РЕЖИМ ЭКОНОМИИ. Просто анекдот

 Сева Кутик и Веня Бийский в России работали по снабжению в одном тресте, дружили, но долго не знали друг о друге, что они – евреи, а узнали тогда, когда стали собираться в Израиль. Здесь, в Израиле, некоторое время встречались, но потом их пути-дорожки разошлись….

 Однажды, поздним вечером, Сева Кутик полз  домой, в Бат – Ям, на своей раздолбанной «Татре». Он полз,  размышляя о горестной доле эмигранта. Сева имел полное право на такие невеселые мысли. Он в очередной раз потерял работу. Банковских накоплений у Кутика не было, и несчастный не знал, чем он по утру наполнит желудок и опустевший бак своей машины. 

 И тут, неподалеку от известного перекрестке в Холон, на светофоре, в машину к Севе заглянула чумазая личность, тыча ему под нос позвякивающим мелочью пластмассовый стаканчиком. 

 Потерявший работу хотел ответить попрошайке семистопным ямбом, но вдруг узнал в чумазом своего старого и доброго приятеля – Веню Бийского. 

-         Веня! – заорал Кутик и почти насильно, как раз под светофорную зелень, затащил приятеля в машину. – Ты чего тут … совсем?!

 Бийский вытащил из кармана ветхого пиджака аккуратную коробочку, из коробки извлек влажную губку и оттер ею черные пятна на физиономии. Только потом, по-братски, прикоснулся губами к небритой щеке Кутика. 

-         Сева, - сказал он. – Рад тебе безмерно, как родному, но выглядишь ты хуже некуда. Случилось что? 

-      С работы опять поперли, - вздохнул Кутик. – Сокращение у нас. Хозяин жлоб, чтоб его ….В общем, я на нуле. 

 Тут Сева понял, что не тому человеку он жалуется, однако заметил боковым зрением, что старинный приятель слушает его сочувственно, с вниманием. 

-   Ты меня извини, - выдержав паузу, отозвался Веня. – Работа - не вопрос. Работы вокруг сколько угодно. Характер человека – вот проблема. Жить, дружище, уметь надо. 

 Тут Кутик не выдержал. Он даже обиделся на такие слова. 

- Ты, конечно, великий умелец, - просипел он. – Да меня расстреляй – подаяние просить не буду. Сдохну, а на панель не выйду. 

 Бийский и не подумал обидеться. 

-         Сева, - сказал он. – На панель выходят дамы легкого поведения. А ты мужик зрелого возраста, нормальной, половой ориентации и на эту роль никак не годишься. То, что ты видел, - халтура. У меня, дружище, верная работа на стройке с семи до пяти, а вечером, иной раз, подкалымлю, чтобы себе позволить некоторые шалости организма. Зарплата – в семью, а это - святое. Это – мое. 

-         Ты – молодец, - вздохнул Кутик. – Извини. Тебя где высадить? 

-         В Лоде, у дома, - сказал Веня. – Мы с тобой сейчас заправим полный бак, и ты у меня заночуешь, а утром решим, что делать. Будем спорить, дружище?/

-         Нет, - вздохнул Кутик. – Не будем. 

 На въезде в Лод Бийский снял пиджак, свернул лохмотья и засунул в пакет. В рубашке, джинсах и старых кроссовках выглядел  он вполне прилично. 

-         Семейство твое в курсе? – уже в лифте спросил Сева. 

-         В курсе чего, дружище? – переспросил Бийский. 

-         Ну …. Характера твоей халтуры по вечерам.

-    Воздух в моем доме чист от вранья, ханжества и лицемерия, - строго отвечал Веня. -  Маленькая ложь, дружище, способна породить большое несчастье. 

 Тут они вошли в квартиру, и у бедного Кутика больше не было вопросов. Он замер в восхищении, поражаясь величине апартаментов и красоте отделки. Откуда - то выползла ветхая бабуля в теплом халате и ловко, без промедления, устроила приятелям очень даже приличный ужин на двоих с коняком. При этом бабуля помалкивала, не делала лишних движений, а, завершив сервировку и подачу блюд, остановилась за столом, у стены, скрестив руки на груди. 

-         Свободны, - сказал ей Веня, и старушка мгновенно испарилась, будто ее и не было. – Теща моя, Татьяна  Васильевна, - пояснил Бийский. – Выписал недавно из Пензы. Хорошая старушка, пусть живет. Жена и дочь спят, у них режим. 

 Почивал Кутик в отдельном помещении, похожем на кладовую, но достаточно просторном. Спал он крепко. Плотный ужин с умеренной выпивкой оказался великолепным снотворным. 

 Завтрак подавала все та же старушка, опять же молча и расторопно. 

-  Хорошо живешь, - на выходе из дома вздохнул Сева. – И как это у тебя получается? 

 Бийский  усмехнулся, опускаясь на продавленное сидение «Татры». 

-   Извини, дружище, за простой урок, - сказал он. – Все в свое время – это раз. Режим экономии – это два. Остальное – детали. 

-         Это как? – выруливая на трассу к Тель-Авиву, спросил Кутик. 

-         А так, - продолжал Бийский. – Ты заметил, что машины у меня нет. А почему? Рано. В свое время будет и она. А у тебя автомобиль есть, но этот шикарный выезд тебя обирает и объедает. Не во время ты обзавелся этим предметом роскоши, дружище. Нужны еще примеры? 

 Сева Кутик в ответ только вздохнул тяжко. 

 В тот год одна из знаменитых ныне высоток в Тель-Авиве только строилась. Но автомобильная стоянка в подвальных этажах уже функционировала и была платной. Чернокожий еврей из Эфиопии вручил им квиток с обозначение времени въезда. Припарковались. Временный лифт быстро доставил их к конторе сменного мастера по монтажу. Проблема трудоустройства Кутика разрешилась за пять минут. Мастер прочел ему краткую лекцию по технике безопасности, проверил документы и предложил подписать какую-то бумажку.

-         Подписывай. – кивнул Веня. 

И Кутик подписал.  20 шекелей в час его вполне устроили. Веня работал на монтаже конструкций, и он взял приятеля себе в напарники. 

  Работу они начали на площадке первого этажа, приступив к разборке креплений. Дело было нехитрое, и Кутик быстро разобрался, что к чему. Бийский, судя по всему, знал все хитрости этой простой работы, но слишком часто он интересовался временем и не без тревоги поглядывал вниз, на стоянку автомобилей. 

-         Ты чего это? – удивился Кутик. – Могут угнать? 

-       Кому нужна твоя кляча, - буркнул Веня, не прекращая работу. – Все-таки ты, дружище, без понятия. Слушай внимательно. Платят тебе двадцатник в час. 160 шекелей за смену. Это без налогов. Машина твоя за час платной стоянки забирает у тебя 7 шекелей. За смену 56. Почти треть бабок. Может себе разумный человек такое позволить. 

-         А что делать? – растерянно спросил Сева. – Ты же сам видел: вокруг некуда приткнуться. 

-         Думаем дальше, - угрюмо сипел Бийский. – Это за час – семь шекелей. Меньше – бесплатно. Прошло меньше часа, ты выехал, сразу снова заехал. И так каждые 55 минут. Понял, что такое режим экономии. Тебе сегодня отлучится нельзя. Мастер засечет. Давай ключи от машины. 

 Опешивший и мало что понявший Кутик, ключи дал. Сверху он видел, как приятель не совсем ловко выехал со стоянки, предъявив желтую бумажку чернокожему охраннику, развернулся и снова на стоянку въехал, получив новую квитанцию. Ровно через 55 минут Бийский вновь спустился вниз. На этот раз охранник проводил его недоуменным взглядом, а когда Веня тут же вернулся, замешкался и что-то сказал, вручая ему квитанцию. На третий выгон – загон бедный парень устроил серьезный обыск в багажнике машины Кутика. На четвертый он стал звонить куда-то, вытаращив глазища на Бийского. На пятый – он тупо и безучастно вручил Вене очередной квиток … 

 После смены Кутик подвез приятеля к Тахане Мерказит. 

-   Ну, дружище, - сказал Веня. – Теперь понял, что такое режим экономии. 160 шекелей ты  заработал, плюс 56 за бесплатную стоянку. Итого, ровно 216 шекелей. А это уже деньги приличные. 

 Кутик не стал спорить, но на следующий день он поставил «Татру» километрах в полутора от стройки и остальной путь до места своей новой работы бодро проделал пешком. 

 - Та же экономия, - сам себе сказал Веня в шаге. – Плюс здоровье.