ПОДАЯНИЕ ЦАРЯМ. О ГЕРЦЕ ФРАНКЕ

 Увы, жизнь талантливого человека состоит не только в его великих деяниях, а в простых хлопотах по куску хлеба и крыше над головой. Возможно, когда-нибудь будет написана книга о большом мастере кино - и эта моя давняя статья автору  этой книги пригодится. 

  7.05.2000 г.

 Уважаемая комиссия!

 К вам обращается режиссер документальных фильмов из бывшего СССР. Репатриировался 7 лет назад ( 3 июня 1993 г.) с женой Ириной. Привез с собой 25 своих фильмов, большей частью известных в мире и получивших международные награды, и подарил их Иерусалимской синематеке. /

 Три месяца назад, после тяжелой болезни, скончалась моя жена. Я сам прошел операцию на сердце. Прошу вашего содействия в получении социального жилья. /

 Несмотря на возраст ( 74 года) продолжаю работать: читаю лекции в киношколах ( Израиля и за рубежом), работаю над фильмами. У меня есть большой архив, библиотека, сохранились обширные связи с коллегами по всему миру. Ко мне домой приходят студенты. Желательно получить 2 комнаты ( салон и спальню).

                               С уважением Герц Франк. /

 Заявление Франк писал сам и на хорошем иврите. Он знает язык Торы с 1940 года. Переезд в Израиль стал для Франка великой радостью. Он – патриот страны. Он не мыслит себе жизни без Иерусалима. За восемь лет ему удалось снять всего лишь один, но, на мой взгляд, лучший документальный фильм об Израиле: «Человек Стены плача». /

 На фильмах Франка учатся студенты всех Киношкол мира.  Его имя есть во всех, кино –энциклопедиях . В 9 томе Краткой еврейской энциклопедии его биографии и творчеству отведено ПОЛТОРЫ страницы текста. Я бы мог вспомнить десятки высказываний разного рода знаменитостей о его творчестве, привести множество цитат из статей о нем, вспомнить о длинном перечне наград на фестивалях мира. Но ограничусь только одним комплиментом: Герц Франк – выдающийся мастер кино, огромный талант, он – гордость современной культуры всего мира. /  

 Через полтора года Комиссия нашла возможность помочь заявителю. Видимо, в подарок к 75 - летию ему предложили одну комнату ( 12 метров) в хостеле. Комната сырая, на первом этаже. /

 Удивились, когда Герц Франк это подаяние не принял. И даже обиделись, сказав, что «так  в компьютере выпало». Значит, некого винить, брать нужно то, что машина дает и не капризничать. Ему намекнули достаточно прозрачно, в форме далекой от вежливого обращения: « Не хочешь брать то, что дают, ничего не получишь».  /

 Нет желания называть фамилии чиновников, замешанных в этой мерзкой истории. В глубине души надеюсь, что все они поймут, одумаются, исправят сделанное, научат бессердечный компьютер уму-разуму. Дадут Герцу Франку не 12 жалких метров, а, хотя бы, 25. Им зачтется на небесах эта исключительная щедрость. Не хочу типизировать ситуацию, спекулировать на ней. И все-таки, рискну заметить, что случившееся далеко не случайно. /

 Удивительно, как замечательные традиции легко превращаются в свою полную противоположность: традиции постыдные./

 Кибуцный культ равенства сыграл свою роль в истории Израиля, сохранив достоинство новоприбывших, поддержав энтузиазм наших основоположников – коммунаров. /

 Кем бы ты не был в галуте, бери в руки мотыгу, а завтра ты пойдешь пасти скот, на третий день тебе доверят работу в конторе и так далее. Замечательно!/

 Шли годы, принцип равенства выродился в некое стандартно - эмигрантское уродство: свой – чужой. Чиновная власть в Израиля, прикрываясь прежней догмой, добралась до вершин бюрократии, и с этих высот стала казнить и миловать по своим низменным законам: корысти и равнодушия к человеку./

 Прежний «принцип киббуца» можно еще как-то понять, когда речь идет о трудоустройстве новоприбывших. Действительно, сколько может быть в небольшой стране симфонических оркестров, научных центров, театров и прочего. Ничего не поделаешь: кандидату каких-нибудь исторических наук приходится браться за метлу. Стране нужны дворники, а не специалисты по культуре древних Майя.… Все верно, хотя и здесь не всегда понятно, почему при таком раскладе нужно обязательно измываться над интеллигентом, взявшим метлу, или лишать элементарных прав наемного работника, из новоприбывших, на каком-либо производстве. /

 Герца Франка Бог от метлы с тачкой уберег. Пока, скажем так, уберег. Он получает пособие по старости. Какие-то небольшие деньги зарабатывает деятельностью по профессии и призванию. Но платить он, одиночка, бешеные доллары за аренду жилья не в состоянии. /

 И вот, по наивности своей, Франк решил, что власти наши поймут, кто он такой, уважат под старость, дадут возможность заслуженному человеку прожить оставшиеся годы достойно, с достоинством. /

 Герц Франк знал, что в нашей стране нет, слава Богу, дефицита жилья. Он бывал в настоящих дворцах отдельных членов нашего общества. Он видел, что, порой, и обычные люди довольны предоставленным, социальным жильем./

 Он рискнул  п р о с и т ь. Он, если честно признаться, никогда не умел это делать. Он не знал, как это делается. Он, в свои семьдесят с лишним лет, понадеялся на справедливость и понимание. /

 И получил то, что должен был получить. Если вспомнить о множестве людей талантливейших, великих мастеров своего дела, которых чиновный компьютер в буквальном смысле слова выжил из страны, начинает казаться, что он запрограммирован настоящими врагами Израиля. /

 Прибывает в страну подлинный мастер своего дела. Подчас, человек, чьи достижения признаны всем миром, а ему компьютер швыряет в лицо, брезгливо выпятив губу: « Нет жилья, нет работы, ты не нужен, пошел вон!». /

 Кто-то уезжает тихо, с болью в сердце, кто-то начинает кричать от этой боли, но итог один: люди отправляются в США, Канаду, Францию, Германию – куда угодно, только бы уйти он унизительной нищеты и бесправия. /

 Закваска социализма до сих пор подрывает основы нашего государства. Идеалы равенства привели к диктату обывательской заурядности. Идеалы свободы – к бесправию в сфере производства, идеалы братства – к  межобщинной розни и ненависти между атеистами и верующими. /

 Случай с Франком вписывается в систему. Его талант, его возможность приносить огромную пользу стране, только мешает программе «компьютера». /

 А, может быть, он не нужен, так как одной своей личностью устанавливает планку качества. Может быть он, Герц Франк, сам по себе немой укор властной заурядности в определенных областях культуры Израиля. /

 Но он терпел с пониманием, когда его творчество не замечали, не видели, не хотели учитывать. Он знал, что главное терпение: и коллеги поймут, с кем они имеют дело. Так и случилось./

 Коллеги поняли, честь им хвала, но «компьютер» оказался сильнее всех достижений и наград Герца Франка. «Компьютер» поставил этого человека на место. На место, которая приготовила система для большинства новоприбывших.  Неподкупный механизм сработал, как положено. Он, железный, не признает льгот и исключений./

 Впрочем, Герц Франк убежден, что в том хостеле имеются два десятка отличных, бесхозных квартир, уготованных, надо думать, для людей более достойных. /

-         Герц, - говорю я ему. – Какое счастье-несчастье, что Эйнштейн, Эйзенштейн, Фрейд, Кафка, да и сам Герцль, уже покинули этот мир, и нашим абсорбирующим органам не грозит их репатриация в Израиль, а то бы ждать вам вожделенные 25 метров еще лет 25, не меньше. В общем, по метру за год. /

 А так, повторяю, все-таки есть надежда, что останется жить Герц Франк в любимом Иерусалиме, не доведет его безмозглый «компьютер» до новой сердечной боли или до мысли воспользоваться каким-нибудь из множества предложений и покинуть нашу страну. /

 Не знаю, как поступить в этом случае: встать перед железным ящиком на колени или просто выдернуть вилку из розетки, доверив решение этой «сложнейшей» проблемы человеческому разуму и совести. 

 В конце концов, Герцу Франку предоставили приличные метры под крышей. Только жить ему после этого осталось недолго.