Снимали медвежат-сирот в заповеднике, неподалеку от г.. Торопец
Тверской области. Двое косолапых, только нас заслышав, бросились наутек,
без оглядки. Третий задержался, с любопытством уставившись на камеру и
оператора. Все это снято, как очередная иллюстрация, что любопытство -
двигатель прогресса. Убежден, именно этот любопытный медвежонок быстрей
своих собратьев сообразит, что к чему в мире природы и первым будет
готов к самостоятельной жизни. Занимаясь монтажом фильма о Торопце, я и
вспомнил об этой заметке.
Лауреат Нобелевской премии австрийский зоолог
Конрад Лоренц был убежден, что дальним предком собаки был шакал. Приведу
отрывок из его мудрой и талантливой книги « Человек находит друга»: « Проходят
века. Сменяется много поколений. Шакалы становятся все более ручными и смелыми.
Они собираются вокруг стойбищ большими стаями. Люди тем временем научились
охотиться на диких лошадей и оленей, а шакалы изменили некоторые свои привычки.
Если прежде они днем прятались и только
с темнотой рисковали выходить из густого кустарника, то теперь самые умные и
смелые из них превращаются в дневных животных и следуют за людьми, когда те
отправляются на охоту. И вполне возможно, что однажды, когда охотники гнались
за жеребой кобылой….шакалы быстрее людей настигли жертву и вынудили ее
остановится».
Утоление голода, выгодное сотрудничество,
симбиоз? Нет, причины этого исторического явления лежат гораздо глубже животных
инстинктов. Ну почему шакалы? Почему не волки, лисы или гиены? Почему только
эти животные решились превратиться в собаку – друга человека. Только недавно получил,
как мне кажется, ответ на этот вопрос.
На окраине района, где мы живем, простирается
огромный замусоренный пустырь. Часто гуляю там с собакой. Заселен пустырь
разными грызунами, змеями и шакалами. Шакалов встречал чаще других
представителей «коренного» населения. Прежде, при нашем появлении, шакалы
мгновенно исчезали в песчаных барханах. Даже рассмотреть их толком было трудно.
И вдруг! Он застыл в десятке метров от меня и
собаки. Черные бусины глаз на выкате, огромные уши торчком и мощная труба
хвоста. Я тоже застыл, сдерживая собаку. Я был благодарен шакалу за
доставленное зрелище. Одно дело животные в зоопарке, но совсем другое - хищный
зверь на воле, совсем рядом с тобой.
Мой пес, обычно агрессивный в таких ситуациях,
на этот раз проявил полное равнодушие. Его почему-то совершенно не
заинтересовал шакал. Мы двинулись дальше. Я был уверен по опыту, что достаточно
пошевелиться и дикий зверь тут же испуганно броситься наутек. Но на этот раз
шакал не испугался, а побежал за нами. Он шел параллельным курсом, не сводя
глаз с меня и собаки. Иногда он оказывался
совсем близко, но и в этих случаях мой сильный и крупный пес никак не реагировал
на откровенного наглеца.
Не меньше пятнадцати минут шакал преследовал
нас, причем трусил не по пятам, а сбоку и
впереди. Он откровенно изучал встреченных существ. Во взгляде шакала можно было
без труда прочесть любопытство. Потом он исчез
неожиданно, будто разгадав для себя какую-то загадку, связанную с
человеком и собакой.
В то раннее утро я и ответил для себя на
вопрос, связанный с происхождение собак. Дело не только в том, что мне
посчастливилось встретить умное и смелое животное. И волку никто не откажет в
смелости и уме. Я встретил животное ЛЮБОПЫТНОЕ – вот в чем и состояла разгадка.
Природа наградила племя шакалов любопытством.
Именно это качество и позволило глазастому, хвостастому и ушастому зверю
превратиться в собаку.
Читатель спросит: причем здесь упомянутая в
заголовке «еврейская пробка»? Причем и даже очень.
Мы двигались вперед, хоть и с помощью мотора в
120 лошадиных сил, но со скоростью пешехода.
- Черт, попались! – невольно вырвалось у меня.
- Спокойно, - заметил мой приятель – хозяин
машины. – Знаешь, почему черепахи долго живут? Потому что никуда не торопятся.
- Но откуда здесь пробка в это
время, - я не мог успокоиться. – Сколько
раз ездили – чисто, а тут вдруг.
- Знаешь, какие бывают пробки в Израиле? –
спросил мой приятель. – Трех видов они бывают. Первый, когда стоишь и не
двигаешься. Пробка глухая, что-то наглухо перекрыло дорогу. Особенно опасны эти
пробки в переулках с односторонним движением. Застрял в очереди – значит
впереди мусоровоз не спеша собирает свою «жатву». Второй вид – банальный. Ты
тормозишь, но постоянно дергаешься, мучая сцепление, ведешь себя, как в
лихорадке. Здесь все просто: впереди преграда, сократившая количество полос
движения. Может авария или движок у кого-то заглох.
Моему приятелю почему-то наскучила тема
беседы. Он зевнул и опустил пониже стекло окна.
- Ну?-
спросил я. – И это все? Мы то в какой пробке?
- В еврейской, - вновь зевнул
хозяин машины. – Типично еврейская пробка. Все-таки едем, пусть и медленно, не
тормозим – и то ладно.
- А это еще почему? – спросил я.
- Сразу видно, что ты в Израиле за баранкой не
сидел, - сказал мой приятель. – Погоди, где-то через полтора километра все
поймешь.
И я все понял, ровно через одну тысячу пятьсот
метров. На обочине, никак не мешая движению, стояли две слегка покалеченные
машины, у машин живо переговаривались их водители и пассажиры.
В это зрелище не было ничего особенного, но
каждый, проезжающий мимо автомобилист, невольно тормозил и поворачивал свою
голову на девяносто градусов, чтобы разгадать
суть дорожного происшествия.
Мы тоже, разогнались, было, слегка перед
машинами на обочине, но мой приятель невольно притормозил, как только мы
оказались рядом с ДТП.
И сразу же, утолив свое любопытство, рванул
вперед на скорости в сто километров.
- Знаешь, - сказал мой приятель. – Брал машины
напрокат в Англии, Германии, Венгрии. Там таких пробок не бывает. Ну, случилось
что-то на обочине. Твое дело сторона: помочь не можешь, да и никто твою помощь не просит. Езжай мимо в
прежнем темпе. У нас народ совсем другой. Я бы даже сказал: болезненно
любопытный. Ты замечал, как смотрит еврейский старик на что-нибудь незнакомое.
Он смотрит так, будто не прожил долгую жизнь. Он пялится на тебя, одетого
мужика, как смотрит подросток, извини, на голую бабу. Как ты думаешь, почему
евреям пришла в голову эта дурацкая политика размежевания. Уверен, из одного
любопытства. Вот попробуем так, интересно, что из всего этого получится? То
яблочко на древе познания добра и зла никак не желает превращаться в огрызок. Все
также манит спелым, сладким соком за розовой кожурой. Только укуси – и будь,
что будет.
И тут мы вновь попали в медленно ползущую
пробку.
- Опять еврейская? – спросил я.
- Похоже, - не твердо ответил мой приятель.
Впрочем, «пешая» езда продолжалась недолго. Ее
причина и на этот раз оказалась банальной. Вновь на обочине стоял заглохший,
старенький «Фиат», а над его мотором склонилась длинноногая девица в мини-юбке.
Мы дружно проводили пострадавшую взглядом, но
комментарий последовал лишь через несколько километров быстрой езды.
- Нет, - сказал мой приятель. – Это была не
только еврейская пробка. В любой стране нормальный мужик в такой ситуации
сбросит скорость.
- Особенно нормальный даже затормозит, чтобы
помочь девушке, - дополнил я.
- Твоя правда, - вздохнул хозяин машины. (
Недавно ему исполнилось 67 лет).
Без шуток. Убежден: «народом избранным»
сделало евреев особое любопытство. Какой-то огрех в генетическом коде. Ну, что
потерял наш праотец Авраам, бросивший насиженное гнездо, сытую и благополучную
жизнь? Что заставило этого человека отправиться в странствие за сотни
километров от дома? Вера, скажут мне, но не думаю, чтобы вера без особого
градуса любопытства была способна
радикально переместить компанию Авраама в географическом пространстве.
Он, Авраам, смелый и умный человек, поборол
страх, увидев Всевышнего, он преследовал Его по пятам, мучимый любопытством. Он,
старик, сверлил Создателя черными бусинами глаза, стремясь разгадать тайну
мироздания и своей судьбы.
- Хорошо, - подумал Всевышний. – Пусть этот и
будет «избранным». Пусть он и его потомки мучаются от любопытства вечно, пусть
корпят над загадками мира. Пусть бьются
лбом о стены тайн, раскрыть которые невозможно. Пусть вечное беспокойство
властвует над ними, а их любопытство окажется, порой, смешным, пустяшным и
глупым, Пусть вечно торчат в «еврейской пробке», и пусть ненавидят их за все это нормальные люди, не страдающие излишним
любопытством….
И тогда Всевышний подозвал к себе Авраама и
сказал ему: «Не бойся, Авраам; я твой щит; награда твоя весьма велика…»
Так еврей стал «домашним
животным» Бога.
Написал я это и задумался, над правомочностью смелого сравнения, но тут внизу, во дворе, -
скрежет. Кто-то только со второго раза смог завести машину. Ушибленное накануне
колено ныло, но я все-таки поднялся и выглянул в окно: все-таки интересно, у
кого это барахлит стартер?
2000 год
Комментариев нет:
Отправить комментарий