 Ларин тоже поднимает руку. И ему долго ждать не приходится. У "ноги" Ларина сразу останавливается отечественный автомобиль, но сразу же, следом за ним, иномарка.

Ларин выбирает иномарку. Падает на сидение рядом с шофером, молодым парнем.

74. ДЕНЬ. В МАШИНЕ. ЛАРИН И ШОФЕР.

-         Куда? – спрашивает владелец иномарки.

-         Прямо, - разрешает Ларин.

-         Куда? – набирает ход шофер.

-         Давай за чумазым…. "Жигуль" синий видишь?

-         Ты мент или бандит? – спокойно интересуется шофер.

В ответ Ларин показывает шоферу удостоверение.

-         Погоня, значит? – весело спрашивает шофер.

-         Считай, что так.

-         Как в кино! – парень в восторге. – Стрелять будем?

-         Вряд ли, - отзывается Ларин. – Ты держись сзади и аккуратно.

Номера  "жигуленка" за грязью не видно. В центре города особо не разгонишься, да преследуемая машина никуда, как будто, не торопится.

-         На таран я не пойду, - говорит Ларину шофер. – Жалко машину… Может, хоть раз пальнете?

Но нет никакой нужды стрелять. Странная получается погоня. "Жигули" двигаются со средней скоростью, а иномарка, без проблем, следует за ней, сохраняя небольшую дистанцию.

На заднем сидении машины видит Ларин голову в нелепой шапчонке. Голова эта не выказывает никаких следов беспокойства.

-         Скучная у вас работа, - говорит шофер. – А я-то думал.

 Невский проспект. "Жигули" плавно подкатывают к бровке тротуара, останавливаются. Иномарка тормозит поодаль.

 Ларин видит, что пассажир спокойно расплачивается и вылезает из автомобиля.

-         Спасибо, - бросает Ларин шоферу. – Извини, если что не так.

-    Да все не так, - бормочет парень. – То же мне – милиция!

75. ДЕНЬ. У ПАМЯТНИКА ЕКАТЕРИНЕ. ДУКАЛИС И НЕПРИМЕТНАЯ ЛИЧНОСТЬ.

Человек в нелепой шапчонке нимало не озабочен возможностью слежки. Останавливается он у самого памятника, лицом к театру Комедии и Елисеевскому магазину, смотрит на часы.

Ларин старается держаться поодаль, но в этом нет необходимости. Неприметный тип ведет себя совершенно спокойно. Наконец, будто дождавшись нужного положения стрелок, стаскивает шапчонку и отдает рукой давно забытый пионерский салют. Так и стоит, вытянувшись, несколько секунд. Затем шапчонку нахлобучивает на голову, топает прочь.

Ларин следует за ним. Неприметная личность останавливается на остановке троллейбуса. Ларин пристраивается за его спиной.

-         Не оборачиваться, - говорит он негромко. – Кому подал сигнал?

-         А черт его знает? – невозмутимо отзывается личность, выполняя приказ. – Ты из милиции?… Так я и думал.

76. ДЕНЬ. ХОЛЛ ПУШКИНСКОГО ТЕАТРА. ЛАРИН, НЕПРИМЕТНАЯ ЛИЧНОСТЬ.

Пусто в холле, но тепло и разговор- допрос может состояться.

Ларин внимательно рассматривает документ, возвращает его невзрачной личности.

-         Скажите, господин Просолов, вы были знакомы с учителем Керженцевым?

-         Никогда его не встречал.

-         Тогда почему такой интерес к его здоровью?

-         Это длинная история, - улыбается Просолов. –  Я письма получаю редко, а тут объемистый пакет и без марки, но с точным адресом, именем, фамилией. В пакете три банкноты по тысяче рублей, и записка: "Уважаемый Александр Матвеевич! Убедительная к вам просьба узнать о здоровье одного человека". А дальше фамилия этого человека, адрес больницы, и подробный совет, как я должен действовать дальше: сесть, значит, в троллейбус, выйти на следующей остановке, взять "лихача" и на нем проследовать к памятнику Кате, дождаться двух часов ровно, снять кепарик и отдать салют, если этот самый Керженцев жив, а,  если помер, просто схватиться за голову. И вся игра.

-         И вас все это не насторожило? – спрашивает Ларин.

-         Понятное дело, - кивает хозяин. – Там еще был настоятельный совет: конверт и записку уничтожить. В противном случае, написавший письмо, за мою жизнь не ручается… Я послушался, и письмишко сжег незамедлительно: на газе все и сжег…. Такая романтическая история. Все-таки, хоть какое-то развлечение в моей одинокой жизни.

-         Грязная история.

-         Милый мой, - добродушно улыбается Просолов. – Целых три тысячи! Вам сказать, какую я пенсию получаю.

77. ДЕНЬ. КАБИНЕТ ПЕТРЕНКО. МУХОМОР. ЛАРИН, ДУКАЛИС, НАСТЯ, СОРАТНИК.

- Уверен, - говорит Ларин. – Они узнали, то жив Керженцев и снова сделают попытку его прикончить. Закрытой палаты мало. Нужна охрана.

-         Где я тебе людей возьму, - нервничает Петренко, обращаясь к Ларину. – Ты же видишь, я сам бегаю, как опер сопливый. Кадры решают все, а когда нет кадров, так ничего и не решается…. Ладно, что-нибудь придумаем… Прикинем, что нам известно…. Если верить диктофонной записи, задание давал киллеру мой старый знакомец: Грулев Эдуард, кличка - Груль… Он и двадцать лет назад без конца повторял про эту самую скамейку. Получил Грулев с моей помощью восемь лет лагерей. Потом, я проверил, заболел он сильно, срок сократили, вышел он на волю - и на дно залег родимый.  С тех пор ни слуху о нем, ни духу, а вот как всплыл громко…. Вот  еще  одно убийство в городе. Точное копия нашего. К машине убитого вплотную подкатила "Лада": один выстрел в шофера, другой в хозяина.

-         За что Грулев срок мотал? – спрашивает Ларин.

-         Грабеж вооруженный…. Обошлось без трупа, но по чистой случайности.

-         Так это он "заказал" Керженцева? – спрашивает Настя.

-         Не знаю, - говорит Петренко. -  Только нам еще выяснить предстоит - Керженцев наш учитель или кто другой…. Свободны все…. Дукалис задержись.

Анатолий и Мухомор остаются вдвоем.

-         Отдохнул ты в деревне, – говорит Петренко. – Можно и поработать. Ночь подежуришь у Керженцева. Вот чувствую, кто-то опять явится по его душу.

78. ВЕЧЕР. КВАРТИРА ГРУЛЕВА. ГРУЛЕВ, ПУХЛЫЙ, БАНДИТ.

На экране монитора Пухлый.

-         Жив учитель, - докладывает он. – Только в реанимации его нет больше.

-         Узнай где, - говорит Грулев.  –  А дальше сам знаешь, что делать.…. Работай, Пухлый. Я даром денег не плачу. Ночь у тебя в запасе…. Все, скройся с глаз.

Одной рукой Грулев выключает монитор, другой передвигает на доске шахматную фигуру…

Вновь загорается экран монитора. На экране хмурый парень.

-         А у тебя полный порядок, - говорит ему хозяин квартиры. – Шах и мат. Деньги получишь вечером…. Тебя, Бяка, совесть не мучит.

-         Чего? – переспрашивает парень.

-         Не тушуйся…. Это я у всех спрашиваю. Тебя совесть не мучает?

-         Нет, - говорит Бяка. – Работа есть работа.

Грулев вздыхает тяжко и выключает монитор.

79.          КОРИДОР ЛАБОРАТОРНОГО ЭТАЖА БОЛЬНИЦЫ. ПЕТРЕНКО, ХИРУРГ.

Хирург и Петренко идут по этому коридору.

-         Десять минут вам хватит? – спрашивает хирург.

-         Пол часа, - просит Мухомор.

-         Четверть и ни секундой больше.

-         Без ножа режете, - говорит Петренко.

-         Мы ножом не пользуемся, – поправляет его доктор. – Мы скальпелем, - ключом он открывает одну из дверей.

80. ВЕЧЕР. ПАЛАТА КЕРЖЕНЦЕВА. КЕРЖЕНЦЕВ, ПЕТРЕНКО, ХИРУРГ, СОРАТНИК.

Метров шесть в этой палате,  но все оборудование на месте. Этаж, судя по всему, подвальный. Нет окон. Учитель улыбается Мухомору, будто рад он старому знакомому.

-         Как самочувствие? – спрашивает по инерции Петренко.

-         Живу пока, - с усилием улыбается Керженцев. – А это кто с вами?

-         Наш новый сотрудник, зовут Иваном. Фамилия – Соратник.

-         Редкая фамилия, - говорит Керженцев.

-         Не совсем, - возражает Иван. – В Питере таких нет, а вот на севере, в Архангельске и Вологде…

Петренко вспоминает о "биче" времени и достает из кармана мобильник.

-         Вам звонили, - говорит он. – Строители… Песок у них кончился и цемент.

-         Да ну, - удивлен Керженцев. – Я эту игрушку накануне того дня нашел, прямо в сугробе, у дома….  Хотел навести справки, кто владелец, да вот не успел…

-         Случайно найденный аппарат вы почему-то аккуратно прячете в коробку с обувью. Это чем объяснить? - спрашивает Петренко.

-         Осторожностью, - отвечает учитель. – Дети, знаете ли, народ любопытный… Вещь чужая. Вот и прибрал…

-         Один человек - некто Суслин. – сухо произносит Петренко, – утверждает, что именно вы предложили ему купить для вас сим-карту и оплатили услугу двумя бутылками водки.

-         Наверняка, обознался. Вы ему меня на фотографии предъявили, а фотография – дело такое.

-         Устроим очную ставку, не возражаете?

-         Нет, конечно…. Но послушайте…, - учитель притрагивается к бинтам, стягивающим голову. - Вы разговариваете со мной так, будто я в кого-то стрелял из этого мобильника, а не в меня стреляли из пистолета…. Предположим,  аппарат  мой. Предположим, это мне звонили какие-то рабочие. Предположим, это у них кончился песок и цемент. Что из того?

-         Так это ваш  мобильник?

-         Нет, не мой, - с раздражением отвечает Керженцев. – Я сказал - предположим.

-         Все, хватит, - решительно требует хирург.

81. ВЕЧЕР. КОРИДОР ЛАБОРАТОРНОГО КОРПУСА. СОРАТНИК И ПЕТРЕНКО.

-         Что скажешь? -  на ходу спрашивает у Соратника Петренко.

-         Не знаю…. Только он, не он…. Это точно…. И учитель знает, что рано или поздно мы это докажем…

-         Ваня, ты змий мудрый, - говорит Петренко. – Вот ты кто.

-         Спасибо, - говорит Соратник. – Есть такой анекдот…. Можно рассказать, товарищ подполковник?

-         Валяй.

-         Встретился мудрый змий с зеленым. Зеленый ему и говорит…   

82. ВЕЧЕР. КВАРТИРА ПЕТРЕНКО. ПЕТРЕНКО. ЖЕНА ПЕТРЕНКО.

Мухомор в кресле перед телевизором, рядом с ним жена.

На экране актер – имитатор пародирует людей знаменитых.

-         Здорово! – говорит женщина. – Ты зажмурься…. Ну, вылитый.

Петренко покорно закрывает глаза, и вдруг вскакивает.

-         Юра! Ты меня испугал.

-         Есть идея! – обнимает жену Петренко. – Вот он, - кивает на телевизор. – Пусть и звонит.

83. НОЧЬ. ПАЛАТА КЕРЖЕНЦЕВА. УЧИТЕЛЬ И ДУКАЛИС.

Толя в углу прикорнул, в кресле. Керженцев не спит.

-         Меня теперь всегда охранять будут?

-         Вот не знаю, - отзывается Дукалис. – Сегодня ночью - это точно…. Вы спите.

-         Пробую, - бормочет Керженцев, - не получается.

84. НОЧЬ. КОРИДОР ЛАБОРАТОРНОГО КОРПУСА. ПУХЛЫЙ.

Коридор освещен слабо. Фонарик помогает Пухлому найти нужную дверь.

Он вытаскивает из кармана связку отмычек. Примеривается. Одну из них осторожно погружает в скважину, поворачивает…

Дверь бесшумно отворяется. Пухлый переступает порог.

85. НОЧЬ. ПАЛАТА КЕРЖЕНЦЕВА. ПУХЛЫЙ, ДУКАЛИС, КЕРЖЕНЦЕВ.

Раненый делает попытку приподняться, увидев в руке у Пухлого пистолет с глушителем, но через мгновение Дукалису удается выбить оружие из рук киллера. Скрутить Пухлого, несмотря на его возраст и габариты, удается не так легко.

Учитель с ужасом следит за поединком.

86. УТРО. РОВД. КАМЕРА ДЛЯ ДОПРОСОВ. ПЕТРЕНКО, ДУКАЛИС, ПУХЛЫЙ

-         Ну, вдруг прихватило, - рассказывает Пухлый. (На его физиономии заметный след от удара). – Сами знаете, как у нас с общественными сортирами…. Вижу – больница. Ну, думаю, там есть наверняка. Вошел, стал искать, в подвал спустился, иду…. Открыл одну дверь. Вдруг на меня кто-то зверем: и по телу, по голове…. Тут я и отключился. Больше ничего не помню…

-         А это что? – Дукалис демонстрирует Пухлому пистолет в прозрачном пакете, там же и связка отмычек.

-         Понятия не имею. Я никакого оружия сроду в руках не держал. Я пенсионер тихий, законный, документы все у вас.

-         Пальчики там, на оружие, - говорит Дукалис. – Ваши пальчики.

-         Быть того не может, - улыбается Пухлый. – Откуда пальчики, если я первый раз эту штуку вижу…. И вообще, я –толстовец по вере. Против всякого насилия.

-         Все-то ты врешь, Кузьмин, - говорит за спиной Пухлого Петренко. –  Никакой ты не толстовец, а бандит старый, со стажем…

-         Все в прошлом, - вздыхает Пухлый. – Эх, молодость, молодость….Не вернешь ее, не вернешь, как не старайся….. Я, господа – товарищи – начальники, плохо сегодня выспался. Нервы все-таки, возраст…. Если нет больше вопросов, хотел бы и на покой, в камеру. Вот высплюсь, тогда, может, и поговорим.

  87. УТРО. КАБИНЕТ ПЕТРЕНКО. ВЕСЬ ОТДЕЛ В СБОРЕ.

-         Не скажет он нам ничего…. Вот на Пухлого оперативка: человек – могила, - говорит Петренко. – Нужно к нему ключик подобрать… Пока займемся Керженцевым. Есть у меня идея. Только без шуточек. Над начальством смеяться не советую. Пригласим актера – имитатора. Пусть учителя послушает, а потом от его имени и позвонит тем работягам на стройку.

-         Актеры нынче даром не работают, - говорит Ларин. – А где деньги возьмем? И большие, между прочим, деньги.

-         Да ладно тебе, договоримся, - отмахивается Мухомор.

-         Может быть, у меня получится, - еле слышно произносит Соратник и тут же начинает говорить не своим голосом: - Предположим, аппарат мой… Предположим, это мне звонили какие-то рабочие…

-         А что – похоже! – рад Петренко.

-         Иван, ты талант народный, - бормочет Дукалис.

-         Не завидуй, Толя, не завидуй, - советует Настя.

-         Он не завидует, - утверждает Ларин. – Он восхищается успехами товарища.

Петренко, тем временем, достает мобильник Керженцева, протягивает его Ивану.

-         Звони. Там всего один телефон в памяти.

-         А что он скажет? – говорит прагматик – Дукалис: – Будьте любезны адрес вашей стройки, куда я вас же и определил?

-         Не пойдет, - роняет Ларин.

-         Они песок ждут и цемент, - растерянно произносит Мухомор.

-         Рынок, рынок строительных товаров, - говорит Дукалис. – Знаю такой на Пряжке…. Там и свидание нужно назначить. Магазин  есть "Стекло". Вот там, к примеру.

-         Ты, Толя, тоже гений, - хвалит Дукалиса Мухомор.

-         На том стоим, - и не думает спорить Анатолий.

-         Ну, с Богом, - смотрит на Ивана Мухомор.

Соратник нажимает кнопку вызова мобильника.

-         Привет! – говорит он голосом учителя. – Извини, приболел…. Зря ты другу моему не поверил…. Да все уже, здоров, на ногах…. В курсе… Ты захвати с собой человечка…. На рынке встретимся, на Пряжке…. Все там и купим. С вами  отправлю…. Некогда мне…. Завтра утром, в девять…. У магазина "Стекло", прямо у входа…. Ну, будь здоров.

88. УТРО. РЫНОК СТРОИТЕЛЬНЫХ ТОВАРОВ. МАГАЗИН "СТЕКЛО". ДУКАЛИС, СОРАТНИК, РАБОЧИЕ.

Дукалис и Соратник в стороне. Наблюдают за входом в магазин.

Ровно в девять часов появляются на условленном месте два мужичка "среднеазиатской национальности".

К ним и подходят сыщики.

-         Привет, ребята, - говорит Дукалис. – Борю ждете?

-         Борю, да, - признается тот, что постарше.

-         Мы за него, - говорит Анатолий.

89. НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ ОСОБНЯКА. ДУКАЛИС. СОРАТНИК, СТРОИТЕЛИ.

Забор высоченный, судя по всему, был он поставлен еще до фундамента дома. Дукалис, Соратник и рабочие стоят перед этим забором. Любуются сыщики роскошным особняком в три этажа. Из кирпича домина. Крыша в металло - черепице. За особняком забор не просматривается. Лес там хвойный, заснеженный.

 Осталось завершить отделочные работы – и готов дом.

-         А это… цемент, песок зачем? – спрашивает Дукалис.

-         Так флигель заказан, - объясняют ему. – Вон кирпич стоит…. Не видишь, да?

-         Вижу, вижу, - покачивает головой Дукалис, доставая из кармана фото учителя. – Вот, ребята, скажите-ка мне хором, кто это?

-         Боря, хозяин, - хором, как приказано, признаются рабочие. 

Соратник в стороне. Он делает несколько снимков особняка простой "мыльницей". Хочет и рабочих снять, но те дружно закрывают лицо руками.

-         Скажи, чего делать? – спрашивает у Дукалиса бригадир рабочих. – Денег нет…. Работы нет…. Жить, людям, надо. Как жить?

-         Спроси чего полегче, - отмахивается Толя. – Как жить он не знает, а я, думаешь, знаю.

90. ДЕНЬ. ПАЛАТА КЕРЖЕНЦЕВА. ПЕТРЕНКО И КЕРЖЕНЦЕВ.

-         Вас снова убить хотели, - говорит Юрий Александрович. – За что? А вы молчите. Не хотите помочь нам и себе.

-         Зря ваши люди ему помешали, - бормочет учитель, закрыв глаза.

-         Кому? – обескуражен Петренко.

-         Тому, с пистолетом.

-         Слушайте, Керженцев, у вас семья: жена, дети…. Вот дочь только в себя пришла. Ваша жизнь, их жизнь - одно.

Керженцев открывает глаза. В глазах учителя – мука.

- Что вы от меня хотите?

На одеяло падают фотографии особняка и рабочих-таджиков.

-         Ваша стройка? – спрашивает Петренко.

-         Моя, - вновь закрывает глаза Керженцев.

-         Простому учителю такой особняк не поставить, - говорит Мухомор.

-         Нет, - вновь односложно отзывается Керженцев, но, подумав, продолжает, - но можно….Семья, говорите…. Вот и решил сделать сюрприз семье…. Думал, построю под ключ, посажу их всех в машину, доставлю к месту, распахну ворота. И скажу: "Берите! Это ваше!"

-         Кто вы, Борис Васильевич? – внимательно смотрит на Керженцева Петренко. – Почему все это вокруг вас? Как мы сможем вам помочь, если правду не слышим?

-         А я и не прошу…. Не надо мне помогать, - пристально смотрит в глаза Петренко Керженцев. – Не надо…. Поздно мне помогать.

91. ДЕНЬ. У ОСОБНЯКА КЕРЖЕНЦЕВА. НАСТЯ И СВЕТЛАНА.

Ворота распахнуты. Вокруг дома никого, если не считать Насти и Светланы. Полное запустение. 

Машина ждет женщин у забора.

-         Вы хотите сказать, что этот дворец построил Боря? – поворачивается Керженцева к Насте.

-         Так выходит…. Говорит, что сюрприз вам хотел сделать….  Получается, ваш муж жил двойной жизнью, а  вы это не замечали?

-         О чем вы говорите, о другой женщине?

-         Да нет, - отмахивается Настя. – Причем тут женщина?… Все эти покушения, мы уверены, связаны с тем, что ваш муж не тот, за кого он себя выдает. Мы проверяли. Не было никакого обмена Москвы на Петербург. Квартира, в которой вы живете, куплена Керженцевым за наличные. Откуда он в наш город прибыл – неизвестно.  Тайна какая-то в его прошлом. Вы поймите, если мы  ее не узнаем, и помочь ему не сможем. Рано или поздно, ваш муж выйдет из больницы – и тогда…. Понимаю - это жестоко, у вас и без того хватило потрясений…. Только вы должны нам помочь. Уговорите мужа, пусть расскажет всю правду.

-   Хорошо, - негромко отзывается Светлана. – Я попробую…. Можно  осмотреть дом?

-         Пожалуйста, - кивает Настя. – Он ваш.

92. ДЕНЬ. ПАЛАТА КЕРЖЕНЦЕВА. КЕРЖЕНЦЕВ И СВЕТЛАНА.

-         Боря, - склонившись над мужем, говорит Светлана. – Мне все равно, кем ты был…. Правда, все равно. Ты самый замечательный, самый умный, самый красивый…. Знаешь, они мне показали дом, который ты построил. Это – чудо настоящее, а не дом. Я всю жизнь о таком мечтала….. Не знаю, что там у тебя было…. Только верю – ты не убийца, не бандит…. Нет, нет, я опять не то говорю… Кем бы ты не был, я тебя буду любить всегда…. Ты же это сам знаешь и ты мне веришь.

-         Ничего ты не понимаешь, - говорит Керженцев. – Выбор-то у меня невелик: позор, тюрьма или смерть.

-         Нет! – шепчет Светлана. – Есть только один выбор между жизнью и смертью.

93. ЛАБОРАТОРИЯ МВД. ПЕТРЕНКО И СОТРУДНИК.

Сотрудник рассматривает фотографию учителя.

-         Да, - говорит он. – Задали вы мне задачку… Скоро у каждого гражданина появится карточка удостоверения личности, а на ней фото, отпечатки пальцев и даже колер лица. Тогда любая душа встанет на учет… А теперь…. Понимаете, если ваш учитель когда и сидел, то в деле не такое фото, а по известному образцу: фас, профиль. Тут никакая поисковая система не поможет.

-         Что же делать? – спрашивает Петренко.

-         Погодите, - говорит сотрудник. – Из этой фотографии нужно сделать две. Омолодим ее лет на десять и попробуем раздвоить, как в деле уголовном…. Трудно, но можно.

И вот на экране монитора две фотографии учителя: в фас и профиль.

-         Сделан запрос в нашей поисковой системе, - говорит сотрудник. – Ответ получен. Вероятность совпадения четыре звезды. Вот результат, - он подает Петренко лист, распечатанный на принтере.

Звонит телефон. Сотрудник снимает трубку.

- Вас, Юрий Александрович, - не без удивления говорит он.

94. ДЕНЬ. УЛИЦА ГОРОДА. СОЛОН ДЖИПА. ГРУЛЕВ.

Мы вновь видим его со спины, но угадываем героя без труда.

-         Здравствуй, Юрий Александрович, - говорит Грулев, прижимая к уху мобильник. – Здравствуй, мой дорогой…. Да ты уж понял кто…. Опять ты за мной бегаешь…. И зря, совсем зря …. Работа у тебя такая?… Может быть, люба моя, только платят за твою работу хренова. А это плохо очень, когда не ценят человека.... Я на тебя зла не держу, Юрий Александрович…. И готов труды твои оценить по заслугам….Да, я тебя знаю… И все-таки… Куда ты меня послал? …. Как бы тебе самому там не оказаться.

Отбой. Грулев нажимает кнопку, опуская окно машины, в окно просовывает руку с мобильником, возвращает ее обратно уже без аппарата.

95. ДЕНЬ. УЛИЦА ГОРОДА.

Мобильник падает на асфальт прямо под колеса тяжелого грузовика.

96. ДЕНЬ. ЛАБОРАТОРИЯ МВД. ПЕТРЕНКО и СОТРУДНИК.

Что-то меняется в облике Мухомора настолько, что сотрудник невольно спрашивает:

-         Кто это был, Юрий Александрович?

-         Старый знакомый, - помедлив, отвечает Петренко. – Работу предлагал?

-         Где?

-         В конкурирующей фирме, - усмехается Мухомор, поднимает глаза на сотрудника. – Обнаглели они, Алимов…. До предела обнаглели! Дальше уже некуда!

 

97. ВЕЧЕР. ПАЛАТА КЕРЖЕНЦЕВА. УЧИТЕЛЬ И ПЕТРЕНКО.

-         Вот я математик, а техники боюсь, - говорит Керженцев, рассматривая лист, полученный в лаборатории частного агентства, – Скоро она нас по ногам и рукам…. Как Гулливера - сотнями нитей к земле…

-         Слушаю вас, - забирает у Керженцева лист Петренко. Мухомор не склонен философствовать в рабочее время.

-         Все правильно. Я – Луговский Виталий Всеволодович. Отбыл срок, два года в лагере, 87 – 89 год отсидел, хищение государственной собственности…. Моя жена и дети ничего об этом не знают… Вы понимаете! Я для них честный, кристально чистый человек. И это так на самом деле…. Был студенческий, строительный отряд. Я – бригадир…. Тогда еще флаги - красные, энтузиазм, лозунги, плакаты…. Мы строили большой объект в Ногинске… Клянусь, я ни в чем не был виноват. Все подстроили. В итоге, они вышли сухими из воды, а мне – суд и лагерь.

 В дверь стучат четыре раза.

-         Это Светлана, - торопливо произносит учитель. – Не пускайте ее, пожалуйста.

Стук повторяется. Петренко встает, открывает дверь торчащим в замке ключом.

На пороге – жена учителя. Мухомор впускает ее в палату. Ловит умоляющий взгляд Керженцева – Луговского.

-         Ну, вы тут, - бормочет он. – Я подожду, потом договорим, - и он выходит из палаты.

98. ВЕЧЕР. КОРИДОР ЛАБОРОТОРНОГО КОРПУСА. ПЕТРЕНКО, ХИРУРГ.

Петренко выходит из палаты и сталкивается с хирургом.

-         Все бегаете, Юрий Александрович? – спрашивает хирург.

-         Работа такая, - роняет Мухомор.

-         Бросьте! Ваше дело командовать, в кабинете сидеть, - отмахивается хирург. – А вы?… Опасно все это. Хотите сами себе казаться здоровее и моложе…. Своего рода "бес в ребро".

-         Может пилюли какие пропишите? – усмехается Мухомор.

-         Нет, уважаемый, против этой болезни лекарства, - хирург сжимает пальцы на плече Петренко, быстро уходит.

99. ВЕЧЕР. ПАЛАТА КЕРЖЕНЦЕВА. ПЕТРЕНКО, КЕРЖЕНЦЕВ И СВЕТЛАНА

-         Свет, - говорит учитель, - Ты иди. Мы посекретничаем, ладно?

-         Хорошо. Морс выпей обязательно, обещаешь?

-         Клянусь, - невесело обещает учитель.

Мухомор стоит у стены. Ждет, когда Светлана покинет палату. Прощальный кивок… Они остаются вдвоем.

 Мухомор подсаживается к койке раненого.

-         Спасибо, - говорит учитель. – Так, на чем мы остановились?

-         На суде и лагере…. И на том, что вы ни в чем не виноваты.

-         Не верите…. Правильно…. Все так говорят …. Девушка у меня была. Так она первой встала на комсомольском собрании и сказала, что больше знать меня не хочет, и раскаивается, что чуть не связала с вором свою судьбу….  Тоже обычная, я думаю, историю…. Потом лагерь. Там уже другие университеты были. Сами знаете…. Мне повезло, понравился я одному старику – вору в законе. Груль – кличка,  страшный был человек. Но меня за что-то полюбил…. Я ему книгу писал.

-         Книгу? – удивлен Мухомор.

-         Мемуары…. Очень этот Голубь любил свое детство босоногое вспоминать…. Шахматы… Я один играть умел прилично … Он еще цирк со мной часто устраивал…

-         Это как? – прервав затянувшуюся паузу, спрашивает Петренко.

-         Ну, способности у меня с детства к устному счету… Трехзначные числа умножаю за десять секунд…. Вот и развлекал зеков.  Там скука зеленая и таланты в цене, - усмехается учитель.

100. ВЕЧЕР. БАРАК В ЛАГЕРЕ. ГРУЛЕВ, ЛУГОВСКИЙ, ЗЕКИ.

У дощатой стены стоит Луговский, рядом с ним сидит  на койке Грулев. В проходе заключенные. Зрители "цирка".

-         Давай Сивый, - командует Грулев

-         327 на 443, - читает Сивый по бумажке.

-         Время пошло, - Грулев сам это время и отсчитывает. – Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…

-         Готово, - говорит Луговский. – 144 тысячи 862.

-         Лажа, - басит Сивый, сверившись с бумажкой. – 864.

-         Нет, он ошибается, - спорит Луговский.

-         Глаз выну, - обещает зеку Грулев. – Считай по новой.

И тот, нахмурившись, водит пальцем по замусоленной бумажке….

101. ВЕЧЕР. ПАЛАТА КЕРЖЕНЦЕВА. ПЕТРЕНКО, КЕРЖЕНЦЕВ.

-         Так и жил под опекой Груля, - продолжает рассказ учитель. – Он, говорили, срок повторно мотал по  серьезной статье…. Освободили меня на три месяца раньше, по амнистии, весной 1989 года…

102. УТРО. ВЕЩЕВОЙ СКЛАД ЛАГЕРЯ. КЛАДОВЩИК, ЛУГОВСКИЙ, ГРУЛЕВ.

Луговский получает барахлишко в дорогу: вещь – мешок, штатские шмотки, ботинки…. Тут же и Грулев.

-         Будь здоров, люба моя, - говорит ему, прощаясь,  – Помни добро, и мы тебя не забудем. Полюбил я тебя, парень. Кумекаешь в шахматишки… И вообще… Ну, скажи, сколько будет два на два.

-         Пять, - говорит Луговский, и попадает в крепкие объятья Грулева.

103. ВЕЧЕР. ПАЛАТА КЕРЖЕНЦЕВА. ПЕТРЕНКО И КЕРЖЕНЦЕВ.

-         Восстановили меня в университете, - говорит учитель. – Диплом, между прочим, с отличием получил в девяносто первом. Как раз, в день путча и получил… Вот на работу по специальности устроиться не удалось… Кто возьмет учителя с судимостью. Но работать нужно было – мама тяжело заболела. Пошел на завод "Москвич", стал к конвейеру…. Два года гайки закручивал, пока Груль обо мне не вспомнил.

104. РЕСТОРАН ПЕРВОКЛАССНОЙ ГОСТИНИЦЫ. ГРУЛЕВ И ЛУГОВСКИЙ

За столиком они сидят. Грулев держит в своих руках ладони Луговского.

-         На зоне ручки твои чище были, - говорит Грулев. Выглядит он, как преуспевающий адвокат.

Молчит Луговский.

-         Считать не разучился? – спрашивает Грулев.

-         Нет, - односложно отвечает Луговский.

-         В шахматы играешь?

-         Редко… Не с кем, - все также сухо отвечает учитель.

-         Ты, похоже, не рад старому другу?

-         Рад, почему же, - смотрит на Грулева Луговский. – Все я помню, Груль… Ничего не забыл.

-         Не врешь?… Ладно, вижу, что не врешь … И жалко мне тебя, Виталик, друг сердешный. При твоих-то талантах – и в дерьме по горло…. Слушай меня внимательно. В стране нынче много денег… Что-то и в хорошие руки попадает…. От у тебя руки хорошие: честные и трудовые. Согласен?

 Луговский кивает.

-          Есть такое государство – Кипр…. Слышал о таком?

-      Слышал.

-         Так вот, в одном из банков города Лимасол на этом самом Кипре может появиться сумма на твое имя. Бабки чистые. Солидная сумма. Ты ее должен в Россию переправить. Как? Твоя забота. Половина суммы за труды – твоя. Ну, заметано?

-         Не боишься, что деньги получу – и с концами? – усмехается Луговский.

-         Нет, хоть я, корешок мой ненаглядный, ни во что в этой жизни давно не верю… Мама твоя, Виталик, больная … Ты ее любишь, и не бросишь никогда. Правильно я говорю?

 Луговский кивает.

-         И скажу тебе, люба моя, - пригибается к Луговскому Грулев. – Кто сейчас свое возьмет, тот и дальше жить по-царски будет. Кто прозевает, тот нищим и подохнет…. Ну, по рукам?

-         По рукам, - подумав больше для виду, соглашается Луговский.

Грулев опускает руку в карман "клубного" пиджака, достает из кармана плотно набитый конверт, протягивает его Луговскому.

- Это тебе на дорожные расходы.

105. ВЕЧЕР. ПАЛАТА КЕРЖЕНЦЕВА. ПЕТРЕНКО, ЛУГОВСКИЙ.

-         Сразу я согласился, - говорит учитель Петренко. – Мне было тогда плевать, откуда эти деньги. Нужны они были позарез, и большие, на операцию маме… Я знал, что такие операции делают только в Бельгии… Я себе тогда поклялся, что деньги те добуду любым путем…. Три раза я летал на Кипр… Ну, в детали вдаваться не буду… Мне удалось переправить значительную сумму в Брюссель, но мама умерла… И, знаете…. что-то произошло. Опротивело сразу все, что было со мной прежде.

-         Все, кроме денег? – говорит Мухомор.

-         Вот именно, - усмехается Луговский. – Мне тогда стало известно, что Груля снова арестовали… Разборки мафиозные. Его и продали свои, как будто… Я не старался уточнять…. Часть денег, к тому времени, удалось перевезти в Россию…. Но страх… Я знал, что Груль сел и надолго, но боялся увидеть в толпе его лицо, боялся, что он вдруг позвонит в мою дверь… - молчит учитель.

-         Устали, - спрашивает Петренко. – Отдохните, я подожду, - Мухомор достает из кармана фотографию Грулева. – Этот, случаем, не ваш Груль.

-         Он, - усмехается Луговский. – Только это старое фото. Теперь он дугой.

-         Какой же?

-         Страшный…- учитель закрывает глаза. Так лежит некоторое время. – Ладно, – говорит он. – Все равно не засну…. Да и рассказывать больше, особо, не о чем…. Выправил я новые документы, даже диплом купил на другое имя. Чистым, без судимости, перебрался в Питер… Если бы знать тогда, что Груль тоже из Питера… Устроился на работу, купил квартиру… Свету встретил… Вы, наверно, поняли, что она за человек… Я раньше таких не встречал. Она мне сразу сказала, что больше всего на свете ненавидит наживу, корысть, деньги… Правда, честное слово, она такая…. Я стал бояться своего миллиона, как огня…..Я больше всего на свете боялся ее потерять…. Что еще?… Да, Груль меня нашел… Просто сел рядом со мной в машину… Я его сразу и не узнал…. Прежде лицом он был чистый, а теперь что-то, вроде проказы….

106. ДЕНЬ. АВТОМОБИЛЬ КЕРЖЕНЦЕВА. ГРУЛЕВ И ЛУГОВСКИЙ.

-         Ну что, люба моя, - говорит Грулев. – Не узнал. А это я. Только временем попорченный сильно. А ты вот был гладким, гладким и остался… Не ждал…. А я тут гляжу недавно телек: репортаж из лицея. Смотрю – старый друг собственной персоной. Навел справки, а ты, оказывается, масочку носишь…. Не уж-то и должок свой забыл?… Оно понятно….Что ж ты живешь, так хреново? Где бабки, Виталик?

-         Все потерял, - говорит Луговский.

-         Ой, неправда твоя, математик ты мой любимый. Нехорошо чужое брать, грех большой и опасно это…. Даю  три дня, счетчик включаю….

Учитель смотрит на Грулева так, что тот  невольно достает пистолет.

- Вот этого не надо, - говорит Голубь. – Терпеть не могу насилия.

107. ПАЛАТА КЕРЖЕНЦЕВА. ЛУГОВСКИЙ, ПЕТРЕНКО.

-         Знаете, - говорит Мухомору Луговский. – Мне вдруг стало все равно: убьет он меня или нет…. Я тогда подумал, что успею завещание написать, а смерть моя все искупит…. И все мое Свете и детям достанется…. Только вот пожалел, что дом не успею достроить.

-         Ерунда, - сердится Мухомор. – Глупости вы говорите! Они бы вашу жену и детей в покое не оставили. Вы  жизнями близких рисковали.

-         Да, это просто…. Это я потом, но в запарке … Только…

108. СУМЕРКИ. ОСОБНЯК КЕРЖЕНЦЕВА. ГРУЛЕВ И УЧИТЕЛЬ.

Перед домом – скромная машина Керженцева.

Осмотр дома. Груль и Луговский поднимаются со второго этажа на третий.

-         Это все, что у меня есть, - говорит Керженцев. – Дострою, продам, и отдам тебе вырученное – хватит?

-         Половины не наскребем, - покачивает головой Грулев. – Что-то ты темнишь, люба моя…. Не будет у нас с тобой ничьи. Тухлое это дело, ничья. Это тебе не скамейки гонять, - Грулев уходит вперед, учитель поднимает с пола железный прут… Еще один шаг – и… Грулев резко оборачивается, в последний момент перехватывает прут… Удар по плечу сбивает Луговского с ног. Еще один удар в живот тяжелым ботинком.

Луговский лежит, скрючившись от боли. Над ним Грулев.

- День тебе остается, люба моя, - хрипит он. – Математик хренов, мать твою…

109. ПАЛАТА КЕРЖЕНЦЕВА. ПЕТРЕНКО И УЧИТЕЛЬ.

-         Больше мы с ним не встречались, - говорит Луговский. – Знаете, мне тогда вдруг все равно стало: убьют меня или нет.

-         Я понял, - бормочет Мухомор. – Вы уже об этом…. Как найти Грулева – не говорил он вам? Телефон там, мобильник?

-         Нет, - отзывается учитель. – Сказал, что сам меня найдет.

110. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР. СУПЕРМАРКЕТ. ПЕТРЕНКО, СОРАТНИК.

Пусто в магазине. Мухомор набирает в пакет молочные продукты.

-         Юрий Александрович! – окликает его Соратник.

-         Привет! А ты откуда? В центре, вроде, живешь?

-         Дружок у меня по армии, - краснеет, по обыкновению, Иван. – Мы с ним в шахматы… Припозднились… Вспомнил, что дома в холодильнике пусто.

-         Бывает, - согласен Мухомор. Совсем у него вид домашний, не начальственный. – Ты, Иван, прав оказался. Учитель наш  и не Керженцев вовсе… Ладно, завтра все обсудим…. Вот этот кефир возьми, вкусный…

Звонит мобильник Петренко. Мухомор вытаскивает из кармана аппарат, нажимает кнопку. 

111. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР. КВАРТИРА ГРУЛЕВА. ГРУЛЕВ.

Это вновь Грулев звонит Петренко.

-         Здравствуй, Юрий Александрович, здравствуй, люба моя! Продолжим беседу нашу…. Не знаю, как ты, а я по тебе снова  соскучился…

112. СУПЕРМАРКЕТ. ПЕТРЕНКО, СОРАТНИК, БАНДИТЫ.

-         Я тебе все сказал, Груль! - отчеканивает Петренко, прижимая к уху мобильник.

-         Это тебе только кажется, - голос Грулева. -  А не встретиться ли нам, лично, старичок. Поговорим, есть ведь о чем.

-         Завтра в отделении тебя и жду, - согласен Мухомор.

-         Зачем же так долго ждать. Прямо сейчас можно. Ребята мои тебя проводят.

Трое бандитов вырастают перед Петренко и Соратником как из-под земли. Выражение физиономий соответствует моменту. Руки в карманах  курток.

Один из бандитов достает мобильник, нажимает кнопки.

-         Хмырь лишний тут с ним, - говорит он. – Видать тоже мент, что делать?

113. КВАРТИРА ГРУЛЕВА. ГРУЛЕВ.

Теперь оба уха хозяина квартиры заняты мобильниками

-         Прихватим и этого, - говорит Грулев. – Пригодится.

-         Жду я вас, Юрий Александрович, - говорит он в другой аппарат. – С нетерпением жду. Вас доставят со всеми удобствами и в лучшем виде.

-          

114. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР. СУПЕРМАРКЕТ. ПЕТРЕНКО, СОРАТНИК, БАНДИТЫ, КАССИРША.

-         Ну, вперед! – говорит один из бандитов.

-         Заплатить нужно, - спокойно напоминает Петренко показывая на продукты.

-         Плати, – разрешает бандит.

Девчушка за кассой испуганно смотрит на  бандитов, потом на Петренко и Соратника.

-         93 рубля, - говорит она Мухомору.

Бандитам кажется, что девушка слишком долго ищет сдачу.

-     Ну, телка, мычи быстрей, - подгоняет кассиршу один из них.

115.      ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР. СТОЯНКА ПЕРЕД СУПЕРМАРКЕТОМ. ПЕТРЕНКО, СОРАТНИК, БАНДИТЫ.

Будто повторяется сон Мухомора. Темень. Глухо вокруг. Перед тем, как посадить Петренко и Соратника в джип, бандиты ловко обыскивают их.

Оружие находят только у Соратника.  У Мухомора забирают мобильник. В тот же момент он вновь звонит.

- Жена, написано, - говорит один из бандитов, приглядываясь к освещенному табло, - Волнуется, - здоровый малый бандит - стискивает он в кулаке аппарат, превращая его в горсть бесполезных деталей, швыряет на асфальт.

116. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР. В МАШИНЕ. ПЕТРЕНКО, СОРАТНИК, БАНДИТЫ.

 Только на этот раз Мухомор не один.

-         Может очи им ясные закроем, - говорит один из бандитов.

-         А зачем, - усмехается другой. – Пусть смотрят.

117. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.  ПРИХОЖАЯ КВАРТИРЫ ЛАРИНА. ЛАРИН.

 Ларин, натягивая на ходу куртку, звонит Дукалису.

-         Толя, жена Мухомора звонила. Случилось с ним что-то. Пошел в магазин – сорок минут ходит. Мобильник не отвечает…. Да, проснись ты!

118.      НОЧЬ. СУПЕРМАРКЕТ. ЛАРИН, ДУКАЛИС, ДЕВУШКА - КАССИРША.

-         Как не запомнить – говорит она. – Народу совсем немного…. Еще один с ним был, только молодой.

-         Рыжий? – спрашивает Дукалис.

-         Да, - кивает девушка. – А еще эти… Трое, как охрана…. Один меня телкой назвал, а какая  телка?… Не буду больше по ночам дежурить, хватит с меня?

-         На чем их повезли? – спрашивает Ларин.

-         Откуда я знаю…. Вывели из магазина – и все…. Я смотрела, правда, машина у них большая такая….

-         Марки какой? – спрашивает Дукалис.

-         Большой марки, - девушка готова заплакать.

Дукалис и Ларин быстро идут к выходу из магазина.

-         Звони в дежурку, - бросает на ходу Ларин. – Тревогу пусть объявят по городу.

-         А мы куда? – растерянно спрашивает Анатолий.

-         В отделение, куда еще?  

119. НОЧЬ. ПУНКТ СВЯЗИ ГРУЛЕВА. ПЕТРЕНКО, СОРАТНИК, БАНДИТЫ.

Пустота здесь стерильная. Никакой мебели и следов человеческого присутствия. Лишь в комнате,  на столе, закрытый портативный компьютер и камера слежения.  Окна комнаты забраны крепкими решетками.

За спиной Петренко и Соратника бандиты.

Один из них включает компьютер, запрограммированный, судя по всему, на быстрый интернет с видео - связью

120. НОЧЬ. КВАРТИРА ГРУЛЕВА. ГРУЛЕВ.

Грулев видит на мониторе Петренко и Соратника.

-         Ну вот, Юрий Александрович, - говорит он. – И свиделись… Погоди, сейчас обнимемся, - Грулев щелкает тумблером своей камеры.

121. НОЧЬ. ПЕРЕГОВОРНЫЙ ПУНКТ ГРУЛЕВА. ПЕТРЕНКО, СОРАТНИК, БАНДИТЫ.

И на экране компьютера  сыщики видят уродливый лик Грулева. И не только видят, но и слышат хозяина всей этой техники.

-         Ну, как я тебе, Петренко, - спрашивает Грулев. – Красив, правда?… Ну да ладно, нам с тобой по бабам бегать поздно… Правильно я говорю? 

-         Кто же так тебя, Груль? – спрашивает Мухомор.

-         Болезнь, - вздыхает Грулев, – Божья кара за дела мои лихие…. Я теперь с небом в расчете. За все расплатился.

-         Осталось с землей бабки подбить, - спрашивает Петренко.

-         Какое там, - отмахивается Грулев. – Вот ты меня первый под статью подвел, а потом много чего было…. За все эти годочки лет восемь гулял на свободе, а то все под присмотром дружков твоих…. А теперь я тебя, Юрий Александрович, определять буду, только хочу, чтобы по суду, честь по чести…

122. НОЧЬ. ОТДЕЛНИЕ РОВД. ЛАРИН, ДУКАЛИС, ПУХЛЫЙ.

-         Жаловаться буду в надзорные органы, - нудит Пухлый. – Пытки применяете, спать не даете.

-         Кто заказал учителя? – склоняется над ним Ларин. – Адрес, телефон, как его найти?

-         А что случилось? – интересуется Пухлый. – Отчего так  срочно?

-         Это не твоя забота! – хрипит Ларин, – Ну, быстро!

-         Бить будете?

-         Нет, - силой поднимает на стулом Пухлого Дукалис. – Мы тебя сейчас выпустим. Гуляй, дядя. Только до утра тебе не прожить, за Сухарем пойдешь. Это как факт!

-         Не имеете права, - растерянно бормочет Пухлый. – Без санкции прокурора.

-         Мы тебя брали без санкции, – говорит Ларин. – Без санкции и выпустим… Толя, где его шубейка.

-         Зачем? Пусть по морозцу пробежится, - решает Дукалис. – Вставай, гад!

-         Спокойно, ребята, спокойно, - говорит Пухлый. – Ночью нельзя нервничать, ночью положено спать…. Адресок он есть, конечно… Только…

-         Ну, быстро! – орет Ларин.

123. НОЧЬ. ПЕРЕГОВОРНАЯ ГРУЛЕВА. ПЕТРЕНКО, СОРАТНИК, БАНДИТЫ.

-         Так мы тебя судить будем, не меня. Ну да ладно, расскажу,  - на мониторе Грулев. - С моей физией на балы не походишь…. Сижу в четырех стенах, скучно. Вот и придумал Синдикат…. Отлично поработал….. А что, любое дело хорошо нужно делать. На качестве мир держится.

-         Зануда ты, Грулев, - говорит Петренко. – Каким был, таким и остался.

-         Не нужно меня обижать…. Я тобой пожизненно обиженный…. Только ты Петенко – мент кондовый, а я, к примеру, личность творческая…. Ну, ты сам посуди: бегают ребята в мыле, заказы ищут, бедствуют – анархия и бардак…. А тут все ко мне. А я уж операции разрабатываю и среди мальчиков заказы распределяю.

-         Учителя сам заказал? – спрашивает Петренко.

-         Редкий случай, исключение.

-         Самойлов, твое дело?

-         Мое.

-         Братья Вербины?

-         Братьев?… Это точно я.

-         Ибрагимова?

-         Опять в точку.

-         Ну, ты и зверь, - говорит Петренко.

-         Не обижай животных, мент,- хмурится Грулев. - Ты посуди…. Жизнь прожить, это тебе не скамейки гонять…. Вот я мучаюсь который год. Одна боль по телу – никакой радости…. Сколько раз самого себя "заказать" хотел, а что?…. Я, Петренко, в сказки об аде и рае не верю. Я в полное отсутствие присутствия  верю …. А ты, как вижу, кефир пьешь…  Жив, здоров… Я когда первый срок мотал с твоей подачи все думал: вот выйду на волю, соберу братков, и будут они тебя ножиками резать на запчасти, а я смотреть и радоваться…. А потом как-то остыл…. Так нет же, достал ты меня, Юрий Александрович. Видать, не судьба тебе долго жить…. А это кто с тобой, юныш малолетний.

Молчит Иван.

-         Бяка, кто сей нахал? – спрашивает Грулев.

Бандит достает из кармана документ:

-         Соратник Иван, младший лейтенант.

-         Хорошо, что соратник……Женат? Дети есть?

-         Нет у него детей, - говорит Мухомор. – И кончай, Груль, комедию ломать.

-         Какая комедия? Трагедия у нас получается, - усмехается Грулев. – Слышь, Соратник. Сейчас тебе Бяка ножичек даст, а ты этим ножичком начальство порежешь, а мы тебя за это выпустим… И будут у тебя детки.

Молчит Иван.

Бандит бросает к его ногам финку, но держит Соратника на прицеле.

-         Ну, давай, люба моя, - поторапливает Ивана Грулев.

Действует Соратник как-то совсем уж по-мальчишески. Ударом ноги отшвыривает он нож к стене.

-         Такие дела… Значит, не будет у Вани деток, - произносит Грулев рассеянно, передвигая по шахматной доске фигуры.

-         Кончать их надо, - басит один из бандитов, поднимая нож с пола.

-         Вечно ты, Бяка, торопишься, - укоряет его Грулев. – А суд…. Мы их судить счас будем…. Скольким корешам этот мент биографию попортил. Скольких на нары посадил…. Пусть и ответит …. Мы суд, а этот герой пусть у него за адвоката…. Что, Иван, скажешь в защиту своего начальника, губителя честной братвы?

Молчит Соратник.

-         Ты не стесняйся… Мы адвокатов любим…. Кто знает, может еще и родишь деток.

-         Слоном плохой ход, - вдруг говорит Соратник.

-         Во, а я думал ты глухонемой…. Плохой, говоришь. Это еще почему? – смотрит на доску Грулев.

-         Конь на Ф-5…  И ничья…

-         А что, - хмурится Грулев. – Кумекаешь, адвокат….

-         Кончать их надо, - снова возникает один из бандитов.

-         Ты що, Бяка, спатеньки захотел, - ласково говорит Грулев. – Так я тебя упокою. В момент…

Другой бандит  услужлив, достает он из кармана коробку  портативных шахмат:

- Вот, у рыжего нашли пешки.

- Как можно, - стыдит его Грулев. – Это не пешки, а шахматы…. Ну, давай, адвокат, партию…. Сыграешь со мной?

-         Нет, - отказывается Иван.

-         Брезгаешь?

-         Брезгаю.

-         А зря…. Поставишь мне мат, я ребяток своих уберу. Проиграешь – не взыщи. 

-         Не верю я вам, - говорит Иван.

-         И зря…. У меня мало что осталось за душой…. Но слово держу крепко …. Вот твой начальник – свидетель.

-         Что делать? – спрашивает у Петренко Соратник.

-         Играй, - говорит Мухомор.

 На экране Грулев расставляет фигуры. Крупным планом - шахматная доска.

-         Дорожные отдайте парнишке, - распоряжается он.

-         Не надо, я все вижу, - говорит Иван.

-         Ты – крутой… Гроссмейстер, видать…. Чемпион райотдела милиции…. Фора нужна? – спрашивает, посмеиваясь, Грулев.

-         Обойдусь, – отказывается Соратник.

На экране монитора перед доской два сжатых кулака Грулева.

-         В какой руке?

-         Левой.

-         Повезло тебе… Белые… Ход?

-         D - 4, - начинает Соратник.

-         Ого! Каталонское играем, юноша? – спрашивает Грулев.

-         Староиндийскую.

-         Годится… Конь f6….

124. НОЧЬ. УЛИЦЫ ГОРОДА.

В дежурном газике милицейском - Ларин, Дукалис, Настя. Мчится за ними машина с омоновцами.

125. НОЧЬ. В ГАЗИКЕ. ЛАРИН, ДУКАЛИС, НАСТЯ, ВОДИТЕЛЬ.

-         Гони, - говорит шоферу Дукалис.

-    Счас полетим, только крылышки расправлю, - бормочет тот. – Не видишь, и так на пределе.

126. НОЧЬ. ПЕРЕГОВОРНАЯ ГРУЛЕВА. ПЕТРЕНКО, СОРАТНИК, БАНДИТЫ.

Игра в разгаре. Одному из бандитов скучно. Он сидит, привалившись к стене, держит на прицеле Петренко и Соратника. Остальные двое, судя по всему, в шахматы играть умеют. Их живо интересует партия.

-         Зря пешкой ходил, - бормочет один. – Королем нужно было.

-         Куда королем-то, - спорит другой. Машинально берет из сумки Петренко пластиковую бутылку с кефиром. Выпивает ее залпом.

-         Слышь, мент, - обращается он к Мухомору. – В кефире, говорят, градус есть.

-         Стрихнин, яд крысиный, - бормочет, приглядываясь к экрану монитора Петренко.

-         Ты у меня дошутишься, - обещает бандит.

- Ладья Е-7, – говорит Грулев. – Мы тебя ласкова, адвокат. Что скажешь?

-         Кончать надо, шеф! – громко говорит скучающий бандит, передергивая затвор.

-         Ладья g – 2, - спокойно отзывается Соратник.

-         Я тебе не шеф! – вдруг раздраженно кричит Грулев. – Я тебе отец, мать и дух святой! – задумывается над ответным ходом. – Пешка А-6.

-         Ладья Е-4, - говорит Соратник. Похоже, Иван забыл обо всем, кроме игры…

127. ОКРАИНА ГОРОДА. ПРИМОРСКОЕ ШОССЕ. РЕДКИЕ ДОМА НОВОСТРОЕК. В ГАЗИКЕ ЛАРИН. ДУКАЛИС. НАСТЯ, ШОФЕР.

-         Долго еще? – спрашивает Настя.

-         Минут десять…. Видишь, дорога какая! -  чертыхается шофер.

128. ПЕРЕГОВОРНАЯ КОМНАТА. СОРАТНИК, ПЕТРЕНКО, БАНДИТЫ.

Экран монитора. Грулев думает, сгорбившись над доской.

-         Быстро ты меня, - наконец говорит он. – Шустрый у тебя адвокат, Юрий Александрович, – рука главы синдиката тянется к доске, переворачивает черного короля, кладет фигуру набок.

-         Идите, ребятки, - говорит Грулев бандитам. – Свободны.

-         А эти? – спрашивает Бяка.

-         Эти подождут…. Я с ними сам разберусь.

Петренко, похоже, собирается выйти из квартиры следом за бандитами, но те останавливают Мухомора дулом автомата.

-         Сиди, где сидел!

 Уходят бандиты, прихватив с собой оружие и документы сыщиков. Дверь захлопывает с железным лязгом.

129. УЛИЦА ПЕРЕД ОДИНОКИМ ДОМОМ В НОВОСТРОЙКАХ. БАНДИТЫ, ОМОН.

Уходят бандиты, как раз, в тот момент, когда к дому  подкатывает милицейский газик и автобус с  группой ОМОНА.

Дукалис видит, как из подъезда дома выходят ребята Грулева, направляются к джипу с заведенным мотором.

-         Стоять! – кричит Дукалис.

Бандиты и не думают останавливаться. Только один из них замедляет шаги, расстегивая молнию большой сумки.

-         Толя, ложись! – кричит Ларин, и сам падает у колеса машины.

Дукалиса спасает от пуль бетонный блок.

От автобуса бьют по бандитам бойцы из ОМОНА…

130. ПЕРЕГОВОРНАЯ ГРУЛЕВА. ПЕТРЕНКО И СОРАТНИК.

-         Похоже, бой… Бой идет, - бормочет с экрана монитора Грулев. – Шумно очень… Не люблю я шум, Юрий Александрович…. Нервничаю…

Подполковник больше не обращает внимания на болтовню Грулева. Пробует открыть дверь переговорной. Она заперта наглухо.

-         Не дергайся, мент, не суетись. Дверь крепкая, на окнах решетки, - говорит за его спиной хозяин синдиката. – Иди сюда, послушай.

Петренко стоит перед камерой. Наконец, не выдерживает:

- Ты, урод, Грулев…. Людоед ты! Слышишь, сволочь, людоед!

-         Покойник я теперь, - спокойно отзывается хозяин Синдиката. - Сам себе дал слово.  После первого мата – все. Короля положу – себя кончу. Хватит боли….Хватит, отмучился…. Сам знаешь, Петренко, такое мое слово… Только и ты за мной двинешься, со своим гроссмейстером. Бомс – и нет этой комнатки, и вас нет. К чему она теперь, и все чуда техники? …. Будем прощаться, мент….Я тебе давно уж свой приговор вынес… Ты гляди на меня, гляди… Минутки две еще глядеть сможешь.

-         Ты обещал нас отпустить? – говорит Петренко.

-         Неправда ваша, - покачивает головой Грулев. – Я обещал ребяток моих убрать…. Никогда, никому не соврал. И перед смертью врать не буду. Нельзя перед смертью врать. Вот ты об этом и подумай ровно две минуты. О смерти подумай, как я все эти годы. Я – годы, а ты всего две минуты.

Одна рука хозяина Синдиката все еще лежит на черном короле, другая вооружена пистолетом…. Дуло медленно поднимается к виску Грулева….. Выстрел.

 Каменеет лицо Петренко.

-         Зевнул он на десятом ходу, - говорит Соратник. – Теорию плохо знает.

131. ДВЕРЬ ПЕРЕГОВОРНОЙ ГРУЛЕВА. БОЙЦЫ ОМОНА. ЛАРИН, ДУКАЛИС, НАСТЯ.

Один из омоновцев закладывает толовую шашку. Взрыв распахивает дверь, но первыми влетают в квартиру Ларин и Дукалис. Навстречу им бегут Иван и Петренко.

-         Назад! – хрипит Мухомор.

Сыщики пятятся. Петренко чуть не сбивает их с ног.

132. НОЧЬ.  ПЕРЕД ДОМОМ В НОВОМ РАЙОНЕ.

"Убойный отдел" выскакивает на улицу, следом бойцы ОМОНА.

И в этот момент гремит взрыв. Ударная волна выбивает стекла и решетки окон переговорной комнаты.

Петренко, Соратник, Настя, Дукалис и Ларин стоят рядом.

В руке  Петренко  все та же сумка с продуктами. Вытаскивает Мухомор пустую бутылку.

-         Жалко, - говорит он, - свежий был кефир.

 Так и стоит Юрий Александрович с пустой бутылкой в руке.

Первым начинает хохотать Ларин, за ним – Дукалис, потом – Соратник, улыбается Настя, да и сам Петренко не выдерживает силы своего собственного юмора.