НЕ СПИТЕ С КЕМ ПОПАЛО

Сергей Довлатов как-то написал, что самое главное и единственное, что он сделал...в Америке, - открыл поэта Наума Сагаловского». Наум сотрудничал в «Новом Американце». Сагаловский – самый одарённый и талантливый поэт нашей общины. Он пишет о том, что видел сам и прочувствовал. Это совпадает с тем, что глубинно засело в мозгах (если они имеются) каждого переехавшего за океан русскоязычного еврея и трезво мыслящего русского интеллигентного человека, в котором остались крупицы честности и порядочности.  Увы, сегодня этих людей осталось так мало, но они ещё существуют, изредка подавая свой голос на фоне мракобесия, процветающего в стране Исхода. Но там же, пользуясь элементарными правилами поиска в сети, можно набрать всего два слова «НАУМ САГАЛОВСКИЙ», - и ты найдёшь живительный источник. Вечная память ушедшим годам И как всё ещё больно за жизнь, прожитую в уродливом мире - где мы всё-таки были счастливы! Наум Сагаловский РЕКВИЕМ К сведенью всех джентльменов и дам: вечная память ушедшим годам! Вечная память голодному детству, свисту шрапнели, разрыву снаряда, шёпоту, крику, ночному злодейству, залпу салюта и маршу парада, красному галстуку, двойкам, пятёркам, счёту разгромному в матче футбольном, старым штанам, на коленях протёртым, девочке в белом переднике школьном. Милое детство, Кассиль и Гайдар! Вечная память ушедшим годам. Вечная память сонатам и фугам, нежности Музы, проделкам Пегаса вечная память друзьям и подругам, всем, не дожившим до этого часа, отчему дому, дубам и рябинам, полю, что пахнет полынью и мятой, вечная память котлам и турбинам вместе с дипломом и первой зарплатой! Мало ли била нас жизнь по мордам? Вечная память ушедшим годам. Детскому плачу, газетной химере, власти народной, что всем ненавистна, крымскому солнцу, одесской холере - вечная память и ныне, и присно! Вечная память бетонным квартирам, песням в лесу, шестиструнным гитарам, визам, кораллам, таможням, овирам, венскому вальсу и римским базарам! Свет мой зелёный, дорогу - жидам! Вечная память ушедшим годам. Устью Десны, закарпатской долине, Рижскому взморью, Петровской аллее, телу вождя, что живёт и поныне - вечная память ему в мавзолее, вечная память парткому, месткому, очередям в магазине «Объедки», встречному плану, гудку заводскому, третьему году восьмой пятилетки - я вам за них и копейки не дам! Вечная память ушедшим годам. Годы мои, как часы, отстучали, я их тасую, как карты в колоде - будни и праздники, сны и печали, звуки ещё не забытых мелодий Фрадкина, Френкеля, Фельцмана, Каца, я никогда их забыть не сумею - Боже, куда мне прикажешь податься с вечною памятью этой моею? Сяду за стол, и налью, и поддам - Вечная память ушедшим годам.    Из Ветхого Завета Вот вам жизненная драма, зов судьбы, накал страстей: у пророка Авраама долго не было детей. Со своей супругой Саррой прожил восемьдесят лет, вот уж Сарра стала старой, но детей всё нет и нет. А у них была служанка, как оно водилось встарь, молодая египтянка с редким именем Агарь. И без всяких "how are you", "I love you" и "just a joke" переспал пророк с Агарью, родился у них сынок – не вода текла по жилам у седого старика! И назвали Измаилом Авраамова сынка. Тут же сразу - крики, свары с поминанием чертей: в чём причина, что у Сарры почему-то нет детей? И Агарь, поддавши жару в разгоревшийся сыр-бор, свысока глядеть на Сарру стала с некоторых пор. Но средь этого кошмара Бог сказал: "Хала-бала!", и тогда старушка Сарра тоже сына родила! Он отмечен Божьим знаком будет много лет спустя. И назвали Исааком Авраамово дитя. Вот как полон чудесами Ветхий божеский Завет! Впрочем, вы уже и сами этот знаете сюжет – всё предписано судьбою. Дальше дело было так. Враждовали меж собою Измаил и Исаак, и давно понять пора бы: Измаил был бит не раз, от него пошли арабы – хуммус, алгебра, Хамас, а цветок оранжереи – Исаак - был весь в отца, от него пошли евреи – Ойстрах, шекели, маца. Оба - дети Авраама, но заклятые враги! Жизнь сурова и упряма, ей перечить не моги. О, библейские масштабы! Сколько лет прошло с тех пор, а евреи и арабы всё ведут жестокий спор – за высокую идею, куст, что был неопалим, Самарию, Иудею и за Иерусалим. Мы живём, растём, стареем, чтим незыблемый завет, а измученным евреям от арабов жизни нет. Нам кощунствовать негоже, но весь этот тарарам заварил - прости нас, Боже! – прародитель Авраам. Мозг ли был подёрнут хмарью, или белый свет немил? Не сношался б он с Агарью – не родился б Измаил, значит, не было б арабов, вообще о них забудь! Мир без ихних шиш-кебабов обошёлся б как-нибудь. Полон взор картиной странной: проживает без хлопот на земле обетованной Богом избранный народ, не тревожат слух "Кассамы", не звучит "аллах акбар", ни Аль-Кайды, ни Осамы, ни хиджабов и шальвар, и куда ни кинешь глазом, всюду тишь и благодать, а уж всякой нефти с газом – налетай, кому продать! Что бы стоило пророку не снимать свои штаны? И евреи бы, нивроку, жили мирно, без войны, всё досталось бы не зря им, прекратился б кавардак. И ООН бы на Израиль не навешивал собак. Жизнь - подобье лотереи, неудач не перечесть. Так что, граждане евреи, принимайте всё, как есть. Что упало, то пропало, мир отнюдь не Божий храм. Но не спите с кем попало, как наш предок Авраам!